В начале 1991 года председатель Урайского спортивного комитета Владимир Васильевич Малышкин пригласил меня организовать Урайский городской шахматный клуб на базе возглавленного им ведомства.
В помещении Спорткомитета нам выделили два участка, обозначенные на схеме как Турнирный зал №1 и Турнирный зал №2.
Очень быстро мы расставили «добытые» нами в УПВО (учебно-производственное воспитательное объединение) столы стулья и уже в апреле успешно провели первое командное первенство города.
Авхимович еще не прибыл в Урай, К. Середин возглавлял детско-юношескую спортивную школу.
Мне посчастливилось сразу поставить вопрос об организации на базе вновь созданного клуба городской шахматный всеобуч.
Клуб работал с полудня и до глубокого вечера.
Тогда в городе шёл уже третий год Всесоюзный (переходящий во Всероссийский) педагогический эксперимент, в котором мне довелось принимать посильное участие.
На этой уникальной площадке вместо гороно было организовано педагогом-новатором Евгением Борисовичем Куркиным и третьим секретарем горкома партии Виктором Ивановичем Мигуновым УПВО, которое возглавлял на момент организации клуба Виталий Степанович Ноздрин. Вскоре его сменил ушедший из парткома Урайнефтегаза молодой учёный Сергей Михайлович Косенок. В этот сложнейший период мы с учениками и сподвижниками в числе которых в первую очередь назову Андрея Михайловича Фефёлкина пробивали организацию первого частного колледжа Surmico.
И как только Сергей Михайлович возглавил УПВО, он явился в клуб вместе с моим соавтором по Школе Старшеклассников и предложил мне заняться срочно организацией редакционно-издательского комплекса при УПВО в здании УПВО, переданном УПВО великим строителем Урая А.Санниковым.
Как раз в этот период Александр Евгеньевич Путилов, дочь которого заканчивала школу старшеклассников, проявил большой интерес к делам педагогов Урая и даже лично знакомился с видеозаписями занятий с первоклассников нашей версии частной семейной школы.
Время было великое.
Сразу после принятия Конституции Российской Федерации 12 июня 1991 года Борис Николаевич Ельцин прибыл на встречу с партхозактивом Ханты-Мансийского автономного округа в Ханты-Мансийск. Было это в двадцатых числах июня и это была его первая поездка по стране в новом качестве.
Виктор Федорович Февралёв и Виктор Иванович Мигунов пригласили меня с собой на эту встречу «чтобы попытаться задать вопрос».
Вопрос лично Ельцину я задал публично, в момент, когда он окруженный горожанами и охраной продвигался к зданию Администрации.
- Борис Николаевич!
- Да. – Он повернулся ко мне лицом и это было грозное выражение.
- Когда-нибудь будем реально реформировать образование?
- Обязательно будем!
И у вопроса и ответа есть собственная предистория и история.
Это был единственный вопрос заданный ему в Ханты-Мансийске на улице в тот день.
Вернувшись в Москву Первый Президент России издал свой знаменитый Указ номер Один.
Назывался он кратко:
«Об образовании».
Первым министром образования России стал Эдуард Дмитриевич Днепров.
Тот самый Днепров, с которым вместе Евгений Борисович Куркин и ваш покорный слуга писали Резолюцию Конференции педагогической общественности Москвы и Московской области с участием актива из других регионов СССР в 1987-ом году.
Я делаю этот беглый и далеко не полный обзор своих активностей, чтобы Читатель понимал, в КАКОЙ ОБСТАНОВКЕ мы формировали и развивали Урайский городской шахматный клуб.
Понятно, что, вообще говоря, кроме меня и самого Владимира Васильевича Малышкина (о детях я промолчу!) этот клуб практически никому не был нужен.
Тем более никто и не собирался вкладывать в него какие бы то ни было средства.
Всех вполне устраивало, что я работаю «не покладая рук и ног» за нищенскую оплату «ниже нижнего», а у меня в силу сложной обстановки по моему собственному начинанию (Surmico) и трудностей с УПВО – в период фактического перехода власти и смены парадигмы площадки – не было никаких ни внутренних, ни внешних ресурсов на форсирование событий.
Не скрою от Вас и сложной криминальной обстановки в городе, и сложной борьбы за руководящую роль в Урае между различными, далеко не всегда явными группами и элитами.
Как и во многих других монопрофильных городах наметилось недопонимание между руководством градообразующего предприятия и административно-управленческим аппаратом города.
Де факто «хозяином» города был Владимир Клавдиевич Ветошкин – человек потрясающей воли и высочайшего интеллекта.
При мне он однажды эффектно «обыграл» в небольшой аппаратной схватке самого Виктора Ивановича Мигунова.
Это была великая школа.
Поэтому не следует судить меня слишком строго за «недоразвитый» шахматный клуб. Вскоре меня вырвали из его контекста и начался один из наисложнейших периодов моей жизни во всех планах.
А в город приехал Валерий Авхимович и к нему «прибился» в помощники мой сын Владимир. Затем Авхимович умер, а сын уехал «за нормальной зарплатой» ибо шахматы как не кормили «маленьких профессионалов» так и по сей день не кормят.
Собственно в этом одна из серьёзных причин деградации отечественной шахматной школы. Но не единственная. И не будем упрощать проблему.
В целом созданный В.В. Малышкиным при моём участии клуб существует по сей день. Он обзавёлся компьютерами, развился в сторону нард и немного шашек, в нём появились демонстрационные доски и все помещение Спорткомитета осталось клубу. Многие годы его возглавлял К.Середин.
Что с ним сейчас – не ведаю. Знаю, что иногда в нем играются блиц-турниры.
Но автора этих строк это не интересует абсолютно.
Возможно молодая поросль постепенно изменит его имидж, но энтузиастов нашего поколения в городе нет, и таких какими были мы тоже пока не видно.
Молодёжь очень практична и прагматична.
А шахматы – это на самом деле великая поэзия.