Это случилось тихой летней ночью. В августе 2019 года от Рождества Христова. Дверь старого гостевого домика открыли ключом, звеня железным брелоком с изображением головы серого волка. Просторная комната была выдержана в старом скандинавском стиле и служила тенью воспоминаний прошлых столетий.
- Здесь вообще есть интернет? - спросила пятнадцатилетняя рыжая девчонка, разрушая тишину.
- Ты можешь хотя бы пару дней провести в реальности со своей семьей, Астрид?
Вопрос задала худощавая блондинка, лицо которой покрывали тонкие линии морщинок. В одной руке она держала багаж, а другой обнимала семилетнюю сонную девочку.
- Хочу спатюшки, - произнесла малышка, дергая мать за подол платья.
- Потерпи немного, Марта. Папа принесет багаж и мы сразу же пойдем отдыхать. Завтра нас ждет невероятный, полный приключений день, - улыбаясь, говорила женщина.
Старшая девочка нахмурилась.
- Да уж, что может быть интереснее, чем бессмысленное брожение по маленькому городу? Жду не дождусь когда мы вернемся в Гётерборг, - буркнула она.
- Тут, в Сигтуне, родился ваш отец, девочки. Это место не просто маленький туристический город. Здесь началась история Хольмбергов, - распаковывая вещи, говорила женщина.
- Слава Богу, тут есть wi-fi, - игнорируя слова матери произнесла Астрид, задавая настройки в телефоне.
Через пол часа все спали. В полной тишине было слышно лишь тиканье старых настенных часов, украшенных старыми скандинавскими символами.
- Марта, - тихо прошептала Астрид. - Марта, ты спишь?
Малышка неохотно открыла глаза и повернулась лицом к своей сестре.
- Не сплю, - сонно произнесла она.
- Ты тоже это слышишь? - не унималась старшая девочка, встав с кровати.
- А что я должна слышать? - испугалась малышка.
Астрид молча надела джемпер поверх пижамы и натянула разноцветные носки.
- Песня, - бормотала девочка. - Песня и плачь ребенка, - продолжала она, надевая кроссовки.
- Ты куда, Астрид? - вскакивая с кровати спрашивала Марта.
- Хочу проверить откуда идет этот звук. Он такой... громкий и навязчивый... такой... как жужжание комара, - объясняла девочка.
- Не оставляй меня одну в комнате, - просила Марта, хватая сестру за руку. - Ты меня напугала.
Астрид подала кофту своей сестре.
- Если хочешь, иди со мной, - предложила она.
Девочки на носочках проскользнули мимо спальни родителей, тихо пробрались в гостиную и сняв ключи с крючка открыли старую дверь. Последним кто их видел, был серый кот, сидящий на пороге соседнего дома. Лениво приоткрыв зеленый глаз, он с интересом проследил за двумя рыжими девчушками, которые направлялись в сторону Меларенского озера.
ГЛАВА 4
На рыночной площади шла бойкая торговля между местными мастерами и купцами, приезжими из других стран. Первые продавали продукцию земледелия, скотоводства и товары сделанные своими руками. Вторые выставляли на продажу заморские ткани, металлы и специи. Казалось, что на торговых лавках можно было найти что угодно: оружие, украшения, еду, алкоголь. Отдельного внимания заслуживали торговые ряды с домашним скотом и навозом, разящие так, что глаза начинали щипать. Приятные запахи жареной еды смешивались с отвратительным смрадом домашнего скота. Я едва сдерживала рвотные порывы, наблюдая за тем, как продавцы едят пироги, облокотившись об испражняющуюся лошадь.
- Как только продадим твое кольцо, я куплю кусок вон той ткани, - произнесла Брита, кивая на одну из лавок.
Я взглянула на свою руку, стараясь запомнить украшение, которое сопровождало меня на протяжении многих лет. Кольцо было изящным, идеально отшлифованным и выгодно отличалось от побрякушек, которые продавали на Сигтунском рынке. Местные мастера не были столь искусны, как мои современники.
- …эта толстая жаба украла у меня кусок мяса Гилл! Кусок мяса! – орал во весь голос одноглазый громила с топором в руках.
