Когда-то этот комп не был старым. Он стоял в магазине техники на почётном месте и ожидал своего часа. Тогда компьютеры ждали дольше. Сейчас этот серый маленький процессор и огромный неуклюжий монитор не привлекли бы ничьего внимания, а тогда других вариантов особо не было.
Семья пришла покупать кота в мешке. Мама, папа и сын. Папа наивно признался, что не разбирается в компьютерах, а мама предпочла компьютер для работы компьютеру для игр к неудовольствию сына. Тогда ещё не понимали, что компьютеры для игр мощнее рабочих.
Тем не менее, все были довольны. Простейшие функции вроде старого ворда с весёлыми помощниками и пэинта казались чудесами техники. Когда-то можно было просто рисовать. Щёлкание ярлыков, смена обоев рабочего стола, винамп, стандартные игры просто поражали.
С компьютера буквально сдували пылинки, осторожно включали и выключали, да и просто находились возле него, будто рядом с экзотической зверушкой.
Первое время родители особо не подходили к своему компьютеру, а сам комп ещё уступал телевизору. Но карты затянули и их. А сын всё дольше засиживался перед монитором.
Так зарождалось виртуальное поколение. Жизнь продолжала быть скучной, особенно в провинциях, развлечений особо не было, и расчётливые подростки смекнули, что простой и уютный компьютер всё-таки интереснее сомнительной дворовой романтики.
Разговоры в школе постепенно переходили на тему компов, игр, музыки и фильмов на дисках. Непривычные термины «винда», «оперативка», «материнка», «тётя Клава», «болванка» уже никому не резали ухо. Компьютерная лексика стала частью языка, и это показывало силу новой машины.
Если многие родители всё ещё видели в компьютере огромную печатную машинку с экраном, то дети всё более активно использовали для игр, фильмов и музыки. Компьютер для учёбы или работы – утопия для скучных людей. Никто не будет заполнять память компа не нужными файлами, когда были контра и варкрафт. В контру интересно было играть даже с ботами, а графа почти никого не смущала.
Покупать игру было отдельным волнительным праздником, особенно с учётом того, что игра могла не пойти. Тогда и приходилось узнавать про ядра процессора, оперативную память, видеокарту. Купленный диск можно было дать друзьям и перезаписать на болванку. Пустые диски стремительно сместили дискеты и со временем не менее быстро уступили флешкам. Диски на машинах или даже занавески из болванок напоминают об их славных временах.
Музыка на дисках была первым предвестником музыкальной свободы, которую со временем упрочил Интернет. Многие люди ею не воспользовались и только продублировали вкусы, навязанные привычными СМИ, но более любопытные люди находили альтернативу. Фильмы с некачественной, но харизматичной озвучкой тоже сохранили отпечаток времени.
Тем не менее, интерес к любимому компьютеру немного угасал. Сын уже во всё, что только можно переиграл. Он мог просто сидеть за компом, не зная, что делать, хотя раньше такое себе сложно было представить. Компьютер начал уступать телевизору и реальной жизни.
И тут появился Интернет.
Тогда ещё он тормозил, но не настолько, чтобы серию Масяни надо было загружать целый день. Что с этим Интернетом нужно и можно было делать никто не знал. Вначале семья просто что-то гуглила или смотрела видео на ютубе. Гугл настораживал и восхищал своим всезнанием, хотя именно в вопросах учёбы он выдавал совсем не то, что у него запрашивали.
Сын скептично относился к соцсетям, но со временем они его затянули. Музыкальная анархия и бесконечный поток информации просто захлестнули его.
Интернет вдохнул в компьютер новую жизнь, и стало непонятно, как можно было жить без инета. Это две большие разницы, комп с ним и без него.
Со временем Интернет тоже поднадоел. Именно в этот период старый комп окончательно сломался. Семья решила, что только после того, как выжмет из него всё, купит новый. Нового компа хотелось, поэтому сын всё-таки с небольшой радостью ожидал окончательно поломки старого друга. Несколько раз он ломался, и мастера ему немного давали. Он всё больше тормозил.
Компьютер просто не включился. Когда он прекратил своё существование, никто не заметил. Мастер сказал, что ремонту он не подлежит. Семья оставила компьютер мастера на детали, хотя они мало кому могли быть нужны.
Он служил верой и правдой, и язык не повернётся назвать его бездушной машиной. Наоборот, в нём было что-то наивное и трогательное. Если у предметов есть память, то этот комп должен помнить многое. Он мог помнить первые осторожные прикосновения к нему и нервное стучание по клавишам, радость при прохождении уровня, подпевание любимым песням, ссоры в семье и смех над мемами. Возможно, будущие компьютеры уничтожат всю коммуникацию между людьми и сделают общество совсем прагматичным, но этот комп дарил эмоции и некую причастность к новому неизведанному миру.
Страх насколько естественный, настолько и бессмысленный. Человек так же перестаёт функционировать, как и этот старый компьютер, и о нём помнят до тех пор, пока его не заменят на новый. Мы не можем ни остановить, ни изменить этот процесс – так уж запрограммированы и компьютеры, и люди. Всё, что мы можем, это помнить с благодарностью.