18+
«БОЛЬ»
(или «Мая-1»)
Посвящается П.К.
«Боль. Боль. Боль. Рвущая боль. Изматывающая боль. Боль, как накрывшая лавина. Жгучая, нестерпимая, сильная и в то же время какая-то тупая и темная… боль.
Как к ней привыкнуть? Разве это возможно?... Человеку?... Человеку, может быть и возможно, откуда я знаю… Я же не человек. Потому, может быть, мне так и тяжело вынести то, что люди терпят стойко и мужественно при необходимости», - метались в голове рваные, как её боль, мысли.
Она лежала на полу, скорчившись, подтянув под впалый живот дрожащие худые коленки, судорожно обхватив их тонкими слабыми руками.
«Сегодня хозяин был мной недоволен как никогда… Чего он хочет от меня, я все больше и больше его не понимаю и никак не могу понять, как ни стараюсь. Раньше все было просто и понятно. Может быть было больнее, но он хотя бы не выходил из себя, как сейчас… А сейчас просто иногда становится очень страшно… Ведь если он убьет меня, фирма тут же предоставит ему следующую копию. Хорошо, что о нем говорят, что он убил пока только двоих. А есть же такие, что убивают почти каждый день. И это самые уважаемые клиенты фирмы. Мы все-таки пока еще не так мало стоим, чтобы «обороты продаж фирмы неуклонно возрастали».
Она попыталась встать. Но тут же рухнула на колени, сжавшись в комок. Резкая тянущая боль внизу живота не давала даже разогнуться, не то что встать на ноги.
На левом её запястье уже давно раздавался сигнал вызова её к хозяину, но как она ни собиралась с силами и мужеством, встать и пойти она не могла.
Наконец она увидела рядом с собой ноги хозяина – он пришел сам и встал над ней, не предвещая ничего хорошего.
- Хватит придуриваться, сучка, вставай и идем ко мне.
- Я не могу, хозяин, я не могу пошевелиться, наверно, я еще не привыкла к боли.
- Хватит кривляться, сука, заткнись, вставай и пошли.
- Я не могу…….
- Не можешь?!......... Сейчас бегом побежишь……
И высокий большой лысоватый и полноватый человек лет 45-ти взял её за длинные светлые волосы и одним рывком поднял с пола и попытался поставить перед собой. Но она коротко вскрикнула и снова резко согнулась, оставляя клочья своих волос в его руке, и рухнула ему под ноги.
Он задумался. Но уже через минуту сказал:
- Ты мне стала слишком дорого обходиться, тварь недоделанная, придется опять вести тебя к вашему ве-те-ри-на-ру. Ты хотя бы одеться сама способна, мад-му-а-зель?…
Он бросил на нее сверху какие-то тряпки и ушел.
В комнату зашла старая служанка, помогла ей одеться и очень медленно вывела ее из дома.
Во дворе она села в лётку хозяина, и они полетели к врачу.
***
Возле клиники почти не было свободных парковочных мест. Хозяин, жутко злой от всего этого, остался сидеть в летке. А она кое-как все-таки доползла до приемного отделения.
Там была большая очередь. И кое-как устроившись на свободном краешке кушетки, скорчившись от боли, она принялась ждать своей очереди. Рядом как-то странно, почти на боку, сидел паренек на вид лет 17-ти, весь в каких-то синяках и ссадинах, и с интересом посматривал на нее.
Уже через минуту он спросил:
- Что – хозяин – садо-мазо?
- Нет, только садо, - тихо ответила она.
-Н-да-а, не повезло, а мой еще и мазо иногда, только это еще хуже первого, потому что если ему вдруг покажется, что это уже перебор, а ему так постоянно кажется, хотя он сам заставляет меня это делать сначала, то потом обычно я попадаю сюда. А ты случайно, не новая модель? Как тебя зовут?
- Зовут – Мая. А что это за новая модель? Я не знаю. Скорей всего я – старая.
