Хрустальная гора

Литературная обработка русской народной сказки из сборника Афанасьева Александра Николаевича при максимально возможном сохранения текста оригинала

(из книги "Незнакомые знакомые сказки")

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь Демид. И было у царя три сына.
Старший сын — Матвей, средний сын — Егор и младший сын — Иван-царевич.
В один ясный день на горизонте царства появилась гора, да непростая, а хрустальная. И стала та гора расти, да так быстро, что скоро дошла до царства Демида.
Сначала все любовались на эту гору — она красиво сверкала на солнце. Но когда гора стала наплывать на плодородные земли, где крестьяне выращивали пшеницу и рожь, люди испугались и стали просить царя, чтобы он отправил своих сыновей на спасение царства.
А дети говорят царю Демиду: «Милостивый государь батюшка! Благослови нас на спасение людей и нашего царства». Отец благословил старшего сына Матвея. Матвей сел на коня и поехал в сторону хрустальной горы.
Ехал он, ехал и доехал до камня, на котором было написано: «Прямо пойдешь — нужно будет загадку отгадать, не отгадаешь голову потеряешь. Направо пойдешь — попадешь в дым, но будешь при этом все время радостным. А налево пойдешь — будешь золотую рыбку ловить и это тебе понравится».
Подумал Матвей — вдруг загадку не отгадаю, решил не рисковать. Выбрал Матвей путь направо, так как он очень любил у костра сидеть и огнем и дымком от костра любоваться, но никто больше о нем полгода не слыхивал.
А случилось с ним вот что. Пошел он направо, да заблудился, и заехал в дремучий лес; и дошел до избушки Бабы Яги. Баба Яга его покормила, в старой баньке попарила и спрашивает — «Почто ты, Матвей, направо пошел?» А царевич отвечает — «Уж больно я люблю огнем и дымком от костра любоваться, и запах дыма мне нравится». Баба Яга повела Матвея в свою новую баньку, а в новой баньке дыма полным-полно. Нюхнул дыма Бабы Яги Матвей и появилось перед его глазами чудесное видение — очень красивые девушки поют и пляшут, и поклоны Матвею делают, а девушки настолько красивые, что больше не мог он от видения оторваться — все время вкусным дымом дышать ему хотелось. Баба Яга даже велела своему помощнику коту еду прямо к новой баньке носить, чтобы Матвей от голода не умер со своим дымом. Вот Матвей у Бабы Яги и задержался надолго.
А гора все больше занимала плодородных земель.
Говорит царю Демиду средний сын Егор: «Милостивый государь батюшка! Благослови меня на спасение людей и нашего царства». Отец благословил среднего сына, собрал его в дорогу. Егор сел на коня и поехал к хрустальной горе.
Ехал он, ехал и доехал до камня, на котором было написано: «Прямо пойдешь — нужно будет загадку отгадать, не отгадаешь голову потеряешь. Направо пойдешь — попадешь в дым, но будешь при этом все время радостным. А налево пойдешь — будешь золотую рыбку ловить и это тебе понравится».
Не захотел Егор голову терять, так как и простые загадки он плохо разгадывал, и дыма он не любил, в отличие от Матвея, а любил он свежий воздух и на речку потому любил ходить — на речке особенно чистый воздух. А еще Егор сильно любил рыбу ловить. Потому выбрал царевич путь налево, где обещалось рыбку ловить. «Пусть даже не поймаю рыбку, зато побалуюсь», — подумал Егор. Когда он у батюшки рыбку ловил, крупную рыбу он домой носил, мелкую обратно в воду отпускал. И выбрал он путь налево. Но как поехал он налево, так никто больше о нем полгода не слыхивал.
А случилось с ним вот что. Пошел он налево, да заблудился, и заехал в дремучий лес; и дошел до избушки Бабы Яги. Баба Яга его покормила, в старой баньке попарила и спрашивает — «Почто ты, Егор, налево пошел?» А царевич отвечает — «Уж больно я люблю свежий воздух у воды и рыбку ловить». Баба Яга повела Егора к своей новой баньке, а рядом с банькой стояла огромная бочка с водой, а в бочке рыбок золотых видимо не видимо. Хотел рыбок Егор рукой поймать — а рыбки сразу разбегалися — расплывалися, да так красиво, как будто они танцевали. Не мог от этой красоты Егор оторваться и все хотя бы одну рыбку руками пытался поймать, да больше не ловил, а любовался, как рыбки танцуют, от бочки не отходил. И так ему это понравилось, что даже про еду забыл. Баба Яга даже велела своему помощнику коту и ему еду носить прямо к бочке с рыбками, чтобы Егор от голода не умер со своей ловлей золотых рыбок. Вот Егор у Бабы Яги и задержался надолго.
