После обеда женщины попросили Олега рассказать о походах. Тот не стал отнекиваться. Все равно делать нечего, да и нужно отвлечь женщин от тяжелого утреннего разговора. Проговорили до ужина. Туча так и лежала на горе плотной темной массой. Но грозы не было. Не было и ветра. Последнее тревожило Олега. Сколько времени над ними еще простоит туча? Их запасы топлива и провизии весьма ограничены. Конечно, в этих краях штили долгими не бывают. Но многое зависит от того, с какого направления придут ветра. Хорошо бы, если западных четвертей. Такие ветра вытянут тучи на восток. Куда хуже северные ветра, способные еще раз прогнать над этим местом грозовой фронт. Немногим лучше южные и восточные ветра. Они удержат тучу между горами Кантынсорумнёр, Сэнквынёр и выгнувшейся севернее последней дугой скалой Алысьутмагыесяхылит. Впрочем, южные ветра наверняка сдвинут тучу к северу, открыв спуск по южному, а то и юго-восточному склону Кантынсорумнёр. А этот спуск сложный и опасный. И без того спуск, хотя и легче подъема физически, куда труднее его технически. Потренировать бы девчат. Но как?
Когда женщины занялись ужином, Олег тихо вышел из палатки, незаметно прихватив небольшую фляжку, ложку и свою кружку. Выбравшись наружу, он налил из фляжки в кружку спирт, развел его снегом, благо тот был чистым, аж белоснежным. Размешал содержимое, чуть пригубил. Тепловато. Поставил кружку в снег, погрузив ее почти до верхнего края, закурил. Докурив сигарету, вытащил кружку и вновь пригубил. Самое то. Удовлетворенно крякнув, полез опять в палатку. Женщины уже заканчивали приготовление нехитрого ужина. Олег молча разлил разведенный спирт по кружкам, протянул две женщинам.
- Давайте выпьем, девчата, - негромко сказал он. – Все-таки сегодня у Верочки день рождения. Может, сквозь сотни разделяющих нас километров она почувствует, что мы вспоминаем о ней.
- Ой, конечно же, надо выпить за Верочку! – радостно воскликнула Катя. – Так ведь, Соня?
Женщина только смущенно улыбнулась. Выпили за Верочкины тринадцать лет, развеселились. Олег стал расспрашивать своих жен о девочках, те охотно рассказывали, сами расспрашивали Олега. Пришел его черед смущаться. Жизнь его была ухабистой, со взлетами и падениями. Сейчас-то все у него благополучно. Все, кроме личной жизни. И с каждым годом сильнее подступает к горлу страх от мысли об одинокой старости. После школы Олег по жесткому настоянию отца не стал никуда поступать. Проработал год на радиотехническом заводе, призвали в армию. Служил на погранзаставе в Тянь-Шане. Тому способствовало не столько его личное желание, сколько второй юношеский разряд по горному туризму. Демобилизовавшись, поступил в МИРЭА на факультет Вычислительной математики и кибернетики. Несмотря на то, что окончил его в числе лучших, в аспирантуре его не оставили. Учли два персональных дела за аморалку. Его научный руководитель приложил все силы для того, чтобы оставить Олега на кафедре, но его усилия оказались тщетными. Распределение все же оказалось хорошим, в престижный закрытый институт. И вновь идиотская история с одной из молодых сотрудниц.
- Так вот, об этих аморалках, - негромко проговорил Олег, краснея. – Не буду утверждать, что моей вины в них не было. Была…
Он помолчал, собираясь с духом. Трудная ему предстояла исповедь, очень трудная. Вспоминать те истории мучительно тяжело. Но и умолчать о них после откровения Сони и Кати нельзя.
- Случилось это на третьем курсе. В институтском турклубе я тогда был в числе лидеров, первый разряд имел. Должен был идти на каникулах на Тянь-Шань руководителем похода с перспективой стать инструктором. В этот поход рвалась идти одна из девушек, Марина, тоже из нашего турклуба. Я же ее брать не собирался. Слабая у нее была подготовка, не для такого похода. Крым, ну, может быть, Кавказ были ей по силам. Но не Тянь-Шань. А Марина уперлась: хочу на Тянь-Шань и всё. Как-то после тренировки отвела меня в сторону и в упор спросила: «Если пересплю с тобой, возьмешь меня на Тянь-Шань?». А ей в ответ брякнул: «С удовольствием пересплю с тобой, для постели ты очень хороша, но в поход не возьму». Грубо, конечно, сказал, понимаю. Она презрительно посмотрела на меня, пробормотала, что пожалею, круто развернулась и убежала. А через два дня на собрании горной секции турклуба вдруг заявила, мол, я потребовал, чтобы она отдалась мне. Я попытался рассказать, как было дело. Но руководитель секции, перебив меня, безапелляционно заявил, что верит Марине. Он вообще благоволил к ней. Поставили вопрос на голосование. Большинство за исключение. Странно было бы другое, когда руководитель секции первым обозначил свою позицию. Я встал и молча ушел. Естественно, о причине моего изгнания из турклуба сообщили комитету комсомола, благо один из наших ребят, Стефан Биленко был его членом.