- Ты не знаешь?! Это же так круто! У них бывает оргазм! Говорят, они стоят нереальных денег, и чтобы их сделать, их пришлось скрестить с настоящим человеком!
- Что у них бывает? – не поняла Мая.
- Ты этого не знаешь?! Так как же ты работаешь?!..........
- Меня всему обучали и я прошла все испытания успешно.
- Хм… ус-пеш-но… - передразнил ее с ухмылкой паренек.
Она помолчала и спросила:
- А как тебя зовут?
- Тоби.
Она даже немного улыбнулась:
- Какое смешное и… ласковое имя. Я бы так назвала своего щенка, о котором всю жизнь мечтаю.
- Не смешно, - хмыкнул Тоби и отвернулся.
Через минуту он повернулся снова и зашептал прямо на ухо Мае:
- Слушай, а давай общаться? Ты где живешь? У тебя должно быть свободное время, у меня оно иногда бывает, давай условимся где-нибудь встречаться хоть ненадолго?
- Ну… давай…, а где? – растерялась Мая.
- Давай возле центрального супермаркета? Знаешь?
- Кажется, да… - неуверенно проговорила Мая
- О боже! Ты хоть что-нибудь знаешь, как с луны свалилась!
- Меня сделали только четыре года назад.
- Ни чё се! – удивился Тоби.
- А на вид тебе лет 18 уже, - пошутил Тоби.
И тут его позвали в кабинет врача.
От туда его сразу увезли в больницу. А следующая вошла Мая.
Её тоже увезли в больницу. И разъяренному от этого известия хозяину пришлось возвращаться домой одному.
***
Хозяин вернулся домой в небывало скверном настроении.
Он зашел в сеть, немного полистал новости, проверил почту и наконец позвонил своему старому университетскому товарищу.
Товарищ, какой-то всклокоченный и кажется красный, появился на экране.
- Привет, Майк, как дела, давно тебе не звонил, что у тебя нового? – хмуро пробубнил хозяин.
- Привет, Роб, что это ты про меня вспомнил?
- Да так, дай думаю, позвоню. Вспомнилось почему-то, как мы с тобой зажигали в универе в молодости. Ты помнишь?
- Помню, конечно.
- Как живешь? Семья? Дети?
- Какие дети, Роб? Сын, оболтус, тоже сейчас, наверно зажигает где-то после лекций, жена от меня давно ушла. Так вот, всё как-то…
- Как работа?
- Бизнес, ты хотел сказать? Бизнес налажен, может иногда функционировать и без меня.
- Так ты хорошо устроен.
- Да какое там! Ну, а ты-то как?
- Да я почти, как ты, только у меня даже сына-оболтуса нет. Жена тоже ушла давно.
Купил себе клона для так сказать релаксации и отдыха, так эта тварь оказалась почти такой же, как обычная баба, только гораздо хуже.
- Чем?
- Чем?... Да… так… в общем… ничем не отличается от человека – жрет, спит, болеет, плачет сучка, и… ай, да что говорить, купи себе – узнаешь.
- Уже.
- Что? Правда?
- И я тебя прекрасно понимаю, но и выбросить как-то жаль – дорогие они, твари.
- Это точно, а сколько денег в процессе тянут – ужас, одни врачи чего стоят!
- Вот-вот… Слушай, Роб, а ты заходи как-нибудь, со своей куклой, пообщаемся все вместе, если конечно хочешь.
- Я подумаю, хм… точно – кукла… А ты всё такой же… Да… Ничего в общем-то не меняется, только годы идут…
- Да…
Молчание.
- Ну, что? До встречи, Роб?
- До встречи, Майк.
***
Уже на вторые сутки Мая вернулась из больницы.
Это, конечно, показалось странным даже ему самому, но он был рад её возвращению. Он завел её в спальню, сел в кресло и посадил её к себе на колени. Она сидела тихо и смирно, и робко смотрела куда-то ему в плечо.
