Аббатство Тьюксбери

Иллюстрация:
- Художник Ричард Бурчет. 1867. Святилище - Эдуард IV и беглецы из войска Ланкастеров в Аббатстве Тьюксбери.
(Richard Burchett. 1867. Sanctuary — Edward IV and Lancastrian Fugitives at Tewkesbury Abbey aka Edward IV Withheld by Ecclesiastics from Pursuing Lancastrian Fugitives into a Church.)

- Аббатство Тьюксбери. 1090-1121гг. Современный вид.
***

     Позднее Средневековье. Англия. Войны Алой и Белой Роз.
4 мая 1471 года в окрестностях города Глостер, вблизи реки Северн, произошла битва при Тьюксбери (Battle of Tewkesbury) - один из наиболее важных, ключевых эпизодов борьбы двух ветвей династии Плантагенетов, Ланкастеров и Йорков, когда был разрублен узел одних проблем, но, как это часто и бывает, завязался новый, что в будущем привело к новым противоречиям, конфликтам и трагедиям. Одно нашло свой конец, другое только начиналось.
***

     На момент битвы в Англии было  ДВА  КОРОЛЯ  – король Ланкастеров Генрих VI и король Йорков Эдуард IV. Первый не представлял собою абсолютно ничего, даже когда временами выпадал из обыкновенно владевшего им слабоумия, в связи с чем за него действовала, причем весьма энергично и напористо, его супруга, зато второй, полководец и правитель, был яркой личностью.

Каждая партия признавала только своего монарха, второй же представал узурпатором, а его сторонники - изменниками. При таких крайних взглядах компромиссов быть не могло, борьба велась до последнего. Собственно, до последнего короля.

Королева Ланкастеров Маргарита Анжуйская, ее сын принц Эдуард Уэльский, он же Вестминстерский по месту рождения, и их сторонники только что прибыли из Франции, чтобы взять реванш за поражение 10-летней давности в битве при Таутоне, после которого их уделом стала эмиграция. Им противостояли также недавно вернувшиеся с континента, из владений Бургундии, со своей армией Йорки, в лице трех братьев – Эдварда, Джорджа и Ричарда, старший из которых, Эдвард, уже 10 лет носил корону. Генрих VI при этом ни в чем не участвовал и снова сидел в Тауэре. 

И та, и другая сторона 20 дней назад, в битве при Барнете, понесла тяжелую потерю в лице своего общего родственника (впрочем, они все были родственниками) Ричарда Невилла 16-того графа Уорика, которому современники дали прозвище «Тот, кто делает королей» (Warwick, the Kingmaker), в связи с тем, что ему неоднократно удавалось манипулировать на шахматной доске истории коронованными фигурами. Активно способствовавший победе Эдварда Йорка, Уорик-Кингмейкер, поссорившись с ним, перешел в лагерь его врагов, однако последняя из сыгранных им партий оказалась проигрышной настолько, что недавно лондонцы могли лицезреть его хладный труп на паперти собора Святого Павла.

Маргарита Анжуйская со своими людьми высадилась на побережье Англии как раз в тот день, когда произошла битва при Барнете, в которой граф Уорик отдал богу душу, - 14 апреля 1471 года.   
***

     Йорки, разбив одну армию Ланкастеров при  БАРНЕТЕ,  теперь должны были попытаться сделать то же самое при  ТЬЮКСБЕРИ.  Силы были примерно равны – по пять тысяч человек с каждой стороны.

Стоит отметить, что Йоркам и их сторонникам, действовавшим весьма грамотно и сражавшимся доблестно, при этом еще и сопутствовало везение: если при Барнете ланкастерианцы по причине густого тумана сначала лупили из пушек по пустым позициям, а затем бойцы одного из их отрядов, обознавшись, засыпали стрелами своих (они, бедняги, приняли эмблему своего полководца графа Оксфорда, серебряную звезду, за эмблему короля Эдуарда «роза и солнце»), и это, разумеется, сыграло на руку йоркистам, то при Тьюксбери удача последних заключалась в том, что, как гласит современная энциклопедия, «Эдмунд Бофорт, 4-й герцог Сомерсет, опытный полководец, допустив тактическую ошибку, позволил младшему брату короля Эдуарда IV атаковать и опрокинуть фланги боевой линии Ланкастеров».

Эта изящная фразеология означает, что Сомерсет, правофланговый командующий Ланкастеров, забыв весь свой опыт, фатально недооценил противника, в результате чего решил разделаться с ним сходу и покинул хорошо защищенные рвами, канавами и прочими буераками удобные позиции на холме, которые как раз собирался с большим риском для себя и подчиненных штурмовать тот самый младший королевский брат, несмотря на свою молодость и неопытность успешно воспользовавшийся ситуацией, в результате чего не только остановил Сомерсета, но с помощью загодя прибереженного и своевременно брошенного в бой резерва разбил его в пух и прах.

