Виталий: «Ай! Что это? Мне щипает нос!» – воскликнула Лори, когда в январский понедельник мы вышли из подъезда и направились к метро Тропарёво, - «Пютан! У меня замёрзли сопли! Как дышать?» Было солнечно и морозно, -19. Северянам трудно представить, как обычное зимнее московское утро может вызвать такую бурю эмоций у человека, непривычного к отрицательным температурам. Ну и как мы поедем с теплолюбивой француженкой на юбилейный 60-ый зимний мотослёт «Элефантентреффен» в Германию, за 2.500 км, по такому морозу?
Лори: Только я спустилась с траппа, как Виталий сразу потащил меня на день рождения к своим товарищам. Болтаем о мотоциклах и путешествиях: речь заходит про Элефантентреффен в Германии. Парни проверяют, насколько я «мужик»: говорят как с гомиком, берут на слабо… одно лишнее пиво и вот, я уже подписалась, честное русское слово: через 2 недели выезжаем на Элефанта, из Москвы, на «Урале»…
Просмотреть этот репортаж с большим количеством фотографий можно по ссылкам:
http://oppozit.ru/article98294.html (часть 1)
http://oppozit.ru/article98299.html (часть 2)
http://oppozit.ru/article98308.html (часть 3)
В: Изначально наши планы были куда скромнее: Лори мечтала наконец увидеть настоящую русскую зиму, я предлагал прокатиться на моём «Урале» куда-нибудь недалеко от столицы. Решение ехать в Германию было спонтанным и волнительным… Через пару дней Лори уже свободно ориентировалась в московском метро и одна возвращалась ночью через Тропарёвский лесопарк. Когда потеплело до -3, француженка вышла из метро мне навстречу без шапки, в расстёгнутой дублёнке и сказала: «Сегодня жарко!»
Л: Я с удивлением обнаружила, что в -3 сказала «сегодня жарко». Чтобы понять, нужно по-настоящему прочувствовать это ощущение «жары» в -3, прожив несколько дней за отметкой -10. Просто невероятно! Можно наконец дышать в полные ноздри, и холод не замораживает мгновенно любые жидкости, которые там находятся.
В: Собрали экипировку для француженки: тёплый охотничий комбинезон, сапоги для работников крайнего севера (стоило труда найти 36 размер) и шлем с подогревом визора. Подготовить мотоцикл к экспедиции помогал Влад Академик. С каждым днём в моей душе рос и крепчал маленький внутренний буддист: отстранившись от суеты и волнений, он беспристрастно созерцал, как мы ничего не успеваем. «В крайнем случае, съездим на Элефанта в следующей инкарнации», - говорил мой внутренний буддист поздно ночью, и я безмятежно засыпал, обняв подушку чёрными от въевшегося масла руками.
Л: Виталий живёт в Подмосковье и предлагает приехать за мной в город к 10 утра. Перед стартом нужно подсоединить к аккумулятору навигатор и подогревы двух шлемов и моих перчаток. Учитывая, что Виталий – русский, я разумеется не ожидала, что он приедет вовремя. Но я даже представить себе не могла, что он появится… в 14 часов!
В: За день до выезда похолодало до -20 и сломался газовый котёл. Всю ночь мы с Академиком собирали меня и мотоцикл в дорогу в постепенно остывающем гараже. Ценой сверхчеловеческих усилий всё было готово в 4 утра, ещё через час газовщики наконец запустили отопление. Я написал, что опоздаю, и забылся тревожным сном.
Л: Мой навязчивый страх: поломка, и мороз нас быстро пожирает. Картина усиливается, когда целых 2 часа мы подсоединяем провода! А если ремонт в чистом поле? Парни собрали мотоцикл прошлой ночью: как он будет работать? Ох уж эти русские!
