Глава 11. Сорокоуст

 
Звонок Дятлова застал Николая врасплох, когда проводив жену до приемного покоя больницы, и, передав ей сумку с посудой, которую она купила своей напарнице на день рождения, он спускался по лестнице вниз.
- Николай Иванович, ты сегодня свободен? - спросил Федор Викторович. – У Киреева сегодня ночью был очередной припадок. Ему казалось, что кто-то из них был у него.
- Да, да, хорошо, - открывая дверь своего темно-синего жигуленка – «шестерочки», сказал Синцов.
- Чего хорошего, я не понимаю вас, Николай Иванович?
- Ну, то, что у меня сегодня, к примеру, свободный день.
- Вот как, неплохо.  Так, кто из них, тебя не интересует?
- Вы про Киреева? Я, думаю, Федор Викторович, не дети и не знакомые, а духи, которыми он, наверное, даже бредит.
- Да, тебя вокруг пальца не обвести, - усмехнулся Дятлов. - Меня, может, подбросишь тогда до дому или, хотя бы, до остановки автобусной?
Николай, догадавшись, посмотрел на крыльцо больницы и улыбнулся, увидев стоявшего на нем Дятлова.
- О-о, Федор Викторович, с удовольствием. Я вас жду.
По главной улице они ехали, молча, разговор сам по себе не вязался. Может, это и к лучшему, потому что о Кирееве и его дурацких видениях, о приходе к нему чьих-то душ с Того Света, даже думать не хотелось, а не то, что говорить. Именно так. И все потому, что Николай понимал, что это - глупо, так как верить в то, что никто из окружающих, как и сам Синцов с Дятловым, никогда не видел - неразумно. Эти галлюцинации у старика появляются, скорее всего, из-за того, что у него в голове забиты сосуды, в результате чего кислород, кровь с необходимыми питательными веществами плохо поступает в его мозг, а отсюда и появляются у Киреева эти всякие видения. А, вот, авторами их, скорее всего, стали люди. Может, его дети, может кто-то из соседей или старых друзей, которые втолковывают ему, что время жизни его иссякает, и он должен готовиться к смерти. А перед этим он должен исповедоваться.
«Стоп, стоп, - вовремя уступив на дороге место большому черному джипу, Николай остановил свою машину на красный цвет светофора. – А, может, на него влияют какие-то религиозные секты?»
- Федор Викторович, а, может, это какая-то секта на него действует? – спросил он вслух. - Ну, мол, старик, кому-то проболтался о том, о чем нам вчера рассказывал, и – все. А здесь уже фантазии у любого хватит, как раскрутить с их помощью старика и получить от него ту же квартиру или, хотя бы,  десять тысяч рублей.
- Эта версия у меня тоже есть, - ответил Дятлов. – Но пока мне не за что ухватиться, от этой версии даже тени нет. У нас в городе была такая секта пять лет назад, а в масках этих монахов были риэлторы. Но все они пока еще находятся за решеткой. Мы проводим проверку оставшихся людей из их секты.
- И что?
- Проверяем. Сильных натур там нет, смотрим, с кем они общаются, какие поддерживаются отношения, но пока не за что ухватиться, Коля. Не за что!
- Это так серьезно? Это из-за Киреева вы столько работы  провели?
- Киреев, Коленька, у нас не один. Порошенко вспомни.
- А-а, да, да, да, - согласился Синцов.
- И не только Порошенко, и не только Киреев. Стариков таких много, которые имеют хорошую для продажи недвижимость. И независимо от того, имеют они родню или нет, у многих из них такие проблемы возникают, как у Киреева - галлюцинации. То им что-то кажется, то им что-то видится, и так далее, - вздохнул Федор Викторович. – Вот, нам и приходится рыскать, проверять все до тонкостей. Конечно, можно на это все махнуть рукой и спустить все в унитаз. Но, Коленька, может, вы читали старую африканскую сказку про мальчика, как он обманывал своих селян? Родители оставили мальчика дома, чтобы он следил за тем, чтобы на скот не напал тигр. И сказали ему, если тигр появится, то сильно стучи железной проволокой об рельсу, мы услышим шум и прибежим к тебе, и отгоним тигра.
