Провинция Сирия, Антиохия
Провинция Иудея, Назарет
Год 753 от основания Рима
- Декурион*, которого я даю тебе вместе с его турмой* - старый и опытный солдат.
Он служит под моей командой уже лет пятнадцать, и все эти годы я не раз убеждался
в его благоразумии и отваге. Не гнушайся его советами и предложениями и в пути и на
месте!
- Отец, ты уже говорил мне о...
- Знаю, не перебивай меня! Я повторюсь еще о самом главном в последний раз перед
твоим отъездом... Так вот - прокуратор только всадник, а ты - патриций древнего и
славного рода. Но он старше, опытней и хитрей тебя. Кроме того - он твой
непосредственный начальник и ты обязан ему подчиняться! По крайней мере пока...
Если же между вами возникнут непримиримые разногласия... Но я думаю, до этого не
дойдет. Он прекрасно понимает, кто ты и чей ты сын!
- А что же царь иудейский?
- Ирод Архелай? Сидит в Кесарии, как кукла, которую наш император периодически
дергает за нитки. Реально умами иудеев владеет Синедрион в Иерусалиме... Запоминай!
Зелоты - одна из сект религиозно-политического толка, - наиболее коварны и опасны.
Никогда не верь им и вообще старайся не иметь с ними никаких дел! Бойцы этой секты -
сикарии, прекрасно владеют своими тихими и быстрыми ножами ; причем они
предпочитают наносить удары в спину. Поэтому никогда не появляйся в толпе, да и просто
на улицах без лорики* с надежно защищенной спиной, ты меня понял? Я не
только приказываю это как твой командир, я прошу об этом как твой отец!
- Если я когда-нибудь окажусь перед выбором - нарушить приказ командира или
ослушаться отца - я предпочту первое, ибо командиров может быть много, а отец только
один. Либо отец и командир это один и тот же человек, который...
- Ладно, философ, не заговаривай мне зубы. Я знаю, что ты это умеешь!
- Да какой из меня философ! Я воин, такой же, как и ты, воин до мозга костей!
- Может мне повезет и я еще увижу внука - философа и мудреца, как думаешь?
- Сейчас это может знать только Юнона, отец, но у меня пока нет планов заводить
семью и детей...
Так напутствовал своего сына Клавдия умудренный опытом и сединой легат-суффект* и
проконсул Сирийской провинции Публий Сульпиций Квириний, только что назначив его
начальником иерусалимского гарнизона в помощь прокуратору Иудеи Титу Копонию.
Несмотря на юный возраст, Клавдий уже успел послужить под началом отца в одном из
сирийских легионов в должности младшего военного трибуна*, но теперь отправлялся
с турмой кавалеристов для усиления гарнизона.
Маленький отряд находился в пути уже четырнадцать дней, делая остановки на ночлег, где
придется - в редких поселениях, зеленых островках хоть какой-то растительности, а то и
просто среди песков и камней пустыни, когда на горизонте в жарком мареве показалось
очередное селение или город...
- Что это за место, Сикст? - обратился Клавдий к едущему рядом декуриону.
- Согласно моей карте, это Назарет - небольшой галилейский городок. От него до
Иерусалима еще три дневных перехода, командир! Но лошади устали. Им нужна вода и
более длительный, чем обычно, отдых...
- Отлично! Скоро полдень. Остаток дня и ночь проведем здесь.
Проскакав еще две дюжины минут, всадники спешились у небольшой оливковой рощицы
в виду городских ворот, в пятнадцати-шестнадцати пассах* от них.
- Декурион, берешь троих и занимаешься поиском приличного ночлега!
Я с пятью парнями отправляюсь на местный рынок. Надеюсь, ему есть что предложить
нам, голодным и жаждущим. Остальным ждать здесь!
- Ты подразумевал в слове „жаждущим“ вино, командир? - с улыбкой спросил Сикст.
- Конечно, клянусь виноградниками моего отца, и не только! Еще пару корзин хлеба,
фруктов и двух жирных баранов! - Легионеры одобрительно загудели, - забудьте
сегодня о сухарях, вяленой свинине и поске* в ваших сумках - я угощаю!
При этих словах гул превратился в неистовое ликование :
- Аве Клавдий!
- Слава командиру!
- Пусть боги носят тебя на руках!
Назарет оказался небольшим, относительно чистым, скорее менее, чем более
приветливым, но, хвала Меркурию, оживленная площадь с торговцами всякой всячиной в
нем имелась. После короткого изучения товаров и услуг, слабых попыток поторговаться и
и легких препирательств, Клавдий со своей свитой приобрел две запечатанные еще амфоры
вина из Греции, один большой короб с белыми лепешками хлеба, корзину винограда и три
головы овечьего сыра. Дело оставалось за малым - найти подходящих, не очень старых
и достаточно упитанных блеющих жертв предстоящего заклания... Молодой трибун,
желая поточнее оценить состояние животного, сделал шаг назад и почувствовал легкий
толчок в спину.