- Ну что, вылечили тебя, хм… кукла, да, я буду звать тебя кукла, потому что ты и есть недоделанная кукла.
- Почему ты так говоришь? Разве я плохо ласкаю тебя? – почти шепотом проговорила Мая и вся сжалась от страха.
Хозяин на это ничего не ответил, только резко приложил руку к солнечному сплетению на своей груди, замер, как от удара, а потом выдохнул и тихо сказал:
- Ты сатанинское отродье, вот ты кто… Иди от меня… иди… на пол… пошла, сука… Раздевайся.
Мая послушно и медленно, как учили, стала раздеваться.
- Ах ты тварь, кривляка ты… Ко мне подойди.
- Ближе.
- Повернись спиной. Пошли к столу.
- Наклонись. Так.
- Шире ноги расставь. Ну. Шире, сука!
- Да вот так, вот так же, скромница, б……….. – и он сам задрал ей одну ногу на стол.
- Да, пё-ды вам делают просто чумовые, бракоделы х-вы. Но эти п-ды ничего же не чувствуют, б……… Одна игра, одно фиглярство, сатанинские куклы, - и он встал на колени и впился губами и зубами между ног Маи.
Мая задрожала от боли. Но ему показалось…
Дальше ему уже было все-равно, чувствует ли она что-нибудь или нет, он трахал ее весь вечер, который показался Мае почти вечностью. Потом, обезумевший, он трахал её каким-то здоровенным тупым деревянным кайлом и всё приговаривал: «Ты у меня кончишь, кончишь, тварь бесчувственная».
И когда он, наконец, устал, Мая почти без чувств рухнула на пол и снова скорчилась от боли.
От курса лечения не осталось и следа.
(продолжение следует)
***
На этот раз ему пришлось самому на руках отнести бесчувственную Маю в свою лётку.
Он уложил ее на заднее сидение и на предельной скорости помчался в клинику. По дороге он словил себя на том, что он боится… боится того, что Мая умрет… Но потом он все-таки саркастично усмехнулся и немного сбавил скорость.
В клинике ему сказали, что госпитализируют доставленную минимум на 7 дней, а ему посоветовали обратиться к своему психоаналитику.
Роб вернулся домой в ужасном состоянии. Дома он мертвецки напился и уснул.
А Маю положили в реанимацию, где такие же, как она, клоны-медсестры подключили ее к аппаратам восстановления и зорко и добросовестно следили за ее состоянием.
Через пару суток Мая начала немного шевелиться, а на третьи сутки ее перевели в общую палату.
Палата была на 20 мест. Разделения по полу для клонов в их клиниках не существовало.
В палате было шумно, душно и людно (если это слово здесь конечно уместно). Как обычно в общих палатах все были в разных состояниях. Одни шли на поправку и слонялись между коек, шумели и валяли дурака. Другие лежали пластом, как пока еще и Мая, третьи спали или ели втихаря или просто болтали друг с другом.
Мае все время сильно хотелось пить, но она не знала, кого попросить принести ей воды, да и вообще – можно ли это.
Наконец она не выдержала и попыталась сесть на кровати, чтобы встать и сходить за водой. Но от резкого и сильного движения ее пронзила такая боль, что от неожиданности она громко вскрикнула и замерла на своей постели.
На крик обернулось несколько лиц, которые, впрочем, тут же стали равнодушно отворачиваться. И тут немного поодаль Мая увидела Тоби, который сидел на кровати и о чем-то увлеченно болтал с клоном с внешностью тридцатилетнего накачанного парня.