Никогда не позволяйте атаковать фланги своей боевой линии, перейдя в необдуманное наступление, если есть возможность встретить атаку на холме. Даже если вам противостоит безусый мальчишка, а вы-то уже привыкли считать себя матерым волком по всем статьям. К тому же в соседнем лесочке вполне могут ожидать своего часа 200 всадников с копьями, и есть вероятность, что вы узнаете об этом в самую неподходящую минуту.

     К слову сказать, опытному полководцу Ланкастеров Эдмунду Бофорту 4-ому герцогу Сомерсету было 28 лет. Его противнику на поле боя, Ричарду герцогу Глостерскому, - 18, причем при Барнете этот юноша проявил себя как воин и командир наилучшим образом, так что Сомерсету не следовало подставляться ему под удар.

Это было молодое общество, азартное, бескомпромиссное и агрессивное, что обычно свойственно молодости. В 20 лет мужчина достигал расцвета сил, в 30 лет – зрелости, а 40 лет – это уже была почти старость, до которой удавалось дотянуть не всем, поскольку военные столкновения были если не обыденностью дня, то весьма часты, а, кроме того, периодически случались чума и другие стихийные бедствия.

     В поисках логики, казалось бы, отсутствовавшей при принятии Сомерсетом решения произвести неудавшийся фланговый маневр, выдвигается предположение, что она, логика, все же, вопреки очевидности, имела место быть и заключалась в нежелании полководца, оставаясь на месте, терпеть разрушительное действие стрел и ядер, которые в размере, превышающий разумный, обрушили на его позиции йоркисты (превосходившие в артиллерии, да еще подобравшие пушки, на тяжелом марше недавно брошенные ланкастерианцами возле Глостера, обернув их мощь против них же). Даже если это и так, попытка путем отказа от неприступных рубежей уберечься от огня тогдашней артиллерии (бог войны был еще совсем юн, но уже начал создавать проблемы, действуя наперекор ортодоксальной военной науке), как оказалось, ход не из лучших.

Второй вариант объяснения контратаки Сомерсета состоит в том, что «он видел возможность обойти изолированную битву (баталию, построение) короля Эдуарда (руководившего центром)».

В связи с труднопроходимостью местности для лошадей, рыцари вынуждены были спешиваться, и сражение шло на земле, в упомянутых выше рвах, канавах и буераках, что придавало схватке особую специфику.

Согласно распространенной версии развития событий, отряд Глостера, на который обрушил свою боевую мощь Сомерсет, дрогнул, но молодой командир удержал своих людей от прямого бегства, однако вынужден был отступить, чтобы перестроить свои ряды. В этот критический момент в дело вмешался резерв, Глостер вернул свою баталию на поле, и Сомерсет был разгромлен, что и решило судьбу всей битвы в целом, поскольку для йоркистов создалась возможность бросить все силы в схватку, кипевшую в центре, где они также вскоре одержали верх.

Есть еще одна трактовка некоторых происходивших на поле боевых эпизодов: брат короля сделал лишь вид отступления, показав спину, чем увлек за собой Сомерсета, который поддался на уловку, окончательно оторвавшись от своих позиций и выбравшись из путаницы рвов и заграждений на открытое место. После чего Глостер «перерезал весь авангард на куски». Ложное отступление - не самый простой тактический прием, кстати говоря.

Во всяком случае, все сходятся на том, что действия юного герцога позволили его брату-королю победить.

То есть Сомерсета обыграли. После такого себе надо по лбу стучать, а не соседу, но…

Обвинив другого командира старшего звена, лорда Уэнлока, в том, что он не пришел ему на помощь, и сходу зарубив его на месте своим боевым топором, Сомерсет, в то время, как войско Ланкастеров терпело сокрушительное поражение, и солдаты уже бросились в бега, сделал то же самое и укрылся в близлежащем  АББАТСТВЕ  Тьюксбери, вместе с теми, кому также удалось достичь святого порога.

Разбитые ланкастерианцы бежали по направлению к аббатству, находившемуся у них в тылу, и к рекам Эйвон и Северн, причем пересеченная местность, которая предоставляла выгодные условия для обороны, снова, как и в случае контратаки Сомерсета, оказалась использована ими не по назначению, поскольку существенно затрудняла паническое отступление. Длинный луг по берегу одного из ручьев, притока Эйвон, был так густо усеян трупами уничтожавшихся победителями беглецов, что с тех пор стал известен под зловещим прозвищем КРОВАВОГО  ЛУГА  (Bloody Meadow).

