— Я вижу здесь смерть, — мрачно сказала гадалка, разглядывая карты.
Сухощавая дама с шишкой седых волос, больше похожая на учительницу математики, чем на провидицу, сама расстроилась предсказанию. В обстановке обычной квартиры на окраине Новосибирска не было ничего внушающего страх, однако Екатерина, молодая женщина в элегантном деловом платье, ощутила, как холод пробежал по спине. Она внутренне сжалась от безрадостных слов, хотя где-то в глубине души предполагала подобное.
С момента встречи с Георгием Алавидзе её жизнь утратила размеренность. Их знакомства не должно было произойти, но вопреки всему оно случилось.
Тем холодным, напоминающим поздний декабрь, мартом Екатерина собиралась в долгожданный отпуск. Прошло одиннадцать месяцев, как она возглавила новый городской выставочный центр. В скором времени благодаря усилиям энергичной управляющей место стало востребованным и модным. Выставка граффити сменялась презентацией работ именитых художников, а театральный перформанс следовал за конференцией по дизайну. Ей нравилось заполнять будни организаторской суетой: это скрашивало одиночество после расставания с мужем.
Екатерина сидела у подруги Лены в агентстве «Чайка-тревел» и выбирала тур, когда позвонила помощница.
— К нам едет Алавидзе, — в голосе секретаря звучала тревога.
Режиссёр Георгий Алавидзе, к своим 40 годам успевший получить бесчисленное количество наград европейских фестивалей, был героем в Новосибирске: несмотря на свою экзотическую фамилию, он родился здесь в семье известного архитектора с грузинскими корнями. Последние несколько лет Георгия преследовали неудачи. Жена Лидия, его спутница со студенчества, покончила с собой. Ходили слухи, что и сам режиссёр лечится от депрессии. Спустя два года после гибели любимой женщины он начал появляться на мероприятиях. И вот сейчас он вёз в родной город свои картины. Не так давно Георгий увлёкся живописью.
— Уже надо бежать, — вздохнула Екатерина. — Остановимся на Доминикане. В этой части света я ещё не была.
Вернувшись в офис, она с порога почувствовала проблемы и оказалась права. Заниматься выставкой со стороны Алавидзе уполномочили Илону — редактора местного глянцевого журнала. В прошлом жена на содержании, а теперь разведённая стареющая светская львица надеялась пристроить свою приправленную силиконом красоту в надёжные руки богатого бизнесмена. Потому без неё не обходилось ни одно событие. Платиновая грива волос Илоны мелькала на всех презентациях, приездах иностранных делегаций, на совещаниях в правительстве и даже на открытии пары промышленных заводов. Таких людей Екатерина, добивавшаяся всего самостоятельно, считала бесполезными «рыбами-прилипалами». Увы, этот экземпляр отличался ещё высокомерием и заносчивостью. Зная непростой характер блондинки, никто из сотрудниц арт-центра не хотел вести с ней переговоры.
Внутренне чертыхнувшись, Екатерина раскрыла объятия и с максимальной бодростью произнесла:
— Дорогая!
Илона сразу перешла к делу:
— Такая честь, что Новосибирск первым увидит выставку Георгия. Потому мы должны, мы просто обязаны сделать её на уровне.
Екатерина кивнула. Блондинка протянула собеседнице напечатанный на дорогой бумаге проспект с репродукциями картин. Работы были выполнены в чёрно-серой гамме с редкими вкраплениями жёлтого и красного цветов, которые автор также предпочёл смешать с тёмными красками. Внимание привлекало изображение грязно-бордового сердца, пересечённого линией пульса, с надписью внизу «All you need is love» .
«Человек грустил», — подумала Екатерина про художника.
Как и ожидалось, Илона выкатила подробный список требований к открытию выставки.
— Назначу нашего самого ответственного менеджера Анну. Она лучший специалист, — Екатерина не хотела вдаваться в подробности: она уже мечтала оказаться на побережье океана.
Заниматься проектом ей тем не менее пришлось: каждый день Илона доводила Аню до истерики. Блондинке не нравилось абсолютно всё — от текста пресс-релиза до внешности официантов. Спустя неделю мытарств, когда моральный дух коллектива арт-центра был под угрозой, Екатерина решила позвонить Георгию лично. Именитый режиссёр представлялся женщине сварливым московским мажором, считающим количество икринок на бутерброде и выбирающим персонал по зубам, как лошадей.
