Миниатюра.
Яркая и необычная женщина лёгкой походкой, будто чуть пританцовывая, не шла - летела по городскому скверу. На ней был лёгкий струящийся зелёный плащ, оранжевые ботинки и шаль…
Такой шали не встретишь нигде ни в одном модном магазине. Она была почти воздушная, прозрачная и лёгкая и невесомая. Нежным облаком обволакивала она всю фигуру женщины. На ярко-голубом поле восхитительной накидки умещались и алые гроздья рябины, и листья, жёлтые, красные, зелёные.
Необычная незнакомка присела на одну из скамеек, усеянных опавшей золотой листвой. Её лицо было наполнено каким-то внутренним светом, взгляд задумчивых зелёных глаз был устремлён вдаль. В длинных кудрявых локонах цвета меди запутались паучки на серебряных ниточках.
Вокруг, тихо кружась, опадали на землю листья в единственном в их маленькой жизни танце. Кружились и падали они под ноги загадочной женщины. Было в её облике что-то такое, что настораживало прохожих. Они то и дело оглядывались, засматриваясь на таинственную незнакомку, но никто из них не решался подойти и заговорить. Так и продолжали спешить люди по своим делам, попутно удивляясь на редкость тёплым денькам, ласковому ветерку.
А незнакомка крепко держала принесённый мешок, серый и невзрачный. Вот он то и выбивался из этой гармонии цвета. Был в том мешке ветер злой, холод колючий и дождь промозглый.
Между тем озорной ветер играл лёгкими кистями шали. Вдруг невесомым облачком поднялась она вверх и плавно поплыла над дорожками сквера, усеянного золотом листвы.
Женщина на долю секунды отвлеклась от мешка, чтобы поймать шаль, но ветер злющий только того и ждал! Выскочил, вырвал из её тонких рук пойманную уже шаль, и закинул на верхушку дерева. А пока Осень (а это была она) пыталась достать её, стал срывать безжалостно все листья с деревьев. Поднимал их вверх, подбрасывал и ранее опавшие. Листья скакали, будто наперегонки друг с другом, убегали, пытаясь где-нибудь найти защиту: цеплялись за ещё сочную траву, прятались за стволами покинутых ими деревьев.
Вот только это не входило в планы сурового ветра-разбойника. Он их выметал беспощадно, перегонял с места на место. Холод резко наполнил собой всё пространство. Птицы местные попрятались, а те, что перелётные, которые задержались и улететь не успели, пожалели, что вовремя этого не сделали. Ворон и галок и тех не щадил шальной ветер: разбивал их стаи, относил птиц назад. Тут ещё, кряхтя и переваливаясь с боку на бок, выбрался из мешка промозглый дождь, да и зарядил свою монотонную песню.
Опустевший мешок лежал на тротуаре. Сколько ни пытался злой ветер сдвинуть его с места – напрасно! Лежал, будто заговорённый! Даже не пошевелился.
Вроде бы и немного времени прошло, но люди успели понять, что и бабье лето уже миновало.
Женщина в сером плаще с серыми волосами, с которых скатывались маленькие капельки дождя, подошла к скамейке, где всё ещё лежал мешок. Молчаливо огляделась. У неё и лицо вдруг сразу серым стало. Увиденное не обрадовало её. Всё вокруг было тоскливо-серым: и небо, и тротуары, и даже разноцветные листья безвозвратно потеряли краски, превратившись в серую сырую тяжёлую массу, неподвластную даже ветру злому.
По щекам женщины то ли слёзы потекли, то ли капли дождя. А где же зелень глаз? Сияние лица? Увы. Плакала Осень. Как же так? Почему подольше не могла удержать она на себе дивную роскошную шаль, которую по уговору с Природой она может надеть только один раз в году: сразу после ухода лета…
Поздно уже: не вернуть былых красок листьям. Открыв мешок, она опустила бережно в него яркий свёрток. Это и была та самая шаль, расписная и красивая, каких в мире не найдёшь, ни за какие деньги не купишь.
Долго стояла Осень в нерешительности. Не знала, куда идти? Что делать? А когда опомнилась, ухватила промозглый дождь, смотала его длинные нити в большой клубок, бросила в тот же мешок. Улучила момент, и ветер колючий за хвост поймала. Туда же бросила, как ни царапался. А вот с холодом сладить уже не могла. Хорошо хоть солнышко выглянуло после беспросветного затяжного дождя.
Но вскоре тучи хмурые набежали неизвестно откуда. Осени они не были подвластны. Закрыли они собой солнце, небо. Пошёл первый снег…
Из городского сквера уходила сгорбленная женщина, волоча за собой необычный мешок. И только красные гроздья рябины склонились ей вслед в прощальном поклоне. От всего яркого и ухоженного вида остались у Осени только зелёные заплаканные глаза. На её плащ, давно уже потерявший первоначальный цвет, ставший тёмно-серым и непомерно большим, падал огромными хлопьями снег.
2014г.