В битве при Тьюксбери полегла половина армии Ланкастеров.

Подробности битвы довольно хорошо описаны анонимным хронистом, видимо, очевидцем событий: «Historie of the Arrivall of Edward IV. in England and the Finall Recouerye of His Kingdomes from Henry VI. A.D. M.CCCC.LXXI» - «История прибытия Эдуарда IV в Англию и финал восстановления его королевства от Генриха VI в 1471 году». Сокращенный вариант хроники был отослан Эдуардом в Брюгге как благодарность горожанам за гостеприимство во время изгнания. Остальные детали происходившего восстанавливаются благодаря другим источникам.      
***

     В старой Англии существовал обычай  УБЕЖИЩ,  которыми являлись крупные монастыри. На их территории запрещалось брать под стражу и тем более убивать тех, кто искал там защиты, чем неоднократно пользовались участники междоусобиц. Однако аббатство Тьюксбери не имело статуса убежища, это во-первых, а во-вторых в некоторых особенных случаях даже наличие данного статуса ничему не могло помочь.

После того, как 30 декабря 1460 года герцог Ричард Йоркский был не только разгромлен и убит в битве при  УЭЙКФИЛДЕ (Battle of Wakefield), но победители водрузили его отрубленную голову, в знак насмешки увенчанную  БУМАЖНОЙ  КОРОНОЙ,  в окружении голов других погибших йоркистов, на южных воротах города Йорка Миклгейт-Бар (Micklegate Bar), Эдвард, старший сын герцога, считал себя вправе мстить врагам своей семьи безжалостно и беспощадно. Выиграв 29 марта 1461 года эпическую битву при  ТАУТОНЕ,  Эдвард заменил головами казненных после битвы приверженцев Ланкастеров останки своих родных на тех же йоркских воротах. 

Со своей стороны королева Маргарита, которую современники не называли «Французской волчицей», но которая вполне заслужила это позднее прилипшее к ней с легкой руки знаменитого драматурга прозвище, - королева Маргарита начала террор в отношении своих политических противников-Йорков и их союзников после Первой битвы при  СЕНТ-ОЛБЕНСЕ  (строго говоря, в Сент-Олбенсе, т.к. сражение имело место непосредственно на улицах городка), которая произошла 22 мая 1455 года, с которой начались Войны Роз, как их назвали впоследствии, и в которой герцог Ричард Йорк разбил ланкастерианцев, причем погиб его личный враг Эдмунд Бофорт 2-й герцог Сомерсет, бывший любовником королевы Маргариты и, вероятнее всего, настоящим отцом ее сына, наследника престола принца Эдварда.

После такого начала о милосердии можно было забыть, это место прочно заняла обоюдная жестокость. 

Сыновья Сомерсета, и тайный, от мезальянса, и явные, от законного брака, с тех пор мстили за отца, сражались за королеву Маргариту и в конце концов все погибли.
***

     Одержав   ПОБЕДУ  при Тьюксбери, король Эдуард IV приказал вытащить из аббатства всех, кто там укрылся, причем, если над герцогом Эдмундом Сомерсетом (носившем такое же имя, как его отец) и другими знатными пленниками был устроен суд (в котором заседали лорд-констебль Англии - недавний противник Сомерсета на поле боя, младший брат короля Ричард Глостер, и граф-маршал Джон Говард Норфолкский), после чего осужденных немедленно обезглавили в близлежащем городке Тьюксбери на рыночной площади, то, как гласит мрачное предание, искавшие спасения в аббатстве простые воины были убиты на месте. Хотя, как известно, Эдвард приказывал не брать в плен знатных рыцарей, но рядовых ополченцев отпускали после боя без вреда. Совершенное насилие – в церкви пролилась кровь - осквернило эти стены, в связи с чем потребовалось закрыть храм, на целый месяц, и проводить обряд освящения заново. 

Однако есть и другие данные, согласно которым рыцари из ближайшего королевского окружения остановили рвавшегося устроить резню в церкви Эдварда, в результате чего непосредственно после битвы король приличным образом побывал здесь на богослужении в сопровождении своих командиров, а уж далее, через два дня, Сомерсету пришлось-таки расстаться с убежищем, а там и с жизнью. Может быть, при его аресте в аббатстве все же был устроен некоторый тарарам, в связи с чем его чистота пострадала и должна была быть восстановлена.   

Эпизоду нарушения неприкосновенности аббатства Тьюксбери в его легендарном варианте посвящена  КАРТИНА  художника Ричарда Бурчета, написанная в 1867 году,  «СВЯТИЛИЩЕ».