На том конце ответил бархатистый голос:
— Добрый день.
— Добрый день, Георгий. Это Екатерина, директор арт-центра, по поводу выставки, — представилась она.
— Да, да, я вас слушаю, — в интонации звучал интерес.
Екатерина рассказала про трудности с подготовкой. Георгий ничего не знал о проблемах, его придирчивость была фантазией Илоны.
— Думаю, мы сможем найти компромисс, — подвёл итог мужчина. — С удовольствием познакомлюсь лично на открытии.
— И я буду рада, — произнесла она, понимая, что отпуск отменяется.
Тем же вечером Екатерина ввела в поисковике запрос: «Георгий Алавидзе». «Яндекс» выдал многочисленные официальные фотографии. На неё смотрел худощавый брюнет с выделявшейся в чёрных, как смоль, волосах седой прядью. На некоторых снимках рядом с ним стояла неулыбчивая женщина со стрижкой «под мальчика». «Похожа на меня», — решила Екатерина, внимательно её рассмотрев.
Биография режиссёра на сайте kinopoisk.ru не изобиловала подробностями: он не любил давать интервью и жил на два дома между Москвой и Берлином. Помимо сотен ссылок на новости о пресс-конференциях и наградах в Сети нашлось несколько сайтов с рассказами Георгия. Судя по дате публикации, они появились задолго до того, как к их автору пришла слава. Екатерина просмотрела один из текстов, озаглавленный «За;мок». История о последних днях в холодной башне всеми покинутого грузинского князя навеяла на неё безысходную тоску.
Выставка неумолимо приближалась, активность Илоны росла с каждым днём, но теперь Екатерине стало проще сдерживать её атаки. Несколько раз они созванивались с Георгием для уточнения деталей. Беседы с режиссёром шли легко, вскоре они уже были на «ты» и обсуждали темы, не относящиеся к делу, — фильмы и книги.
Мероприятие оказалось даже масштабнее, чем ожидали организаторы: на открытии собрался весь город. Екатерина пыталась подойти к Георгию, но кольцо почитателей вокруг него было слишком плотным. К тому же Илона ни на минуту не оставляла режиссёра одного. Не требовалось большого труда, чтобы разгадать план блондинки: одинокий, богатый и знаменитый мужчина мог бы стать для неё идеальной добычей.
Решив, что попытки приблизиться к знаменитости бесполезны, Екатерина взяла фужер с шампанским и принялась изучать картину с грязным сердцем и фразой из The Beatles.
— Нравится? — она сразу узнала приятный баритон и обернулась.
Георгий стоял позади неё с бокалом виски.
— Слишком мрачно. И подпись я бы здесь сделала другую, — Екатерина сама опешила от своей откровенности.
— Какую, например?
— Too much love will kill you .
— Ты только что дала мне тему для следующей работы, — Георгий улыбнулся. — Хорошо, что мы встретились.
Екатерина не успела ответить на вежливое признание: к ним стремительно приближалась Илона. Лицо мужчины выразило недовольство, но лишь на мгновение — через секунду он снова был приветлив.
— Время для совместного фото, — блондинка бесцеремонно взяла режиссёра за руку и повела к пресс-воллу.
Екатерина сделала большой глоток игристого вина и продолжила рассматривать линию пульса на полотне. Ей не пришлось долго ждать: выполнив светские обязанности, Георгий вновь оказался рядом.
— Давай уйдём отсюда, — заговорщически предложил он.
На Екатерину волной накатило непонятно откуда взявшееся смущение, её собеседник тоже чувствовал себя неловко. Он спрятал руки в карманы джинсов, отчего его фигура, и так похожая на комплекс изломанных линий, приобрела ещё большую угловатость.
«Два девственника», — внутренне усмехнулась женщина и ответила:
— Согласна. Только как ты бросишь это? — она обвела рукой зал.
— Легко. Главное, совершить побег незаметно.
Забрав вещи в гардеробе, они вышли в промозглую сибирскую весну.