В ответ на его возгласы худощавая женщина с ожогами на лице начала махать руками и кричать что-то на неизвестном мне языке. Мужчина разозлился еще сильнее и с чувством разрубил напополам ощипанную курицу. Кровь брызнула во все стороны. Я вздрогнула, почувствовав на своей щеке теплую каплю.
- Ты знаешь где искать торговца Эрвига? - брезгливо вытирая кровь, спросила я.
- Торкел сказал, что дом сакса находится в жилой части рынка, недалеко от лавки мясника Болдра, - произнесла девушка. – Скоро дойдем.
Брита оказалась права. Спустя несколько минут мы уже стояли напротив дома, который сильно отличался от остальных построек в этой части рынка. При входе красовалась табличка с надписью: «God is Your Witness» (прим.автора Англ. «Бог вам свидетель»). Я отметила, что хозяин дома, скорее всего, был человеком грамотным и верующим, а судя по вычурным вырезкам на столбах и ставнях, еще и богатым.
Я сделала шаг вперед, готовая постучать в дверь, но та открылась сама. Из дома вышли двое высоких мужчин в длинных свитах. Их меховые одеяния подпоясывал расшитый шелковыми нитями широкий пояс, к которому был подвешен толстый кошелек в виде кожаного мешочка. (Прим.автора Свита - длинная распашная верхняя одежда из домотканого сукна или меха).
- Думал, что все пройдет намного хуже, - сказал один из них, обходя меня и Бриту стороной.
На мгновение я замерла от удивления. Слова мужчины звучали с непривычным тягучим акцентов, который был типичен скорее для западных славян, но в тот момент мне хотелось верить, что незнакомец говорил на русском языке.
- Как я и думал, - усмехнулся второй мужчина, улыбаясь во весь рот.
Он был молод. Его бледное приятное лицо покрывали родинки и веснушки, а из-под шапки топорщились волнистые русые волосы. На мгновение его взгляд встретился с моим и я увидела, как в серо-голубых глазах вспыхнула искринка. Парень с интересом оглядел мою одежду, шею, губы и волосы.
- Идем Руслав, - низким басом произнес старший мужчина с черной густой бородой. - Хватит на заморских баб глядеть. Тебя твоя дроля (прим. автора Старославянский - милая) дома ждет.
- Прав, ты, Могута. Никого краше моей Дуньки во всей Ладоге не сыскать…
Услышав знакомое название я оживилась, почувствовав мурашки пробегающие теплой волной по замерзшей коже. На берегах Ладожского озера я была всего один раз, летом 1902 года, когда мне еще не исполнилось и пяти лет. Мы были в Шлесенбурге вместе с отцом. Тот проводил время на деловых встречах, а я гуляла по берегу озера вместе с экономкой Клод. Не смотря на юный возраст, я хорошо запомнила прохладный ветер, запах трясины и холодную воду, которой касались голые стопы.
- … но рыжая девка то баская (прим.автора Старославянский - красивая), да, Могута? – продолжал свой монолог Руслав.
Страх и смятение сковали разум. Я застыла, жадно впиваясь в лица мужчин, стараясь разглядеть в них что-то, что заставило бы довериться им. Все мое существо желало найти в них свое спасение, но видело лишь незнакомцев от которых разило опасностью так же, как и от всех на рыночной площади. Мужчины отдалялись, а я продолжала бездействовать, окутанная растерянностью. Лишь в последний момент моё тело очнулось от наваждения и я схватила одного из них за рукав свиты.
- Я была в Ладоге… - несмело произнесла я, встретившись с глазами бородатого мужчины.
Он был высоким, широкоплечим, с понурым лицом, украшенным тонкой сеткой морщин. Из под густых темных бровей смотрели мудрые медовые глаза, в которых я увидела то, что искала все это время - доброту.
- Ты посмотри-ка, Могута, по нашему щебечет, - усмехнулся молодой.
Спиной я почувствовала страх Бриты. Девушка сжалась и сделала шаг в назад. Могута, которого я продолжала держать за рукав не говорил ни слова.
- Я помню, как сильные ветра превращали Ладожское озеро в бушующую стихию, более коварную, чем некоторые из морей… Я была на том берегу, смотрела на прозрачную гладь, - отпуская рукав свиты, произнесла я.
На лицах мужчин нарисовалась заинтересованность. Они были похожи на диких волков выбившихся из стаи, оказавшихся на чужой земле, случайно встретивших другого волка, который также заплутал среди лесных массивов.