Мальчик игрался, ему скучно стало, и он решил постучать железкой по рельсе. Люди прибежали в деревню, а тигра нет.
Потом мальчик это повторил, снова прибежали люди, а он смеется и говорит, что пошутил.
А, вот, когда увидел мальчик крадущегося к коровам тигра, стал стучать палкой по рельсе и кричать, но никто из людей, работающих в поле, не прибежал в деревню. Люди думали, что мальчик снова балуется. Вот тигр и задрал много коров. Так, и у нас, есть жалоба, нужно ее проверить. А старики, их нельзя списывать из нашей жизни. Станем ведь тоже стариками, может, и к нам тогда придут не только такие же видения, а и риелторы, и кто нас защитит от них? И если сейчас мы эту ситуацию будем обходить стороной, то преступность сразу же разрастется у нас, как на дрожжах, и потом уже от нее не спастись.
- Я как-то об этом и не подумал, Федор Викторович, - сказал Николай, тронув машину вперед на зеленый цвет светофора.   
- А я, Николай Иванович, и тому верю, что к нему духи приходят. Этой версии тоже не отрицаю. Старость – это своего рода та ступень зрелости, о которой нам еще и неизвестно. Многие, если это и, на самом деле, так, об этом молчат, боятся признаться, чтобы не посчитали их окружающие умалишенными.
- Не знаю, - сделав резкий поворот, сказал Николай. – Не знаю.
Высадив Дятлова у прокуратуры, Синцов вернулся домой. Дочь еще спала, да так сладко, что он не стал ее будить. Писать не хотелось, хотя работы до понедельника он должен был сделать предостаточно. Но духовно к этому еще не был готов. Мысли про Киреева и Порошенко как-то переплелись между собой, и никуда их не столкнешь. К Кирееву духи приходят, к дочке Порошенко – приведения с голосом отца.
«Может… А, что может? Ну, что может, Николай Иванович? Что? А чтобы такого с тобой так быстро не случилось, нужно меда с молоком попить», - поднялся Синцов с дивана и направился в кухню.
- Па-па, - голос дочери для Николая был так неожиданным в этот момент, что он невольно вздрогнул. – Папа, а можно, перед тем, как пойдем в театр, сходить в церковь?
Заспанное лицо дочери, всклокоченные на ее голове волосы рассмешили Николая и, забыв обо всех своих гнетущих мыслях и нерадостном настроении, он подхватил дочку на руки и закружил ее по комнате.
- А почему бы и нет. Кто-то из твоих подружек туда ходил?
- Пап, я проспала, - сказала Кристинка, протирая глаза. – Там моя подружка Аня, она ходит в воскресную школу и сегодня у них там урок пения.
- Вот как. Доця, а во сколько она тебя просила прийти и в какую церковь? – поинтересовался Николай, включив в ванной теплую воду.
- В храм Сергия Радонежского в двенадцать часов.
- О-о, доча, если ты сейчас быстро примешь душ, позавтракаешь, то успеем. У тебя на все про все двадцать минут осталось. Торопись. 

- 2 –

День выдался солнечным и теплым. У ворот во двор Храма Николай перекрестился и направился с дочкой к церкви. Что было приятно, ее подружка оказалась тут же. Она в серой курточке и темно-красном платочке, надетом на голову, выскочила из небольшой группки ребят, стоящих невдалеке от храма и что-то радостно рассказывая Кристине, ждала, когда к ним подойдет худощавый юноша-монах. О чем-то с девочками переговорив, он пошел навстречу приближающемуся к ним папе Кристины и, сделав небольшой поклон, пожал руку Николаю.
- Извините, что отвлекаю вас, - попросил у него прощения Синцов.
- Да что вы, мне наоборот очень приятно познакомиться с вами. Сейчас вот-вот закончится литургия в храме, и мы с детьми отправимся на песнопение. И если вы не против, ваша дочь тоже может поучаствовать в нашем хоре.
- Да, извините, не знаю вашего имени.
- Николай, - с лица юноши, худощавого, с небольшой черной бородкой, не сходила улыбка.