     Многочисленные  ЛЕГЕНДЫ,  окружившие впоследствии эпизоды и действующих лиц Войны Роз, создали как бы второй пласт реальности, драматизированный и романтизированный, местами дидактической направленности, с четко расставленными ориентирами и устоявшимися характеристиками героев и анти-героев. Всплеск интереса к старине, наблюдавшийся в 19-том веке, закрепил эти особенности в пьесах, романах и произведениях живописи, доведя их до совершенства – или до абсурда.

В связи с чем мы можем, к примеру, видеть гравюру, на которой изображено, как непосредственно на поле боя при Тьюксбери королева Маргарита, держа на коленях тщедушное тельце маленького мальчика – своего сына принца Эдварда, умоляет не убивать его огромного рыцаря в броне, занесшего над невинным малюткой свой меч. У доверчивого впечатлительного зрителя аж кровь в жилах застынет при виде такого ужаса.
     Между тем «малютке» принцу было уже 17 лет (в те времена юноша такого возраста считался уже взрослым), причем о военных подвигах в виде отрубленных голов своих недругов он с восторгом разглагольствовал лет с 12-ти.
     Убивающий его бронированный рыцарь может представлять одного из братьев короля Эдварда – Джорджа Кларенса или Ричарда Глостера (причем первое хотя бы имеет тень правдоподобия, т.к. принц и этот герцог оба сражались в центре и могли встретиться во время боя в качестве противников, хотя и это вряд ли, а второе вообще ни в какие ворота, что, впрочем, впоследствии совершенно никого не смущало).

В таком же ключе создан еще один подобный шедевр, авторства художника Карла Роберта Лесли, запечатлевшего в красках момент убийства другого юноши, сына герцога Ричарда Йоркского, Эдмунда графа Рантленда, что имело место после разгромной для йоркистов битвы при Уэйкфилде, о которой уже упоминалось.
     Согласно преданию, Эдмунд был убит на Уэйкфилдском мосту лично бароном Джоном Клиффордом, который таким образом отомстил за своего отца, убитого отцом Эдмунда (после чего, и это уже не легенда, а быль, голова графа заняла свое место рядом с головой герцога на воротах Йорка).
     Юный золотоволосый граф с нежным личиком облачен в светлые шелка и подобен ангцу на закланье. Над ним с мечом в руке навис темной громадой закованный с ног до головы в латы вороненой стали рыцарь с поднятым забралом шлема, благодаря чему видно зверское выражение лица.

Смотришь на картину и думаешь о том, что Клиффорд-то уж ладно, все же ему было хорошо за тридцать и за совершенный поступок его прозвали Мясником (the Butcher) еще современники, но ведь и Ратленду было как-никак все 18, и он не просто так присутствовал на месте действия, в шелковых чулках и колете, но воевал, рядом с отцом (в связи с чем выглядел, как минимум, несколько иначе). Разумеется, К.Р.Лесли, создавший описанное полотно в 1815 году, создавал его в соответствии с запросами своего времени, которое требовало подавать давнюю действительность в удобоваримом для дальнейшего употребления виде согласно господствовавших вкусов.

На фоне таких произведений художественной фантазии картина Ричарда Бурчета «Святилище», хотя и написана не на много позднее, чем творение Лесли, выглядит достаточно вменяемой.

     Композиционно полотно делится на две части, с одной стороны победители-Йорки, с другой проигравшие Ланкастеры. В центре находится коленопреклоненная фигура монаха в черной мантии, разделяя и объединяя противоположности.
     Драматическое действие разворачивается на ступенях церкви, под сенью древнего портала. Схватка кипит прямо у самых церковных стен. Слева изображен король Эдуард IV, который сейчас отдаст роковой приказ, чему напрасно пытается воспрепятствовать стоящий на коленях, в отчаянии вытянув вперед руки, одновременно умоляющим и препятствующим жестом, монах. Справа ищет защиты у другого монаха герцог Сомерсет. 
    Яркая величественная фигура короля Эдварда притягивает взгляд зрителя, а уж затем, согласно тому, куда направляет свой гневный взгляд король, замечаешь и несчастного Сомерсета.
     Король находился в расцвете лет (29, если точно), отличался высоким ростом, силой и красотой, которой славился. Таким он и изображен. На нем надетый поверх доспехов, стянутый в талии ремнем короткий плащ-накидка с королевскими гербами (львы на червленом поле и лилии на лазури). Нашлемник-клейнод совмещает корону и золотого королевского льва. В руке обнаженный меч с золоченым эфесом. Над головой развевается двухвостый стяг с его счастливой эмблемой – «Солнцем в славе» (возникшей вследствие небесного явления трех солнц, сочтенного удачным предзнаменованием для Йорков).
    За королем слева видна продолжающаяся битва. Прямо перед ним на земле здоровенный воин, в которого, видимо, вселился дух барона Клиффорда-Мясника, приканчивает какого-то бедолагу.
    Пожилые субтильные монахи, имеющие весьма бледный вид, что и не мудрено при таких обстоятельствах, держат в руках святые дары. Один из них причащает умирающего рыцаря, распростертого на земле.
    В общем, весьма впечатляюще и правдоподобно (за исключением того, что битва и нарушение неприкосновенности смиренной обители произошли в разные дни и, вероятнее всего, все-таки не в такой крайней форме, как об этом порой рассказывают, хотя в результате случилось то, что случилось).      

