Дорогие авторы сайта.
Нас здесь почти 300 000.
Мы пишем прозу. Набираем свои нетленки - зарождаем, вынашиваем, домучиваем... с удовольствием и даже, как бы с обязанностью. И публикуем, забрасывая их самолётиком в небеса.
Для чего мы занимаемся тем, чем другие увлечься даже не подумают?
Вот маленький текст с этаким-то вопросиком...
"Лежа на гумне в омете, долго читал — и вдруг возмутило. Опять с раннего утра читаю, опять с книгой в руках! И так изо дня в день, с самого детства! Полжизни прожил в каком-то несуществующем мире, среди людей, никогда не бывших, выдуманных, волнуясь их судьбами, их радостями и печалями, как своими собственными, до могилы связав себя с Авраамом и Исааком, с пелазгами и этрусками, с Сократом и Юлием Цезарем, Гамлетом и Данте, Гретхен и Чацким, Собакевичем и Офелией, Печориным и Наташей Ростовой! И как теперь разобраться среди действительных и вымышленных спутников моего земного существования? Как разделить их, как определить степени их влияния на меня?
Я читал, жил чужими выдумками, а поле, усадьба, деревня, мужики, лошади, мухи, шмели, птицы, облака — все жило своей собственной, настоящей жизнью. И вот я внезапно почувствовал это и очнулся от книжного наваждения, отбросил книгу в солому и с удивлением и с радостью, какими-то новыми глазами смотрю кругом, остро вижу, слышу, обоняю, — главное, чувствую что-то необыкновенно простое и в то же время необыкновенно сложное, то глубокое, чудесное, невыразимое, что есть в жизни и во мне самом и о чем никогда не пишут как следует в книгах.
Пока я читал, в природе сокровенно шли изменения. Было солнечно, празднично; теперь все померкло, стихло. В небе мало-помалу собрались облака и тучки, кое-где, — особенно к югу, — еще светлые, красивые, а к западу, за деревней, за ее лозинами, дождевые, синеватые, скучные. Тепло, мягко пахнет далеким полевым дождем. В саду поет одна иволга.
По сухой фиолетовой дороге, пролегающей между гумном и садом, возвращается с погоста мужик. На плече белая железная лопата с прилипшим к ней синим черноземом. Лицо помолодевшее, ясное. Шапка сдвинута с потного лба.
— На своей девочке куст жасмину посадил! — бодро говорит он. — Доброго здоровья. Все читаете, все книжки выдумываете?
Он счастлив. Чем? Только тем, что живет на свете, то есть совершает нечто самое непостижимое в мире.
В саду поет иволга. Все прочее стихло, смолкло, даже петухов не слышно. Одна она поет — не спеша выводит игривые трели. Зачем, для кого? Для себя ли, для той ли жизни, которой сто лет живет сад, усадьба? А может быть, эта усадьба живет для ее флейтового пения?
«На своей девочке куст жасмину посадил». А разве девочка об этом знает? Мужику кажется, что знает, и, может быть, он прав. Мужик к вечеру забудет об этом кусте, — для кого же он будет цвести? А ведь будет цвести, и будет казаться, что недаром, а для кого-то и для чего-то.
«Все читаете, все книжки выдумываете». А зачем выдумывать? Зачем героини и герои? Зачем роман, повесть, с завязкой и развязкой? Вечная боязнь показаться недостаточно книжным, недостаточно похожим на тех, что прославлены! И вечная мука — вечно молчать, не говорить как раз о том, что есть истинно твое и единственно настоящее, требующее наиболее законно выражения, то есть следа, воплощения и сохранения хотя бы в слове!"
Иван Бунин "Книга".
---
"Книга - твоё настоящее, требующее следа и сохранения..."
Соглашаться ли полностью с Бунинским ответом, вспомнив например, о жанре фантастики?
Согласиться ли с более практичным толкованием этого "зачем", которое высказал А. И. Солженицын в своей Нобелевской речи?
- "... И за это двоенье, за это остолбенелое непониманье чужого дальнего горя нельзя упрекать человеческое зрение: уж так устроен человек. Но для целого человечества, стиснутого в единый ком, такое взаимное непонимание грозит близкой и бурной гибелью. При шести, четырёх, даже при двух шкалах не может быть единого мира, единого человечества: нас разорвёт эта разница ритма, разница колебаний. Мы не уживём на одной Земле, как не жилец человек с двумя сердцами...
