— Ладно, что происходит? — спросил Эшли после продолжительного молчания.
— Ничего, — раздался приглушенный голос девушки, полный страдания. — Просто ничего. Уйди, я в печали.
— Я не смогу тебе помочь, если ты не расскажешь, что случилось.
Тора громко вздохнула и размотала накидку со своей головы. Парень внимательно наблюдал за ней.
— Эшли, я схожу с ума… Где я? Кто ты? И почему я постоянно просыпаюсь здесь, в этом месте, когда засыпаю дома?!
— Хм?
— Вот, видишь! Ты не можешь мне помочь! — драматично заключила она. Подул прохладный ветер, и девушка закуталась в свою накидку.
Эшли лишь задумчиво обвел ее взглядом, не пытаясь больше выяснить, что же случилось.
— Чаю хочешь? — предложил он.
— Чаю? — парень застал Тору врасплох подобным предложением. Она смотрела на него, удивленно хлопая глазами. — Какой в лесу может быть чай?
— Земляника и крапива. Пока ты спала, я прошелся по поляне и нашел травы. Кстати, вот, — он протянул девушке стакан с ягодами земляники. — Она не очень сладкая, но помогает заморить червячка.
— Спасибо, — сказала Тора, забирая стакан из рук пиромага. Ее взгляд несколько смягчился, поджатые губы расслабились.
— Без проблем. Я еще видел немного грибов, но не сумел в такой тьме определить, съедобны ли они. С рассветом посмотрю ближе и, если что, у нас будет завтрак.
— Люблю грибочки с жареной картошкой, — вздохнула Тора, закидывая несколько ягодок в рот. — Ты прав, вкус так себе, — добавила она, поморщившись.
— Ну уж извини, что есть… — со смехом выдохнул Эшли. Он поднялся на ноги, подобрал с земли свободный стакан и направился в сторону родника. Зачерпнув воды, вернулся обратно. Та уже была горячей и испарялась легкой дымкой в ночное небо. Парень протянул девушке стакан:
— Травы здесь, уже высушенные, — указал он на глиняную лепешку. — Пока вы спали, я еще тарелку вылепил… Ну, что-то вроде тарелки, — неловко улыбаясь, добавил он.
— Спасибо, Эшли, — кивнула Тора, беря немного сушеных листьев и добавляя их в горячую воду. — Хорошая у тебя способность. С ней удобно теряться в лесу.
— Твоя нам тоже пригодится. Но после восхода солнца.
— Что я должна буду делать? — с готовностью спросила девушка.
— Надо будет подняться как можно выше, чтобы увидеть, есть ли неподалеку река и какие поселения.
— Думаешь, здесь есть какие-то поселения?
— Безусловно. Лес выглядит слишком прирученным.
— Это да… Как думаешь, рассвет уже скоро?
— Сложно сказать, — пожал плечами парень. — Скорее всего, до него не так уж и долго.
Тора отпила чаю и вздохнула:
— Сахару бы…
— Ага. И кусок ветчины с хлебом, — мечтательно добавил Эшли. Его желудок заурчал в знак согласия. Тора фыркнула, не пытаясь скрыть, что Эшли ее рассмешил.
— Ну ладно, готова теперь рассказать, что произошло и за что ты так на меня обиделась?
Девушка вздохнула и кивнула.
— Я не совсем понимаю, что происходит, — призналась она. — Я засыпаю здесь, просыпаюсь дома. Все было нормально, как обычно, а потом вдруг ни с того ни с сего мой последний сон обратился в кошмар… Точнее сказать, я не думала, что это был сон, но вдруг ни с того ни с сего там появился злой клоун…
— Эм, я не очень понял, — неловко улыбнулся Эшли.
Девушка вздохнула и рассказала все как есть. Эшли внимательно слушал, не перебивая.
— Возможно, что ты дриммер, — сказал он, когда Тора закончила рассказ.
— Я… кто?