Екатерина наблюдала, как спутник достал пакет с табаком и небольшое устройство для скручивания и невозмутимо начал делать себе сигарету.
— Жена подарила, — Георгий опередил любопытный вопрос. — Хотела, чтобы я меньше смолил. Отчасти она оказалась права: процесс изготовления занимает время. Я бы, наверное, уже три выкурил, пока одну сворачиваю.
Мужчина с наслаждением затянулся, немного отступив, чтобы дым не коснулся собеседницы.
— Иди вперёд, — произнёс он. — Так будет лучше.
Георгий нагнал Екатерину, когда та уже прилично удалилась от арт-центра:
— Такая красивая. Почему одна?
Излюбленная фраза всех советских соблазнителей, произнесённая с грузинским акцентом, рассмешила женщину. Известный режиссёр продолжал играть роль кавказского обольстителя:
— Какие планы, девушка?
— Можно прогуляться по центру, но погода шепчет о другом.
— Пойдём в кино?
В бегстве с презентации на фильм было что-то от школьного непослушания. Екатерина поддержала незамысловатую идею.
В полупустом кинотеатре «Победа» показывали семейную комедию, название которой забывалось сразу после прочтения. Они купили билеты. Уставшая девушка-кассир с любопытством взглянула на расшитое пайетками коктейльное платье гостьи, явно не предназначенное для ночного просмотра кинофильма.
— Если я возьму нам попкорн, пока никто не видит, образ интеллектуала в твоих глазах будет уничтожен? — полюбопытствовал Георгий.
— Нет. Честно признаться, сама хотела предложить.
На экране Дженнифер Энистон в роли стриптизёрши изображала добропорядочную жену и мать, чтобы провезти партию наркотиков через границу.
Несколько раз пальцев Екатерины касалась рука соседа, заплутавшая в поисках стакана Pepsi. Она не отстранялась.
— Как тебе фильм? — спросила женщина, когда побежали титры.
— Неплохо. Мне нравятся простые истории, — Георгий посмотрел на циферблат смартфона. — Через два часа в аэропорт. Спать я не хочу, и в гостинице делать особо нечего. Выпьем кофе?
— После полуночи выбор заведений невелик.
— Позволь отвести тебя в шикарный ресторан — KFC или New York Pizza.
— И правда, они же работают круглосуточно. Не была там с третьего курса.
— Я тоже. Хотя в старших классах мы почти что жили в пиццерии.
— Не сомневаюсь, самые модные места 90-х. Кстати, New York Pizza здесь совсем рядом.
Спустя пятнадцать минут они уже заказывали пиццу.
— Значит, вот где обитал школьник Гоша. Каким он был?
Георгий, с видимым удовольствием поедая пиццу, промычал что-то невразумительное:
— Ммм… Вкус детства, извини. Ну, во-первых, не Гоша, а Жора. Мама звала так. По-моему, отец не очень-то радовался такому издевательству над именем потомка имеретинских князей. Хотя я плохо помню его в своём детстве. Сначала работа, затем другая семья.
Он погрузился в воспоминания:
— Каким я был?.. Разным. Вначале неуправляемым, много дрался, ходил на секцию самбо. Стремился в бандиты. Но одна случайность поменяла всё: я сломал позвоночник. В итоге несколько месяцев постельного режима и ничего, кроме книг, музыки и фильмов. Через полгода меня было не узнать. Началась совсем другая история, благодаря которой мы сидим здесь. В противном случае, наверное, меня ждал бы мрамор с надписью «От братанов».
— Похоже на сюжет для книги или кино, — заметила Екатерина.
— До автобиографии мне далеко, — возразил Георгий. — А ты героиня какого романа? Предположу, что это рафинированная женская проза. «Гордость и предубеждение» , например.
— Скорее, меня можно найти в книге «Атлант расправил плечи» или в «Семи навыках высокоэффективных людей» . С романтикой как-то не сложилось, а вот с карьерой иначе. С 25 лет чем-то управляю, не могу остановиться.
— Замужем?
— В разводе, — ответила женщина и зачем-то уточнила: — Восемь месяцев.
— Мы тоже подали на развод. За неделю до… — кашель помешал Георгию договорить.