- Вы - мой тезка, - еще раз пожал хрупкую ладошку юного священника Синцов. – Я очень рад с вами познакомиться. Скажите, а сегодня батюшка Алексий работает?
- Да, да, он скоро освободится. А я вас знаю, вы часто к нему в гости приходите.
- Да, да, - еще раз пожал обеими руками хрупкую ладонь монаха Синцов. – А через сколько закончится ваш урок? Через час, больше? К двум часам дня? Хорошо, я подожду дочку. Спасибо, что не отказали, Николай, а то она так просилась, - еще раз сделав полупоклон юноше, и, извинившись, Синцов пошел к полуоткрытой двери храма.
Из него начали выходить люди. Привлекла внимание женщина, одетая в длинное черное платье и короткий, такого же цвета, плащ. Что-то в ее лице показалось знакомым Николаю, но от стеснения Синцов остановился и, смотря вверх, начал креститься. Женщина, сделавшая навстречу ему несколько шагов, остановилась и, придерживая у подбородка черный платок, надетый на голову, сделав полупоклон Синцову, поздоровалась.
- Добрый день, Николай Иванович.
- Добрый! – Синцов сощурившись, рассматривал ее, пытаясь узнать.
- Я - Вера Сергеевна Вертилова. Забыли? - улыбнулась она. – вы у нас как-то со следователем Дятловым Федором Викторовичем были в гостях, - в ее голосе чувствовалось сдержанное напряжение.
- Помню, помню. Как здоровье  отца? – нашелся Николай.
- Да, как у пожилых людей, которым очень много кажется и придумывается мистического, да и старческий маразм начинает вылезать наружу, - голос у Веры Сергеевны несколько смягчился. – У него работа была очень ответственная, и теперь просит, чтобы я каждое воскресение на молебен относила листочки с именами для поминовения.
- Наверное, это правильно, - пожал плечами Николай.
- А вы зачем сюда пришли, Николай Иванович? Я не ошиблась?
- Да, да, не ошиблись, - улыбнулся Синцов. – Дочку привел на песнопение. Через час закончится урок, жду ее.
- А хотите, я вас кофе угощу? – ухвативши своими руками его ладонь, Вера Сергеевна приблизила свои глаза к его подбородку и просительно посмотрелат ему в глаза. – Пойдемте, пойдемте, не отказывайте мне! – сильно сжав его кисти своими небольшими ладошками, она повела его за собой на улицу со двора храма.
Кафе находилось рядом. Работало. За несколькими столиками в дальнем углу сидело несколько молодых парочек, а Вера его подвела к центральному столику и с силой усадила.
- Вы никуда не торопитесь, Николай, - наставительно сказала она. – Я так соскучилась за вами, так хочется с вами поговорить об искусстве, о книгах, о знаменитостях, - в ее глазах была такая мольба, что Николай был, в буквальном смысле, подчинен ей. - Меня убивают те домашние черные стены, те медвежьи с кабаньими головы, та скучная жизнь моего отца, рыцаря каких-то совершенно непонятных мне устоев и, ко всему, буквально, помешанного на эзотерике. Ему кажется, что они живы, эти чучела, что они охраняют его от адских сил, потому что они сами - исчадие Ада…
- Вы будете кофе или чай? - перебил женщину Синцов, делая заказ подошедшему к ним официанту.
- Если можно, то капучино с пирожным «Белочка».
- А мне черный, простой, без сахара, - прошептал Николай.
- …И вы знаете, потом у отца это все проходит, он становится совершенно другим человеком, таким милым, податливым и беспомощным, который постоянно требует к себе внимания. Вот, и сейчас пришло такое время: он составил мне список усопших из нашей родни, каких-то людей, знакомых только ему, и просит, чтобы я за них молилась на воскресной литургии. А свое имя вносит на отдельный листик и просит, чтобы по нему справляли Сорокоуст в трех храмах. Но я успеваю только в двух побывать за это время и все, итак выбиваюсь из сил.
Вера Сергеевна, наконец-то, высказалась, и, несколько успокоившись, отложила на соседний стул свою сумочку, которую во время рассказа Николаю о своей истории плотно прижимала к груди.
