2. Горячая кровь
Вечер выдался морозным и ветер свирепствовал гораздо сильнее, чем обычно, но погодные условия отошли на второй план, когда команда Мискатона в полном составе, за исключением капитана Нормана Андерса и первого помощника Роя Хокина, собрались в трактире, чтобы отметить последнюю ночь перед отплытием.
Довольно большой зал, заставленный тяжелыми деревянными столами и стульями экономно освещался всего двумя лампадками, одна из которых висела прямиком над баром, а вторая в самом центре трактира. Небольшой огонёк в камине, пляшущий у одной из стен был предназначен скорее для отопления нежели для света, впрочем он был скуп и на то и на другое.
Матросы сбились в отдельную кучу, заняв самый большой стол в углу помещения и доставляли немало хлопот седовласому трактирщику и его прислуге. От их стола доносился такой гул, что Крайтону и Вернону Нильсу, сидя за отдельным столом вместе с гарпунерами, приходилось перекрикиваться, а усатый владелец, опёршись о стойку, то и дело косился, нахмурив пышные брови.
Поддатый Коди Крайтон закипал, глядя на пьяных подчиненных и едва сдерживался, чтобы не устроить им всбучку. Последней каплей стал разбитый кувшин, наполненный вином, который уронил неумеха Отис. Зал зашелся пьяным смехом, включая гарпунеров и самого Нильса, но Крайтону это не понравилось. У него был скверный характер и многие не любили его за черный язык, а слабые стороны лишь усиливались под воздействием выпитого. Он долго смотрел на пьяные выходки матросов и злился с каждой секундой всё больше, но Отис перешел ту тонкую грань, которая сдерживала его гнев.
Наконец его тяжелая рука с дребезгом опустилась на стол, заставив пивные кружки подпрыгнуть на месте, разливая содержимое. – Чертовы выродки! – процедил Крайтон сквозь зубы и едва успел подняться на ноги, как Нильс тут же схватил его за руку.
– Успокойся, Коди, пусть развлекаются. Они не увидят вина ещё долгих шестнадцать месяцев, пусть запомнят его вкус.
Пьяное тело Крайтона рухнуло обратно на скамью, из его рта, подобно рыку белого медведя, вырвалась отрыжка. Гарпунеры вновь заржали, как испуганные лошади, на этот раз к ним присоединился и сам Коди.
В то время за соседствующим столом, пьяные матросы бурно обсуждали большую грудь дочери трактирщика, завтрашний рейс, слухи о походе на Нейтмарк, неудачника Отиса и многое другое, но в этом балагане из споров и сплетен сумели выделиться трое, а именно Лисандр, Конор и Барнабас.
Сидя у края стола, Лисандр и Конор бурно жестикулировали и разговаривали, не замечая братьев по команде, а Барнабас покорно их слушал. Судя по серьезному выражению лиц, их беседа была важной и навряд касалась чужих ушей.
Конор был старшим по должности из этой троицы. Если быть точным, он был лодочным рулевым, не велика разница, только если разговор не заходил о жаловании. Что касается телосложения, то и здесь Конор преуспел больше остальных. Мускулистый торс наряду с сильными руками были не ровней худощавому телосложению Лисандра и тем более толстому брюху Барнабаса, а острый ум и настойчивый норов быстро вывели его в неформальные лидеры среди матросов.
– Барнабас, послушай, я должен четко услышать, ты с нами или нет!? – наседал он на пухлого здоровяка, сидевшего напротив.
– Черт тебя дери, конечно он с нами – встрял Лисандр, закусывая рыбными чипсами свой тёмный эль. Он был чертовски умным и находчивым, а местами предприимчивым человеком. Его лицо всегда источало какое-то мирское спокойствие, словно не нашлось бы проблем, которые он не сумел решить.
– Я должен услышать это от него! – не успокаивался Конор. От спиртного его сильно покачивало даже сидя. – Я хочу убедиться, что он не струсит в последний момент.
– Я не трус – обозвался наконец Барнабас, повышая голос. Он поднял глаза и сжал кулаки, с его телосложением это выглядело крайне нелепо. – Давайте покончим с этим прямо сейчас!
– Другое дело, друг – Лисандр хлопнул его по плечу, а затем перевел взгляд на Конора, – Я же говорил... Он с нами".