Но кто же и как совместит эти шкалы? Кто создаст человечеству единую систему отсчёта — для злодеяний и благодеяний, для нетерпимого и терпимого, как они разграничиваются сегодня? Кто прояснит человечеству, что действительно тяжко и невыносимо, а что только по близости натирает нам кожу, — и направит гнев к тому, что страшней, а не к тому, что ближе? Кто сумел бы перенести такое понимание через рубеж собственного человеческого опыта? Кто сумел бы косному упрямому человеческому существу внушить чужие дальние горе и радость, понимание масштабов и заблуждений, никогда не пережитых им самим? Бессильны тут и пропаганда, и принуждение, и научные доказательства. Но, к счастью, средство такое в мире есть! Это — искусство. Это — литература. Доступно им такое чудо: преодолеть ущербную особенность человека..."
Писатели давненько размышляют о своём призвании-ремесле - об этом пытающем "зачем?"
- "литература – та земля, на которой произрастает словесная нива, наша духовная суть. Куда ни направишь свой взгляд, а в основе всего – литература". Владимир Мирнев.
- "Для меня литература не каталог литературных форм, а нечто подлинное и живое, правдивая и волнующая запись человеческого опыта, посредник между внешним и внутренним миром". Джон Пристли.
- "Гоголь ощущал свою литературную деятельность как мессианство. Для него литература была не мышлением образами, низанием слов, а высшим жертвенным служением России". Юрий Нагибин".
http://www.proza.ru/2016/02/04/918 Широкая подборка Анатолия Шуклецова - до чего же огромен спектр писательских мнений.
---
А мы что же, уж-то не призадумаемся о собственном, пусть не с публичных книжных полок фолиантами, пусть скромными страничками, но ведь таки - об участии в великом процессе, называемом литературой. О себе - малом кораблике в огромной берестяной-папирусной-глянцевой-интернетной флотилии, плывущей через века.
Каков наш собственный ответ на вопрос? Ответ из себя и этим внезапно удивительный для остальной пишущей братии,
- "Всё книжки выдумываете?" зачем, ради чего?
Изложу, воодушевляющие меня, фантазии.
Нашими воспоминалками, рассуждалками, мечталками и кричалками-кого-хочешь-убеждалками... нашей писательской страстью сокровенно продолжается небесно-великое дело.
Маленькими шажками.
- Явление автора...
Проявить свой подозреваемый талант, словно новым росточком, торчком прорваться на свет и даже вступить за своё право в схватку?
- Действие...
Восхититься миром. Рассказать миру о замеченной в нём "ошибочности" и повлиять на мир, свой совет донести... всех-при-всех... вывести-спасти?
- Алгоритм...
Но ведь зримый и желаемый мир, это то, что есть, чем хотим быть мы сами. Материальное отражение нашего внутреннего естества, убеждений, наших обстоятельств.
И внезапно озаряется - пишем, чтобы выяснить свой же смысл, повлиять на самих себя.
Перебрать собственный опыт, высеять из толщи пережитого - радости и горя, бисеринки оправданий, взгромоздить облака выводов.
И сообщить о них другим, с их собственным пережитым. "Послушав" их тоже.
Более того, "высловить"... (точное определение писательства от А. Стародубцева) http://www.proza.ru/avtor/rwistarodubsc .
Высловить мысль, облечь свои финишные решения в буквенно-звуковой код. Заключить себя определившегося взведённой пружиной в оболочку гранаты-слова, чтобы при каждом его прочтении-произнесении другими, граната эта высвобождала удержанное в ней усилие и производила на прочитавших-услышавших-узнавших, воздействие... (идея Михаила Ермака) http://www.proza.ru/avtor/alekseev1.
Взрывной силой, направляя ход читательских мыслей, а за мыслями следом - дела и события.
И таким образом, на каком-то уровне всех-вобравшей-в-себя... глобальной ноосферы, суммируясь индивидуальными мысленными струйками, возбуждать глубинное или вышнее, общее душевное течение. Формируя личными жизненными пробами, лик и норов всего планетного общества.
Участвуя в историческом, в психологическом, духовном становлении космической девицы по имени Земля.
Посредством мучительно, сладко, победно свёрстанных текстов, суматошную прозу жизни обернуть качественным возрастанием бытия. Писательским трудом, увенчав целесообразность личного телесного рождения.