Интересно, что король Эдуард IV, отважный воин, талантливый полководец, амбициозный правитель, который при этом, что называется, не страдал ни особой осмотрительностью в своих действиях, ни склонностью к милосердию, ни хотя бы умеренным поведением в личной жизни, тем не менее никогда не вызывал у потомков ничего похожего на то резкое неприятие, какого удостоился его младший брат король Ричард III, и это несмотря на то, что именно действия Эдуарда привели к разрыву с графом Уориком Кингмейкером, спровоцировав новый виток кровопролитий, да и вообще, за одно только совершенное по его воле осквернение святого места его вполне можно было предать долговременной анафеме. Смерть короля Генриха VI, которая, вполне возможно, произошла согласно его приказу, также не очернила его образ, поскольку это преступление затем переложили на чужие плечи, чтобы не омрачать память отца первой тюдоровской королевы.

Он был везучим при жизни – ровно до своей смерти, наступившей в 40 лет – и так и остался везучим. Правда, за его везение потом расплачивались другие…

Кстати, прожить 40 лет, пройдя горнила многих сражений, и умереть в своей постели по тем временам удавалось далеко не каждому.

     Победив при Тьюксбери, король Эдвард добил всех взявшихся за оружие вместе со своей королевой ланкастерианцев, украсив их головами Лондонский мост, и обеспечил себе десятилетие мирного правления.
***

     Где находилась во время битвы сама королева  МАРГАРИТА  Анжуйская, не очень понятно. Ночь она провела, согласно преданию, в тылу центральной части своей армии, в фермерском доме, известном под названием Gobes Hall, а затем укрылась в каком-то бедном монастыре (церкви) поблизости от Тьюксбери (в связи с чем часто упрощенно говорят, что она ждала исхода сражения в том самом аббатстве, где развернулся заключительный акт драмы бранного дня, хотя это и не так). Во всяком случае, она сдалась на милость победителю и была транспортирована прямиком в Тауэр, где по соседству с этой новой пленницей очень скоро (21 или 23 мая того же 1471 года), согласно официальному заключению, «от меланхолии», скончался ее супруг, король Генрих VI. Видимо, в некоторых случаях меланхолия может быть смертельно опасна.   

Кстати говоря, во время вскрытия гробницы этого короля (вначале захороненного в аббатстве Чертси в графстве Суррей, а затем перезахороненного по приказу короля Ричарда III в часовне Виндзорского замка в 1484 году), - при эксгумации королевских останков, имевшей место в начале 20-того века, были якобы найдены следы крови на сохранившихся волосах и черепе, что расценивается как подтверждение версии об убийстве, которое не могло быть осуществлено помимо воли короля Эдуарда IV и в котором тем не менее позднее оказалось удобно обвинить Ричарда Глостера, то есть тогда уже короля Ричарда III.

Могут ли сохраниться следы крови на волосах в течении четырех с половиной столетий (при том, что останки были найдены в крайне плохом состоянии и даже не в полном комплекте)? Замечали ли эту деталь лондонцы, которые могли лицезреть тело короля Генриха VI в соборе Святого Павла, лежавшее там открыто перед погребением, чтобы все воочию убедились в его смерти? Вопросов больше, чем ответов…

Пожалуй, заключение от 1910 года о явных следах давнего преступления на королевском скелете сродни подобному же протоколу от 1933 года по поводу фрагментов детских косточек, найденных в Тауэре под лестницей в Белую башню (это когда было решено, что они принадлежат пропавшим сыновьям Эдуарда IV, причем на них – косточках – удалось будто бы даже разглядеть следы удушения принцев подушкой, в соответствии с версией растиражированного художественного произведения). Какая трогательная забота о сохранении статус-кво в кровавом сумбуре отечественной истории!