Но Конор ни секунды не сомневался в решении толстяка. Уж кто кто, а он был уверен, что найдёт слова для убеждения этого жалкого слюнтяя. Они с Лисандром тщательно продумали план, в котором Барнабас сыграет роль козла отпущения. Он его не ненавидел, скорее презирал, в отличии от своего главного врага – Крайтона, который особенным образом выделял его в своём омерзительном сквернословии.
– Не будем спешить, у нас еще есть немного времени. Давайте выпьем! За тебя и твои крепкие яйца, Барнабас!
– За нас! – выкрикнул Лисандр.
Все трое громко засмеялись и осушили кружки до дна за общее дело, только в этот особенный раз, смех Барнабаса не казался искренним.
***
В то время, пока команда веселилась в одном конце города, в другом же происходили совсем иные события. Хромая на одну и волоча за собой другую ногу, опираясь на трость, шел старик, оставляя на снегу глубокие следы. Любой кто знает Нормана Андерса, посмотрев на эти следы, с уверенностью скажет – здесь был капитан Мискатона, черт возьми. Глубокий след от правой ноги и протяженная колея, оставленная левой – такие следы оставлял только он.
В руке, свободной от старой трости, капитан держал мягкий кейс из тёмной китовой кожи.
Свернув на углу перед небольшим каменным строением, из окон которого струился едва видимый свет, он не спеша двинулся дальше, вдоль, тянущейся в горы, дороге.
Резко свернув ещё раз, перед стариком возникла тяжелая черная дверь, оббитая меховым утеплителем по бокам. Прежде чем постучать, Андерс обратил внимание на свет в окне и бережно переложил трость под левую руку.
Дверь открыли спустя некоторое время. На пороге стоял Рой Хокин, только теперь лицо его было белее снега, а впалые глаза глядели на Андерса с горькой безразличностью. Казалось, он постарел на лет пять с момента их последней встречи.
– Во имя Борея, ты что умудрился заболеть в ночь перед отплытием!?
– Что-то мне правда нездоровится, кэп – Хокин сделал жест рукой и Андерс вошел, плотно заперев за собой дверь.
Посторонних здесь не было, а значит ни к чему были уставные отношения, которые так не полюбились Хокину, возможно потому, что каждый раз при членах экипажа, ему приходилось называть друга "сэром".
– А где Герта? Почему не ухаживает за тобой?
– Отправил её в постель, она с утра на ногах. Ну, понимаешь... ребёнок, дом, заботы. – Хокин вернулся в кресло перед камином и Андерс поспешил занять место в точно таком же, стоящем рядом. Кейс, в свою очередь, нашел место между его левой рукой и дубовым перилом.
– Не держи на меня зла, Рой. Если бы у меня только был другой выбор, другая возможность, я бы ни за что не пошел на Нейтмарк. Не подверг бы риску команду, понимаешь? – прохрипел старик. – Но другого выхода нет. Посмотри, что происходит с городом. Фростхорн вот-вот погрузится в темноту и я не хочу быть одним из тех, на кого падет ответственность.
В этот раз Хокин молчал, устремив взгляд на пляшущие искры. Сложно сказать, понимал он Андерса в этот момент, либо мысли его были далеки отсюда, но несмотря на кажущееся безразличие помощника, Норман продолжал.
– А знаешь, давай не будем о рейсе, у нас ещё будет время – Капитан извлёк и положил кейс себе на колени. – Я принес тебе кое-что. Подарок в честь самого безумного плавания в нашей жизни – улыбнулся капитан и развернул кожаные петли. Хокин без всякого интереса бросил беглый взгляд на подарок, ожидая чего-нибудь предсказуемого, но увидев, то что находится внутри – искренне улыбнулся.
На мягкой коже покоился револьвер. Довольно старого образца, однозарядный с утонченной резьбой на рукояти и стволе, он источал угрозу даже будучи незаряженным. Рядом в небольших мешочках лежали порох и металлическая шрапнель.
– Настоящая редкость в наших краях, а? – Заговорил Андерс. – Он твой, бери.
Капитан бережно передал кейс помощнику, тот в свою очередь не мог отвести взгляд от столь прекрасного и смертоносного оружия.
– Не может быть!
– Ещё как может.
– Готов поспорить, в молодости ты снял его с убитого пирата – в шутку предположил Хокин.