Бармен, худощавый, с маленькими черными усиками, принес им кофе и, расставив посуду на их столе, поклонившись, ушел.
- Вы знаете, папа считает, что на него кто-то навел порчу и поэтому два-три раза в году требует от меня заказать на него Сорокоуст о здравии в трех церквях. Но сам в то же время, вместо того, чтобы соблюдать пост: не есть мясо, рыбу, не пить сладкий чай с вареньем, он все это делает. Он ко всему относится поверхностно, не вникая в церковные требования. Может, вы с ним поговорите об этом? - Вера Сергеевна снова крепко схватила за рукав Николая и, умоляюще смотря на него, потянула его руку к себе. – Николай Иванович, Николай Иванович, я буду вам очень признательна, если вы его убедите в важности соблюдения поста. Нужно объяснить ему, что он вместе с Сорокоустом должен сам очищать себя от всего плохого, не ругать людей, уважать меня, свою дочь. Вы же свою дочку любите? А мне так не хватает этих отцовских чувств. Я была бы вам признательна, если бы вы…
Николай с трудом разомкнул ее пальцы на своем рукаве и спрятал обе руки под стол.
- … Если бы вы перешагнули всю свою занятость, пришли к нам, я бы вам столько сделала доброго, Коленька. Я бы вашу судьбу изменила навсегда. Вы понимаете, какой вы красивый человек. Мужчина во всей стати, когда я вас вижу, я теряюсь, я готова на все, чтобы вы мне не приказали. Понимаете, любое ваше слово я буду воспринимать как приказ…
- Вера Сергеевна, Вера Сергеевна, - очередной раз попытался он остановить эту женщину, голос которой нарастал в небольшом помещении кафе, привлекая к себе внимание всех в нем присутствующих.
Но она его обращения к ней не слышала, а продолжала говорить и говорить, пытаясь ухватить его то за лацкан пиджака, то за рукав, чтобы снова притянуть его к себе, подчиняя его сопротивление своей воле.
- Вера Сергеевна, у меня уже нет времени, меня дочь ждет, извините, - оставив на столе пятисотрублевую купюру, Николай встал и направился к выходу.
К его счастью, Вера Сергеевна не встала и не пошла за ним, а осталась за столом, прикладывая белый с узорами носовой платочек к глазам, промокая им набежавшие слезы.

- 3 –

Дети находились в большом зале гимназии и пели. До окончания урока оставалось еще полчаса и Николай, упершись в массивный подоконник, рассматривал фотографии храмов, молебнов, выступлений детского хора, развешенные на стенах коридора воскресной школы.
- Добрый день, Николай Иванович, - окликнул Синцова стоявший у выхода из гимназии отец Алексий и, перекрестив его, подошел ближе. – Приятно вас видеть здесь. А я иду мимо и смотрю, не вы ли это?
- Добрый день, Батюшка, вот привел дочь на песнопение, очень просилась, и отец Николай не отказал нам в этом. Спасибо вам.
- Рад, безгранично рад вашему поступку, Николенька. Так, вам еще долго ждать окончания урока. Устанете. Пойдемте, я вас приглашаю в свою келью на чай. Давно у меня в гостях не бывали. А как дела у вашей супруги?
Отца Алексия Синцов всегда называл своим батюшкой и наставником. Человек он добрый, вдумчивый, всегда к Николаю относился, как к самому дорогому для себя человеку. Вот и сейчас, пока они шли в келью настоятеля, говорили об общих делах. А когда зашли в небольшую комнатку, считающуюся комнатой для отдыха, Батюшка включил самовар в розетку и, поставив на стол блюдечко с конфетами, пригласил Николая присесть.
- Батюшка, скажите, как относиться к людям, которые видят рядом с собой чьи-то призраки или души, которые приходят к ним с Того Света? Можно ли верить в это?
- Коленька, если желание есть, я вам дам сейчас книгу "Слово о смерти" святителя Игнатия Брянчанинова или сочинения на тему "Душа после смерти" иеромонаха Серафима Роуза. Поверьте, мы живем один раз, а потом либо Царство Небесное, либо Преисподняя, чего не дай Бог. В виде призраков, как правило, бывают бесы, и после освящения этого места все такие явления исчезают. Есть и такие, как у Данте, между Раем и Адом, но и они до Страшного Суда не сами по себе находятся, а в определенном месте. Спаси вас Господь, Николенька!