Со временем в отношении окружающих ко всему, что касалось судьбы и смерти Генриха VI, появился аспект, о котором участники событий понятия не имели, - слабоумный король стал почитаться как блаженный, святой, хотя и местный, но все же. Соответственно, степень вины за его предполагаемое убийство существенно повысилась. Хотя, узнав о гибели своего декларируемого сына на поле боя, король в самом деле мог умереть от той самой «меланхолии», - он же старенький уже был, целых 50 лет как-никак.   

Возвращаемся к судьбе королевы Маргариты Анжуйской. В 1471 году ей было чуть больше 40 лет и, хотя она еще пожила на свете, сначала в плену, потом на свободе во Франции, после того, как была выкуплена королем Людовиком XI, в политическом отношении она была уже труп, сыграв свою роль на исторической сцене полностью. Эмблема королевы Маргариты и короля Генриха VI,  БЕЛЫЙ  ЛЕБЕДЬ,  больше не украшала боевые штандарты на полях сражений. Кстати, королева Маргарита умерла, можно сказать, почти одновременно со своим победителем, королем Эдуардом – она в 1482 году в марте, он в 1483 в апреле.
***

     Битва при Тьюксбери подвела черту под  ДОМОМ  ЛАНКАСТЕРОВ,  все его представители погибли, причем и по главной королевской линии, наследником которой был павший в бою принц Эдуард Вестминстерский, и по боковой, которую представлял род Бофортов – бастардов одного из сыновей короля Эдуарда III, Джона Гонта, 1-ого герцога Ланкастера, позднее узаконенных отцом (но без права наследования престола) и ставших известными как герцоги Сомерсетские.

От Ланкастеров остался только один отпрыск побочной и к тому же женской линии, сын еще одной Маргариты (это имя было чрезвычайно популярно в те времена), причем также весьма колоритной дамы, - Маргариты Бофорт, дочери Эдмунда Бофорта 1-ого герцога Сомерсетского (старшего брата фаворита королевы), - Генри Тюдор граф Ричмонд (впоследствии известный как  ГЕНРИХ  VII  ТЮДОР),  причем это определилось именно после Тьюксберри, когда в землю ушла и благородная, и неблагородная кровь династии Ланкастеров, почти до последней капли - этой.

Несколько позднее заинтересованными лицами было придумано, будто бы король Генрих VI, который, как уже говорилось, умер в тюрьме дней через 20 после битвы, успел объявить Генри Тюдора старшим в роду Ланкастеров, что как бы повышало его сомнительный статус до наследника. 

Маргарита Бофорт первым браком была замужем за Эдмундом Тюдором графом Ричмондом, еще одним королевским бастардом (и тоже по женской линии), а вторым браком за перешедшим на сторону йоркистов Генри Стаффордом, который был смертельно ранен в битве при Барнете, за 20 дней до Тьюксбери. Овдовев, Маргарита Бофорт вышла замуж в третий раз, за одного из влиятельных людей того времени, могущественного северного лорда и успешного царедворца барона Томаса Стенли. Впоследствии Томас Стенли помог ей сделать королем ее единственного сына Генри Тюдора, предпосылки различного рода к воцарению которого оказались заложены все той же весной 1471 года, в битвах при Барнете и Тьюксбери.   
***

     Сын королевы Маргариты Анжуйской,  ПРИНЦ  ЭДУАРД,  как уже упоминалось, погиб во время битвы. Поскольку обстоятельства его смерти были (и остаются)  неясными, и вряд ли могло быть по-другому, имея ввиду место и время, то в отношении этого появились разные версии, а проще говоря, мифы, призванные восполнить данный пробел. Впоследствии была широко растиражирована история, что принца взяли в плен и убили – по приказу герцога Кларенса или даже им лично; нет, принца убил Ричард Глостер, в будущем Ричард III, кто же еще. По хроникам тюдоровского времени можно проследить создание этого мифа, окончательно перевоплощенного в восприятии народонаселения в категорию истинности Шекспиром.   

Между тем у 18-летнего Ричарда Глостера после битвы при Тьюксбери нашлись куда более важные дела, чем собственноручные расправы над высокопоставленными пленниками, причем некоторые из этих дел по-прежнему касались войны (король приказал ему разобраться с напавшими на Лондон мятежниками), а некоторые лежали совершенно в другой плоскости.   

Вместе с королевой Маргаритой Анжуйской в плен попала ее невестка, недавняя жена, а теперь вдова ее сына принца Эдуарда, младшая дочь погибшего при Барнете Ричарда Невилла графа Уорика Кингмейкера –  АННА  НЕВИЛЛ.