Олег вздохнул, помолчал немного и продолжил свою исповедь.
- До сессии мое персональное дело рассмотреть не успели, поставили на сентябрь. Марина все-таки добилась своего, пошла на Тянь-Шань. И погибла, совершив грубейшую ошибку при прохождении скального гребня. Ну и при рассмотрении моей персоналки сработал принцип: о мертвых или хорошо, или ничего. Да и я сам, когда секретарь спросил, буду ли оправдываться, сказал, что нет. Объявили строгий выговор без занесения.
- А тому, кто взял Марину в поход, все сошло с рук? – спросила Соня.
- Разумеется, наказали всех, причастных к этой трагедии. Тогда с этим строго было. Руководителя похода лишили всех туристских регалий, по комсомольской линии объявили строгач с занесением. Из института же он сам ушел. Руководителя нашей секции за выпуск на маршрут неподготовленной группы сняли с работы. Новый руководитель секции предложил мне вернуться, но я отказался.
- Почему? – спросила Катя.
- Наверное, потому, что слишком свежа была обида. Да и новый руководитель на том собрании тут же встал на сторону Марины, более того, сказал, что замечал за мной нездоровый интерес к девушкам.
Олег замолчал, вздохнул, как бы отделяя один нелегкий рассказ от другого, для него еще более тяжелого.
- Второе же персональное дело о моем аморальном поведении связано с моей поганой особенностью. Порой, особенно в раздражении, могу ляпнуть такое, за что самому потом стыдно. Не то, что говорю, не подумав, с языка срывается то, о чем и не мог думать. Может, это какие-то вывороты подсознания. Ну, вы и сами с этим столкнулись. Когда брякнул о порке. Ведь не хотел я вас пороть, не хотел! Потом сидел на поваленной лиственнице и корил себя…
- Олег, не надо об этом, - улыбнулась Соня. – И не кори себя больше за то, что выпорол нас. Ведь в результате мы получили то, о чем и мечтать не смели. К тому же – если уж честно – порку мы заслужили. Особенно я. До сих пор стыдно вспомнить, как я вела себя в тот день.
- Не вспоминай этот день, Соня, - Олег тоже улыбнулся. – Представляю, как тебе было страшно. И для меня все сложилось так, как и мечтать не смел. И все потому, что вы необыкновенные, не такие, как другие девушки, женщины. Лучше их.
- И ты, Олег, необыкновенный, самый, самый лучший мужчина, - негромко сказала Катя. – Мы же сами загнали себя в такую западню. Поначалу так нравилось, что обе девочки считают себя сестрами, а нас с Соней – своими мамами. А потом сообразили, что будет, если вдруг одной из нас повезет. Как объяснить девочке, что отныне у нее нет сестры, а мама только одна?
Олег, поняв, что женщины затронули тяжелую для них тему, достал пачку сигарет. Все трое закурили.
- Так вот, - сказал Олег после небольшой паузы. – Следующая история произошла именно из-за этой моей особенности. Пятый курс, дипломом надо вовсю заниматься. Да и тема очень интересная, моя тема. В общем, ни о чем другом я думать не мог, да и не хотел. А тут несколько девчонок из турклуба курсом, двумя младше осаждают. Помоги, мол, написать курсовую. Что в действительности значило: напиши за меня курсовую, а то меня могут и не допустить до сессии, отчислить из института. Почему они именно ко мне приставали? К однокурсникам не обратишься, им свои курсовые писать надо. А были эти курсовые, должен сказать, очень сложные. Да и отличников среди наших туристов было немного.
- Девчонки, хоть, красивые были? – улыбнувшись, спросила Катя.
- Красивые, - вздохнул Олег. – Так вот, поначалу напоминал им, что голосовали за мое исключение из турклуба. В ответ же слышал: да когда это было, к тому же, ты тогда был неправ. И опять пристают: напиши курсовую, тебе же это легко сделать. В конце концов довели меня до того, что сорвался. И ляпнул такое, от чего они тут же убежали в слезах. Дословно не помню, сразу же и забыл. На заседании комитета комсомола, впрочем, мне напомнили, но тоже в памяти не держал. Что-то вроде такого: какого черта ты в институт поступала, если способна только мужчин сексом ублажать? А может даже и так: чего крутишь, говори уж прямо, что хочешь запрыгнуть ко мне в постель. В общем, чего уж юлить, гадости им наговорил. Одно оправдание: неосознанно, сам не соображал, что говорю. Так вот, они тут же заявления в комитет комсомола. Хотелось же отомстить тому, из-за кого им отчисление из института грозило. Впрочем, кажется двух все же отчислили. На этот раз подошли ко мне строже, объявили выговор с занесением. Мой научный руководитель очень расстроился, он хотел оставить меня в институте если не в аспирантуре, то хотя бы ассистентом. Из-за этой истории все его надежды пошли прахом. Подвел я его.