— Дриммер, — было ясно, что девушка ничего не понимает. Эшли отпил воды, готовясь к продолжительной лекции. — Наверное, стоит начать с самого начала?
Тора кивнула.
— Помнишь, я говорил, что Ургард — это часть Мидгарда, другой ее слой? Ты все поняла тогда, только честно?
— Если честно, я не очень поняла.
— Тогда я тебе проведу курс истории.
Эшли устремил взгляд на пламя.
— Когда-то Земля была другой. В древние времена наш мир назывался Мидгард. Мидгард, несмотря на свою неоднозначность, в целом был комфортным и привлекательным местом для жизни. Многие создания, похожие сознанием на людей, населяли Мидгард. Все эти древние истории про гномов и эльфов, нимф, полуденниц и русалок на самом деле не мифы, а давно забытая правда, переросшая в легенды. Даже по сей день, изредка, но мидгардиане сталкиваются с этими созданиями.
Однако Мидгард был населен не только дружелюбными существами, но и опасными тварями: гигантами, демонами, бесами, троллями и гоблинами. Были и драконы, и единороги…
Все дело в том, что наш мир пронизан особой энергией — волшебством. Волшебные создания, которым эта энергия была жизненно необходима, процветали на Земле. Процветали и опасные твари.
В прошлом люди понимали, как защититься от нежелательных вторжений, понимали, как правильно распоряжаться волшебством и вершить колдовство. Среди людей были известны сильные бесстрашные воины и мудрые волшебники — мудрецы. Мудрец в одиночку был способен защитить целый город от армии гигантов: ему была доступна невероятная сила, почти равная силе богов. Поговаривают, что мудрецы даже были потомками богов в человеческом обличье.
Мало какая злая тварь рисковала нападать.
Но время шло, люди стали меняться: мудрость стала редким даром и сменилась колдовством, чародейством и магией.
Чародейство — это более легкая форма колдовства, не требует особых навыков, магия, применяемая в быту, в повседневной жизни и для защиты.
Колдовство — это более сложная разновидность магии. Гораздо чаще требует использования волшебной палочки, тщательной подготовки, сложных ритуалов для реализации. Колдовство опасно, может грязно аукнуться, если неправильно его совершить.
Многие используют чары и колдовство одновременно. Например, твоя бита и мои доспехи и заколдованы, и зачарованы.
Любой человек может научиться чародейству и колдовству.
А мы с тобой маги. Это значит, что мы управляем какой-то определенной способностью. Ты — левитогенезом, я — пирогенезом. Некоторые обладают недюжиной силой, другие — целители. Реже встречаются те, кто сочетает в себе несколько способностей, как мой батя. Еще реже маги встречаются среди животных.
Мы можем с легкостью делать то, что другим людям не по силам. Потому что мы как-то понимаем, что можем, нам дан прямой доступ к волшебству. Магом можно только родиться. Кстати, многие используют волшебство и магию как синонимы, так как по сути нам не надо никакой специальной подготовки, чтобы использовать эту силу.
— Но ведь я не родилась с этой силой, — возразила Тора. — Я попала сюда и обрела ее, разве нет?
— Интересный вопрос. Существуют две версии того, как мы, попаданцы, обретаем силу. Согласно одной теории, так как мы родились с этим даром, нас перетянуло в Ургард в какой-то момент. Согласно другой, когда нас сюда перетянуло, мы обрели эту силу. Но давай назад к истории.
В те времена, когда мудрецы все еще рождались, они становились защитниками народов Мидгарда. Мудрецы никогда не злоупотребляли своим даром, никогда не пытались прийти к власти. Люди сами делали их своими лидерами.
Но со временем таких волшебников стало рождаться настолько мало, что Мидгард потерял защищенность. На жителей хлынули потоком злые твари, до этого не рискующие сунуть к ним носа. Должно быть, инвазия была серьезной. Колдуны, чародеи и маги сражались, но не могли справиться. Поэтому совместно с мудрецами было принято решение разделить Мидгард на два слоя. Создать своего рода волшебный фильтр, который сдерживал бы магию и люди могли жить в относительной безопасности.