- Лена, - испуганно пискнула Брита.
Она была растеряна. Ее голова вжалась в плечи, а лицо побледнело.
- Allt ;r bra (прим.автора Швед. Все хорошо), - быстро ответила я, стараясь успокоить девушку.
- Давно же тебя дома не было, девица. Твоя речь на заморскую походить начала, - наконец пробасил Могута. - Как ты оказалась на чужой земле?
Я посмотрела на Бриту, мою спасительницу, чумазую и неопрятную, закутанную в старую телогрейку и тут же перевела взгляд на мужчин. Их лица были чисты, богатая одежда расшита шелковыми нитями, а пальцы украшали массивные перстни с драгоценными камнями. Эти люди не знали моей истории, не видели, как я появилась из ниоткуда в лесу, в странной одежде, посреди ночи, не слышали, как я говорю нетипичные для этого времени слова. Я могла сказать им все что угодно, преподнести историю так, чтобы это звучало правдоподобно.
- Я была ребенком, когда меня забрали из дому. Никто не спрашивал хочу ли я этого. Я много где жила, много чего повидала, но хотела бы вернуться к прежней жизни, - ответила я, стараясь надавить на жалость. – Хотела бы вернуться домой.
- Тебя здесь обижают? - вмешался молодой мужчина.
На этот вопрос сложно было ответить. Я не выглядела голодной, мое тело не покрывали шрамы, кожа была белой, без следов болезней. Однако старая одежда, одолженная Торкелом, висящая бесформенным мешком, делала меня похожей на нищенку.
- Как там, дома? Спокойно ли? Нет ли войны и голода? – меняя тему, быстро спросила я.
Молодой мужчина усмехнулся, а Могута помрачнел.
- Где же ты, девица, видела край, где нет войны и голода? Чай совсем малой была, когда угодила к варягам...? – начал было Руслав.
- Спешим мы, девица, - прервал его Могута, потянув руку к мешочку на поясе.
Пальцы умело вытянули три монетки.
- Держи, да не хворай, - протягивая деньги, произнес он и похлопав меня по плечу, направился в сторону рыбных рядов, – Идем Руслав.
Холодный металл обжигал мою руку, напоминая о том, что все происходящее было реальным. Могута пожалел меня, дал милостыню, словно я была попрошайкой, которая выживала за счет чужой слабости к немощным. Осознание этого ударило словно пощечина.
- Прощай, красавица, - улыбнулся Руслав и направился вслед за своим другом.
Мужчины ускорили шаг. Было видно, что они спешили, а я была лишь преградой на их пути.
- Я не заслужила этих денег, - ринувшись за ними, говорила я.
Брита последовала за мной, сохраняя дистанцию в несколько метров.
- Тебе они нужнее, девица, - отозвался молодой мужчина, едва поспевая за другом.
Тогда во мне еще остались чувства и эмоции, сопутствующие девушке двадцатого века. Гордость кипела в жилах, не позволяя оценивать ситуацию здраво и благодарить судьбу за щедрый подарок.
- Я не приму их, - противилась я.
- Можешь их отработать, если так хочешь, - остановившись пробасил Могута. - Ты говоришь на языке варягов и это может пригодится нам в одном деле. Ярл, хитрый лис, со своим толстобрюхом толмачем (прим.автора Старославянский - переводчик) точно что-то намудрят и не позволят перевесить весы на нашу сторону. (прим.автора Ярл - самый знатный землевладелец, предводитель больших территорий.)
Я не сразу поняла к чему вел мужчина.
- Хотите, чтобы я участвовала в переговорах, как переводчик... толмач? - догадалась я.
- Аки дивно щебечет пташка, - усмехнулся Руслав.
***
Довериться двум незнакомцам было опасным и опрометчивым делом, однако Брита была в восторге от удачи, которая улыбнулась нам на рынке. Девушка неустанно повторяла, что это была только ее заслуга. Мол, если бы не нашла меня в лесу, если бы не привела на торговую площадь, то не было бы ни встречи с "погаными русцами", ни "славной работы говоруном".
Я скептически отнеслась к ее словам. Старославянский язык и свеаландские диалекты давались мне нелегко. Приходилось включать воображение и вырывать отдельные знакомые слова из контекста, чтобы понять общий смысл сказанного.