Тоби тоже обернулся на крик и увидел Маю. Он тут же подскочил к ней и затараторил:
- Привет! Вот это да! Ты опять здесь! И мы опять здесь вместе. Люди говорят в таких случаях, что это судьба. Это ты кричала? Тебя хоть лечат? Какой у тебя диагноз? Тебя еще не скоро выписывают? А меня еще только аж через три дня. Мне так здесь нравится! Я бы даже не прочь почаще здесь бывать, хотя сразу и плохо, зато потом!... Тут весело и свободно, не то что у моего старого козла…
- У кого?... – наконец проговорила очень удивленная Мая.
- Да у хозяина моего, - пояснил Тоби.
Мая была в шоке и даже почти забыла про воду:
- Как ты можешь говорить так про своего хозяина? Это же противоречит основным правилам жизнедеятельности клонов!
- Подумаешь, тут шумно, никто не услышит.
- Да при чем тут это? Просто…
- Что? Хозяин – это твой благодетель, жизнеобеспечитель и законодатель – так гласят эти долбанные правила? А то, что он извращенец, псих и вообще убийца – эти правила почему-то не гласят.
Мая только в ужасе, молча, смотрела на Тоби.
- Ну что уставилась, девочка для битья, или - для чего ты там у него существуешь?
- Он любит меня, - чуть не плача, пролепетала Мая.
- Что-о? Ты совсем идиотка? Или у тебя крыша протекла от побоев? А-а-а – ты хотела сказать, что любит – это трахает до потери сознания во все дыры? Да?
- Замолчи!
- Что? – опешил наконец Тоби.
- Да – замолчи! Потому что я тоже люблю его и не позволю тебе так говорить о нем.
- Долбаная ты рабыня Изаура, что с тобой говорить.
И он повернулся уже уходить, как Мая попросила наконец:
- Тоби, принеси мне воды, пожалуйста, очень хочется пить.
- Хорошо, - сказал грустно Тоби и ушел в коридор.
Когда Мая судорожно и жадно пила, Тоби стоял рядом и ждал кружку, чтобы вернуть на место. Вдруг он быстро наклонился к ней, чмокнул в щеку, выхватил пустую кружку у нее из рук и вылетел в коридор.
От неожиданности Мая вздрогнула, тело снова пронзила горячая боль, и она в изнеможении положила голову на подушку и закрыла глаза от усталости. Когда Тоби зашел в палату, Мая уже спала. Он посмотрел на нее с минуту, махнул рукой и побрел на свое место.
***
Все три дня Тоби просидел на краешке кровати Маи. Они болтали ни о чем и обо всем: о центральном супермаркете, о игре «супер-мир», о мороженном, о сериале «сказки старого клона», о собаках и их породах… В общем – болтали столько, что совершенно не заметили, как пролетели три дня и Тоби выписали.
Когда он уходил, Мая встала его проводить и смогла даже выйти с ним на крыльцо клиники. Там Тоби вдруг неожиданно и крепко обнял Маю, поцеловал в губы и прошептал:
- Я обязательно подарю тебе собаку – приходи через месяц в этот же день и в это время к центральному супермаркету, мы с собакой будем ждать тебя там, пока ты не придешь.
Мая не успела ничего ответить, потому что в этот момент к крыльцу подлетела лётка хозяина Тоби, её дверь-люк приоткрылся, и чья-то сильная рука схватила Тоби за локоть и затащила во внутрь. Через минуту лётки уже почти не было видно в сером утреннем небе.
Мая печально поплелась в свою палату.
Целый день Мая спала, а вечером к ней подошла медсестра и сказала, что в холле клиники ее ждет хозяин, который пришел ее навестить.
Мая внутренне сжалась и отправилась в холл.
Хозяин подошел к ней сам, взял за руку, подвел к кушетке и усадил рядом с собой.
- Ну, привет, кукла, тебя скоро выпишут? – нервно и хрипло заговорил он, сильно сжимая ее запястье.
- От этого вопроса у Маи похолодело всё внутри и на глазах сами собой выступили предательские слезы. Она попыталась отвернуться, чтобы скрыть это, но он повернул ее к себе, как железным обручем сжал в объятиях и стал целовать взасос прямо на виду у всех.
