В станице Старочеркасской едва ли не каждый камень – это живая история донского казачества. На заповедной территории станицы Старочеркасской расположено около 150 памятников истории и культуры XVIII - начала XX веков. В том числе мемориальный комплекс «Вечная слава героям», который расположен на территории Монастырского урочища, ещё это место называется Каплица.
В XVI веке здесь на правом берегу реки Дон был основан Монастырский городок. Первое документальное упоминание о нем относится к 1593 году. С 1620 по 1637 гг. Монастырский городок являлся столицей донского казачества. В 1642 году турки в отместку за Азов полностью сожгли городок. [1] Казаки больше не стали здесь селиться и оставили это место, как напоминание потомкам о героической славе донских казаков.
Впоследствии здесь были похоронены не только казаки, погибшие во время знаменитого Азовского «осадного сидения» в 1641 году. В путеводителе по Донскому краю В.И. Кулешова приводится информация о том, что в 1924 году «были торжественно перенесены останки красноармейцев 12 стрелковой дивизии, павших в боях с белогвардейцами за Старочеркасскую, Аксай, Ростов. Позже здесь были похоронены и одиннадцать моряков-краснофлотцев с канонерской лодки «Ростов-Дон», погибших при обороне Таганрога 17-18 октября 1941 года».[2]
9 мая 1974 года на Каплице был открыт Мемориал воинской славы, а на высокой стеле на берегу Дона выбиты три даты: 1641, 1920, 1941. Я, ещё юная пионерка, была участницей этого торжественного открытия. Погода была чудесной, ласково светило солнышко, постоянный ветерок с Дона, освежал всех собравшихся. Мы, пионеры и комсомольцы Старочеркасской школы, стояли почётным караулом, а на реке все проходящие мимо корабли давали три протяжных гудка в честь павших героев.
На торжественное открытие мемориального комплекса приехало очень много ветеранов Великой отечественной войны из разных городов Ростовской области. С одним из них наши учителя устроили встречу под открытым небом. К большому сожалению, моя детская память не сохранила имя ветерана, но его рассказ запал мне в душу на всю жизнь. Оказалось, что он воевал не только в Отечественной войне, но и в гражданской. Седовласый ветеран, опираясь на деревянную клюку, сказал нам пророческие слова: «Когда враг говорит на другом языке и пришёл отобрать у тебя всё - это вызывает праведный гнев и желание защитить свою землю, свою семью. Но когда из-за идейных побуждений брат убивает брата, когда сын уничтожает всё что создавал его отец – это страшная война. Здесь на Камплице покоятся и белогвардейцы, и красноармейцы. Мы всех свезли сюда. Смерть примирила бойцов за новую Россию».
Начало 1920 года – это время разгрома белой армии генерала Деникина. Местность вокруг Старочеркасска в топографическом отношении для действия войск благоприятствовала белым армиям. По случаю оттепели в январе 1920 года была затоплена болотистая долина реки Дон вплоть до линии Батайск — Манычская. Затем, ударили 20-ти градусные морозы, которые степь превратили в сплошной лед, выдерживающий только пешего человека. Всадники могли передвигаться по тонкому льду с трудом, многие проваливались, калеча лошадей. Задача красных армий заключалась в том, чтобы они, форсируя реку Дон, должны были разбить живую силу противника и освободить Кавказ.
