3. Лёд тронулся
Ночью Фростхорн укутал сильный мороз, сковав портовые суда, включая Мискатон, плотным, толстым льдом. Капитан Норман Андерс, завернувшись в лучшие меха и натянув соболиную шапку, мирно покуривал трубку, под грохот разбивающих под судном лёд работяг. Ломы, топоры, молоты и даже секиры шли в ход, чтобы сокрушить холодные оковы, пол сотни человек не жалея сил и времени, освобождали судно из холодного плена. К счастью, лёд не спеша поддавался общим усилиям, пуская трещины по швам, словно молнии в грозу.
Пьянствующая накануне команда, уже поднималась вереницей на борт, склонив тяжелые головы, но оказавшись на месте, не теряя времени принялись к подготовке парусов и снастей. Следом за командой явились и Хокин с Нильсом. Казалось Хокину стало лучше со вчерашнего вечера, он даже вёл непринуждённую беседу со вторым помощником, но увидев Капитана оба умолкли и подошли ближе.
- Доброе утро, сэр.
- Не думаю, что оно доброе для них - Андерс кивнул в сторону пыхтевших под судном работяг.
- Это уж точно - улыбнулся Нильс, но увидев серьёзное выражение лиц товарищей, предпочел убрать глупую улыбку. - Сэр, трюмы загружены, команда в полном составе взошла на борт. Мы готовы поднять паруса.
- Так уж и готовы?
Хокин кинул беглый взгляд на матросов занимавшихся приготовлениями так искусно и так ловко, что тишина, означавшая лишь одно, не сразу бросилась в глаза.
- Крайтон ещё не здесь?
- Я думал вы двое мне скажете, где он.
Хокин с Нильсом неуверенно переглянулись. Крайтон был образцовым мореплавателем, усердным, волевым, но что самое главное в этой ситуации - пунктуальным. За многие годы службы он зарекомендовал себя как человек на которого можно положиться, поэтому оба поняли - его отсутствие неспроста.
- Мы найдём его, сэр.
- Поторипитесь, Хокин, мне хотелось бы успеть на попутный ветер.
- Есть, сэр.
Нильс не скрывал своего беспокойства, ведь, пожалуй, он последний видел Крайтона накануне. И отойдя в сторону, подальше от капитанских ушей, решил поделиться этим с Хокином.
- Вчера мы пили вместе.
- Что?
- С Крайтоном. Он здорово надрался, но пошел домой на своих двух, готов поклясться.
- Уже что-то - Кивнул Хокин. - Знаешь где он живёт?
- Бывал однажды.
- Тогда не будем терять времени. Нужно убедиться, что он не отсыпается после вчерашнего.
- Будем надеяться на лучшее. - Нильс шагнул на трап, а через несколько минут растворился в толпе портовых рабочих.
***
Барнабас здорово перепугался увидев, что главный недруг всех матросов отсутствует. В его голову стали закрадываться мрачные мысли. А не убили ли они его? А даже если не убили, пришел ли он в себя, прежде чем замёрзнуть на смерть? Мысли путались, клубились и отвлекали от работы, он перевёл взгляд на Лисандра и Конора, которые укладывали снасти, то и дело косившись в его сторону.
- Не думаешь ли ты, Барнабас рассказать обо всём?
- Вдруг он ещё там - Отвлёкшись от работы, прошептал толстяк, убедившись, что его никто не слышит.
Конор в миг сделал большой шаг, оказавшись рядом с ним лицом к лицу. Его глаза залиты гневом уставились прямиком на пухлое лицо Барнабаса, заставив того потупить взгляд. Лисандр лишь смотрел со стороны и не смел вмешиваться.
- Ну ка заткнись! Ты хоть знаешь что с тобой сделают?
- Но...
- Ты не понял, я лично воткну лезвие тебе в глотку, только открой свою поганую пасть. А в прочем, давай, можешь рассказать о том, что случилось, а мы с Лисандром подтвердим, что видели, как ты избил несчастного пьяницу и бросил подыхать, как пса. Давай! Помнишь как он тебя называл!? Неповоротливой свиньей, толстозадым ублюдком? У тебя как ни у кого другого был мотив шлёпнуть выродка, а?
Лисандр неуверенно кивнул в знак согласия, стоя в стороне.
- Давай, расскажи и мы увидим как сгниёт твоя жирная задница в темнице. Или возможно совет Демархов придумает для тебя наказание похуже, как для того - Конор кивнул в сторону маяка. Барнабас задрожал, а глаза нервно забегали со стороны в сторону, выискивая поддержки, но таковой не было. Он прекрасно понимал, что имеет в виду Конор. Не так давно, может быть месяц назад был пойман преступник, совершивший тяжелейшее преступление по меркам Фростхорна - убийство. Но убийство не простое. Жаждав наживы, он вломился в дом и вырезал всю семью, включая грудного ребёнка. Сколько не пыталась выяснить стража зачем было убивать невинного младенца, в ответ следовало лишь глухое молчание и свирепый взгляд. Демархи подарили ему особенную смерть. Оставив лишь ошмётки от одежды и дождавшись шторма из-за горизонта они приказали запереть его в клетке, настолько тесной, что ни сесть, ни встать в полный рост было невозможно, а клетку вывесить за стену и позволить волнам и жгучему морозу сделать своё дело. Его обледеневшее тело до сих пор болтается там, как напоминание о содеянном и расплате.
