Дождь льет не переставая, как во дни Всемирного потопа. Отверз Господь хляби небесные или сами они расхлябались и не в силах удерживать водный напор, о том лишь один он и ведает. Никто не был, подобно Ною, заранее предупрежден о грядущем катаклизме, посему и ковчег не построил, согнав в него всякой твари по паре. Ковчег, следует заметить, это не корабль, каковым многие его себе представляют, а всего лишь сундук. Ною недосуг было заморачивать себе голову мореходными качествами сооружаемой посудины. Не переворачивается, не тонет – и то ладно, а куда ее занесет и где пристанет, это уж воля случая. На сплошной водной глади нет ориентиров.
А дождь льет беспрестанно. Кажется, еще немного, и деревянные домишки, снявшись с фундаментов, поплывут, покачиваясь, по волнам, подобно ветхозаветному ковчегу, на зависть жителям каменных строений, обреченным навеки скрыться под водой. Но потоки вынесут деревянные дома в открытое море и бушующие волны разметают их по бревнышку. На этом плавание и закончится.
Команды атомных ракетоносцев, имеющие на борту все необходимое для многомесячных походов, уцелеют. На большой глубине им не страшны ни волны, ни айсберги. Рано или поздно они высадятся на освободившуюся от воды сушу. Обоснуются, как сумеют, наладят быт. Но в составе экипажей подводных лодок нет женщин, посему, уцелев, они будут последними людьми на планете. Каждый с радостью пожертвовал бы ребром, дабы сотворил Господь ему подругу, но тот не внимет мольбам ибо нет праведников среди них.
Свидетели Иеговы, предварительно оплатившие билеты в грядущую жизнь и посему ежечасно ожидающие конца света, пребывают в растерянности: слишком уж не похожа картина Всемирного потопа на обещанный им апокалипсис и это наводит смутные подозрения, что их крупно нажухали. Однако билеты в грядущую жизнь оплачены и денег никто не вернет.
А ливень все продолжается, предваряя Всемирный потоп, после которого не останется никого живого, кроме обитателей вод. Вряд ли их потомки когда либо вновь перейдут жить на сушу. Дважды ее затопило и как знать, не затопит ли третий, так какой резон из воды выбираться, ежели опять под водой окажешься? Решительно никакого резона. И не будет ничего на опустевшей земле – лишь следы допотопной жизни, которые не захватят с собой отступающие воды. Их занесут пески. Они будут представлять собой богатейший материал для науки, но некому будет заниматься наукой, да и зачем та наука, если она не может прекратить потоп?
Но мало-помалу потоки с неба сходят на убыль. Вероятно, бригада небесных водопроводчиков наконец перекрыла воду, починив расхлябанные хляби.
Вот семью цветами засияла радуга. Если верить Библии (а как же ей можно не верить!) Всевышний создал радугу как знамение, дабы напоминала она ему о завете, что «не будет более истреблена всякая плоть водами потопа, и не будет уже потопа на опустошение земли» – на память свою он по возрасту не полагался. Но лишь после дождя бывает радуга. Не до, а после и сколько бы дождь не лил, хоть и землю затопи, а пока он не кончится, радуге не случиться. Когда-нибудь засияет она над сплошной гладью вод, покрывающей самые высокие горы и каков смысл сего запоздалого напоминания одному только Богу известно.
Смотрю из окна на весело бегущие по асфальту ручьи, на радугу – символ гей-парада, символ греха содомского, напоминающий о дожде из серы и огня, а отнюдь не воды и отчетливо понимаю: на этот раз пронесло. Всемирный потоп отменяется. Что-то будет на следующий раз?