— Извини, — прохрипел он, пытаясь совладать с приступом. — Тебе не кажется, что здесь душно и пахнет гарью?
— Нет, — голос Екатерины звучал неуверенно. — Ещё воды?
— Нет. Нужен воздух.
— Хорошо.
Мужчина вернулся спустя несколько минут.
— Не понимаю, что на меня нашло. Месяц назад был у врачей — никаких проблем. Возможно, чёртов джетлаг . На чём мы остановились? Мой развод?
Прочитав в молчании собеседницы интерес, Георгий продолжил:
— Лиде нужна была стабильность. Она хотела, чтобы я снимал коммерческие проекты, прогибался перед нужными людьми, создавал финансовую «подушку безопасности». Её слова… — он задумчиво крутил в руках чашку кофе. — Для меня деньги никогда не представляли ценности. Если вдруг станет совсем плохо, я могу на улице играть на гитаре или рисовать портреты и собирать мелочь. Кстати, как-то в Берлине мне уже приходилось такое делать, когда по случайности мы забыли кошелёк.
— Уважаю, но не понимаю твой выбор, — сказала Екатерина, тщетно пытаясь совместить образ человека в пиджаке Hugo Boss и с часами Breguet с философией хиппи. — Мой карьеризм — отчасти попытка заработать ту самую стабильность. Я полностью, как пела Мадонна, материальная девушка .
— Знаешь почему?
— И почему же?
— Ты женщина. Мысли о будущем и сохранении себя и потомства запрограммированы природой. Это нормально.
— Здесь не поспоришь.
Ей понравился экскурс в биологию в изложении режиссёра. Он, мужчина, видел в ней не делового партнёра, а женщину.
— Прости меня, — внезапно произнёс Георгий.
Екатерина с недоумением посмотрела на него.
— Неправда — всё, что я сказал, — он потупился, с трудом подбирая слова. — Были измены. Я изменял. Мы скандалили. Потом жена ушла. Моя вина.
Она растерянно слушала его признания, не зная, как реагировать.
— Год назад мы не смогли бы общаться, — продолжил мужчина. — Меня ничего не волновало, не было никаких желаний, я медленно убивал себя. Близкие начали волноваться, особенно мать, силой водили меня к психологам. Двое гуру с учёными степенями попросту сбежали, а вот третий помог. Именно с его подачи появились первые картины. Сейчас я как будто выхожу из тумана, снова начинаю чувствовать вкус. Этой пиццы, например.
Они ещё долго говорили, поверяя друг другу душевные тайны. Екатерине казалось, что их знакомству сотни лет, но последние тридцать они провели в разлуке, потому так хотелось рассказать произошедшем за время, пока не виделись. Внезапное ощущение близости манило и пугало, словно в их прошлом была боль, которую не смогли притупить века.
По дороге в аэропорт Георгий начал строить совместные планы:
— У меня есть несколько проектов: фильм, выставка… Скоро её надо представить в Москве. Мне нужна команда. Я бы хотел, чтобы мы работали вместе. Что скажешь?
— Почему бы нет, — сдержанно ответила женщина, хотя обрадовалась, услышав в его словах нежелание расставаться.
Перед входом в чистую зону они ещё долго стояли обнявшись.
— Я хочу сохранить твой запах, — тихо сказал он.
Когда его силуэт скрылся за дверью пункта таможенного контроля, на Екатерину вдруг навалилась огромная усталость, накопленная за насыщенный событиями день.
Утро после недолгого сна встретило её пропущенным вызовом от Георгия и сообщением: «Я уже в Москве. Играет ДДТ. «Это всё». Помнишь?
Две мечты да печали стакан мы, воскреснув, допили до дна.
Я не знаю, зачем тебе дан, правит мною дорога-луна.
Ты не плачь, если можешь, прости, жизнь не сахар, а смерть нам не чай.
Мне свою дорогу нести, до свидания, друг, и прощай.
Но ведь это не всё?».
Несколько раз женщина набирала и стирала текст ответа, решив в итоге позвонить.