Олег вновь замолчал, закурил.
- А в еще одной истории виноват я сам. Однозначно. Несмотря на эти взыскания, распределился я хорошо, в престижный закрытый институт. Поначалу на работе все складывалась удачно, легко влился в коллектив, работа спорилась. И угораздило же меня влюбиться в одну из самых красивых девушек отдела. Не давал ей прохода, приглашал то в театр, то на концерт, с надеждой проводить ее, ну, и зайти к ней. Она постоянно отказывалась, а потом пожаловалась на меня начальству. На этот раз обошлись без комсомола. Меня вызвал начальник отдела…
Олег вспомнил этот разговор так явственно, словно был он вчера, словно не прошло почти двух десятков лет.
…- Вызывали, Илья Павлович?
- Садись, Олег.
Он сел, вопрошающе посмотрел на начальника. Никаких упущений по работе у Олега не было, потому и был спокоен.
- Не догадываешься, почему вызвал?
- Нет, Илья Павлович.
- Не на ту ты замахнулся, Олег. Когда в следующий раз влюбишься в красавицу, посмотри на свою физиономию в зеркало. А Ленка вообще высоко метит, ей заурядный м.н.с, будь он хоть писаный красавиц, каким ты не являешься, ни к чему. Поступаем так. Ты увольняешься до окончании срока обязательной отработки по обоюдному соглашению. Мол, ты нам не подошел, а мы тебе. Понял?
- Понял, Илья Павлович…
Рассказав эту историю, Олег снова замолчал. Потянулся, было, к сигаретам, но передумал, не стал курить еще одну.
- А дальше как жизнь у тебя складывалась? – чуть улыбнувшись, спросила Катя.
- Устроился в другой институт, отраслевой, как тогда говорили, где программирование было лишь одной из частей общего дела. Причем, не основной. Работал, стараясь держаться подальше от женщин. Наверное, неплохо зарекомендовал себя, потому что, когда начался ельцинский бардак, заместитель Генерального директора, курировавший наше направление, пригласил меня в числе немногих в организуемую им частную фирму. Правда, меня он сразу предупредил: никаких шашней на работе. Матвей Илларионович сразу нам, составившим тогда костяк фирмы, сказал: воровать и подличать не будем, наше направление в стране только развивается, а потому заказы будут. Так и получилось. В этой фирме и работаю. Серьезных романов не было, хотя и не монашествовал. Вот такой я. Отнюдь не ангел.
О том, что произошло у него с дочкой его учительницы, Олег рассказывать не стал. И потому, что всё же предлагал Сусанне замужество, и потому, что женщина явно не в обиде на него. Иначе бы не затянула она его к себе в палатку на последнем апрельском слёте.
- Давайте-ка выпьем за обретенную нами семью, - улыбнулась Соня. – И не только нами, но и нашими девочками.
Олег облегченно вздохнул, рассмеялся. Рассмеялись и женщины. Дружно чокнулись и допили разведенный спирт до конца. Все решено.
После ужина сразу стали укладываться спать. Сегодняшний разговор измотал всех троих не меньше, чем вчерашнее восхождение. Уснули сразу, а потому и не слышали, как снаружи разыгрался ветер. Он быстро усиливался, и вскоре стенки палатки стали выгибаться под его напором, заскрипели дуги. Когда же проснулись, то даже вскрикнули от изумления: палатка освещена солнечными лучами. И тихо. Одевшись, выбрались наружу. Ночной шквал сорвал с горы верхнюю часть тучи, унес ее на северо-запад. Сейчас она была уже за истоками Ивовой, тянущиеся вниз косые полосы говорили, что в тех местах идет сильный дождь. А над горою ярко светило солнце, легкий ветерок приятно обдувал их лица, внизу же, почти касаясь площадки, клубились остатки туч. Олег чуть заметно поморщился. Сбылись его опасения. Весь восточный склон тонул в плотной облачной пелене. Катя и Соня, увидев вновь раскрывшуюся перед ними панораму гор, замерли в восхищении. Потом подбежали к самому склону. Облака, словно волны, плескались у их ног. Рассмеявшись, Катя и Соня чуть спустились по склону, окунулись в облака, стали фотографироваться. По колено в облаке, по пояс, по грудь. То подпрыгивали, то ныряли в облако. Олег не препятствовал. С восточной стороны склон долго шел полого, да и каверз нам нет. Наплескавшись в волю в облаках, поднялись к Олегу, смущенно улыбаясь.
- Девчата, давайте-ка первым делом займемся сушкой мокрых вещей, - негромко сказал Олег. – Воспользуемся хорошей погодой.