17 января 1920 года 1-я Конная армия совместно с 8-й приступила к выполнению поставленной ей задачи выхода на линию Ейск — Кущевка. В состав 8-й армии, в том числе входили 4, 6 и 11 кавалерийские дивизии, а также 9 и 12 стрелковые дивизии. Противник красной армии к этому времени сосредоточился на линии фронта Азов – Батайск-Ольгинская в составе: 1-й стрелковый корпус — генерала Кутепова, 2-й, 3-й, 4-й Донские кавалерийские корпуса и 2-й, 3-й и 5-й Кубанские кавалерийские корпуса и 6 бронепоездов. Всего белая армия имела на фронте Азов — Манычская 12720 сабель, 11100 штыков, 454 пулемета и 120 орудий различных калибров. Остальные войска были в резерве у станиц Каяла, Степная, Кагальницкая. Соотношение сил было таково, что 4-й Донской корпус, имея в своем составе 4-ю, 9-ю и 10-ю казачьи кавалерийские дивизии, был почти равен одной 1-й Конной армии.[3]
Для выполнения поставленной задачи в такой обстановке командарм 1-й Конной армии С.М. Будёный решил сковывать противника на Батайском направлении. Главными же силами из района Аксайской станицы, продвигаясь по дамбе, занять Ольгинскую. Укрепившись в станице, оттуда развивать наступление на Батайск и Кущевка. Армия Деникина посредством шпионажа и войсковой разведки знала о сосредоточении и численном составе Конной армии Будёного, так как к ним в плен попался командир 1-й бригады 6-й кавалерийской дивизии товарищ Книга, который на допросе показал, что у Буденного в 1-й Конной армии имеется более 50000 сабель. В каждом полку до 40 пулеметов и в каждой дивизии 24 орудия всех калибров. Кроме того товарищ Книга на допросе показал, что у Думенко конницы более 25000 сабель и что он находится в районе хутора Веселый.[4]
Генералу Гусельщикову, командиру 3-го Донского корпуса, куда входил Гундоровский георгиевский полк, пришло приказание из штаба Донской армии, в котором требовалось не допустить переправы частей красной армии через Дон у станицы Старочеркасской и наступлением от станицы Ольгинской нанести удар по частям красных войск, не дав им закрепиться на левом берегу реки. З-й Донской корпус по своим боевым возможностям был сильным войсковым формированием, в нём насчитывалось 3 210 штыков, 792 шашки, 34 орудия, 74 пулемёта. Против Гусельщикова воевали полки красной кавалерии из состава 1-й Конной армии под командованием Семёна Михайловича Будённого и 11-я, 12-я, 16-я стрелковые дивизии РККА, занимавшие позиции в районе станицы Ольгинской. [5]
Бывший комиссар 11-й кавдивизии 1-й Конной Армии К.А.Озолин вспоминал: «Штаб дивизии получил приказание из штаба армии разведать противника у переправы через Дон в районе станиц Старочеркасская-Манычская. До сих пор отдельные разъезды, высылаемые дивизией в направлении Старочеркасской, не достигнув таковой, возвращались обратно без результатов. Эскадрон вышел в разведку. Приближаясь к Старочеркасской, заметили на окраине трех всадников. С колокольни раздалось семь ударов в колокол. Сомнений не было, противник занимает станицу и дал сигнал тревоги. Эскадрон на рыси двинулся в станицу. Заметив приближение эскадрона, один из жителей выехал навстречу и сообщил, что противник расположен в центре станицы у церкви, а количество его точно определить не может. Помня приказание: не удовлетворяться сведениями местных жителей командир эскадрона решил оставить на окраине два станковых пулемета на тачанках и здесь же назначил сборное место эскадрона. Сам же с эскадроном устремился к центру станицы. Захваченные на улице в плен три солдата, собиравшие хлеб показали, что станицу и хутор Рыков занимает батальон пехоты белых. Продвинулись дальше, обнаружили группу пехоты, отступавшую к переправе. Часть эскадрона бросилась ее преследовать, но противник успел выйти на лед и открыл огонь. Преследовать его дальше было нецелесообразно, тем более, что вышедшая к этому времени к центру станицы остальная часть эскадрона подверглась сильнейшему ружейно-пулеметному огню из-за домов с крыш, с церкви и других прикрытий. Эскадрон, выполнивший свою задачу, благополучно возвратился в расположение части».[6]
Станица Старочеркасская вновь осталась в руках белой армии. Всё время боёв под Старочеркасской и Ольгинской Донским гундоровским георгиевским полком командовал полковник Шевырёв Фёдор Иосифович. Гундоровский полк был сформирован в апреле 1918 года на базе 10 Донского полка русской императорской армии. Полк получил своё название в честь станицы Гундоровской. В полку служили казаки преимущественно из георгиевских кавалеров Первой мировой войны, причём многие обладали полным бантом георгиевского креста. Это был образцовый казачий полк, слава о котором гремела по всей донской земле. Гундоровцы отличались не только храбростью и мужеством, но и необычайным товариществом. Казаки станицы Гундоровской всячески поддерживали свой полк, присылая обозы с продовольствием и новобранцами на передовую. О политическом настрое станичников можно судить из подборки телеграмм, присланных войсковому атаману Каледину Алексею Максимовичу и опубликованных в газете «Вольный Дон» от 13 декабря 1917 года: «Станица Гундоровская. Станичники телеграфируют, что они решили все поголовно стать на защиту родного Тихого Дона и просят войсковое правительство всех их вооружить, а также выражают войсковому правительству и войсковому атаману полное доверие и сочувствие в борьбе с большевиками». [5]
Победных реляций в 1920 году о действиях Гундоровского георгиевского полка в донской прессе не печатали, так как редакции газет уже эвакуировались из Новочеркасска. Полковая документация за этот же период не сохранилась. Единственные сведения это мемуары советских военачальников и казаков - эмигрантов. На небольшом пятачке, от станицы Манычской до Батайска, вооружённая борьба не прекращалась около полутора месяцев с переменным успехом.