Я бретонка, а бретонцы по натуре достаточно суеверны. Не скажу за всех, но лично я выросла в среде, где лечиться ходят к знахарю, а к разным загадочным вещам относятся серьёзно. В 2014 г. я привезла в Россию родителей и подругу Фаби, чтобы показать им из коляски мотоцикла эту страну, которую люблю. То было моё третье путешествие по России на «Уралах», и предыдущие поездки прошли без проблем. Но отпуск с родителями стал чередой непрерывных мучений, поломок и ремонтов, которые мы никак не могли объяснить, не считая одного загадочного обстоятельства: в первое утро Фаби нашла воткнутую в полог иголку. Будучи добропорядочной горожанкой, не придающей значения «суевериям», она просто выбросила иглу… какая ошибка! Ведь для того, чтобы снять порчу, иголку нужно сломать!
В: Добравшись к Лори, я принялся подключать к аккумулятору навигатор, перчатки и 2 шлема. Замёрзшие пальцы не слушались, провода ломались, отваливались клеммы. Когда я победил этот кошмар, выезжать было бессмысленно – через полчаса стемнеет. Решили перенести выезд на утро и прокатиться до Кремля. Подогрев перчаток не работает! За полчаса Лори отморозила руки: кожа покрылась белыми как бумага пятнами. Сидит в коляске, чуть не плачет от боли! Отдаю подруге тёплые перчатки. Дома Лорины ручки покраснели и опухли, как у бомжихи… Весь вечер звонили друзья, переживали за отмороженную француженку и наперебой предлагали тёплые вещи.
Л: Предохранитель целый, лампочка горит, но тепла нет: боль становится нестерпимой! Руки буквально обожжены. Это как солнечный ожёг, только холодный и в 10 раз сильнее. Управлять «Уралом» с коляской без рук довольно сложно… Ложусь спать со смешанными чувствами по поводу этой «хорошей» идеи поехать на Элефанта из Москвы на мотоцикле.
***
Утром бросаю взгляд на градусник за окном (в этой стране некоторые привычки приобретаются очень быстро): -21. Виталий спокойно готовит завтрак, он что-то не разговорчив сегодня. Возможно, ночью его тоже одолевали сомнения? Вчера я разобрала подогрев перчаток: отрезала выключатель, скрутила провода напрямую. Надеюсь, поможет!
Виталий всё так же молчалив – на него не похоже. Что-то не так? Поколебавшись, он выкладывает: «Я нашёл иголку в покрывале, когда застилал кровать». Так я действительно стану параноиком! Воспоминания прошлой (летней!) поездки сами всплывают в памяти. А если снова случатся все эти ужасы, но на морозе? Нужно сломать иголку! Виталий спускается на улицу за кусачками, а я звоню родным во Францию и прошу их думать обо мне весь этот день и всё путешествие.
Наконец выезжаем… Мороз страшный, но подогрев перчаток работает! У меня болят руки, поэтому Виталий проведёт за рулём весь день. Холод использует любую возможность, чтобы беспощадно наброситься на любой плохо прикрытый кусочек тела: на остановке постараюсь закутаться получше. Как же прекрасно наконец отъехать подальше от города! Снег укрыл своим белым плащом всю землю, и я любуюсь этим непривычным пейзажем.
В: У Лори нет белорусской визы, приходится делать крюк через Прибалтику. «Урал» весело наматывает километры Рижской трассы на новенькие шины. Мимо проплывают белые равнины и заснеженные леса, солнечные искры висят в ледяном воздухе. Каждые 150 км заезжаем заправиться и погреться в кафе.
Л: Темнеет, уже почти 5 часов, до ближайшего мотеля 100 км. Градусы тепла постепенно улетучиваются вместе с последними лучами солнца. Когда наконец паркуемся, термометр показывает -25. Горячий душ на этаже, разогретый в микроволновке ужин. Ночь обещает быть трудной: я могу спиной сосчитать пружины в матрасе, а Виталий уже час храпит так, что даже в берушах чувствуешь, как сотрясается воздух. Ох уж эти приключения! Ох уж эти русские…
***
Л: К утру потеплело до -18, Виталий пытается запустить мотор… безуспешно. Разогрев свечи на зажигалке и набрызгав WD40 в корпус воздушного фильтра, Виталий пинает кик-стартер, и мотор наконец схватывает. Сегодня утром я за рулём, и первые 50 км – настоящее чудо! Перед глазами мелькают бесчисленные оттенки серого. Чувствую себя героиней чёрно-белых комиксов, сошедшей со страниц истории про собственное путешествие на Элефанта. Меня переполняет благодать. Как же прекрасно чувствовать, что живёшь!