Несмотря на то что ей почти не удалось отдохнуть, Екатерина пребывала в приподнятом настроении. Она раз за разом возвращалась к ночному разговору. Ей нравился Георгий как равный собеседник, восхищала его увлечённость своим делом, доставлял удовольствие их лёгкий флирт. По мере того как приближалось время телефонной беседы, её охватывало волнение. Правильно ли будет набрать его номер? Возьмёт ли он трубку?
Гудки вызова, казалось, длились вечность. Наконец немного усталый баритон ответил:
— Здравствуй, Катя.
Они обменялись вежливыми вопросами о перелёте и короткой ночи, потом также буднично Георгий сказал:
— Я не готов к серьёзным отношениям.
Воодушевление Екатерины спало. Но она не подала вида и перевела тему на подготовку выставки.
Беседа продолжалась несколько часов — в ней нашлось место и воспоминаниям, и работе, и пересказу любимых книг.
Где-то в середине диалога Георгий снова закашлялся.
— Может, это я на тебя так плохо влияю? — спросила Екатерина, когда приступ миновал. — И нам не стоит продолжать?
— Глупости. Дело вовсе не в тебе. И откуда такие мысли? У нас впереди много всего, что мы сделаем вместе.
И она снова согласилась. Что же до внезапно возникшего чувства вины, Екатерина сама не понимала его истоков.
На прощание она призналась:
— У меня такое впервые. Я ни с кем не разговаривала четыре часа по телефону.
— Я тоже.
Последующее между ними общение на протяжении почти полутора месяцев напоминало эту телефонную беседу. Радость сменялась разочарованием, он то приближался, то снова отдалялся. Иногда Екатерина думала прервать связь, но находила ему тысячу оправданий, осуждая себя за резкость и торопливость. Чаще она звонила ему по работе: впереди была столичная презентация. Стоило ей пропасть на день, инициативу проявлял уже мужчина.
Однажды Екатерине даже приснился Георгий, стоящий на пороге старой крепости. Каменные развалины и лицо героя скрывал туман, однако всё здесь казалось знакомым. Он держал в руках подснежники и как будто хотел что-то сказать, а потом молча ушёл, оставив её в одиночестве на вершине скалы. От цветов остались только белые лепестки, разбросанные по земле.
«Приму решение после поездки в Москву», — остановила она выматывающие размышления об отношениях с Георгием.
Подготовка московской выставки шла легко и по плану. Екатерина подключила к организации проекта Валю, недавнюю выпускницу института. Невысокая хохотушка с копной волнистых тёмно-русых волос отличалась недюжинной жаждой действия, была начитана и чем-то напоминала Екатерине её саму в студенческие годы. К грядущему мероприятию и своей первой командировке в Москву Валентина готовилась как к Новому году или собственной свадьбе.
Екатерина собирала дорожную сумку, когда раздался звонок от Георгия:
— Ты уже определилась, где будешь жить?
— Да, мы сняли номер недалеко от центра.
— Ты не возразишь, если я предложу тебе остановиться у меня? — опережая вопросы, он добавил: — У меня есть комната для гостей.
— Если тебя это не затруднит…
— Вот и отлично. А помощница твоя пусть поживёт в гостинице. Вышли мне, пожалуйста, номер рейса. Приеду за вами в Домодедово.
Екатерину смутило и в то же время обрадовало внезапное гостеприимство мужчины. Себе она объяснила его переменчивость личной трагедией, от которой он ещё не оправился.
Встречавший их в аэропорту Георгий был радушен и обходителен. Высадив Валю у отеля, они отправились на Котельническую, где в высотной «сталинке» располагалась квартира режиссёра.
— Это же тот самый дом…
Он не дал ей закончить фразу:
— Да, да, здесь снимали «Москва слезам не верит». Дом с историей.
Спустя годы здание, созданное с целью показать мощь Страны Советов, не потеряло своего величия. Памятник архитектуры сохранил внутреннее убранство 50-х годов. Одна деталь поразила Екатерину больше барельефов, лепнины и росписей — старые деревянные двери. «Настоящие порталы в прошлое», — мелькнуло в голове.
Георгий помог занести вещи и провёл экскурсию по трёхкомнатной квартире, наполненной книгами и сувенирами из разных стран, после чего извинился:
— Прости, мне надо отлучиться. Я оставлю тебе ключ, встретимся вечером, на презентации.