Ричард Глостер и Анна Невилл выросли вместе в замке ее отца, в Миддлгеме. Как предполагают, тогда существовал проект брака братьев короля Эдварда, Джорджа и Ричарда, и дочерей графа Уорика, Изабеллы и Анны, в связи с чем Эдвард отправил младшего брата к будущему тестю, чтобы тот позаботился о воспитании и образовании своего будущего зятя в соответствии с требованиями, которые предъявлялись в то время к представителям золотой молодежи. Впрочем, когда граф Уорик блестяще справился с этой задачей, планы уже переменились.

     К слову сказать, возможно, граф Уорик несколько перестарался в преподавании своему подопечному рыцарских качеств. Он и сам был человеком большой храбрости, что стоило ему гибели при Барнете – чтобы воодушевить своих людей, граф сошел с коня и бился пешим в общем строю, в результате чего смерть нашла его быстрее, чем это могло случиться при других обстоятельствах. Но это дело будущего, сюжетные ходы которого пока что только намечались.      

     Ричард прожил в Миддлгеме у родственника, бок о бок с его домочадцами, примерно лет пять или около того, с 1463 по 1468 год. Когда для него пришла пора начинать взрослую жизнь (лет в 16, согласно обычаям того времени), он покинул Миддлгем, графа Уорика и Анну, еще маленькую (она была младше него на 4 года), и не встречался с нею больше двух лет. В таком возрасте два-три года – это существенно, оба успели измениться и повзрослеть. Отец выдал Анну за принца Эдуарда, сына Маргариты Анжуйской, свадьба состоялась в середине декабря 1470 года, а через четыре месяца с небольшим она уже овдовела. 

Маргариту Анжуйскую и Анну Невилл при Тьюксбери взял в плен не Ричард Глостер - Уильям Стенли, младший брат будущего мужа Маргариты Бофорт Томаса Стенли. Это все знаковые лица, и так странно сплетаются вместе линии их жизней и поступков. Но Ричард и Анна имели возможность встретиться в ближайшее время.

Помимо давнего знакомства их в тот момент могло сблизить общее горе, ведь погибший граф Уорик был им обоим не чужой. Анна потеряла отца. Ричард не мог не печалиться о судьбе воспитателя, хотя и воевал против него, перешедшего во вражеский лагерь. 

Вскоре, согласно сообщению Кроулендского хрониста (священника из придворного круга, наблюдавшего жизнь королевской семьи с близкого расстояния), Ричард Глостер обратился к королю Эдварду с просьбой разрешить ему жениться на Анне Невилл. Король согласие дал. Так закрутился новый виток истории.
***

     Относительно этого дела мнения бытуют разные. Одни сухо констатируют, что молодой принц заключил брак по расчету, поскольку тогда все аристократы женились по расчету, а принцессу, как в таких случаях водится, и не спросили, другие же пылко фантазируют, что то был союз по любви, столь редком среди знати, и ничего кроме. Это все может быть и так, и не так одновременно. Пятнадцатилетняя принцесса являлась сосредоточием целого клубка разнообразнейших интересов и проблем.

С одной стороны, ее погибшие супруг и отец были врагами короны, что влекло за собой поражение в правах, а со стороны другой она являлась если не наследницей замков и земель отца (они были конфискованы), то наследницей имени Невиллов, известной и уважаемой в северных графствах семьи. Не исключено, что вдруг обозначившийся после битвы при Тьюксбери проект брака младшего брата с Анной Невилл навел короля Эдварда на мысль о том, чтобы отправить Ричарда командовать на Севере, где ему нужен был свой человек и где женатому на местной наследнице Ричарду было бы куда легче вписаться в местный своеобычный антураж. 

Надо думать, Ричард это тоже прекрасно понимал. Король уже подарил ему многие поместья отца Анны, но этого было недостаточно для того, чтобы выступить в качестве легитимного заместителя графа Уорика.

Женившись на этой девушке, он приличным образом вступал во владение частью наследства графа Уорика и упрочивал свое положение в северных землях королевства, в Йоркшире, одновременно становясь более полезным брату-королю и, соответственно этому, поднимаясь выше по карьерной лестнице. 

Что касается другой стороны медали, то при разборе щепетильного аспекта личных отношений этой пары любят припоминать, как однажды во время пира у епископа Йоркского, вступавшего в должность, Ричард попросил, чтобы Анну посадили с ним рядом. Они были детьми: Ричарду было восемь лет, Анне – всего пять (она тогда впервые появилась на публике). В этом эпизоде находят свидетельства симпатии, которая со временем переросла в любовное чувство. Хотя логичнее предположить  ЧУВСТВО  ДОЛГА  со стороны маленького принца к своей маленькой будущей невесте,  которое прививали рано, с пеленок, можно сказать. А уж во что позднее это чувство перевоплотилось либо нет – бог весть. 