В это время Виталий переживает настоящий кошмар! Перестал работать подогрев визора его шлема. При такой низкой температуре стекло мгновенно обмерзает, и вы не видите ни пикселя внешнего пространства. Я знаю, что Виталий сейчас очень хочет, чтобы я остановилась на ремонт. Но я также знаю, что русские – такие фаталисты! Он как-нибудь смирится с положением и потерпит до заправки. Мой друг проведёт полдня запертым в своей колбе и совершенно слепым.
В: Лорины ручки чувствуют себя лучше, и я обустраиваюсь в коляске. Вскоре визор моего шлема начинает обмерзать: отключился подогрев. Ковыряю лёд пальцами, но стекло безнадёжно зарастает толстой и прочной коркой. Мотоцикл маневрирует, ускоряется, тормозит, а мне из всех органов чувств остался только вестибулярный аппарат. В какой-то момент я перестаю чувствовать холод и от беспомощности впадаю в дрёмное оцепенение: полусон, полуявь. Под равномерный гул мотора и тихий свист ветра представляю себя эмбрионом. В замкнутом пространстве я словно плаваю в невесомости, как в пузыре, мне уютно и легко, я вижу свет и слышу приглушённые звуки…
Л: После первых восхитительных километров дорога превратилась в каток, поверх которого – нечищеный снег. Судорожно сжимаю руль и не замечаю ничего, кроме этой вязкой грязи, которая болтает мой «Урал» справа налево. Виталий сейчас мне полностью доверяет, ведь сам ничего не видит. И слава богу: это спасло его от инфаркта, ведь он всё равно ничего не может сделать из коляски.
Стемнело, мы на границе и быстро выезжаем из России, но латыши не пропускают: требуют диагностическую карту, которую Виталий не взял. Ждём на морозе. Подходит другой пограничник, досматривает багаж, спрашивает про маршрут, про «Уралы»: у него тоже есть колясыч. «Всё в порядке, проезжайте», - он случайно или нарочно забыл про карту? Прыгаю на крыло коляски, Виталий врубает первую: мы в Европе!
В: Прорвались! Подогрев визора заработал так же внезапно, как сломался: я снова зрячий, перебрался за руль и быстро доезжаю до Даугавпилса. После ужина, возвращаясь пешком в гостиницу, долго стоим на мосту над железнодорожными путями, рассматриваем проезжающие составы. Бесконечной вереницей тянутся цистерны, колёсные пары на стыках издают стальные лязги и стоны, которые неожиданно сливаются в протяжную, волшебную и грустную песню…
***
Л: Дерьмовый день! Сегодня я за рулём, до вечера нужно проехать по трём странам: Латвия, Литва и Польша. Прогноз погоды безнадёжен: после полудня +1 и дождь без просвета. Наслаждаемся последним морозцем и снегом. Когда мы отправились в путь, меня злил этот ледяной холод, но я никак не ожидала оказаться в плюсовой температуре и даже подумать не могла, какой это может стать проблемой.
В: Покидаем Латвию: заброшенный КПП, табличка с надписью «Литва». Лори удивлена: «А где пограничный контроль?» «Лори, ты вообще откуда? - в свою очередь, тоже удивляюсь я, - Это же единая Европа без границ!»
Л: Выезжая в зимний поход, мы оделись в очень толстые и тёплые штаны и куртки. Такие толстые, что дождевик не налезает: у меня уже трусы полны воды температурой +1 градус. Приятного мало! На заправке достаю оставшуюся сухую одежду: терма, джинсы, свитер, сверху дождевик – ничего лучше у меня нет. Носки заматываю целлофановыми пакетами, поверх которых надеваю сырые сапоги, под промокшие насквозь варежки – одноразовые пластиковые перчатки.