Слезы градом покатились из глаз. И тогда он, наконец, заметил это:
- Ты плачешь? Почему? Соскучилась, кукла? Ха-ха!..... Нет, конечно….. Так сильно не хочется возвращаться? Я тебе противен, да? Тварь…… Сука…… Ну подожди, я тебе устрою….
- Роби! – вдруг взмолилась Мая, - зачем ты мучаешь меня?! Ты же знаешь, что я не могу того, чего ты хочешь от меня! Ведь ты же меня любишь! Ведь любишь! И я тоже…… - но она не успела договорить.
Он отшвырнул ее от себя с такой силой, что она покатилась по полу и больно стукнулась плечом о ножку ближайшей кушетки. А он бросился на выход, нырнул в лётку и через минуту исчез.
Дежурная по холлу медсестра-клон помогла Мае подняться и довела её до палаты.
Больше он не приходил, но скоро Маю выписали, и он прилетел за ней, чтобы забрать ее домой.
Странное это было чувство - возвращаться в этот дом.
(Продолжение следует)
***
Зайдя в дом, Мая сразу послушно, обреченно и медленно побрела в сторону спальни хозяина, пока он ставил дом на блокировку и защиту от проникновений.
Когда же он освободился и увидел это, то сказал в спину Маи:
- Эй, а ты куда это направилась, красотка? Забыла, где твоя конура?
От этих слов Мая остановилась, как вкопанная и даже не оборачиваясь так и стояла, не зная, что ей делать, решив, что это шутка.
- К себе, к себе в конуру пошла, роковая женщина, б… Это же надо набраться такой наглости.
Мая незаметно глубоко вздохнула с облегчением и пошла в свою конуру, которая была в подвале дома.
Там у нее была своя маленькая, но довольно теплая комнатка, в которой была кровать, шкафчик, маленький стол со стулом, небольшое зеркало и душевая кабинка.
Она тут же легла и уснула не в состоянии ни о чем думать и строить всякие пустые догадки.
Он же долго торчал в сети, курил, даже выпил, но заснуть не мог.
Наконец он выпил тройную норму снотворного и отрубился.
Весь следующий день он спал. К вечеру проснулся. Впереди опять светила бессонная ночь. Часов до трех ночи он торчал в сети. Но потом не выдержал и вызвал Маю.
Мая в это время спала так крепко, что не услышала сигнала на своем запястье.
Он прождал десять минут и взбешенный сам пошел в ее конуру.
Когда он с шумом зашел в комнату, она все равно не проснулась. Он застыл в двери в растерянности.
Мая спала. Одеяло сбилось, и Мая лежала перед ним голая и спала, как младенец, а он стоял и не знал, что ему делать.
Наконец он тихо подошел к кровати и тихонько присел на краешек у ее ног. Он провел ладонью по ее ноге и бедру. Она немного пошевелилась, но не проснулась. Тогда он прилег с ней рядом на краю и провел ладонью по ее волосам, щеке, шее, упругой красивой груди с торчащими тёмно-розовыми сосками, по животу и теплому пушистому лобку. Когда его пальцы скользнули между ее ног, Мая сильно дернулась и проснулась. Она в каком-то животном ужасе спросонья, ничего не понимая, сидела на кровати и, не узнавая, смотрела на него. Он от неожиданности застыл рядом с ней и молчал.
Через минуту Мая включилась в окружающее и, оценив обстановку, снова легла рядом с ним, обвила его своими тонкими руками и, целуя в губы, стала сама его раздевать. Он продолжал лежать без движений.
Когда он почувствовал ее губы на своем члене, он вдруг остановил ее.
Он сел, взял ее за плечи и, глядя прямо в ее темные, какие-то странные, как-будто немного мутные глаза, не то сказал, не то спросил:
- Так ты говоришь, что любишь меня?