Женщины тут же вытащили из-под тента ворох мокрой одежды. Несмотря на то, что позавчера вечером туристы все выжали, нахождение в туче не прошло для вещей бесследным. Напитавшись влагой, они вновь настолько намокли, что с них даже капала вода. Вновь все выжали и развесили на штормовых оттяжках. Организовав сушку мокрых вещей, занялись завтраком. Катя разожгла примус, Олег сходил за водой, Соня вытащила из рюкзака продукты. Завтракать решили на открытом воздухе.
- Олег, а бензина уже осталось немного, - сказала Катя. – Меньше трети первоначального объема. А ведь сегодня только десятый день похода.
- Знаю. Вот поэтому засиживаться здесь нам нельзя. Надо выбираться отсюда туда, где есть дрова. А вот сделать это не так-то просто.
Некоторое время все молчали.
- Олег, а ведь на вершину мы не поднялись, - задумчиво сказала Соня.
- На которую из трех? – улыбнулся Олег.
- Ой, на любую. Катя, ты не против?
В ответ женщина рассмеялась. Олег же призадумался. Бензина осталось совсем немного, провизии – в обрез. Возможности дождаться освобождения восточного склона от упершейся в него тучи у них нет. Надо спускаться по южному, более сложному склону. И уходить отсюда уже завтра. Мало ли какие еще сюрпризы преподнесет погода. А потому неплохо бы перед этим спуском потренировать женщин. Раз так, то совершим полный траверс вершин Кантынсорумнёр. Сегодня без рюкзаков пройдем северную и самую сложную центральную. А завтра южную. Она попроще центральной, но посложнее севернее. Идти придется с рюкзаками, поскольку выхода с площадки на южный склон нет. Выбираться же через юго-восточное ребро нельзя, там они точно не пройдут.
- Девчата, быстро завтракаем и готовимся к траверсу вот этих вершин, - нарочито бодро сказал Олег. – Потренируемся.
Катя юркнула в палатку, вытащила примус, бутылку с бензином.
- Погода какая хорошая, - радостно сказала она. – Давайте завтракать на природе.
- Конечно, - поддержала ее Соня и полезла в палатку за продуктами.
Вскоре они уже завтракали, расположившись на камнях, разговаривали о разных пустяках, смеялись.
- Девчата, спуск физически, конечно, легче подъема. Но технически гораздо сложнее. Так что на спуске будьте предельно внимательны и осторожны.
- Будем внимательны и осторожны, - заверила его Катя. – Жалко, что запас пленок кончается. Осталась одна кассета. И еще одна в фотике. Увлеклась.
Женщина сокрушенно вздохнула.
- Бери мой, - улыбнулся Олег. – Цифровик с ёмкой флешкой и запасным аккумулятором. Можешь щелкать, сколько душе угодно.
Подъем на северную вершину оказался несложным. Вскоре они уже были на самой ее макушке, сфотографировались попарно. Потом немного постояли немного. Женщины были ошеломлены открывшимися отсюда видами. Впрочем, Катя быстро опомнилась, схватила олегов фотоаппарат и стала запечатлевать. Особенно женщине понравилась возможность сразу же увидеть на экране фотографию. Если не понравилось, можно тут же переснять. С такой техникой Катя никогда не имела дела. Соня же стояла притихшая, впитывая в себя горы. И те, через которые она уже прошла, и далекие, еще незнакомые женщине.
Олегу же показалось, что на вершине горы Сэнквынёр в пелене тучи мелькают какие-то тени. Возможно, тоже туристы. Может, хотели пройти траверсом Кантынсорумнёр и попали в непогоду. Подумал Олег об этом спокойно, без злорадства, но и без тревоги. Да, ребятам не повезло, непогода помешала их планам. Зачем же злорадствовать? Но, в отличие от группы самого Олега, тем ребятам ничего не угрожает. В любой момент можно уйти по скале Алысьутмагыесяхылит к верховьям реки Люльсынвит. А оттуда прямой путь к разъезду 115-ый километр. Впрочем, если у ребят со временем не в напряг, то могут дождаться того дня, когда тучи рассеются. Помочь же ему эти незнакомые туристы не смогут, не пройти сейчас через перевал Коварный на Кантынсорумнёр.Олег еще раз посмотрел в сторону горы Сэнквынёр и занялся насущным, продумыванием спуска.
- Все, девчата, пора спускаться, - улыбнувшись, сказал Олег. – Еще раз напоминаю: спуск технически сложнее подъема. Будьте осторожны и внимательны.
