Гл.39
Ваня вернулся в середине октября, он прибыл поездом в райцентр ранним утром. После встречи с отцом и кратковременного с ним разговора о самом главном, Сашка засмеялся и сказал:
- Беги, сын, я знаю, где витают сейчас твои мысли. А более подробно потом поговорим, у нас теперь целая жизнь впереди. А Маша нынче на смене, я видел, как она шла на работу.
- Спасибо, пап. - на ходу крикнул ему Ванька и стремглав бросился к поликлинике. И снова в больничном дворе стояли двое: девушка, которая дождалась любимого с Армии, и парень, честно отдавший долг Родине. Вот как будто и не было этих двух лет или наоборот, все эти годы они так и стояли, прижавшись к друг другу.
Сначала и слов не находили, чтобы что-то шепнуть друг другу, а просто смотрели и не могли насмотреться. Снова обнимались и целовались. Но поцелуи сдержанные, мимоходом в щёчку или шею, оба понимали, за ними следит великое множество любопытных глаз.
Машу отпустили с суток в честь такого события, и потом ей предстояло ещё несколько выходных, потому девушка вернулась вечером домой в приподнятом настроении.
- Сегодня у тебя всюнощная? - первое, что спросила Клавдия Михайловна, столкнувшись с внучкой у ворот. Она уже слышала неприятную для себя новость, что со службы возвратился Ванька, целый и невредимый. Маша догадалась, что бабушка уже в курсе.
"Ну и слава Богу, теперь не надо объясняться на закрытую для обеих тему."
Вернее, тема всегда оставалась открытой, Клавдия периодически пыталась отговорить внучку от напрасного, как она считала, обета ожидания того, с кем всё равно не будет счастлива. Машка огрызалась, плакала и всё равно продолжала быть верной своему парню. Клавдия предлагала ей всевозможные развлечения, мол, чего в таком возрасте сиднем сидеть, в соседней деревне праздник устроили на весь мир, посвящённый Дню Победы, съездила бы, да глядишь, хлопца себе там достойного отыскала. Но Машка и слушать не хотела родственницу и после серьёзных скандалов, Клавдия замолкала на несколько недель или месяцев. Но вечная неприязнь к Муравьёвым, которую она бережно лелеяла в своей душе, не позволяла ей насовсем закрыть насущную проблему. И вновь начинался разлад в их маленькой семье. Теперь же, Клавдия понимала, что она проиграла эту битву, раз Муравьёнок отслужил, то всё, до свадьбы осталось ровно пять шагов.
- Да, всюнощная! - немного с вызовом ответила Машка.
- А что, Муравей столы будет накрывать? - последовал ещё один вопрос, после недолгой паузы.
- Конечно! Ну а как же, бабушка? У дяди Саши радость какая, сын приехал со службы. Все гулянку затевают по такому поводу, а чем Муравьёвы хуже от других?
Клавдия снова немного помолчала. Но сердце рвалось наружу от обиды, ей хотелось как-то нагрубить внучке за всю ту боль, что она испытывала вот уже много лет.
- Обязательно до утра шлындать по улице?
- Бабушка, сколько мне лет, помнишь? Я и так стерегла тебя долгий срок, никуда и носа из дома не показывала. А, кстати, когда Ванька находился в Армии, то ты сама меня отпускала всюду и везде, только я не соглашалась, а теперь что, внезапно запреты последовали? К чему такие изменения?
Мы не постоянно будем за столами, потом с молодёжью в клуб заглянем, а после танцев - на речку, костры жечь. Но приду я - да, только утром. - твёрдо добавила Маша.
- Сама знаешь, к чему такие изменения в моей голове. - проворчала Клавдия.
- Ну извини, бабушка, пришло моё время. Мы долго не виделись с Ванечкой, я чиста перед ним, и теперь мы снова вместе.
Но когда Маша зашла в хатёнку к Клавдии, уже при всём параде, чтобы предупредить бабушку о своём уходе, та лежала на кровати и безучастно смотрела на окно. Она ни слова не сказала Маше, но у двери окликнула внучку:
- Машуня!
Машка тут же поспешила обратно.
- Чего, бабуль?
- Ты бы куртку накинула, осень ведь. А вы потом на Лукавку собрались. От воды холодом всегда тянет.
У Маши душа разрывалась от жалости к своей бабушке, она понимала, чего стоило той выказать нежность и заботу о ней. Вернее, забота проявлялась постоянно, но речь идёт о Ваньке, которого Клавдия и на дух не переносила, а внучка торопится именно к нему. Но что могла поделать Маша, ей следовало строить свою жизнь, а без Ваньки она её совсем никак не представляла.