Говорят, в один прекрасный день нечисть просто исчезла. Но и магия в тот день здорово ослабла. Настолько, что сильных волшебников в Мидгарде не осталось. Они просто исчезли вместе с гномами, эльфами, многими волшебными существами и растениями.
В тот день Мидгард был разделен на два слоя. Первый слой — это обычный мир, в котором мы с тобой родились. И второй слой — Ургард, в котором мы находимся сейчас. Это парадокс по сути: два мира, существующих одновременно на одной и той же планете, но отдельно, влияющих друг на друга и существующих независимо.
— Но это не объясняет моих снов и что такое дриммер, — возразила Тора.
— А здесь и начинается то, к чему я вел.
Люди не стали окончательно изолированы от волшебства. Мидгардиане по-прежнему могут вершить колдовство и чародейство, не так эпично, как здесь, но все же могут. Не стали они окончательно изолированы и от Ургарда.
Очень многие испытывают иногда яркие, реалистичные сновидения. Порою настолько правдоподобные, что ты просыпаешься и не можешь сообразить: во сне это было или наяву. Иногда они неотличимы от реальности, но порою бывают невероятными приключениями, а иногда снятся чудовищные кошмары. Это зависит от того, столкнулась ли ты с чудовищами, которые так любят места, в которых высокая концентрация магии. Всегда, однако, остается ощущение реальности этих снов.
Это происходит, потому что часть сознания переходит в Ургард, реальное место, чаще всего в Урстаден. Урстаден — это места, где волшебство скапливается сильными сгустками. Урстаден предстает, как правило, городом, который постоянно меняется, может даже подстроить реальность под твои ожидания. Это место, где реальность переплетается с воображением. Люди, сознание которых попадает в Урстаден, называются дриммерами.
— И ты думаешь, я дриммер? — с ироничной улыбкой уточнила Тора. — Но твой отец сказал, я не дриммер…
— Дриммер — это проекция человека в Ургарде. Очень реалистичная, но проекция: тело дриммера отдыхает в Мидгарде. Но ты не дриммер, ты по-настоящему находишься здесь.
Улыбка исчезла с лица девушки. Она долго молчала, разглядывая стакан, который держала в руке.
— Да ну, глупость! — воскликнула она, ставя его на землю. — Я не могу быть здесь по-настоящему! Я просыпаюсь дома!.. В нормальном мире я не летаю! Такие полеты невозможны в реальности, Эшли, это то, что может случиться только во сне!
— Тора, не кричи, успокойся, — мягко сказал Эшли. — Допустим, ты права, это лишь сон… Но позволь мне доказать тебе, что это реальность.
— Зачем тебе это делать?
— Ну, чтобы ты не натворила глупостей. Скажи, тогда днем ты вела себя так странно, потому что думала, что спишь?
Тора не ответила.
— Ладно. Я тебя не виню. Переход в Ургард на самом деле может здорово запутать. Особенно если ты дриммер… Короче, к сути. Ты хочешь есть?
— Нет, не в настроении, — ответила Тора, пытаясь сдержать негодование.
— А пить?
— Я только что выпила чаю…
— Ты хочешь в туалет?
Тора покраснела:
— Откуда ты знаешь?
— Тебе холодно?
— Немного прохладно, да. Но в целом все нормально… А что?
— Засунь руку в костер, — с ухмылкой продолжил парень, игнорируя ее вопрос.
— Ты что, больной? — испуганно спросила девушка, глядя на него широко распахнутыми глазами и хватая себя за руку.
— Боишься обжечься?
— Сам поду… О-о-о, — до нее начало доходить. — Ты тестируешь меня?
— Я тебе объясняю. Если бы ты была дриммером, многие из твоих реакций были бы смазаны или их абсолютно не было бы. К тому же дриммеры, как правило, очень заторможены, так как их тело и мозг спят. Понимаешь?