Олег первым шагнул на склон, за ним, еще раз оглядев горы, пошла Соня. Катя спрятала под рубашку фотик, задорно рассмеялась и последовала за подругой. Женщины сразу же ощутили правоту Олеговых слов. Удерживаться на склоне было нелегко. Вот Соня, поскользнувшись на камне, упала на бок. Катя бросилась ей на помощь, споткнулась, тоже упала. Олег помог женщинам подняться, еще раз наказал быть внимательными и осторожными. И сам себя выругал. Надо же подстраховывать, не с Командой идет. И вообще, это не просто траверс, а тренировка. Чуть заметно усмехнулся: давненько он никого не тренировал, со времен изгнания его из институтского турклуба. Даже подзабыл, как надо это делать. Ведь на маршрутах новичков опекали другие члены Команды.
Дальнейший спуск прошел без особых происшествий. Олег собрался, стал внимательнее. Чуть сложнее – останавливал женщин, проходил кусок склона сам, потом сводил по нему Соню, следил, чтобы женщина стала там, где надежно, где не сорвется. Потом проводил по склону Катю. Попутно объяснял, почему именно здесь надо идти и как, учил пользоваться на спуске палками, фиксировать себя перед тем, как сделать следующий шаг. Решил уже, что среднюю вершину тоже пройдут без рюкзаков, а потом вернутся к северной и пройдут ее повторно, но уже с рюкзаками. Заодно и Олег оценит по сложности те участки, по которым женщин надо проводить без рюкзаков. Пожалуй, будут два уровня сложности: участки склона, где без рюкзаков пойдут обе женщины, и участки, которые Катя сможет одолеть с рюкзаком. Олег пошел медленнее, утроил внимание, заранее примечая участки склона, которые женщинам не пройти с рюкзаками.
Передохнув возле палатки, отправились на штурм средней вершины, наиболее трудной их всех трех. Впрочем, начальный отрезок пути был совсем легким, пологим. Но вскоре крутизна склона резко возросла. Идти стало труднее. Но и Олег теперь был собраннее, четко отслеживал участки, где нужна его помощь, проводил женщин по одной. Впрочем, два раза Катя отказалась от его помощи, прошла сама. Олег не возражал, только, весь собравшись и напрягшись, был готов сразу же прийти на выручку. Первый раз все прошло хорошо, а в следующий раз Катя оступилась, чуть не упала. упала бы, если б Олег не подхватил ее. Выше вершину опоясывал скальный пояс. Найдя место, где он был пониже, от силы метр, Олег ловко подтянулся на руках, встал надежно, упершись палкой под скальный выступ. Потом наклонился, протянул Соне руку. Женщина ухватилась за нее, другой рукой оперлась на край скалы. Олег, выпрямляясь, потянул женщину вверх. Катя помогла, подталкивая подругу под зад. Жестом показав Соне, куда нужно настать, Олег протянул руку Кате. Та помотала головой и попросила разрешить ей вскарабкаться самостоятельно. Олег улыбнулся и разрешил. Первая попытка неудачна, не удалось Кате закинуть ногу на выступ, сползла вниз. Но не упала, устояла. Олег протянул ей руку. Катя опять помотала головой и предприняла вторую попытку, на этот раз успешную. Правда, Олег в последний момент подхватил ее, помог. Пошли дальше. Подъем стал сложнее, а потому шли медленнее. Но вот склон стал выполаживаться, пошли быстрее. А вот и вершина. Решили и на ней сфотографироваться. Олег, приметив удачно торчащий камень, пристроил на нем фотоаппарат, наладил автоспуск, а потому получился первый снимок, на котором они втроем: в середине Олег, слева Катя, а справа Соня.
Чуть передохнув, стали спускаться. Со скального пояса обе женщины спрыгнули самостоятельно, Олег только подстраховывал их. Немного ниже началась сыпуха. На этот раз Катя не сплоховала, спускалась уверено, хотя и небыстро. Более того, помогла Соне, когда та, задумавшись, оторвала разом от земли и ногу, и палку и, не удержавшись, заскользила вниз. Катя успела ухватить подругу за капюшон, удержала, не дала упасть. Начались нагромождения камней. Олег сменил тактику. Теперь он, пройдя сложный участок, поднимался вновь примерно до середины его несколько в стороне от проверенного им спуска и стоял, готовый в любой момент прийти на помощь своим женам. Один раз он помог Соне, и дважды его помощь потребовалась Кате. Женщину опять подвела самоуверенность, она решила пройти сложный участок, подражая Олегу, почти не глядя себе под ноги.
Спустившись и с этой вершины, вернулись к палатке. День уже клонился к вечеру, а потому вытащили из палатки один из спальников, расстелили его и разлеглись в блаженной истоме. Вдруг разом потянулись друг к другу и сплелись в любовном неистовстве. Насладившись любовью, дружно рассмеялись, оделись и занялись ужином. Завтра же предстоял трудный день. Предстояло подняться с рюкзаками на третью, южную вершину Кантынсорумнёр, а затем спуститься с горы к истоку реки Сорочья. Задерживаться нельзя, запасы бензина убывают, хотя Катя и старается его экономить. До начала же лесной зоны, где можно готовить пищу на костре, еще идти и идти. А вдруг какая-то задержка. Да и погода уже приучила их к неприятным сюрпризам. Грозовой фронт ведь далеко не ушел, завис в истоке реки Ивовая, уткнувшись в массив Полямнёрыт. Похоже, верхняя граница туч стала ниже, поскольку тамошние горы пониже не только Кантынсорумнёра, но и Сэнквынёра.
