Я люблю звучание вологодского говора, его неторопливую напевность и плавную текучесть.
Я слушала музыку вологодской речи с момента своего начала. Мои родители, тети и дяди, бабушки и дедушки, прабабушки и прадедушки – люди, связанные со мной одной кровью и одной землей, были исконными вологжанами, и поэтому этот говор впитался и стал, как глаза мамы, как запах бабушкиных пирогов, щемяще родным, любимым и согревающим.
Но даже если бы я родилась в каком-нибудь другом месте, мне кажется, что, услышав эти протяжные гласные, это милое сердцу окание, вологодский говор стал бы для меня самым красивым среди других наречий, да простят меня не вологжане.
Наверное, нрав людей этого северного края - неспешность, но основательность, сдержанность, спокойствие, долготерпение и скромность – повлияли на особенности местного произношения. А может, наоборот, распевная, немного застенчивая, как простая и неяркая красота северного цветочка, речь воспитывает в человеке такой характер. И совсем напрасно некоторые называют это «подмороженностью».
Но мне кажется, что певучесть языка, также как и меланхолично-флегматичный характер вологодских людей – это следствие генетической памяти о жизни на огромных лесных просторах, где люди были вынуждены добывать пропитание охотой и сбором лесных даров. Чтобы добыть лося или волка, его нужно было приманить подвывкой. Зверолов, подражая протяжному вою животного, брал пример у самой природы. В вековых бесконечных чапарыжных лесах легко заблудиться, собирая грибы и ягоды. Чтобы не потеряться, приходилось протяжно кликаться, аукаться.
В вологодском диалекте есть особенно любимая частица «то». Вологжане стараются употреблять ее в речи как можно чаще – «гулять-то пойдешь?», «сними шапку-то». Кому-то покажется многократное использование этой частицы неуместным и нарушающим правильность языка. На мой взгляд, частица «то» в таком употреблении придает речи дополнительную плавность и мелодичность. Это как повторение припева в песне: именно припев объединяет разные куплеты в единое произведение.
Вологодский говор не терпит сочетания нескольких согласных подряд, поэтому, чтобы изменить резкость звучания, разбавляет их дополнительными гласными. Может именно по этой причине получились вологодские «сести» и «ести» - «где можно сести?» и «пойдем ести»?
А может причина необычного звучания этих глаголов иная. Возможно, эти слова сохранились в вологодском диалекте с давних времен, когда единственно верной и естественной для слуха формой употребления были глаголы с окончанием на «ти» - «сести на коня и поехати». Вологодская речь сохранила, спасла их, не желая разрывать историческую связь с первоисточником. Многие из побывавших на Вологодчине, рассказывая о своих впечатлениях, говорят о возникшем удивительном впечатлении – словно время в этом месте идет своим чередом, слегка запаздывает от реального. Как будто патриархальная консервативная Вологодчина «консервирует» прошлое: былые нравы и обычаи, давно забытые слова.
Для выражения эмоций в вологодском наречии есть чудесная, яркая и емкая частица «дак». Именно звонкая, живая «дак», а не глухая, блеклая «так» - «дак я же говорила!» и «дак он уехал». Словно козлик серебряным копытцем стукнул по камню, и заискрилось, полетело в разные сторон настроение.
Я – носитель этого диалекта, и мне нравится говорить «по-вологодски». Мне бы очень хотелось, чтобы вологодский говор не растворился в однообразии правильной литературности, продолжал жить, хотя бы в музейном пространстве и фольклорном творчестве.