В: Бедная Лори! Погода – хуже не бывает, +1 и дождь стеной. Когда она вылетала в Москву, мы ещё не планировали серьёзного дальняка, поэтому она не взяла с собой тяжёлую экипировку. Как же ей должно быть холодно! Сегодня я проведу в коляске весь день, ведь за рулём всегда теплее.
Л: Литву проглатываем без проблем, стараюсь не думать о холоде и сосредоточиться на дороге. Въезжаем в Польшу в сумерках: невероятное количество фур, они повсюду! Везде грузовики! Ночью температура падает и дождевая вода, которая лилась весь день, превращается в каток, а дальнобойщики носятся, как сумасшедшие. Ночуем в Августове, выжатые как лимон.
***
Л: Сегодня мы всё ещё в Польше, небо серое, но сухо: ура! Виталий садится за руль после обеда. День получился тягостным и неинтересным, пейзажи ничем не напоминают зиму. Снег пропал, осталась только грязь первых весенних дней. Я разочарована. Проведя несколько недель под глубоким белым покровом, природа словно мертва. Зима закончилась, а весне нужно время, чтобы вступить в свои права. Мы просто едем в Лодзь.
***
Л: Сегодня нас ждёт Чехия! Весь день рулю, ни о чём не думая, чисто механически. Появился звук от колеса коляски, мотоцикл вихляет, держать его прямо очень тяжело. Изо всех сил судорожно сжимаю руль, как чокнутая, своими цыплячьими мышцами: не хуже тренировки в качалке, только не так весело. «Стало лучше?» - Виталий на остановке от души затянул гайку колеса. «Урал» снова в форме, я довольна!
Вот уже добрых полчаса мы убегаем от грозной чёрной тучи. Это не могло продолжаться вечно, и через 10 километров на нас проливается потоп в сопровождении жуткого бокового ветра. Шквал отбрасывает меня на обочину: чёрт возьми! К счастью, буря быстро заканчивается. Въезжаем в Прагу, которая кажется мне великолепной!
***
Л: Утром ярко светит солнце, +9: совсем весна, хотя январь. Впереди последние 220 км до Элефанта! Виталий сообщает, что русские друзья забронировали нам номер в гостинице. Дорога становится всё уже и карабкается в гору. Неужели навигатор снова свернул не туда? Я рычу от ярости и страшно ругаюсь, но Виталия мало волнует, что мы опоздаем: дорога явно доставляет ему удовольствие. Я же в коляске топочу ногами от нетерпения – так мне хочется скорее добраться до финиша нашего невероятного путешествия!
В: Дорожка петляет по холмам и карабкается в невысокие горы. Начинаются задорные виражи, высоченные ели тянут заснеженные лапы к асфальту, пахнет подмёрзшей хвоей. Чувствую себя победителем – мы почти у цели, остались последние километры. Наконец можно отбросить страхи и просто наслаждаться полётом: мчаться на мотоцикле через эти живописные горы в золотых лучах заходящего солнца. Наклоняюсь вправо: подруга смотрит в смартфон, нахмурила бровки, оттопырила нижнюю губу. Это не обещает ничего хорошего, но какая же она трогательная!
«Твой сраный навигатор! Это не та дорога!» Торможу на обочине: «Лори! Смотри, как красиво!» «Нужно было ехать по автобану! Так мы будем ехать ещё чёрт знает сколько!» «Да куда мы опаздываем? Мы почти на месте, ещё светло…» «Я поняла: у твоего навигатора режим ни “самый быстрый”, ни “самый короткий”. Он в режиме “выведи Лори из себя”!» Я обескуражен, а бретонка в своей коляске отвернулась в пол-оборота, смотрит то в пол, то в телефон – нет бы по сторонам. Ох уж эти барышни…
Л: Наконец подъезжаем к гостинице, уже стемнело. «Быстро в душ и помчаться на Элефанта!» – я забыла, что оказалась в русской компании. Их планы вовсе не совпадают с тем, что я себе воображала. Вся гостиница занята славянами, их здесь человек 60. Мне впаривают историю про настоящий праздник, про кабана на вертеле, про то, как байкеры дружно поднимут бокалы за встречу. «Но причём здесь Элефант?» - «Завтра!» Такого я не ожидала… стараюсь себя утешить: в конце концов, я попала в любимую байкерскую тусовку, мы будем говорить про мотоциклы и путешествия. Голосуй за вечеринку!