- Да уж, - вздохнул Синцов, подавая пустую чашку Батюшке. – Вот и не знаю, как быть с такими людьми, верить им или просто не принимать их рассказы об этом, считая обманом. С одной стороны, они все живут друг от друга далеко, знакомы между собой, но давно не встречались. Да уже, наверное,  всеми силами и не хотели бы встречаться. Хотя, те проблемы, с которыми столкнулись, не просто пережили вместе, а и были в какой-то степени виновными в них. Это я говорю о нарушении правил охраны труда и промышленной безопасности на химическом комбинате, которые произошли по их вине. Я понятно говорю?
- Да, сын мой, - кивнул Отец Алексий, подав Николаю чашку с чаем. – Пейте.
- Так, значит, это  бесы из Ада к ним приходят. Значит, Божий суд состоялся над душами тех, кто умер от болезней и погиб тогда на том заводе, и теперь виновные должны ответить за это. Значит, это бесы приходят за ними?
Батюшка внимательно слушал Николая, но ответа на его вопросы не давал.
- Без мучений на земле, выходит, живут, - вздохнул Николай, - хотя. надо бы им начинать путь в Ад, именно, с этого.
- Злость, обида, она всегда мешает человеку, - перекрестил Николая батюшка. –Многие из них ко мне приходят. Видно, что кто-то просто так, думая, если его в церкви священник выслушает, то с него сразу же будут сняты все его грехи. Чувствуется, что он завтра может пойти заново совершать нехорошие дела. А как его остановить, это - самый сложный вопрос. Мы ведь здесь только даем им шанс - отречься от плохих поступков и словом направить на соблюдение Божьих заповедей.
- Да, да, все зависит от той атмосферы, Батюшка, в которой они росли и воспитывались. Даже вера в коммунизм, она всеми по-разному воспринималась. А для тех, о ком я вам говорил, для них главным было выполнение и перевыполнение планов, а у каждой из этих задач была своя цена.
- Тогда, зачем ты мне задал этот вопрос, сын мой? – отец Алексий с улыбкой посмотрел на Николая.
- Да, потому что сам иногда грешен в своих мыслях, Батюшка. Когда разбираешься в случившемся, самому хочется взять топор и наказать убийцу, только не быстро, а медленно.
- Плохо делаешь, плохо, - сделал глоток чая священник. – Нельзя заблуждаться. Нужно понимать, что люди живут организованно и соблюдают и божественные законы, установленные Господом, и мирские, установленные человечеством для миросозидания. И нужно их исполнять.
- Да, да, Батюшка, - Николай невольно достал из кармана телефон и, включив его, посмотрел на время.
- Торопишься, Николушка?
- Извините, Батюшка, смотрю на время, чтобы дочку встретить после занятий, чтобы не искала меня. Она еще маленькая. Можно еще один вопрос задать? Спасибо. Отец Алексий, а Сорокоуст, что в себе подразумевает?
- Это - молебен, который совершается Церковью ежедневно в течение сорока дней. Каждый день в течение этого срока происходит изъятие частиц из просфоры. «Сорокоусты совершаются в воспоминание вознесения Господня, случившегося в сороковой день после воскресения, - и с той целью, чтобы и он (умерший), восстав из гроба, вознесся в сретение (то есть навстречу) Судии, был восхищен на облацех, и так был всегда с Господом».
Сорокоусты заказываются не только об упокоении, но и о здравии, особенно о тяжелобольных. Молебен - это особое Богослужение, при котором просят Господа, Богородицу, святых о ниспослании милости или благодарят Бога за получение благ. В храме молебны совершаются перед литургией и после нее, а также после утрени и вечерни. Общественные молебны совершаются в дни храмовых праздников, на Новый год, перед началом учения отроков, при стихийных бедствиях, в нашествии иноплеменников, при эпидемиях, в бездождие и так далее. Я понятно рассказал?