Клавдия проснулась часа в три ночи и сразу кинулась к форточке.
"Может, у Машки свет горит, потому что она свиданничает там с Ванькой?"
Но вокруг было темно, только свет луны отражался серебром на больших окнах дома. И тут же пожилая женщина услышала смех, а вскоре увидела тёмную тень, скользнувшую на порог.
"Машка. - облегчённо подумала Клавдия. - А ну-ка, потерпим чуток, следом за ней никто не побежит?"
Минуло добрых пол-часа. У Машки уже и светильник погас, девушка легла спать, а Клавдия всё караулила ненавистного Ваньку.
- Домой, наверное, поплёлся. Машка ведь не дура, либо чует, что я стерегу. Постеснялась бабку и то слава Богу. - буркнула она вслух и занесла руку вверх, чтобы перекреститься, но сразу же опустила её. - Дурное дело не хитрое. Можно и на лавочке дитёнка забацать, он, как Лидка Шаповалова. Родители не беспокоились, доча возле забора на лавочке сидит с ухажёром, а ни где-то на кровати или в кустах. А доча стала по банке огурцов солёных съедать за один присест да раздалась и животом, и в боках. Покуда не наведались мать с батькой жениховы да не просветили наивную Любаву, мол, пора нам уже и сватовство намечать, так она бы ещё долго ни ухом, ни рылом, что скоро в аккурат бабушкой станет. - Клавдия попила воды, зачерпнув эмалированной кружкой из ведра, стоящего на лавке в первой комнате, и отправилась снова в постель. Чувствовала она себя, словно побитая собака, хотелось всё крушить от бессилия, что не получилось изменить будущее внучки. Она старалась, Господь свидетель, но ничего у неё не вышло.
Утром Клавдия направилась в дом к Машке. Девушка уже проснулась, даже позавтракала, разогрев вчерашние котлеты с вермишелью.
- Бабуль, кушать будешь? - предложила Машка.
- Нет, ещё не проголодалась, разве только чаю.
- Сейчас согрею. Варенье доставать?
- А какое у тебя открыто?
- Вишнёвое.
- Тогда доставай. Моё любимое.
Когда Машка поставила перед ней чайную чашку с блюдцем и пиалу, наполненную тёмными ягодами в таком же точно сиропе, Клавдия спросила:
- Ну что, знатный ли стол Муравей накрывал?
- Да, бабушка. Чего там только не было. Дядя Саша заранее всё скупил, Ванечка ему писал, когда примерно прибудет, потому его возвращение никого не застало врасплох.
- А кто ж готовил?
- В столовой.
- Я так и думала. Он же век одиноким прожил, что и яичницу ему некому пожарить.
- Бабуль, это его личное дело, тебе не кажется?
- Да то я просто, я не придираюсь. - прихлёбывала Клавдия горячий напиток, а следом отправляла в рот чайную ложку варенья.
- Машка, ты мне что, ещё и сахар положила?
- Ну да. - удивлённо распахнула глаза девушка. - Ой, бабуль, прости. Я и не туда, что ты вприкуску с вареньем. Может новый заварить?
- Не надо. А кто же там был на гулянке?
- Ой, бабушка, много народу. И соседи, и наши с Ванечкой друзья, Ларионыч с женой Ириной, крёстная моя с крёстным, Артём с Ларисой, да всех и не упомнишь, полный двор насобирался с Ванечкой поздороваться.
Клавдия нахмурила брови, ей не понравилось, что вся деревня так дружно чествовала Муравьёнка.
- А что, столы стояли прямо на улице?
- А где ещё, бабушка? Теплынь вокруг такая. Скоро и бабье лето начнётся. Я пожалела, что тебя послушалась и куртку взяла. Платье-то с длинным рукавом, я бы и так не замёрзла. А теперь курточка моя дымом от костра провоняла, придётся стирать.
Клавдия не обратила на это никакого внимания, её интересовало совсем другое.
- Ну, раз ты присутствовала на вечере своего ненаглядного, то небось и о сватовстве уже вели разговор? - Клавдия быстро глянула на внучку, не отрывая ото рта чашку с чаем.
- Говорили, ты права. - Маша потупила взор. Это был, как раз тот случай, когда тема поднималась вынужденно. Ну как не оповестить об этом родную бабку?
- Ну, и что решили? - Клавдия с грохотом, вроде невзначай, поставила чашку на блюдце.