Приняв душ и сварив себе кофе, Екатерина внимательно изучила обстановку. Несмотря на то что вещей в квартире было много и располагались они с некоторой небрежностью, беспорядок не ощущался, интерьер подчёркивал характер и стиль хозяина. Афиши старых фильмов, пейзажи, несколько фотографий украшали стены. Картина, на которой был изображён за;мок на зелёном холме на фоне синей горной гряды, выделялась из остальных. Женщине показалось, будто именно это строение она видела в своём сне. Она подошла ближе. Внезапно в глазах потемнело, крепость утратила чёткость и поплыла словно в дыму. Её охватила паника: сердце учащённо забилось, кончики пальцев похолодели, к горлу подступил спазм. Недомогание длилось не больше минуты. Списав его на акклиматизацию, она подключила ноутбук и занялась разбором почты.
Екатерина приехала в здание старой шоколадной фабрики, переделанное в арт-центр, раньше намеченного. Георгий уже был там и давал интервью двум журналисткам. Неподалеку Валя раскладывала аккуратным веером буклеты о выставке, официанты украшали стол цветами. Вскоре последние приготовления были завершены. Начали появляться первые гости. Георгий встречал каждого лично. Улыбка, рукопожатие, небольшая беседа — он царил в зале.
Знакомых лиц Екатерина не находила. Потому она искренне обрадовалась, заприметив в толпе Ольгу, директора рекламного агентства, с которой они работали пару лет назад над концепцией продвижения в Сибири завода по производству упаковки. Проект так и не осуществился, но приятельские отношения между женщинами остались.
— Давно говорила тебе: перебирайся в Москву, — Ольга изящно обвила руки вокруг подруги, окутав её ароматом дорогих духов.
Екатерина болтала на отвлечённые темы, не упуская из вида Георгия. Его ни на минуту не оставляли поклонники. Женщина обратила внимание на двух совсем юных девушек, которые постоянно мелькали в компании режиссёра. Миниатюрная блондинка ластилась к мужчине, её напарница, нескладная и высокая, громко смеялась над каждой его шуткой.
За весь вечер Георгий ни разу не подошёл к Екатерине. В её душе накапливалась обида. Около полуночи в зале остались только несколько человек. Алавидзе выглядел счастливым в компании дев, к которым теперь добавилась Валя. С ней он был особенно обходителен, то обнимая за талию ошалевшую от счастья стажёрку, то нежно поправляя её волнистые пряди.
Екатерина не решилась подойти к увлечённой беседой компании. Она вызвала такси, заехала в квартиру за вещами и, оставив ключ у консьержа, отправилась в аэропорт.
«К чёрту. Всё. Точка. Не хочу. Размечталась, как школьница. Господи, как я могла быть такой глупой — придумать, что нужна ему, поверить в какую-то особую близость. Приняла за интерес к себе обычную галантность».
Разум пытался найти какое-то обезболивающее для задетого самолюбия и почти физически ноющего сердца.
Она вернулась в Новосибирск ранним утром. Последующие несколько дней женщина не жила, а функционировала, как механическая кукла: еда потеряла вкус, дела казались пустыми, разговоры бессмысленными. Валентина попросила продлить командировку за свой счёт, Екатерина согласилась. Instagram сотрудницы пестрел новостями о «Москве — городе больших возможностей». На одной из фотографий на узкой улице вдали виднелся угловатый мужской силуэт. Подпись гласила: «Ты подарил мне сказку». Сомнений в том, кто привёл Валю в Страну чудес, у Екатерины не осталось.
Спустя неделю её разбудило ночное вкрадчивое сообщение от Георгия: «Не знаю, что это было. Но я напился. Надеюсь, ещё не спишь. Давай созвонимся. Минут на пять».
Она уставилась в телефон, не понимая, что делать. Результатом мучительного выбора стало сообщение: «Звони».
— Доброй ночи! Прости, что так поздно, — виновато начал мужчина. — Я не хотел, чтобы у нас всё закончилось так. Не знаю, в чём дело, но все мои попытки завязать отношения — это один сплошной провал.