– Было бы неплохо.
– Ну ладно, кэп, откуда?
– Купил на распродаже, когда бывал на Катранских островах – улыбнулся капитан.
– Это невероятный подарок. Спасибо – Хокин не мог скрыть улыбку. Казалось, даже лицо налилось и стало менее бледным, а в глазах исчезла мрачная безнадёжность.
Они просидели у очага еще некоторое время, разговаривая на свои отдаленные темы, затронули и рейс. Хокин вновь не постеснялся напомнить, что он думает об этом, не скрывая подробностей, но на этот раз они сумели найти общий язык и свели всё к шутке. Андерс подметил, что помощник не отводит глаз от подарка и был этим польщён.
– Пожалуй мне пора – прохрипел старик, поднимаясь с кресла. – хочу выспаться перед завтрашним днём. И тебе советую.
– Я постараюсь, кэп.
Старик был уже у двери, натягивая меховую шапку на седую голову.
– Рой, а кто сегодня приходил? Ну, помнишь, Крайтон говорил что-то?
Хокин напрягся. Омерзительное шипение гниющего старика всплыло перед глазами и он нащупал злополучный камень в своём кармане. На ощупь он был гладкий, как шлифованное водой и временем стекло. Вздрогнув, он почувствовал как борется внутри две противоположные сущности. Одна была за правду, другая же твердила не рассказывать, утаить и спрятать камень куда подальше, глубже, чтобы его не сочли сумасшедшим. Или на это была другая причина? Возможно стоит его выбросить. Точно, выбросить в бездонный океан, где ему самое место и забыть навсегда. Либо сказать правду прямо сейчас. Правду, которую заслуживает такой друг, как Андерс.
Глаза помощника сверкнули в темноте, отражая каминное пламя и он тяжело выдохнул. Уста с дрожью зашевелились.
– Просто сумасшедший, кэп.
***
Гулянка в трактире закончилась и пьяные матросы, включая лодочных рулевых и гарпунеров, лениво разбредались по своим домам. Домой шагал и надравшийся в дрова Коди Крайтон. Шатаясь, как куст на ветру, он подошел к каменной стене какого-то жилого дома и тяжело опёрся на руку. Его согнуло пополам и обильно вырвало. Вытеревшись рукавом, он громко выругался и хотел было идти далее, но дорогу преградили двое, лица которых были тщательно спрятаны за меховыми капюшонами. Едва видны были лишь их глаза скрывающиеся за пеленой ночи.
– Вы кто черт возьми так... – Сзади на голову пьянчуги обрушилось нечто тяжелое, обрывая волнующий вопрос. Крайтон упал наземь, рядом со своей блевотой и скрючившись попытался прикрыть голову руками, но безуспешно. Тяжелый ботинок незнакомца пришелся прямо по незащищенной челюсти. Второй удар последовал чуть ниже поясницы и жгучая боль выстрелила вдоль спины. Затем еще удар и ещё. По рёбрам, лицу и в пах. Боль нарастала пока Крайтон не отключился, так и не успев вскрикнуть. Снег под его лицом стал ярко-красного цвета, а само лицо быстро превратилось в кроваво-грязное месиво.
– Хватит с него! – выкрикнул Лисандр, но Конор продолжал неистово наносить удары ногами, по уже обмякшему телу.
– Конор, хватит – спохватился и Барнабас, глядя испуганно на полумертвое тело, но Конору было мало. За каждое оскорбительное слово в свой адрес, теперь пришлось отвечать болью. На каждый пинок, каждое неуважительное обращение, каждый косой взгляд, теперь приходился глухой удар по рёбрам, животу и голове.
Наконец Лисандр прыгнул на Конора и повалил его в мягкий снег. В глазах последнего пылала ярость. – Хватит я сказал. Успокойся!
Чтобы остудить пыл не потребовалось много времени. Придя в себя, Конор поднялся на ноги, освобождаясь от крепкого хвата Лисандра. Ему показалось недостаточным учиненное наказание и он скорчив гримасу отвращения, плюнул на окровавленное лицо Крайтона.
– Нужно сваливать!
Через минуту на месте преступления не было никого, лишь три тени спешно замелькали под окнами между узких переулков, вовсе не заметив, как с другой стороны улицы их провожали два свирепых глаза.