А хрустальная гора все больше занимала плодородных земель, и уже народ стал голодать. И тогда вызвался младший сын. И как не уговаривал его царь Демид остаться, Иван-царевич не послушался — царство нужно было спасать.
И также поехал Иван, как его старшие браться, доехал он до камня с надписями. И хотя на камне обещалось, что если поедешь прямо и не отгадаешь загадку, то голову потеряешь, выбрал Иван прямую дорогу. Он подумал — «Если я не смогу загадку отгадать, как же я смогу с огромной хрустальной горой справиться? А если отгадаю загадку, я и с горой справлюсь».
А случилось с ним вот что. Иван поехал прямо, да заблудился, и заехал в дремучий лес; и дошел до избушки Бабы Яги. Видит, а его братья у Бабы Яги живут. Позвал Иван-царевич старшего брата Матвея с собой, чтобы вместе с хрустальной горой справиться. А Матвей ему отвечает — «Я с собой-то не могу справиться — все вкусным дымом дышу, да танцующими девушками любуюсь, от новой баньки Бабы Яги не отхожу — никак дымом насладиться не могу, даже кот мне еду носит. Куда мне с тобой, езжай один». Удивился Иван-царевич — никаких девушек он не увидел, потому как не стал даже пробовать дымом дышать — ему нужно было царство от хрустальной горы спасть.
Позвал Иван-царевич среднего брата Егора с собой, чтобы вместе с хрустальной горой справиться. А Егор ему отвечает — «Я с собой-то не могу справиться — все от бочки Бабы Яги не отхожу — все рыбок золотых ловлю, что в ейной бочке плавают, да так красиво, как будто они танцуют для меня, мне даже еду кот носит к бочке, так как не могу оторваться — все любуюсь как рыбки золотые плавают, и ловить не ловятся — не даются и разбегаются — расплываются. Куда мне с тобой, езжай один». Удивился Иван-царевич, не увидел он никаких рыбок в бочке, может он недостаточно близко к бочке подошел, да и некогда ему было любоваться рыбками — нужно было царство спасать от хрустальной горы.
А тут как раз избушка Бабы Яги повернулась на своих куриных ножках передом к Иван-царевичу, а к лесу задом, и вышла из избушки Баба Яга.
Баба Яга покормила Иван-царевича, в старой баньке попарила и спрашивает — «Почто ты, Иван-царевич, прямо пошел, не побоялся голову потерять?» А Иван-царевич ей отвечает: «Иду я бороться с хрустальной горой, заняла хрустальная гора половину плодородной земли нашего царства, уже народ голодать начал. Уж если я загадку не отгадаю, как же я с горой справлюсь? Ты бы отпустила моих братьев мне на подмогу».
— Это не я их заколдовала, добрый молодец. Их заколдовали братья Змеи Горынычи. Баньку дымом заколдованным наполнил трехглавый Змей, бочку с рыбками наколдовал– шестиглавый Змей, а меня саму — двенадцатиглавый Змей Горыныч заколдовал — и я как во сне — кто ко мне придет — тех, кто направо пошел — в старой баньке попарю, а потом к своей новой баньке веду, куда Змей трехглавый дыму напустил — а я сама моюсь и гостей парю теперь моей старой баньке. А она у меня уж скоро прохудится, развалится — не могу новой банькой своей пользоваться. А кто налево пошел после камня, я как будто во сне — к бочке веду, куда Змей шестиглавый рыбок волшебных напустил — их, этих рыбок, на самом-то деле в бочке с водой и нету — только одно виденье воображаемое, а не настоящие рыбки, потому и поймать нельзя и оторваться от их ловли никто не может. Уж сколько народу здесь от голода погибло — не могли оторваться ни от дыма, ни от бочки с рыбками, и все умерли с голоду. Вот я уж начала прикармливать последних твоих братьев, уж больно они пригожие, да смелые мне показались — мой кот им еду носит, не беспокойся за них. Но самый страшный Змей Горыныч — двенадцатиглавый, он-то ту гору и построил хрустальную. Уж не знаю, как ты со Змеем справишься. Но если со всеми Змеями справишься, то и братьев своих расколдуешь и даже меня. Но вряд ли с двенадцатиглавым Змей Горынычем ты справишься, никто еще не справлялся. Правда, ты первый, кто прямо пошел, решил загадку разгадывать — ее-то двенадцатиглавый Змей и загадал. Но, однако, вечереет уже, пошли загадку будешь разгадывать».