- Арне сын Ньорда похотливый старый кобель, - объясняла Брита. - Сама я этого ярла в глаза не видела, но молва о нем не добрая ходит. Говорят, что у него по всей Сигтуне более... - девушка прервалась и показала свои ладони. - ... во... более бастардов, чем у меня пальцев на руках.
Мы возвращались в дом Бриты, чтобы сложить мои вещи, съесть обед и спрятать монеты. Девушка не унималась, болтала без умолку, рассказывая байки о старом ярле и его похождениях.
- Сколько у меня времени? Могута сказал, что встреча состоится сегодня в доме ярла, перед заходом солнца, - игнорируя болтовню Бриты, спросила я.
Девушка остановилась, всматриваясь на панораму удаляющегося города и указала пальцем на башню с высокой пикой.
- Видишь? Солнце исчезло за каменной громадиной? - спрашивала она. - Это значит что ты можешь сложить дрова в телегу, убраться в хате и развести огонь. Столько времени у тебя осталось.
Почему-то именно после этих слов я физически почувствовала дикость окружающей меня реальности. Трудно было представить мир без карманных часов мистера Хольмберга и огромных, настенных, шестеренки которых не давали заснуть своим бесконечным тиканьем. В этом времени, не было места вещам, без которых я не представляла свое существование.
- S; kallt att min r;v fr;s, - сердито произнесла Брита на пороге своего дома. (прим.автора «так холодно, что я отморозила себе все ниже пояса» швед.)
Прежде чем войти внутрь, девушка отряхнула снег с одежды и укоризненно посмотрела на меня, намекая повторить действие. Неохотно выудив руки из карманов куртки я коснулась до снежинок, облепивших старый мех и почувствовала легкую дрожь, пробежавшую по всему телу.
- Давай, давай, быстрее, - торопила девушка, - не топчись, входи в дом.
Оказалось, что внутри помещения температура не слишком то и отличалась от той, что была снаружи. Огонь, поддерживающий тепло погас. Остались лишь маленькие тлеющие угольки, которые отчаянно боролись за свою жизнь.
- Трин! – запыхтел Северин, ворочаясь в кровати. – Где ты бродишь бездельница, Трин?
Брита проигнорировала слова отца, принимаясь за разведение огня.
- Небось по мужикам шляется, пока я тут умираю, замерзаю, голодаю и хожу под себя прямо в овечью шкуру! Бог ее накажет, помяните мое слово! Бог вас всех покарает за халатность! – не унимался Северин.
- Как было хорошо, когда он спал, - пробурчала девушка, забрасывая шишки и хворост в очаг. – Влей в него еще зелья, Лена. Мои уши больше не выдержат проклятий.
Я взглянула на остатки чая из валерианы, которые едва ли смогли облегчить муки больного.
- Я не ведьма, Брита. У меня нет зелий и колдовских микстур. То лекарство, что я дала, помогло лишь на время. Я не знаю, что я могу еще сделать, - честно ответила я.
Девушка хмыкнула, завороженно уставившись на языки разгорающегося пламени.
- Я знаю, что ты многое можешь. Видела, как из травы и корней вышло варево сна, успокоившее демона моего отца. Да и Торкел.... Торкел он сказал, что ты Спакона и волка тебе подарил, - по-детски, с ревностью выпалила девушка. – Торкел врать не будет.
Тем временем Северин заворчал себе под нос.
- ... да будь проклят этот языческий дурень.... – разобрала я.
Из кармана куртки я выудила фигурку волка. Игрушка была угловатой и неровной, однако было в ней что-то такое... что-то, что привлекало и заставляло смотреть на нее без перерыва.
- И что значит эта фигурка? – не обращая внимания на возгласы Северина спрашивала я у Бриты.
Девушка отвернулась от костра и встала напротив меня.
- В каждом волке заключен дух Одина. Теперь не только твой Бог оберегает тебя.
- Мне достаточно креста на шее. Возьми ее, если хочешь, - протянув фигурку Брите, произнесла я.
- Dumma Ryskа (прим.автора «глупая русская» швед.), - усмехнулась девушка. – Подарок только тебе счастье принесет, другим лишь зло. Я хочу получить оберег из рук Торкела.