— Да нет же! Я могу засунуть руку в костер!
— Хорошо, — ответил Эшли, ухмыляясь. — Я его специально для тебя сделаю чуть посильнее.
Пламя стало выше и горячее, и Тора поняла, что она обожжется, если попытается засунуть в него руку. Она смотрела на пламя, не веря, отказываясь принять реальность.
— Все в порядке, Тора, тебе не надо ничего мне доказывать, — тихо сказал Эшли, опуская руки по швам. Пламя вновь стало спокойным. — Еще дриммеры забываются, как только переключаешь с них внимание на что-то еще.
Девушка почувствовала, как комок, до этого больно разрывавший горло, вдруг ослаб, и из глаз полились слёзы. Она быстро их вытерла рукавом и села обратно на мох, обхватив колени руками.
— Мои родители, братья… Мне это снилось, — констатировала она, всхлипывая. — Все было таким настоящим…
Эшли подошел и сел рядом.
— Все будет хорошо, — тихо произнес он.
Тора молча покачала головой, глядя на пламя и вытирая слёзы.
— Я тогда просто вышла погулять, — сказала она, всхлипнув. — Они там с ума сейчас сходят… А я тут… Столько жизней покалечила своим исчезновением… А теперь из-за меня еще и ты потерялся… На мне что, проклятье?!
— Не все так плохо, — улыбнулся Эшли. Он потянулся к ней, чтобы положить руку девушке на плечо, но передумал. — Если бы мы не оказались здесь, не встретили Мэгги, не так ли?
Тора отвела взгляд от пламени и увидела спящую под накидкой девочку. Словно почувствовав на себе взгляд, Мэгги открыла глаза и посмотрела на нее.
— О, я думала это был сон! — сказала она хриплым спросонья голосом и села. — Тора, ты что, плачешь?
— Нет, я не… просто дым в глаза попал, — она быстро вытерла слезы. — Щиплет, зараза!
— Глупый дым, — сказала Мэгги и со стоном потянулась, вновь падая на мох. — Когда мы сможем пойти на поиски мамы?
— Скоро, — ответил Эшли, глядя вверх. — Небо уже светлеет. Когда спишсы исчезнут, можно будет идти. Вы, девчонки, пока погодите, а я схожу, проверю, что за грибы там растут.
— Грибы?! — переспросила Мэгги. — Фу, какая мерзость!
— Это наш завтрак, — с ухмылкой сказал Эшли и отправился прочь.
— Гадость, — поежилась Мэгги. — Я лучше сдохну, чем съем гриб!
— А я лучше съем гриб, чем сдохну, — улыбнулась Тора, пытаясь заглушить мысли о том, что она без вести пропала.
Эшли вернулся, понурив голову.
— Плохие новости, — сказал он. — Грибы ядовитые. Блин, как хочется есть!..
— Ура! — воскликнула Мэгги.
— Там чай, — так же мрачно продолжил Эшли. — И ягоды. Хорошие новости: списшев больше не видно. Так что мы можем идти…
— Должна ли я подняться в воздух и осмотреться, прежде чем мы покинем поляну? — осведомилась девушка.
— Само собой.
Тора вдохнула и начала подниматься. В этот раз она внимательнее прислушивалась к своим ощущениям. Было чувство, словно она держалась на плаву в воде, от которой не намокала одежда. Тора впервые рискнула посмотреть вниз, чтобы увидеть свои ноги. Она заметила, что на уровне груди воздух действительно расходился кругами, напоминая воду.
«Здорово», — подумала она, оглядываясь по сторонам. Не было видно ничего, кроме деревьев. Тора поднялась выше и заметила несколько струек дыма в одной стороне, почти на горизонте.
Она быстро спустилась и доложила об увиденном Эшли.
— Возможно, это поселение, — сказал он. — Но давай пока не будем питать больших надежд. Нам надо просто идти в ту сторону. Повезет — успеем до заката и не попадем под дождь…