Вот что доложил начальник 12-й стрелковой дивизии о боях, в которых принимали участие полки этого соединения под станицей Старочеркасской 4 февраля 1920 года: «Около 10 часов 4 февраля 1920 года две сотни противника повели наступление на Ольгинскую. Произведя перегруппировку и усилившись резервом 300 коней, противник возобновил наступление на 101 полк, атаковав одновременно хутор Рыков, где был участок 102 полка. Одновременно с нажимом на правый фланг дивизии противник повёл наступление на участок 105 полка, между монастырём и крепостью Святой Анны от Алитубского в направлении на Краснодворск. Одновременно противником в нескольких местах был прорван фронт. Для ликвидации прорыва были брошены все бригадные резервы, но противник стремительным налётом упредил их выдвижение. Во время налёта противник захватил штабригады 2. Комбригу удалось бежать, начштабригу и комиссару тоже удалось бежать. К этому времени, к 11 часам (4 февраля 1920 года), обходная колонна противника подошла к Краснодворскому и атаковала батальон 100 полка и кавдивизионы, занимавшие хутор. Батальон стойко отбил 5 атак противника, но обойдённый и атакованный со всех сторон был совершенно уничтожен. После ожесточённого уличного боя полки 3 бригады были частью изрублены, частью взяты в плен» [5]
В соответствии с приказами войскам Южного фронта N 413 от 14 октября 1918 г. и войскам 8 армии N 9 от 22 октября 1918 года Воронежская дивизия была переименована в 12 стрелковую дивизию. [7] В составе дивизии находился 101 полк, который был сформирован из состава Литовского лейб-гвардии полка Его Величества. Место дисклокации полка была Варшава вместе с Кексгольмским лейб-гвардии полком. На момент Октябрьского переворота в 1917 году гвардейские полки: Литовский и Кексгольмский входили в состав 3-й гвардейской дивизии 2-го гвардейского корпуса 7-й армии Юго-Западного фронта. 2-й гвардейский корпус был распропагандирован большевиками и полностью подчинялся военно-революционному комитету 7-й армии. Официально Гвардейские Литовский и Кексгольмский полки были расформированы приказом Московского областного комиссариата по военным делам от 3 апреля 1918 г. №139. [7]
Но, в тоже время сохранился интересный документ от 20 мая 1918 года: «Объявляется для сведения, что в гор. Воронеже формируется дивизия из ячеек 3-й Гвардейской дивизии в составе советских полков: гвардии Литовского, гвардии Кексгольмского, сводно-гвардейского, имеющего развернутся в Петроградскую, Волынскую и артиллерийскую бригады. Бывшие офицеры и солдаты 3-й Гвардейской дивизии приглашаются поступить в дивизию. Жалованье согласно утверждённых Народным комиссариатом штатов — солдатам 150 р. на всём готовом, командному составу — 450 р. и более. Спешное прибытие необходимо. Бывшие офицеры должны предварительно запрашивать военного руководителя Чернавина (Воронеж, Центральная гостиница)» [8]
Литовский полк остался в 12 стрелковой дивизии, а Кексгольмский полк вошёл в состав 40-й дивизии под номером 356, которая в боях под Ростовом в 1920 году была почти полностью истреблена. От трёх полков в 40-й дивизии осталось 30 человек, например в Кексгольмском полку выжить удалось лишь 16 бойцам.[9]
Все силы Красная армия бросает на захват станицы Ольгинской, которая с 17 января по 2 февраля не раз переходила из рук в руки. Под Ольгинской по сведениям Конной армии Будёного у противника было отбито 7 орудий, 27 пулеметов, свыше 1000 лошадей с седлами, 500 человек пленных. На поле сражения, в особенности в районе Ольгинской, осталось до 1500 трупов убитых и зарубленных кавалеристов противника. Но и красная армия несёт огромные убытки в живой силе.[7]
Вот что докладывает М.С. Будёный РВС Республики и главкому в телеграмме: «С 12 января последними директивами командующего Кавказским фронтом Конная армия была брошена одна в бой без общего наступления всех армий. В ожесточенных боях между 12 января и 2 февраля Конная армия потеряла 3000 кавалеристов и лошадей. Необходимы срочные меры по усилению пехотных частей Азов — Манычская и немедленный переход в наступление по всему фронту. Красная кавалерия истекает кровью в неравных боях. Консостав уменьшился в два раза и приходит в полную негодность. Только безотлагательные меры могут спасти положение. Все мои обращения к командующему фронтом остались безрезультатны. Жду срочных распоряжений.