— Поклонниц у тебя много, выбор большой. Продолжай пробовать и ошибаться. К ним, смотрю, Валентина добавилась, — со злостью произнесла Екатерина.
— Женя и Полли — мои студентки, ничего личного. А Валя просто очень хотела остаться в Москве, вот я и подкинул ей работу у друга. Так совпало.
— Со стороны картина выглядела иначе. Мне было неприятно. Ты даже не представил меня своим гостям как делового партнёра.
— Я вёл себя по-дурацки. Всё смешалось как-то в последнее время. Постоянная усталость, но врачи утверждают, что я здоров. Проекты буксуют. Мне показалось в нашу первую встречу, что вместе мы сделаем больше, как будто я нашёл часть себя. И не хочу её терять.
Екатерина погружалась в тёплое море его слов, её обида растворялась.
— Возможно, тебе стоит отдохнуть? Не знаю, прикоснуться к корням — в Грузию съездить, например, — она озвучила внезапно возникшую мысль.
— Я тоже так думал, но не помогло. Там только хуже стало. Хотя я даже нашёл крепость, которая по легенде принадлежала нашей семье. Ты, наверное… — Георгий закашлялся, он с трудом закончил фразу: —…видела её на картине у меня дома. Сейчас там одни развалины.
— Всё-таки нужно найти хорошего доктора. Должна же быть какая-то причина. Ну не порчу же на тебя навели завистники.
— Совершенно не верю в мистику. В родовые проклятья, сглазы и прочие венцы безбрачия. Правда, один нумеролог очень точно рассказал мне мою жизнь. И пообещал гибель в 41 год. Скоро проверю его прогноз.
Екатерине стало не по себе от ироничного предположения собеседника, в ней проснулся страх, смешанный с чувством вины.
Их разговор продолжался почти до рассвета, что изменило субботние планы женщины: день начался в обед. Проплыв привычные метры в бассейне, она зашла в кафе вознаградить себя чашкой латте. В ожидании заказа Екатерина листала новости на смартфоне. От скуки она открыла ссылку о состоявшемся накануне в Москве премьерном показе голливудского блокбастера. На первой же фотографии позировал Георгий, держа за руку молодую спутницу в эффектном наряде.
Подпись к снимку гласила: «Георгий Алавидзе не любит разглашать подробности своей личной жизни, но уже не в первый раз его видят в компании очаровательной Лилии Шацкой, начинающего модельера и дочери сенатора и бизнесмена Игоря Шацкого».
— Вам корицу добавить?
— Да, — она ответила нависшему над ней официанту только с третьей его попытки.
«Бред. Надо прекращать эти игры», — её разум был категоричен.
Две недели прошли как во сне. Принятое решение не избавляло от сомнений, а повседневные дела отвлекали от мрачных мыслей лишь отчасти. Несколько раз звонил Георгий. Но его попытки связаться оставались без ответа. Молчание давалось Екатерине с трудом. Ей хотелось сказать ему всё, о чём она думала почти каждую минуту: что он каким-то невообразимым способом проник и укоренился в сердце, что желание близости с ним было сильнее страданий, которые причиняло его безразличие…
Ход тоскливых дней прервала подруга Лена с приглашением в новый SPA-отель:
— Для нас посещение будет бесплатным. Так сказать, рекламный тур. Только давай без отмен в этот раз, — приятельница ещё обижалась на внезапный отказ от поездки в Доминикану.
Атмосфера загородного санатория располагала к доверительному общению, и Екатерина решилась поделиться переживаниями.
— Лучше бы поехала к океану, — хмыкнула Лена. — Даже в Африке меньше шансов вляпаться в историю, чем с нашими мужиками. Сейчас-то у вас как?
— Я не отвечаю и мучаюсь. Не знаю, кому хуже делаю — себе или ему.
— Сходи к гадалке. Я тут была недавно у одной женщины. Как-то это называется… Кармическое гадание по картам Таро… или нет… Ну, в общем, какая-то карма там. Всё совпало. Даже день, когда мы с Лёликом познакомились, назвала. Попробуй. Вдруг поможет?
Раньше Екатерина наверняка высмеяла бы саму идею обратиться к бабке-ведунье, но сегодня любой способ, дававший хоть какую-то опору в зыбкой действительности, казался привлекательным. Она взяла телефон таролога и вечером того же дня записалась на приём.