- Ой! - раздался тут же возглас, принадлежащий нежному женскому тембру.
Патриций живо обернулся на звук - очень юная и миловидная девушка, нагнувшись,
поднимала с пыльной земли пучок каких-то кореньев, который она, вероятно, выронила
из рук от нечаянного столкновения с Клавдием.
Трибун улыбнулся и протянул руку помощи, сказав по-гречески :
- Прости, красавица! Я не увидел твоего приближения.
Девушка распрямилась самостоятельно, игнорировав жест молодого человека и,
мимолетно глянув на него, скромно потупила глаза :
- Не нужно извиняться, римлянин! Это пустяк, не стоящий упоминания о нем...
Это были не просто глаза - это были бездонные черные очи... (Так описал бы их сам
Клавдий). Приятный слуху мелодичный голос, стройный девичий стан, угадывающийся
под синим хитоном, почти безупречный греческий... Юноша был впечатлен и решил
обязательно продолжить знакомство :
- Просто ужасная жара! У вас всегда так или иногда наступает избавление?
- Вечером, с закатом солнца, приходит прохлада.
- И чем же заняты прекрасные назаретянки прохладными вечерами?
- Иногда они собираются вместе, поболтать и повеселиться меж собой, но чаще сидят
дома, занимаются рукодельем и выслушиванием родительских нравоучений.
„Она еще и умна и остра на язык!“ - отметил про себя трибун. - „Эх, была не была!“
- Я Клавдий Сульпиций Квириний, из патрицианского рода Сульпициев, а как зовут тебя,
красавица?
- Мое имя Мирьям, я дочь Анны и Иоакима. Но мне пора. Прощай, Клавдий Сульпиций!
Без дальнейших церемоний, решительно, девушка развернулась и зашагала прочь.
- Приходи с заходом солнца в оливковую рощицу у ворот! - успел еще произнести
младший трибун. Мирьям оглянулась и, улыбнувшись, бросила едва уловимый прощальный
взгляд... Но какой! „Кто так смотрит и так улыбается, тот придет!“ - неуверенно,
со слабой надеждой решил молодой командир.
- Сдается мне, наш славный трибун кует победоносный план... - иронически-задумчиво
произнес один из легионеров.
- Он молод, красив, богат и знатен! - отвечал ему другой, - кому ж, как не ему
штурмовать такие крепости! Тебе что-ли, старый колченогий мул?!
– На себя посмотри, суслик плешивый! Тебя достойны только самые безобразные шлюхи
самых дешевых лупанариев*!
- Так, разговорчики! Пасти закрыть! - прервал шутливую перебранку командир, - что
позволено Юпитеру, то не позволено быку! Слышали такое мудрое изречение? Лучше
подумайте, бычьи задницы, как нам доставить все купленное к лагерю, а приличных шлюх
из приличных лупанариев Иерусалима я вам обещаю!
Наконец все дела были улажены наилучшим образом. Сикст нашел крышу над головой,
а точнее, над тридцатью одной головой и коротко доложил обо всем Клавдию :
сначала он нашел старосту местной общины, а потом поставил перед ним задачу.
Тот инициативу не проявлял, но после недолгих уговоров с угрозами здоровью сразу стал
покладистее и вспомнил о большой пустующей овчарне неподалеку. Хозяин со стадом
где-то на дальнем пастбище и вернется нескоро. Весной овчарня была вычищена и стоит
уже месяца три пустой, так что, по выражению Сикста, „аромат внутри вполне приемлем.“
По доброте души своей старик одолжил „вашим доблестным легионерам“ две большие
жаровни и связку дров впридачу. Теперь боги могут завидовать нам!
По прошествии еще нескольких часов молодой патриций был уже более чем сыт и
даже немного пьян. Он посмотрел на солнце, которое уже почти коснулось горных
вершин далеко на западе и решил : пора! Вошел в хлев, где вовсю пировали солдаты и
приземлился рядом с декурионом.
- Скольких часовых ты выставил вокруг лагеря?
- Двоих, командир. Ты считаешь - мало?
- Достаточно. Послушай, я отлучусь ненадолго... К третьей страже вернусь.
- Один, ночью, в незнакомом городе? При всем уважении, трибун, это легкомысленная
затея. Позволь узнать - куда?
- На свидание с одной милой иудейской девушкой! Не думаю, что это может быть
опасным.