В: Наконец мы доехали! Обнимаем старых друзей и знакомимся с новыми. Вся гостиница занята нашими, и мы как раз успели на ужин! Пьём за победу: мы смогли, мы доехали, мы победили!
Л: Никто не говорит по-английски… про французский я даже не заикаюсь. Русская речь, грубые хриплые голоса – всё сливается в сплошной гомон. Вот, блин! Где кабан? Где праздник? Под кружку пива я слушаю рассказы, не понимая ни слова, и грустно думаю про Элефанта, который совсем рядом, но до завтра я его не увижу. Меня это просто бесит! Я понимаю, что парни отлично проводят время и не виноваты в том, что я оказалась единственной француженкой в их компании, но… чёрт возьми! Я подписалась на Элефанта, а не на вечер в гостинице!
В: Праздник в самом разгаре, когда хозяева со всей немецкой пунктуальностью объявляют о закрытии ресторана, народ плавно перемещается в номера. Лори выпила 2 пива и, хлопнув рюмку вискаря, приобрела вид решительный и даже отчаянный…
Л: Ресторан закрывается… Вот вам и вишенка на торте. Вообще, не зря же я – бретонка! Со всем своим упрямством сообщаю Виталию, что еду на Элефанта немедленно! Пешком, автостопом если надо, но я не собираюсь пускать сопли пузырями! Он согласен дать мне мотоцикл при условии, что я возьму его с собой. Договорились! Быстро одеваюсь, уиии! Через 10 км начинают встречаться отбросы человечества, блуждающие в сверкающем тумане. Ха-ха! Мы на верном пути! Паркуюсь у бара с несколькими выжившими байкерами, заказываю горячего чаю. Ну вот, теперь я доехала до Элефанта! Я счастлива.
***
В: Утром на слёт нас снова привозит Лори, доверив мне роль знаменосца: держу бретонский флаг на ветке орешника. Потепление климата налицо. За неделю весь снег растаял и поляна превратилась в болото. Повсюду ездят, ходят, падают, ползают, застревают и толкают мотоциклы грязные по уши счастливые мотоциклисты!
Л: В русском лагере есть всё необходимое для вечерники в кругу друзей: палатка для принятия пищи, бар для распития напитков и костёр, окружённый брикетами сена, чтобы петь песни под гитару. Расставленные вокруг мотоциклы словно присматривают за всем этим народом. Вот он – настоящий рай!
В: Гуляем, общаемся, посещаем церемонию раздачи призов, где наши взяли практически все. Лори повсюду носит своё бретонское знамя, на которое, как на удочку, мы выловили всех присутствующих французов. Кажется, она правда счастлива – дурачится как ребёнок, строит рожицы и мурлыкает песенки. Позже мы узнаем, что Лори была единственной девушкой, приехавшей из России за рулём мотоцикла: нужно было тоже требовать приз в женском зачёте.
Л: Мотоциклисты приезжают на Элефанта ради спортивного интереса, чтобы встретиться с единомышленниками, такими же чудными, пережить приятные моменты в этом жизнерадостном бардаке. Дождь начал поливать поляну после 20.00, и я увезла своих подвыпивших дружков в гостиницу. Сегодня – последний вечер в компании русских друзей, завтра я поездом отправлюсь домой, они вернутся в Москву без меня. Грустно расставаться, но я заранее знаю, что будут новые приключения на «Уралах»! Уезжаю с мыслями о новых прекрасных днях, которые, я уверена – наступят.
В: Утром мы с друзьями провожаем Лори на вокзал. Льёт дождь, символизируя грусть расставания, и поезд увозит храбрую француженку на запад. Нас ждёт дальний путь на восток: соль и бесприютность зимних дорог, тёплые встречи в Праге, Варшаве и Минске и заслуженное возвращение домой.
текст: Лори Бернар
текст и перевод с французского: Виталий Бордо
2016 г.