- Как знаешь, Брита, - спрятав тотем в мешок с вещами произнесла я.- Но, могу ли я... разрешишь ли ты мне кое-что тебе сказать?
- Выкладывай, - кивнула девчонка.
- Понимаю, что я всего лишь чужачка, гостья, но... Сегодня я увидела зло и агонию на лице Торкела. Не знаю как тебе, но мне бы не хотелось каждый день видеть эти тени в глазах своего спутника.
Внезапно Северин затих, будто вслушиваясь в наш разговор, а Брита замерла, сверля меня осуждающим взглядом. Только ветер пел за стенами, напоминая о том, что мир не лишился звуков.
- Да как ты смеешь! Ryska Gal! Jag r;ddade dig i skogen... och du... (прим.автора Швед. «Русская девка! Я спасла тебя в лесу... а ты...) – злилась девушка.
Ее речь быстро изменилась, приобрела незнакомые мне нотки и акценты из-за которых я почти не понимала смысл сказанных слов.
- Вон из моего дома! Я не посмотрю на твои красивые речи и богатые одежды. Мне плевать, даже если ты окажешься женой вашего Ярла или... кто там у вас всем правит. Ты больше не будешь спать в этом доме, есть нашу еду, греться рядом с нашим очагом. Кто ты такая, чтобы указывать мне, что я должна делать и кого я должна любить? – яростно вопила девушка.
Я молчала. Не дождавшись моего ответа, Брита со злостью выругалась и повернулась к Северину.
– И ты, так называемый отец, мне не указ! Ты принес нам с матерью столько боли, что я согласна прямо сейчас сжечь тебя на костре! – кричала она.
Мужчина не откликнулся. Прежде ворчливый и заносчивый, он не издал ни единого звука.
- Всегда, когда нужно говорить ты молчишь, а когда хочется тишины, ты каркаешь, словно больная сорока, - с ненавистью говорила девушка и слезы лились по ее щекам.
Северин не отзывался от чего Брита злилась еще сильнее.
- Ну... скажи что-нибудь старый дурак... давай, что ты мне сделаешь? Времена, когда я боялась тебя, прошли, - подходя к отцу, говорила девочка.
Я стояла как вкопанная, пораженная происходящим настолько, что ноги и руки не слушались, а сердце почти перестало биться.
- Боишься? – не унималась Брита, схватив Северина за руку.
Тот молчал, не двигался и... не дышал
- Брита? – осторожно произнесла я, медленно подходя к кровати, на которой лежал мужчина.
- Молчи, ryska, молчи, - проскрежетала сквозь зубы девочка. – А вот ты говори, старый дурак! - со всех сил дергая отца за руку, кричала она.
- Брита, - почти шепотом произнесла я.
Девушка начала рыдать, бить отца по груди, голове, ногам. Она колотила его с такой силой и такой ненавистью, что я почувствовал дикий страх и ужас в своих венах.
- Говори... отвечай... – рыдала девчонка, опускаясь на колени перед бездыханным телом отца.
Я молча подошла к мужчине, проверила пульс, приложила ухо к его губам и носу, надеясь, что почувствую на себе легкое дыхание. Тщетно.
- Кровообращение можно восстановить... – сама себе говорила я, не обращая внимания на всхлипывающую Бриту. – Вот так...вот здесь... раз...два...
Мне не приходилось делать это на живом человеке. В университете, на практических занятиях первой помощи, мы тренировались на тряпичных куклах, которые были набиты мягкой ватой.
- ... руки держать перпендикулярно... раз... два...три!
Я старалась вспомнить правильное положение своего тела, относительно туловища больного, нажимала на грудную клетку имитируя сердечные сокращения и считала вслух, чтобы не сбиться с ритма.
-... раз...два... – продолжала считать я, делая непрямой массаж сердца.
Мне казалось, что это никогда не кончится, а потом... потом мое тело окутало тягучее и до безобразия приятное безразличие. В ту же секунду я отошла от кровати и рыдающей Бриты, сняла старое платье сестры Торкела, переоделась в свои вещи и вышла из лачуги. Снежная пурга обняла меня с радостью и упоением, напевая старые песни, неся по неизвестным улочкам Сигтуны, забирая боль и убивающее отчаяние.
КОНЕЦ 4 ГЛАВ