- Эта милая иудейская девушка не может заманить начальника иерусалимского гарнизона
в западню? Клянусь Марсом, не нравится мне это! То-то повеселятся мятежники зелоты.
У меня есть предложение, если дозволишь...
- Выкладывай!
- Я беру с собой легионера Ливия.., - эй, Виктор! Собирайся, живо! Надо отлучиться ненадолго,-
повысил голос Сикст, обращаясь к одному из пирующих, -
...мы идем вместе с тобой, прячемся неподалеку и сидим тихо, как мыши. Как
только я вижу, что девица пришла одна и все чисто, так же тихо и незаметно для
вас обоих удаляемся.
- Годится! Оружие берем с собой, разумеется...
И она пришла! И были долгие разговоры о дальних странах, неведомых Мирьям,
о дивных животных, которых она никогда не видела, о луне, особенно большой и светлой
в эту ночь. И листья оливковых деревьев, бледно-зеленые в дневном свете, теперь
казались отлитыми из чистого серебра. И были нежные и робкие поначалу прикосновения,
и влажные горячие губы, слившиеся в поцелуе и ... ...
Было все, что обычно случается у молодых людей повсюду и во все времена!
А наутро наш герой на белом коне поднял свою турму и был таков.
Растворился в дорожной пыли, как будто и не было его...
Первое время Мирьям часто вспоминала Клавдия и подолгу думала о нем.
Черная атлетическая лорика, инкрустированная серебром, до блеска начищенная спата* с
рукояткой, отделанной чистым золотом, красный плащ с большой алмазной застежкой,
серые смеющиеся глаза, коротко стриженые темно-русые волосы...
Но постепенно ежедневные дела и заботы стали отодвигать этот образ на задний план,
когда девушка вдруг с удивлением обнаружила, что живот ее начал округляться и
увеличиваться. Она понаблюдала за этим странным явлением еще некоторое время и
окончательно убедилась - живот медленно, но верно растет... Мирьям решила, что лучше
незамедлительно рассказать обо всем матери.
- Силы небесные, что же ты натворила, безмозглая дурочка! - Анна воздела руки к
потолку и слезы потекли по ее щекам. - Какой позор на наши головы! Ты понимаешь,
что тебя забьют камнями на площади?! Но нет, твой отец не допустит этого - скорее
он сам убьет тебя! Хвала Всевышнему, он сейчас в Иерусалиме и у нас есть еще
немного времени... Анна взяла себя в руки и успокоилась, - я сейчас же пойду к моей
родственнице Элизаве - она мудра, хитра и умеет держать язык за зубами...
Анна вернулась домой уже поздним вечером. Все это время Мирьям со страхом и
надеждой ждала ее прихода...
- Все устроилось, благодаренье Богу! Послушай меня внимательно : есть у Элизавы
знакомый старик, живущий по соседству. Он плотник, родом из Бетлехема, но в поисках
работы задержался в нашем городе. Он стар уже настолько, что мужскую силу свою
утратил, да и голова его ослабела; но он кроток, добр ко всем в обращении и безвреден.
Элизава позвала его к себе в дом и мы поговорили с ним. А имя ему - Иосиф.
И сказано было Иосифу, что есть юная дева, хорошая собою и доброго нрава.
И было деве во сне видение - явился ей архангел с прекрасным ликом и говорил :
„Сойдет к тебе Святой Дух и зачнешь ты от него непорочно. И понесешь в своем чреве
Посланца Божия и Избавителя колен Израилевых от горя и бедствий.
И на то воля Божия!“
И так случилось.
- И Иосиф поверил этому?! - удивленно воскликнула Мирьям.
- Не перебивай! Слушай дальше : сказано было еще плотнику, что люди недоверчивы и
злобны и потому нуждается непорочная дева в муже и защитнике и выбрали архангелы
его - Иосифа! Поверил ли он или нет - не знаю, но кто в его состоянии и положении
откажется от молодой и красивой жены?!
И сделалось все так, как было задумано. По возвращении Иоакима обвенчались
Иосиф и Мирьям, а вскоре поженились. А через семь месяцев (такое иногда бывает и
греха в этом нет) родила Мирьям младенца, мальчика, и нарек его Иосиф именем Иешуа.
И сбылась мечта проконсула Сирии, легата-суффекта Публия Сульпиция Квириния,
но он так и не узнал об этом...
- - -
*Декурион - командир турмы
*Турма - конное подразделение легиона из 30-ти всадников
*Лорика - один из видов панцыря
*Легат-суффект - командир двух и более легионов
*Военный трибун - должность в штабе легиона
*Пасс - мера длины, около 1,5 метров
*Поска - вода, разведенная уксусом для обеззараживания
*Лупанарий - публичный дом
*Спата - длинный кавалерийский меч