- Спасибо, Батюшка. Моя знакомая часто ходит в храм и заказывает Сорокоуст на отца, который еще находится в здравии, крепок физически. Но временами он на три – пять дней куда-то уходит, предварительно не говоря об этом дочери. А когда возвращается домой, не может вспомнить, где был, что делал. Вот такая история. Значит, она правильно делает, что заказывает такой молебен за отца своего?
Батюшка в ответ кивнул головой.

- 4 –

Дочка никак не могла расстаться со своей подружкой.
Николай, сидя в машине, с интересом наблюдал за этими двумя радостными десятилетними девчушками, которые, не отрывая друг от друга глаз, постоянно перебивая друг друга, о чем-то рассказывали, наверное, о чем-то очень смешном для обеих.
И в этот момент невольно обратил внимание на мать подружки Кристи, стоявшую невдалеке от них женщину лет тридцати пяти - сорока, с не очень хорошим настроением, урывками поглядывающую на девочек, ожидая пока они наговорятся.
«Терпеливая, - подумал Николай, - и чем-то похожая на Вертилову Веру Сергеевну. Удивительная женщина, когда летом были у нее в гостях, вела себя, как немногословная королева, а сегодня, как базарная баба, трещала и трещала в кафе и слова не давала мне вставить. А почему такая перемена с ней произошла? Одинокая? Наверное. Может, наоборот, что-то хорошее произошло, и она боится это потерять. Меня встретила и хочет сделать своим другом? Нет, навряд ли, я ей понравился, - вздохнул Николай. -  А даже если и так, то нельзя поддаваться ее чувствам, так как они могут быть повернуты против меня самого, моей семьи.
Правильно Батюшка говорил, даже в мыслях нельзя допускать греховных размышлений. Но от этого разве можно удержать себя? Даже компьютер нельзя защитить от разных вирусов, только в том случае этого можно добиться, если его не подключать к интернету и не вставлять в него флешки с дисками.   Но, в миру так не проживешь, смотрим телевизор, читаем книги, журналы, газеты, слушаем людей, а это тоже, своего рода, компьютерный интернет. Слушаем, и у нас появляется свое мнение, а как без него?
Скорее всего, Батюшка, и Вера Сергеевна таким путем старается защитить себя от плохих мыслей. Что-то плохое произошло у нее, вот она и пытается, говоря всякую всячину, забыться.
Звонок мобильника оторвал Синцова от размышлений, звонил Дятлов.
«Не отдыхается мужику! Достал уже!» - Выругался про себя Николай.
- Извини, Иваныч, что мешаю проводить выходной день спокойно. Но, просто хотел тебе новость сообщить. Снова Вертилов пропал. Пять дней старика нет дома. Опять куда-то ушел. Ладно, отдыхай…
- Федор Викторович, а Анна Порошенко нашлась? – тут же задал вопрос Синцов.
- Не слышал, Иваныч. Нет, нет, не нашлась, но твой рассказ о посещении дома Порошенко я донес до начальства, и…
- И оно посчитало меня сумасшедшим?
- Глупости говоришь.
- Коля, Коля, что с тобой? Чем я заслужил такой крик от тебя?
- Извините, Федор Викторович, а вы говорите, что черная кошка – к добру.
- О-о, кстати, сегодня в полночь там с двумя своими буду облаву делать, не хочешь составить нам компанию?
- Думаете, там Вертилов будет?
- О-о, этого я тебе не говорил. Ну, ладно, Иваныч, мне выспаться наперед нужно,  - и, не дождавшись ответа от Николая, выключил свой телефон.
«Вот так дела, - задумался Николай, рассматривая на той стороне улицы работающий киоск. – Вот так дела. Может, действительно, напроситься в их группу. Такой материал можно о приведениях придумать, закачаешься. Очередь тогда за нашей газетой у этого киоска будет стоять в километр…»
- Папа, Натка мне рассказала, что в драмтеатре на Войково сегодня будет спектакль «О потерянном времени»! - чуть не оглушила Синцова Кристинка, всунувшая свою голову в открытое боковое стекло машины. - В три часа будет. Поехали туда, папа. Ну, папочка, поехали, а то все билеты разберут!