Командарм Буденный. Члены РВС: Ворошилов, Изощенко [3]
А вот как об этом событии, которое можно сравнить с ледовым побоищем, в своей книге описывает Владимир Успенский: «А когда всё кончилось и стихли выстрелы, мы спустились на поле брани. Все мы не были новичками на фронте, успели повидать и убитых, и раненых. Но на этом залитом кровью поле не просто убивали, здесь кололи пиками, рубили, кромсали саблями. Потом по трупам, по валявшимся раненым несколько раз, прокатились разгоряченные боем кавалерийские лавы: кованые копыта коней топтали, обезображивали тела. Меня даже замутило от этой страшной картины. Ворошилов был бледен». [10]
Получается, что в начале 1920 года между станицами Старочеркасской и Ольгинской во время ожесточённых боёв погибло более 2 тысяч воинов и со слов ветерана всех везли на Камплицу хоронить. Но почему же тогда на постаменте мемориального комплекса указана лишь 12 стрелковая дивизия? В архивных документах упоминается, что в разгроме Деникина участвовала 1-я конная армия Будённого совместно с дивизиями 8 армии. В состав 8-й армии входила 12 стрелковая дивизия, которая за боевые заслуги по приказу РВСР N 2797/559 от 13 декабря 1920 года получила наименование 12 стрелковая дивизия имени Петроградского Совета. [9] Может здесь скрывается ещё одна трагедия.
Листая подшивки старых газет времён гражданской войны, я обнаружила интересную статью под названием «Зверства белых в станице Старочеркасской», которая была опубликована в газете «Красный Дон». В ней сообщается, что 4 февраля 1920 года белые овладели Старочеркасском, где захватили в плен несколько десятков красноармейцев. Захваченным в плен 50-ти красноармейцам приказали раздеться до нижнего белья. При 20-градусном морозе их заставили в таком виде ждать какого-то офицера, который явился через два часа. Он приказал всем красноармейцам стать на колени в шеренгу. Затем, офицер приказал принести ручной пулемет и лично наставил его на беззащитных людей. Некоторые красноармейцы стали просить пощады с протянутыми вперед обмерзшими руками, со слезами на глазах. Но в ответ последовал смех и сухой треск пулемета. Половина шеренги свалилась сразу замертво, остальные бросились бежать, но тут же были зарублены казаками.
Этот расстрел видел раненый командир №-стрелкового полка товарищ Слепченко, которому удалось скрыться в подвале, где он провел в страшном холоде целые сутки. Обмороженный, оборванный он бежал, и то, что ему пришлось видеть и пережить, трудно так ярко описать. В этой же статье приводятся свидетельства ещё одного красноармейца, который подтверждал зверства белых по отношению к пленным. Также он передает о возмутительном поведении монахинь Старочеркасского женского монастыря: «При отступлении красных полков из Старочеркасска в монастыре осталась часть красноармейского полка и комендант команды. Ворота в монастырь обычно были открытыми, когда же наши цепи начали приближаться к монастырю, то монахини закрыли ворота на замок. Красноармейцы стали требовать у монашек ключ, но те посылали друг к другу. В результате красноармейцы попали в плен». [11]
Ежегодно 14 октября на земле Монастырского урочища со всех концов Дона и России собираются казаки, чтобы в торжественной обстановке помянуть своих предков, завоевавших Дону и России бессмертную славу в борьбе с недругами своими.
Использованная литература:
1. ДЕВ 15 апреля 1870 г №8 стр 276.
2. В.И. Кулишов. В низовьях Дона. М.: «Искусство» 1987. С.35
3. Журнал «Красная конница», 1935, №5
4. Гражданская война в России: Разгром Деникина. (Военно-историческая библиотека) // М.: ООО «Издательство ACT», 2003. — 640 с.
5. С. Сполох. История Донского гундоровского георгиевского полка.(публ. На сайте проза.ру)
6. Газета «Известия» ВЦИК № 17,12(25) января 1920 г.
7. Директивы командования фронтов Красной Армии (1917–1922) : сб. док. Т. 2. М. : Воениздат, 1972.
8. Борьба за Советскую власть в Воронежской губернии, 1917-1918.[Сост.: З.П. Ереснева и др. Под ред. Е.Г. Шуляковского] Том XXXII. Кн., изд., Воронеж, 1957. с. 325.(Партархив Воронежского обкома КПСС)
9. Журнал "Цейхгауз". №6 (44), 2011
10. В. Успенский. На большом пути. (повесть о К. Ворошилове) - М., Политиздат, 1981; 2-е изд. 1987г.
11. Газета «Красный Дон», №2. 1920 г. стр.2.