Олег проснулся рано. Понежившись еще минут десять в спальнике, вылез из него, сел. Посмотрев на спящих женщин, тихо рассмеялся. После позавчерашнего откровения на душе было легко и как-то светло. Потом он вылез из палатки, огляделся. Никаких перемен. Юго-восточный ветер прочно удерживает тучу в мешке, образованном горами Кантынсорумнёр, Сэнквынёр и западной частью скалы Алысьутмагыесяхылит. Верхняя граница туч понизилась, обнажив часть склона, но ситуацию это не меняло. Выход у них один: продолжение траверса через третью, южную вершину и спуск по южному склону Кантынсорумнёра. Олег вернулся в палатку и разбудил сладко спящих женщин.
Быстро позавтракав, собрали рюкзаки. Перед тем, как снять палатку, Олег, поняв, что женщин страшит сегодняшний переход, предложил посидеть в ней пять минут. Катя и Соня тут же кивнули. Им и впрямь было немного не по себе. Забрались в палатку, уселись. Коврики уже спрятаны в рюкзаки, сидеть жестко. Олег еще раз рассказал об особенностях предстоящего восхождения – оно не такое уж сложное – и спуска. А вот он-то куда сложнее пройденных вчера. И идти предстоит не налегке, а с рюкзаками. Женщины внимательно его слушали. Они понимали: иного пути у них нет, надо спускаться с Кантынсорумнёра, причем, именно сегодня и именно так, как наметил Олег. Соня с удивлением отметила, что не боится. Точнее, боится, но в меру. Того панического страха, какой овладел ей перед переправой через ручей Заячий, сегодня нет и в помине.
- Все, девчата, надо идти, - сказал Олег и вылез из палатки.
Следом покинули ее и женщины. Соня еще раз окинула взором обе вершины, площадку между ними, на которой стояла их, такая маленькая по сравнению с горами палатка, саму палатку и украдкой вздохнула. Какими же счастливыми были проведенные здесь дни…
Вот и вершина. Постояли немного, обнявшись. Затем сфотографировались втроем, пристроив фотик на сложенной из камней пирамиде.
- Это тур, сказал Олег. – Где-то внутри него, между камней должна быть капсула с запиской. А вот и она.
Он просунул руку в щель между камнями и извлек металлическую коробку для фотопленки, плотно закрытую крышкой. Катя и Соня подошли к нему, с любопытством разглядывая такой обыденный, хорошо знакомый им предмет. Олег открыл крышку, осторожно извлек записку, развернул ее.
- Туристическая группа из Курска семнадцатого августа 2004 года на этой вершине завершает начатый пятнадцатого августа траверс трех вершин Кантынсорумнёра. Мы поднялись по северному склону с перевала Коварный, спуск же осуществим по восточному склону. Длительность траверса обусловлена настигшем нас на северной вершине ливнем. Сняли записку туристической группы из Грязовца, осуществившей этот траверс второго августа сего года, - прочитал Олег. – Далее список участников группы, восемь человек и адрес. Надо эту записку снять и оставить в капсуле свою.
Он достал из клапана рюкзака заботливо спрятанные в полиэтиленовый пакет блокнот и ручку, присел на камень и стал писать, произнося вслух написанное.
- Группа туристов из города Электроугли Московской области двадцать второго июня 2006 года завершают траверс трех вершин Кантынсорумнёра начатый девятнадцатого июня восхождением по западному склону. Спускаться будем по южному, поскольку восточный закрыт тучей. Сняли записку туристической группы из Курска, совершившей траверс этих вершин 15-17 августа 2004 года. Состав нашей группы…
Олег поднял голову, улыбнулся.
- Фамилии какие писать? У вас-то красивые: Троекурова, Дворянцева. А у меня самая простецкая: Данилов.
- Конечно, Даниловы! – воскликнули женщины разом.
- Будь по вашему. Итак, состав группы: София, Екатерина и Олег Даниловы. Ну, и адрес, разумеется.
- А зачем адрес? – спросила Соня, польщенная и смущенная тем, что ее имя названо первым.
- Полагается снятую записку отослать совершившим восхождение туристам. К сожалению, иногда эта весточка бывает последним известием о пропавших, подсказывая, где искать их останки. Нечасто, да, но бывает и такое.
Олег вздохнул, спрятал снятую записку в блокнот, свою же вложил в коробку из-под фотопленки, плотно закрыл ее крышкой и засунул между камнями. Затем вскинул на плечи свой рюкзак, помог женщинам.