Схватила она своей костлявой рукой Иван-царевича и потащила как будто не сама, а какая злая огромная сила в Бабу-ягу вселилась — такое было колдовство страшное от Змей Горыныча, что даже Баба Яга с колдовством не могла справиться.
Притащила Баба Яга Иван-царевича на поляну в лесу, а сама домой ушла других гостей встречать, кто до камня дойдет и путь свой выберет.
А на поляне той лежит палая лошадь; около этой лошади мертвой собралось много всякого зверя, птицы и гаду. Поднялся сокол, прилетел к царевичу, сел ему на плечо и говорит: «Иван-царевич, двенадцатиглавый Змей Горыныч нас всех заколдовал — и потому не можем мы сами разделить эту лошадь, спорим тридцать лет и три года. Раздели нам эту лошадь; хотя лежит она здесь очень давно — упала с горы и расшиблась, но лошадь тоже заколдованная — мясо ее не портится, как будто вчера погибла. Но мы тридцать три года все спорим, а как поделить — не можем договориться. Коли решишь загадку, мы и тебе поможем, ну а коли не решишь — мы тебя убьем и съедим, потому как за тридцать лет и три года сильно оголодали».

Иван-царевич слез с своего доброго коня и разделил погибшую лошадь: зверям — кости, птицам — мясо, кожа — гадам, а голова — муравьям. «Спасибо, Иван-царевич! — сказал сокол. — За эту услугу можешь ты обращаться и ясным соколом, и быстроногой лисицей, и быстрым ужом и даже муравьем всякий раз, как тебе будет надобно».
Иван-царевич ударился о сырую землю, сделался ясным соколом, взвился и полетел в тридесятое государство; а того государства больше чем наполовину тоже втянуло в хрустальную гору. Прилетел прямо во дворец, оборотился добрым молодцем и спрашивает придворную стражу: «Не возьмет ли ваш государь меня на службу к себе?» — «Отчего не взять такого молодца?»
Вот он поступил к тому царю на службу и живет у него неделю, другую и третью. Стала просить царевна: «Государь мой батюшка! Позволь мне с Иваном-царевичем на хрустальной горе погулять». Царь позволил. Сели они на добрых коней и поехали. Подъезжают к хрустальной горе, вдруг откуда ни возьмись — выскочила золотая коза. Царевич погнался за ней, скакал-скакал, козы не добыл, а воротился назад — и царевны нету! Что делать? Как к царю на глаза показаться?
Нарядился он таким древним старичком, что и признать нельзя; пришел во дворец и говорит царю: «Ваше величество! Найми меня стадо пасти». — «Хорошо, будь пастухом; коли прилетит Змей о трех головах — дай ему три коровы, коли о шести головах — дай шесть коров, а коли о двенадцати головах — то отсчитывай двенадцать коров. Только коровами и откупаюсь, чтобы хрустальная гора все мое царство в себя не втянула».
Иван-царевич погнал стадо по горам, по долам; вдруг летит с озера Змей о трех головах: «Эх, Иван-царевич, за какое ты дело взялся? Где бы сражаться доброму молодцу, а он стадо пасет! Ну-ка, — говорит, — отгони мне трех коров» — «Не жирно ли будет? — отвечает царевич. — Я сам в суточки ем по одной уточке; а ты трех коров захотел… Нет тебе ни одной!» Змей осерчал и вместо трех захватил шесть коров; Иван-царевич тотчас обернулся ясным соколом, догнал Змея и отрубил у него три головы, а сам погнал стадо домой.
А как только он отрубил трехглавому Змей Горынычу головы, так и спали чары со старшего брата Матвея — развеялся дым в новой баньке Бабы-яги. Ужа как она обрадовалась. Намыла его в новой баньке, накормила, Матвей сел на коня и помчался на подмогу младшему брату.
А Иван-царевич вернулся назад со стадом к царю, переодевшись снова в старика-пастуха.
«Что, дедушка? — спрашивает царь. — Прилетал ли трехглавый Змей, дал ли ему трех коров?» — «Нет, ваше величество, не прилетал!»
На другой день гонит царевич стадо по горам, по долам; прилетает с озера Змей Горыныч о шести головах и требует шесть коров. «Ах ты, чудо-юдо обжорливое! Я сам в суточки ем по одной уточке, а ты чего захотел! Не дам тебе ни единой!» Змей осерчал, вместо шести захватил двенадцать коров; а царевич обратился ясным соколом, бросился на Змея и отрубил у него три головы. Но у этого Змея было еще три головы и он пламенем из этих голов опалил крыло соколу, в которого превратился Иван-царевич, и сокол упал на землю, но не разбился, а превратился снова в Иван-царевича. Но тут Змей Горыныч погнался за ним, всех коров бросил в стадо и только хотел раненого Ивана-царевича погубить, как тут уже подоспел на своем коне старший брат Матвей, и отрубил остальные три головы Змею Горынычу шестиглавому.
