Потерянный ребёнок

Ника Лавинина
   Потерялся ребёнок. Ушёл в тайгу один. Мать плачет. Отец держится из последних сил. «Что с нашим мальчиком?» – немой вопрос в глазах родителей. Тайга сурова. Без понимания её законов там не выжить даже взрослому. А тут ребёнок…

   Искать людей – моя работа. Нет – призвание! Без этого нельзя. Каждый день встречаешься с человеческой болью. Смотришь в глаза обезумевших от горя матерей. Ты обязан дарить надежду, даже когда шансы на спасение ничтожны.
   Антошку мы искали восемь дней. Прочёсывали тайгу метр за метром. Короткий перерыв на сон и еду – и дальше в лес, на встречу с неизвестностью. Пару лет назад в тайге на моего приятеля напала голодная медведица. Чудом выжил, но остался калекой. Не думать об этом невозможно. Ничего не боятся только мёртвые.

   Иду и вижу: чуть в стороне под кустом лежит ребёнок. Бросаюсь к нему. Дышит! Сообщаю по рации, что нашёл мальчика, называю координаты места. Скоро здесь окажутся мои товарищи. Малыш открывает глаза и недовольно смотрит на меня.
– Дядя, зачем вы меня нашли?
– Скоро будешь дома! Разве ты не рад?
– Я не хочу домой.
– Почему? Твои родители очень скучают.
– Нет. Я им не нужен. Они любят только брата и сестру.
– Ты ошибаешься. Я говорил с твоей мамой. Она плакала и умоляла тебя найти.
– Пожалуйста, не отдавай меня им!

   Я, как мог, старался успокоить мальчугана, но он был безутешен. Признаюсь, такую реакцию спасённого я видел впервые в жизни.
   Позднее ребёнка осмотрел наш врач. Антоша держался стоически, но не хотел встречаться со мной взглядом. Видимо, считал меня предателем.
   С тех пор прошло, наверное, лет двадцать. Я ничего не слышал о таёжном мальчике, хотя порой думал о нём. Почему он не хотел возвращаться домой? Спрашивал коллег. Они пожимали плечами. Говорили, что у ребёнка нормальная семья. Может, острая реакция на стресс? Но почему-то не верилось…

   Однажды меня послали на очередное задание. Лесник давно не выходил на связь. Нужно было выяснить, что случилось. Каждый раз, когда под корпусом вертолёта простирается изумрудное марево тайги, у меня замирает сердце. Так люблю я этот суровый, первобытный край! И куда бы ни заносило меня ветром странствий, я неизменно возвращаюсь назад.

   А вот и домик лесника. Снижаемся. Оставляю товарища в кабине, а сам пробираюсь к избушке. Дверь заперта изнутри, но для меня это не помеха. Вхожу в сторожку и вижу молодого человека на кровати. От него ощутимо пахнет рвотой, он очень слаб, у него сильный жар. Чтобы проверить внезапную догадку, спрашиваю:
– Лицо немеет?
– Да, – тихо говорит парень, – и шея.
– Вероятно, энцефалит. В тайге полно клещей. Нужно срочно лететь в больницу, а то помрёшь.
– Нет, оставьте меня здесь. Хочу умереть в лесу.
   Что-то в этом ответе показалось мне смутно знакомым. Неужели тот самый потерянный ребёнок?
– Антошка, ты?
– Откуда вы меня знаете?
– Помнишь, много лет назад ты заблудился в тайге? Я тот, кто нашёл тебя.
– А, это вы! Простите за то, что злился на вас. Это было глупо.
– Ерунда, я не сержусь. Дойдёшь до вертолёта?

   К сожалению, Антон слишком ослаб и не мог идти самостоятельно. Пришлось на руках перетащить его в кабину. Как он смотрел на меня! Словно старался запомнить каждую черту.
   По пути в больницу парню стало совсем худо. Он бредил. Я всерьёз тревожился, что не довезу его живым.
– Потерпи, Антошка! Совсем немного осталось.
   И он терпел, будто слышал мою просьбу. Всю дорогу я не сводил с него глаз – словно это был мой сын, самый родной человек на свете. Не успокоился даже когда передал парня в руки врачей. И только узнав, что опасность миновала, вздохнул с облегчением.

   Помню, вошёл к больному в палату. Антон лежал, откинувшись на подушки, и чуть заметно улыбнулся, завидев меня.
– Дядя Серёжа, вы – мой спаситель! Как мне отблагодарить вас?
– Признайся, почему ты не хотел возвращаться домой?
– Ладно, скажу, если вы просите. Незадолго до побега я узнал, что меня усыновили. Чувствовал себя паршиво. Особенно, когда появились брат и сестра. Мне казалось, что их любят больше просто потому, что они – родные. От обиды я стал поколачивать братишку. Меня наказывали за это. Я обижался ещё сильнее. Увидев, как мама воркует над сестрёнкой, я сошёл с ума от ревности, унёс малышку из дома и спрятал в сарае. Родители учинили мне жесточайший разнос. Мама кричала, что ей не нужен такой ужасный сын. После этого я ушёл в тайгу.

– Разве тебе не было страшно?
– Я не чувствовал опасности. Мне казалось, что жить без любви страшнее. Когда вырос, я осуществил свой замысел – стал отшельником. Дальнейшее вы знаете.
– Может, всё-таки помиришься с родными?
– Нет, они для меня – чужие.
– Как же тогда быть? Одному плохо. Если задуматься, всё лучшее мы делаем ради других.
– Дядя Серёжа, вы говорите о себе. А я – одинокий волк.
– Не выдумывай! Тебе тоже нужны люди, их любовь и дружба. Приходи к нам работать! Мы, спасатели, – как одна семья.
– К сожалению, не умею дружить, как вы. Я слишком эгоистичен.
– Не руби с плеча. Подумай.

   Наступил день выписки. Антон ощутимо нервничал, но старался не подавать виду.
– Может, всё-таки останешься? – спросил я с надеждой.
– Нет, я решил вернуться в тайгу. Там моё сердце.
– Ну, хорошо. Будь здоров!
   Я изо всех сил сдерживал себя, понимая, что не имею права навязывать свою волю. Все важные решения человек должен принимать сам. Мысленно простившись с парнем, я повернулся и побрёл домой. На полпути меня нагнал Антон. Никогда ещё я не видел его таким взволнованным.
– Дядя Серёжа, усыновите меня! – взмолился он.
   Потрясённый, я даже не знал, что сказать. И вдруг почувствовал, что ответ может быть только один. Обнял Антошку. А потом взял сына за руку, и мы зашагали к дому. В тот день потерянный ребёнок обрёл новую семью…