Перед сеансом Валентина Ивановна — так звали прорицательницу — устроила настоящую лекцию о методах, которые она использует, показав с десяток разных сертификатов об успешном прохождении курсов известных мастеров:
— Хшановская совместила нумерологию, психологию и карты Таро. Её способ позволяет увидеть характер человека, его сильные и слабые черты, совместимость с другими людьми и даже прошлые воплощения, вплоть до места жительства и работы. Представляете?
Наконец после подробной вводной части Валентина Ивановна попросила назвать даты рождения клиентки и интересующего её мужчины. После недолгих расчётов она разложила на столе карты: на одной из них был нарисован человек, повешенный за ногу; на другой — женщина в фиолетовых одеждах с тиарой на голове; между ними лежало изображение развалин, залитых лунным светом.
— Очень сильная кармическая связь, — отметила гадалка. — Наверное, у вас есть чувство, что вы знаете друг друга давно?
— Да.
— Так всегда происходит, если люди были близки в предыдущих жизнях. Чаще всего мы снова встречаемся, если раньше нами не решена какая-то задача. В вашем случае нужно побороть прошлую привязанность и научиться существовать поодиночке.
— Не понимаю. Что плохого в привязанности?
— А то, что притягивает души вовсе не любовь, а боль. Некоторые раны не заживают. Жертвы ищут своих убийц, палачи — тех, кого они казнили.
— То есть я как-то насолила Георгию или он мне, что лучше нам не общаться?
— Практиковать добровольное ограничение, — уточнила Валентина Ивановна.
— Посмотрите поконкретнее, в чём причина этой, как вы сказали, кармической связи.
Гадалка проделала манипуляции с цифрами на листе и картами:
— Старшие арканы Император и Жрица. Жестокость правителя причиняет страдания женщине. Человек при власти, царь или князь, обидел монахиню или колдунью, сильно ей навредил.
— Кто из нас был тираном? Георгий?
— Нет, вы. Теперь он мучает вас. Напоминает об ошибке. Ему и самому нелегко. Вы ищете прощения, хотя бы под видом любви, а он боится, что его снова обманут или убьют, потому избегает близости. Кстати, вы упомянули, что он из древнего грузинского рода.
— Да.
— Не исключено, что в прошлом семьи и произошла печальная история. Нам всегда дают подсказки. Их нужно лишь уметь читать.
— Что будет, если не прекратить отношения?
Валентина Ивановна в третий раз повторила ритуал, но толковать результат не спешила.
— Так что? — торопила её Екатерина.
— Я вижу здесь смерть.
После провидица долго говорила о том, что карты не истина в последней инстанции, что аркан Смерть чаще означает перерождение и изменение, что смертельная опасность объединила их души в прошлом, в настоящем же это только символ и предостережение.
«Какая же глупость и какая я дура! Деньги потратила, настроение окончательно испортила. Отлично погадали», — корила себя Екатерина, выходя из дома прорицательницы. Она получила ответ на интересующий вопрос, но он совсем не устроил её.
«Неужели я должна прекратить общение только потому, что какая-то бабка так соизволила истолковать картинки на картонках? Нагнала тумана. Хорошо, что от безбрачия не стала лечить припарками. Истории о вечном возвращении, мистика… — продолжала она гневный монолог. — Нужно просто поговорить с ним».
Стоя у светофора на оживлённом перекрестке, Екатерина пробежала глазами по экрану смартфона. Несколько пропущенных звонков из офиса, сообщение от Вали и просьба от Георгия связаться с ним. Удалив, не читая, Валин текст, она набрала номер Алавидзе и вышла на проезжую часть. Загорелся зелёный. Всё её внимание было сосредоточено на ожидании ответа. Женщина даже не почувствовала удара вылетевшей из-за поворота машины. На долю секунды тело пронзила боль, но быстро утихла. Перед глазами заплясали белые лепестки, и сразу же наступила темнота.
— Алло, алло… Ты слышишь меня? — доносился бархатистый голос из трубки на асфальте.
6 июня — 1 августа 2018 г.
г. Новосибирск
Иллюстрация Ольги Павленко