Но жили, не унывали. Вдовы, несмотря на то, что было голодно, собирались вечером, уже луна светила, и пели песни. У всех голоса были хорошие, раздавалось по всей деревне. А мы, детвора, около них играли. Ночи были тёплые, ни как сейчас, ходим обутые круглый год. Всё загажено. Куда ни пойди - стеклянки, бутылки валяются, мусором скоро подавимся. Вот мы в лес ходили в войну, да и после – в лесу было чисто. Собираешь ягоды, жарко, хочется пить – подойдёшь к лужице, наклонишься и ладошками черпанёшь воду, и пьёшь. Вода чистая, прозрачная. А сейчас в лесу ни пройти, ни проехать. Всё захламлено, гнилья валяется сколько, и никто не убирает валежник. От этого и короед завёлся. Раньше тоже был короед, но мы ухаживали за лесом. Сучки собирали, валежника не было. На машине в лес проезжали.
В деревне у всех были коровы, траву выкашивали, каждую кочку обкашивали. А когда короед был, колхозники ходили и каждое дерево мазали керосином. И всё, за один год выводили его.