Конечно же Барнабас не хотел повторить судьбу безумца. Его слово, против слов Конора и Лисандра. Шансов не было, к тому же он и правда участвовал в возможном убийстве. А даже если каким-то чудом ему и поверят, где гарантии, что Конор не воткнёт нож ему в шею до выяснения обстоятельств. Осознав во что влип, сердце его застучало быстрее, а язык начал начал заплетаться, как у пьяной портовой шлюхи.
- я... я не хотел.
- Послушай, Лисандр, он не хотел. - Конор захохотал, достаточно громко, чтобы ещё раз напомнить Барнабасу кто здесь главный. Лисандр по прежнему не желал встрявать в этот разговор. - Да всем плевать, Барнабас! Хотел ты или нет, совершенного уже не вернуть. Отпусти это, пусть душа ублюдка уходит с миром, а позже мы выпьем за это! - Конор протянул руку и Барнабас неуверенно её пожал, после чего все вернулись к своей работе, заметив, что капитан поглядывает в их сторону.
***
События вчерашнего дня здорово изменили нечто внутри Хокина и где-то глубоко внутри себя он понимал это, хоть и не подавал виду. Пропажа Крайтона беспокоила его крайне мало, на фоне той вещицы, что тихо лежала в его кармане. После разговора с Нильсом он поспешил уединиться в своей каюте, постараться избавиться или хотя-бы приглушить ту страшную головную боль, что терзает его со вчерашнего вечера. Когда дверь личного пространства захлопнулась изнутри, он снял капюшон и выдохнул с облегчением.
Каюта была обставлена скромно, но со вкусом и представляла собой хоть и небольшое, но вполне уютное помещение. В центре громоздилась тяжелая дубовая кровать, устлана овечьими шкурами, а над ней карта, пунктирной линией на которой были изображены все его плавания. По обе стороны от кровати разместились тумбы с личными вещами, у входа резная вешалка для мехов и конечно же окошко, что выходило на правый борт. Отсюда замечательно просматривался маяк и западная часть великой стены. Прямо под окном покоился небольшой столик с задвинутым под него стулом из светлого дерева. Камин, что располагался с противоположной стороны, разинув черную пасть, холодом подвывал северным ветром.
Присев на кровать, Хокин бросил беглый взгляд на карту и замер, увидев небольшую зелёную кляксу на полотне мира - остров Нейтмарк. Скоро пунктирная линия потянется и туда, к месту, куда он предпочитал бы никогда не суваться.
Северное государство Нишата, что приютило под своим ледяным крылом множество небольших и несколько малых селений, включая Фростхорн, некогда позаботилось о преступниках, коих здесь не мало и по сей день. Они снаряжали целые суда, огромные и прочные, груженные клетками с преступниками, словно с мясом и вывозили их на Нейтмарк, бросая на произвол судьбы, как бродячих собак. Шанс выбраться оттуда был столь мал, что правящие Демархи тех времён, никак не могли предположить, что на территории небольшого острова родится новое, столь мрачное государство. А когда отбросы общества обзавелись собственными судами и начали грабить каждую проплывающую мимо лодку, было решено запретить вход в воды Нейтмарка. Многие нарушившие закон поплатились жизнью или свободой, но нашлись и те, кто наладил с островом торговлю и процветал в этом порочном союзе. До сих пор не ясно, почему не было собрано войско, почему Нейтмарк не стёрли с лица земли ещё до его зарождения.
Перед глазами Хокина вновь возник сморщенный старик, вновь его смрадная пасть раскрылась, высвобождая лишь одно слово - "ссспасение". Что он оставил ему, дар или же проклятие? Хокин достал камень из кармана, тот мягко переливался изумрудно-голубым светом и чем дольше Хокин всматривался, тем больше ему хотелось узнать его предназначение. Вновь он услышал песнь, такую волшебную, такую притягательную, что страх пошевелиться и спугнуть её сковал тело. Медленно, его взгляд туманился, всё дальше ускользая от реальности. Каюта стала растворятся в изумрудной дымке, пока не исчезла вовсе, а на смену ей пришла тишина. Лишь песнь вдалеке, что не спеша, медленно, словно снежинка в безветренную погоду, спускалась к его ушам. Хокин закрыл глаза, приготовившись сполна насладиться иллюзией, забыв о холодной реальности, но его планам помешал тяжелый стук.
Дверь сотряслась от ряда очередных ударов, после чего за ней послышался обеспокоенный голос Вернона Нильса.
- Рой, ты там? Рой, ты должен это видеть, я нашел его!
***
Выбежавших на палубу Хокина с Нильсом встретила стена из спин любопытных зевак из команды, собравшихся вокруг чего-то, что сперва не удалось разглядеть. Все они обеспокоенно переговаривались и переглядывались, не обращая внимания на офицеров.
- Он там - кивнул Нильс в центр столпотворения и начал пробираться сквозь живой щит, Хокин не отставал.
Растолкав последнюю линию обороны, Хокин сделал шаг в центр и замер.
На полу сидел Крайтон. В сознании, но словно не здесь. Его руки и одежда с ног до головы были в пятнах крови. Волосы на голове слиплись, превратившись в красные комочки, скулы были разбиты и обморожены, а там где ещё вчера находились глаза, теперь зияли две кроваво-черные дыры.
- Крайтон, дружище - Нильс присел рядом с ним, не зная что будет делать дальше. В ответ ему последовало невнятное бормотание. Кто-то позади вскрикнул:
- Пресвятой Борей! Ему вырезали язык!