- Да, - сказала она просто, открыто и ласково.
- А откуда ты вообще знаешь – что значит любить?
- Я знаю. Просто. Сама знаю.
- А если я тебя сейчас опять искалечу – ты повторишь после этого, что любишь меня?
Мая замолчала и чуть заметно дрожала, может быть от страха. Он тоже молчал, а потом сказал неумолимо:
- Я задал вопрос – отвечай.
Из глаз ее закапали крупные частые слезы, но она сидела тихо, не шелохнувшись, и наконец, проговорила беззвучно одними губами:
- Да.
От этого «да» он опять замер, как от удара в солнечное сплетение. Через пару минут он совладал с собой и сказал:
- Ну, что застыла, биоробот, делай дальше свой сучий отсос, ты же хо-те-ла.
Он кончил Мае в рот, тут же оттолкнул ее от себя и ушел.
(продолжение следует)
***
На следующий день Роб решил не думать больше «об этом биороботе» и даже слетал на свою работу, где уже давно и успешно его заменил менеджер-клон. Поокалачивавшись пару дней в офисе, Роб вернулся домой.
Дома было тихо, спокойно и уютно.
Он посмотрел длинный фильм в сети. Пообщался с сетевыми друзьями. Посмотрел даже погоду и новости. Но спать не хотелось. И как это было ни странно ему самому, Маю тоже звать не хотелось. Вернее, почему-то было очень тяжело нажать на сигнал вызова. Но он все-таки сделал это.
Мая пришла быстро и, как всегда она это делала, опустилась у его ног и села на пол.
Странные мысли не давали ему покоя сегодня.
- Так ты говоришь, что любишь меня, - сказал он в глубокой задумчивости, как будто продолжая только что прерванный разговор.
- Да, - просто сказала Мая и посмотрела снизу вверх прямо ему в глаза своими темными и какими-то как-будто мутными глазами.
- Ты два дня, вернее уже почти три, была одна, ты думала обо мне? Ты скучала? Ты хотела меня видеть? Может быть, ты, дождавшись, наконец, счастливой минуты, бегом бежала ко мне?
Мая растерялась от такого количества вопросов и ничего не отвечала.
- Молчишь? Ты, как дрессированная собака, прибегаешь на зов, а когда его нет, прекрасно себя чувствуешь и без меня. Хотя даже собаки тоскуют по своим хозяевам. Не надо, не оправдывайся. Я же понимаю, просто ты так сделана и не можешь иначе, а вот я… Обо мне разговор особый… - тут он замолчал, и тяжелая тишина повисла довольно надолго. Наконец он снова заговорил:
- Я – урод. Я не могу без тебя, без своей резиновой куклы. Я – ничтожество. Я ненормальный, я садист, который влюбился в свою резиновую куклу и ломает ее за то, что она не кончает. Я - конченый псих…
- Но я же живая! – пролепетала Мая и обхватила его ноги своими тонкими слабыми руками, - И я люблю тебя! Люблю, как не может любить даже собака!
Он посмотрел на нее, весь внутри уже сжался для сильного пинка ногой, но вдруг опять ощутил удар в солнечное сплетение. Он ослаб, ноги его не могли даже пошевелиться, он закрыл лицо руками, сказал хрипло:
- Уйди, - и долго сидел так в одиночестве и полной тишине.
Наконец он в изнеможении присел на постель, подумал: «Да – я конченый псих и ничтожество, ну и что, кого это волнует? Меня – уже нет». Сразу ему стало невероятно легко и спокойно, и он уснул.
На следующее утро он сразу же ушел к Мае, в её «конуру» и провел там весь день и всю ночь. И даже не покалечил Маю.
Но к утру Мая всё же очень устала и просто потеряла сознание от переутомления. Он испугался, сам как-то привел ее в себя и, наконец, оставил в покое.