- Что ж, девчата, надо спускаться. Путь предстоит непростой. На этом склоне возможности установить палатку не будет. Нам надо сегодня пройти весь этот склон. Катя, ты идешь замыкающей. Будь внимательна.
Женщина кивнула головой. Маленькая группа начала спуск по крутому склону. Шли медленно. То и дело, пройдя небольшой отрезок склона, Олег останавливался, помогал пройти его Соне, а то и Кате. Но они все же спускались. Вот уже не видно вершины, на которой они оставили в туре записку, скрыл ее склон. Довольно-таки большой участок склона оказался сравнительно легким, Олег и его спутницы споро прошли его. А вот дальше простиралась, как потом понял Олег, самая сложная часть спуска. Вздымающиеся скалы прижимали путников к обрыву, замыкавшему разделяющую ручьи Заячий и Коварный долину. Проходимой была узкая полоса шириной пять-восемь метров. Край тучи захватывал здесь весь южный склон Кантынсорумнёра, снижая видимость до двадцати, от силы двадцати пяти метров. Еще раз напомнив женщинам об осторожности и внимательности, Олег повел свою маленькую группу между нагромождением скал и почти вертикальным обрывом. Шли медленно. Олег пристально вглядывался в облачную пелену, дабы своевременно обнаружить притаившуюся там опасность. Катя сосредоточилась, напряглась, готовая при необходимости сразу же прийти Соне на помощь. Но пока и та шла достаточно уверено, в точности повторяя шаги Олега. Тот же, еще раз пристально вглядевшись в висевшее перед ним марево, облегченно вздохнул. Еще метров десять, ну, от силы, пятнадцать. А дальше скалы резко отступают влево, расширяя пригодный для спуска проход. И тут же крик Кати заставил его остановиться и резко обернуться.
Нельзя сказать, что Соня спускалась по склону также уверенно, как это делал Олег или хотя бы Катя. Но шла она аккуратно, стараясь не торопиться, не наступить ненароком туда, куда не ступал Олег. Вот еще один шаг. Но что это. Камень вдруг предательски выскользнул из-под Сониных ног. Утратившая опору женщина упала на спину, чуть не сбив с ног шедшую позади нее Катю, и медленно стала сползать к краю обрыва. Но Катя не оплошала, ухватила Соню за клапан рюкзака и замерла, четко зафиксировав себя на трех точках опоры. Соня потихоньку тянула Катю за собой, заставляя и ее медленно, но неуклонно приближаться к роковому краю.
- Олег, помоги, - крикнула Катя, вдруг поняв, что ее сил, чтобы не то что поднять, только удержать подругу, не хватает.
Олег сразу остановился и, не сбрасывая рюкзак, бросился на помощь женщинам. Вдвоем с Катей они оттащили упавшую женщину от обрыва, помогли подняться.
- Я даже испугаться не успела, - проговорила Соня.
Все трое нервно рассмеялись, сбрасывая напряжение.
- Идем дальше, - негромко сказал Олег. – Еще несколько метров, и спуск станет полегче. Сможем идти быстрее. Все же уже третий час, а мы не преодолели и трети спуска.
И впрямь, через несколько метров скалы резко отошли влево, открыв взору широкий и не очень крутой курумник. Трое туристов пошли быстрее. Соня с удивлением заметила, что ходьба по курумнику уже не представляет для нее трудность, что идется ей легко. А вот и нижний край тучи. Слева открылся вид на долину реки Люльсынвит, на вздымающийся за нею горный массив. Постояли немного, позволив Кате сделать несколько снимков, и пошли дальше. Довольно-таки легко преодолели значительную часть склона. Стал слышен гул несущегося где-то впереди потока. Олег наморщил лоб: откуда здесь еще один ручей? И тут же сообразил, что эта бегущая по полке вода, та самая, что уже преградила им путь, не дав избежать восхождения на Кантынсорумнёр. И с полки этот поток низвергается именно сюда, куда же ему еще деваться. Ситуация осложняется, им предстоит еще одна переправа. И вряд ли простая. Как бы то ни было, сейчас надо идти дальше. Иного пути им не дано. Мысленно чертыхнувшись, Олег зашагал вниз по склону. Женщины последовали за ним, еще не догадываясь, насколько осложняется их путь. Склон же вновь стал круче. Пошли медленнее, осторожнее. Споткнулась и упала Катя, упала ничком, ударившись лбом о камень. Соня и Олег подбежали к ней, помогли подняться.
- Сильно ушиблась? – встревожено спросил Олег.
- Нет, не сильно, - женщина заставила себя улыбнуться. – Разве что шишку набила.
- Дай-ка посмотрю. Ого, кровоточит. Надо обработать рану, заклеить, а лучше забинтовать ее.
- Пустяки, пройдет, - отмахнулась Катя. – Всего лишь царапина.
