Ещё выручала нас коза. Сварим суп – побелим молочком.
И вот пошли за грибами. Идём обратно мимо колхозной картошки. Мама говорит: «Вы идите. Я вырою кустик, и сварим суп». Только она выкопала куст –тут и был сторож. А раньше за воровство при Сталине давали семь лет. Мама пришла, рассказала нам. Я и сестра так плакали, что маму посадят, а нас в детский дом отправят. Вот вызывают маму в правление. А у нас был председатель Хутарянин, не то его фамилия была такая, не то он действительно хуторянин. Но моя мама была в почёте в колхозе и председатель всё закрыл. Вот была радость у нас. Так и жили, перебивались. Никаких сладостей мы не видели, хотя бы хлеба досыта бы поесть. Ходили собирать после жатвы колоски. Мололи на жерновах в муку зёрна и пекли хлеб, добавляли картошку. Какой вкусный хлеб, вынутый из печи, душистый, ароматный! А сейчас хлеба много, а вкуса никакого. Также ходили весной на полесобирать гнилую картошку, морозовую. Приносили, отмачивали, размывали крахмал на кисель, а из картошки пекли чуреки. Чёрные – смотреть страшно, но что делать: ели – кушать хотелось.