- Ваня готов уже на выходные заслать к нам сватов.
- Чего? - выкрикнула Клавдия. - Ты гляди, какой скорый?! Ещё на работу не устроился, ещё по сторонам не разгляделся как следует, а уже жениться ему забожалось. Что, нельзя было до весны отложить?
- А чего ждать, бабушка? С моря погоды? - повысила голос и Машка. - Мы и так друг друга два года ждали, ну и какой смысл откладывать?
- Дура ты, Машка! - в сердцах выкрикнула Клавдия. - А если дожди заладят? Или тебе так замуж не терпится?
- Что ты такое говоришь, бабушка? Непогода и весной может заладить. Люди и по морозу свадьбы гуляют, а мы что, сахарные, сразу растаем, если дождиком нас намочит?
- Делайте что хотите, но без меня. - Клавдия отвернулась к окну и подпёрла ладонями подбородок.
- То есть, как это без тебя? - испуганно спросила Машка. - Что ты хочешь этим сказать?
- Мне лечиться давно надо, почки каждую ночь беспокоят. Меня Люся ещё летом в больницу отправляла, в райцентр. А я всё тяну резину.
- Ты специально подгадала момент, чтобы перепортить мне сватовство? Так я могу и завтра перевезти вещи к Муравьёвым и не надо мне от тебя ни сватовства, ни свадьбы.
- Успокойся, Машка! И мысли не было отменять торжество. Я знаю, что не будет по-моему. Сама пойми, как я Сашке в глаза посмотрю да и ему неловко. Люся, на правах твоей матери крёстной, а Миша Журавель, на правах крёстного отца, вот они всё и устроят, я договорюсь. Деньги тоже дам на любые расходы, прямо сейчас к Ларионовичу отправлюсь. Просто меня не будет на этом празднике, вот и всё.
- Получается, ты и на свадьбу не явишься?
- Ну как же я на свадьбу не явлюсь, что ты, голуба моя? Как я не полюбуюсь на твою красоту и на твою радость, даже если мне это претит, и даже если свадьба будет у самих Муравьёвых. Приду, кровинка моя, обязательно приду.
- Спасибо, бабушка. - Машка присела на коленки и обняла ноги старушки. А Клавдия, смахивая с глаз не прошенные слёзы, наклонилась и поцеловала голову внучки, а потом гладила её по волосам и думала о чём-то своём, раскачиваясь на стуле всем телом, вроде её и не было рядом с Машкой.
- Бабушка, а ты угадала. Гулять будем у Муравьёвых. У них двор большущий, там и триста человек поместится. - промолвила Машка.
- А чего у них, а не в столовой? Гости не помёрзнут?
- Не помёрзнут! - засмеялась Машка, поднимая лицо к старушке. - Там горячительного будет много, никому не дадим околеть. Кстати, дядя Саша предложил, чтобы все расходы он взял на себя.
- Не надо нам подачек. - спокойно отреагировала Клавдия. - У нас есть средства.
- Бабушка, это не подачка, просто...
- Я сказала! - теперь уже громко заявила Клавдия. - Свадьба будет напополам.
- Бабушка, а ещё дядя Саша намекнул, что приданного тоже не надо. У них мебели полно и они не будут её выбрасывать.
- Ну, мебель, то ещё ладно. У тебя есть и своя, понадобится что, так перевезёте, а вот постельное, рушники, подушки, покрывала, скатерти и перину, то сразу возьми. Как это совсем ничего не надо? Ты что, босячка какая-то, что ли?
- Бабушка, так перины уже не модно. - улыбнулась Машка.
- Не выдумывай, не модно. А не сгодится, так распустишь и несколько подушек из неё сошьёшь. Куда ж такое добро выкидывать, я из одного утиного пуха её смастерила. Вот и будет тебе память от твоей бабки, такое дело на всю жизнь.
- Спасибо, бабушка. - повторила Маша и уткнулась лицом в коленки Клавдии. И та не выдержала, разрыдалась на всю комнату. Ведь Машка для Клавдии - это всё, что было у неё на сегодняшний день. Теперь и она её покидает. Не так уходит, как Катя с Валериком, но всё же...
Клавдия боялась спросить, где же жить будут молодые? Расстраиваться боялась, потому что знала, Ванька заберёт Машку к себе.
"Господи, Твоя воля... А тут такой домина будет пустовать. А с другой стороны... Смогу ли я смириться с тем, что по этому двору ходит отпрыск того, кто уничтожил моего сына и невестку? Нет, никогда не смогу."