И как только упала шестая голова, так и спали чары со среднего брата. Будто куда пропали золотые рыбки в бочке Бабы Яги. Уж как Баба Яга обрадовалась — помыла Егора в новой баньке, накормила, и он помчался на подмогу своим братьям.
А Иван и Матвей обрадовались друг другу, рассказали свои истории, и Иван-царевич подлечил свое плечо травами, так как Змей Горыныч опалил крыло соколу, в которого он превратился, и в образе старика пастуха погнал стадо к царю, а Матвею велел отдыхать и к новой битве готовиться.
Пригнал Иван-царевич домой стадо; царь и спрашивает: «Что, дедушка, прилетал ли шестиглавый Змей, много ли мое стадо поубавилось?» — «Нет, не прилетал!»
Поздним вечером оборотился Иван-царевич в муравья и сквозь малую трещинку заполз в хрустальную гору; смотрит — в хрустальной горе сидит царевна. «Здравствуй, — говорит Иван-царевич, — как ты сюда попала?» — «Меня унес Змей о двенадцати головах; живет он на батюшкином озере; в том Змее сундук таится, в сундуке — заяц, в зайце — утка, в утке — яичко, в яичке — семечко; коли ты убьешь его да достанешь это семечко, в те поры можно хрустальную гору извести и меня избавить».
Иван-царевич вылез из той горы, снарядился пастухом и погнал стадо. Вдруг прилетает Змей Горыныч о двенадцати головах: «Эх, Иван-царевич! Не за свое ты дело взялся; чем бы тебе, доброму молодцу, сражаться, а ты стадо пасешь… Ну-ка отсчитай мне двенадцать коров!» — «Жирно будет! Я сам в суточки ем по одной уточке; а ты чего захотел!»

Змей осерчал, вместо двенадцати захватил двенадцать четыре коровы, да не смог с ними взлететь; а царевич бросился на Змея и отрубил у него четыре головы, но его Змей Горыныч опалил огнем из пасти остальных голов и только собирался совсем расправиться, как тут бросился ему на подмогу Матвей-царевич на своем коне и отрубил еще четыре головы Змей Горынычу, но и его Змей опалил огнем из пасти оставшихся голов, и только собрался с двумя ранеными братьями совсем расправиться, как тут подоспел на своем коне средний брат Егор и отрубил Змей Горынычу последние четыре головы.
После этого разрезали браться туловище Змея и на правой стороне нашли сундук; в сундуке был заяц, но как выскочит заяц из сундука и в лес бежать. А Иван-царевич ударился о землю и превратился в лисицу и догнал зайца, но только его за шкирку схватил, как из зайца выскочила утка и быстро взлетела в небо. Ударился Иван-царевич о землю, превратился в сокола, полетел за уткой, но никак утку догнать не может — не успел полечиться после того, как его опалил Змей Горыныч, а тут откуда не возьмись Баба Яга в ступе с помелом — ударила она утку своей метлой, и выскочило из той утки яйцо и упало в траву густую — найти невозможно.
— Спасибо тебе, Иван-царевич, что и меня расколдовал, но не знаю, как теперь ты сможешь найти яйцо, где колдовство хрустальной горы прячется.
— Спасибо тебе, бабуля, за помощь, теперь я сам справлюсь. Ударился Иван-царевич о землю и обратился в ужа и быстро нашел в густой траве яйцо.
А в том в яйце нашел семечко. Взял он семечко, зажег и поднес к хрустальной горе — гора скоро растаяла. Иван-царевич вывел оттуда царевну и привез ее к ее отцу; отец возрадовался и говорит царевичу: «Будь ты моим зятем!» Тут их и обвенчали; на той свадьбе и я был, мед-пиво пил, по бороде текло, в рот не попало.
А братья поехали к своем отцу — царю Демиду рассказывать эту историю, как они втроем трех Змеев победили. Как хрустальную гору растопили. А царю-Демиду привет от Ивана-царевича передали и просили в гости ждать с новой женой. А царь-Демид обрадовался, что воспитал таких храбрых и добрых сыновей, теперь за свое царство он может не беспокоиться. А народ может землю пахать и не бояться больше за свой урожай.