- А если загноится? – поддержала Олега Соня. – Давайте-ка скинем рюкзаки.
Несмотря на Катины протесты и уверения, что все это ерунда, Соня и Олег занялись ее раной, оказавшейся отнюдь не царапиной. Обработали ее хлоргексидином, затем эпланом, забинтовали. Немного передохнув и перекусив, благо утром они наполнили термос, пошли дальше. Еще полчаса хода, и курумник кончился. Олег остановился и присвистнул. Перед ними, занимая весь склон, тянулась сыпуха. Откуда она здесь? В тех двух-трех описаниях траверса вершин Кантынсорумнёра, которые он нашел в интернете, о сыпухе не говорилось. Не рассказывал о ней и Кузьма, прошедший со своими женщинами эту гору траверсом от озерца в истоке реки Сорочья до вершины Сэнквынёр и далее по скале Алысьутмагыесяхылит. Впрочем, Кузьма говорил о том, что слева от них тянулась скала. Да, точно. Но Кузьма и его женщины поднимались по этому склону, а они спускаются. И скальный массив тянется слева от них. То есть, туча загнала их на западную часть южного склона. Вряд ли, конечно, никто не проходил этим маршрутом. Только далеко не все выкладывают описания своих походов в интернете. Чего далеко ходить, сам Олег грешит этим. Ведь за всю свою туристическую жизнь ни одного описания не выложил. А ведь кому-то его материалы могли помочь. И Кузьме надо сайт сделать, вот у кого поистине уникальные материалы. Да, его группа странная, но ходят-то они много. Причем, что редкость в туризме, их походы носят исследовательский и изыскательный характер, а потому несколько раз бывают в одних и тех же местах, тщательно отрабатывая, изучая тот или иной горный массив. Олег впервые подумал о женщинах из группы Кузьмы с уважением. Молодцы они. Не столь много мужчин с таким, как у этих женщин, опытом горных походов. Кстати, и у него самого вскоре будет подобная групп. Две женщины, две девочки и он пятый. Олег непроизвольно улыбнулся, обернулся к стоящим за ним спутницам.
- Девчата, - негромко сказал он. – Сыпуху нам не миновать. Придется спускаться по ней. Идем в шахматном порядке: я первый, за мной и немного левее меня Соня, последней и немного правее меня Катя. Упавшая сразу же кричит. Напоминаю: постоянно две точки опоры, или нога и палка, или две ноги. Только так. И не торопитесь, нельзя на сыпухе спешить, суетиться. Она такого не прощает. Катя, если Соня будет отставать, тут же тормози меня. Ну, в путь.
Поначалу сыпуха была довольно пологая, шли легко. Только Катя разок оступилась, поехала, но смогла сама зафиксироваться и встать на ноги. Ниже сыпуха стала круче. Начались падения. Упала и поехала по склону Соня. Олег поймал женщину, помог ей подняться. Оступилась и плюхнулась навзничь Катя, стала скользить вниз, стараясь хотя бы сесть. Услышав ее крик, Соня остановилась, сместилась вправо, успев ухватить сползающую по склону Катю за плечо, помогла стать на ноги. Однообразие этой части спуска, необходимость постоянно быть внимательными и осторожными утомляли, выматывали. Склон постепенно становился круче, но вот открылся конец этой зловредной сыпухи. Она упиралась в достаточно широкую площадку, ограниченную с двух торцов скалами, частью покрытую мхом, частью травой и кустарничками. Среди зелени горели красные ягоды дозревшей под снегом брусники. Олег ободрился, зашагал быстрее. За ним потянулись Соня и Катя, постепенно сближаясь друг с другом. Оставалось пройти совсем немного, когда вновь оступилась Катя, села на попу, поехала по склону. Видя, что вот-вот сыпуха кончится, кричать не стала. Ненароком задев Соню палкой, подшибла и ее, а потом они вместе сбили с ног Олега. Тот не рассердился, рассмеялся, обнял женщин. И они вместе проехали последний кусок сыпухи и въехали в ягодные заросли. Встали, стряхнули с себя налипшие камушки и песок. Затем сбросили рюкзаки, с наслаждением выпрямляясь и разминая затекшие плечи.
- Девчата, готовьте перекус. Я же пока схожу на разведку.
Олег постарался произнести эту фразу как можно спокойнее, но женщины все же уловили в его голосе тревогу. И потому долго смотрели ему вслед. Олег же пересек площадку и стал спускаться вниз, ловко пробираясь между каменных глыб. Шум низвергающейся воды становился все громче. Он обогнул возвышающуюся над этим каменным нагромождением скалу и оказался над бушующим потоком. Остановился, вздохнул тяжело. Перейти этот поток и самому Олегу не под силу. Он пошел вниз по течению и вскоре уперся во врезающуюся в этот новоявленный ручей скалу. Ее не обойти, никак не обойти. Они опять в ловушке.