После этого дня он больше не бил ее и не насиловал, хотя она ведь никогда и не отказывала. Он отдал ей большую комнату рядом со своей спальней. Накупил одежды и всяких безделушек. Мая была счастлива, как ребенок.
Так прошел почти месяц.
И вот однажды Мая вспомнила, что ровно через месяц после выхода из клиники в центральном супермаркете Тоби обещал дождаться её и подарить ей собаку.
Мая целый день думала, стоит ли говорить об этом хозяину.
Конечно, она так и не решилась ему все рассказать, но попросила отпустить ее одну на «волю» (так она необдуманно выразилась) ненадолго.
Впрочем, одного этого слова и одной этой просьбы было достаточно, что бы привести его в шок. Однако вида он не подал и отпустил ее. Сам же отправился следом за ней.
***
Центральный супермаркет – это был целый квартал зданий и небоскребов, соединенных в одно бесконечными лабиринтами переходов. Вход в него находился на площади Свободы. Без сомнения – это было самое грандиозное и самое таинственное сооружение в городе. Иногда про него ходили дурные слухи о том, что там бесследно исчезают клоны и даже люди. Но большая часть населения города конечно в это не верила.
Мая подлетела на такси к центральному входу уже в сумерках и сразу же увидела в толпе Тоби. Он стоял недалеко от входа и прижимал к груди чем-то оттопыренную спереди, застёгнутую курточку.
Мая подбежала к нему. Тоби просто засиял:
- Я жду тебя уже почти пол-дня! Я уже даже не думал, что ты придешь, и даже не думал, что ты еще живая… Хотя, это я, конечно, шучу. А ты неплохо выглядишь! Что твой садист остепенился?
- Тоби, не надо так говорить про него, я же просила. Ой, а что у тебя там такое, за пазухой? Ну-ка покажи?
И Тоби достал из-за пазухи щенка. Он был похож на игрушку – маленький, неуклюжий, пушистый и лохматый, белый шарик.
От восторга Мая запрыгала и захлопала в ладоши. Потом спросила:
- А как его зовут?
- А что по нему не видно разве – его зовут Шарик, ему три месяца и он очень любит молочко, - сообщил серьезно Тоби.
Мая взяла щенка на руки и спрятала лицо у него в шерстке. Тоби улыбался, глядя на это.
А неподалеку от них, спрятавшись за припаркованными лётками, следя за ними, Роб сжимал кулаки до боли, которой, впрочем, даже не чувствовал.
Неожиданно Тоби обнял Маю, прижал к себе и поцеловал прямо в улыбающиеся приоткрытые губы. Мая застыла от неожиданности.
И тут Роб не выдержал. Он подскочил к ним, отшвырнул Тоби с такой силой, что тот отлетел с места метров на пять и ударился о тротуар так, что потерял сознание, за ним следом он швырнул щенка, который жалобно заскулил и резко стих. Маю он схватил за волосы и поволок за собой по земле в свою летку.
Дома он делал с Маей то, что иногда боялся даже представлять в своих самых бредовых и больных фантазиях. И опомнился только тогда, когда вдруг понял, что трахает уже безжизненное тело. И когда он это осознал, он рухнул перед окровавленным телом Маи на колени, запрокинул голову и завыл, как волк, страшно и совершенно по-звериному.
***
«Боль. Боль. Боль. Рвущая боль. Изматывающая боль. Боль, как накрывшая лавина. Жгучая, нестерпимая, сильная и в то же время какая-то тупая и темная… боль. Боль одиночества, безысходности, боль непоправимого, боль собственного ничтожества, боль пустоты, боль отчаяния…
Как к ней привыкнуть? Разве это возможно?... Человеку?... Человеку, может быть и возможно, откуда я знаю… Я же не человек. Я неизвестное мне самому существо» - так он думал, сидя над телом Маи, обхватив голову руками и покачиваясь из стороны в сторону, как сухая трава.
(Продолжение следует)
http://www.proza.ru/2018/10/06/1568