Если Ричард в самом деле испытывал к Анне симпатию, то это все равно не заставило его совершать безумства, подтолкнув поддержать ее отца против старшего брата-короля, хотя в тот момент граф предлагал ему младшую дочь в жены. Но, когда она стала для него доступна без необходимости выбирать между семьей и врагами семьи, он решил не упускать шанса, в чем бы этот шанс для него ни состоял – в выгоде или в возможности получить желанную любимую жену. В любом случае Анна чужой ему не была – одна семья, близкие люди, изначально и до конца.   
Такая связь может быть еще прочнее и глубже.

     Все вроде бы отлично складывалось, однако имелось препятствие, и это было не близкое родство жениха и невесты – в таких ситуациях запрашивалось разрешение (диспенсация) на брак у папской курии, и оно обычно давалось без проблем (не задаром же), что имело место и в этом случае. Необходимая папская диспенсация была выдана 22 апреля 1472. (Историки спорят о том, почему степень родства в документе стояла как довольно дальняя, но папской курии было виднее, там с такими вещами разбираться было не в новинку: династические близкородственные браки заключались достаточно часто.)

Так вот, дело заключалось в следующем: сестра Анны, Изабелла, уже два года являлась женой среднего брата, Джорджа Кларенса, который как раз-таки участвовал в мятеже графа Уорика, надеясь, что Кингмейкер сделает короля и из него, но дело не сложилось, в связи с чем Джордж счел за благо вернуться в лоно семьи. Король Эдвард простил его. Несовершеннолетняя осиротевшая Анна была отдана Джорджу, как ее свояку, под опеку.

Джордж не хотел замужества подопечной, желая заполучить как можно больше если уж не из имущества отца сестер (хотя и это не исключалось), то хотя бы их матери, очень богатой женщины, - Анны де Бошамп (Anne Beauchamp) графини Уорик, которая была жива, но находилась под арестом в убежище в Болье, куда спряталась сама перед битвой при Тьюксбери, но откуда выйти теперь не могла, как сопричастная к измене покойного мужа (при этом ее имения, в отличие от имений последнего, конфискованы короной не были). 

Настаивая на браке с Анной, Ричард ссорился с Джорджем, однако не хотел отказываться от борьбы за свое личное счастье – и за свое место под солнцем также.

Поскольку, даже если ты принц (вернее, тем более, если ты принц), это не значит, что все блага жизни сами упадут в твои руки. Напротив, чем больше тебе положено по праву рождения, тем больше желающих это отобрать. Наверху социальной пирамиды очень тесно, падать оттуда высоко и больно. Стало быть, нужно включать инстинкт самосохранения - и бороться.   

Король Эдвард дипломатично лавировал между младшими братьями, то оказывая милости Джорджу, то вставая на сторону Ричарда, но, если подумать, позволить Джорджу, которому он вряд ли доверял полностью после его недавних эскапад (вернее, точно не доверял), забрать себе все огромное состояние тестя и тещи и весьма усилиться в связи с этим, - этого он допустить не мог, зато Ричарда, надежного и способного, ему поддержать было необходимо, что он и сделал, так что свадьба в конце концов состоялась, хотя конфликт сразу погасить не удалось, и окончательный раздел наследства сестер находился в стадии судебного разбирательства и оформления еще два года.

     Любопытно, что для достижения этого желанного момента вдовая графиня Уорик (the widow of earl Warwick) была объявлена юридически мертвой («как если бы она естественным образом умерла», было сказано в документе), Анна же по довольно витиевато составленному брачному контракту, который она безропотно подписала, полностью лишалась прав на выделенное ей приданое – даже в случае развода ее поместья оставались в ведении герцога Глостера, вплоть до новых брачных обязательств, в таких условиях вряд ли разумных и вообще возможных.

Впрочем, насколько можно судить, жалеть об этом у молодой леди оснований никогда не возникало, да и вообще ей повезло выбраться из той патовой ситуации, в которой она оказалась, причем это утверждение было бы, пожалуй, справедливо даже в том случае, если бы Ричард был так дурен, как об этом болтали на протяжении веков… но теперь-то мы точно знаем, что он был красавчик…    

Что же до графини Уорик, то еще через год младший зять, позиционировавший себя в качестве нового главы семьи, взял ее под свое покровительство, способствовал ее освобождению и поселил в своих владениях, хотя юридически мертвой она оставалась до самой его смерти, уже не юридической, но, увы, фактической.

С другой стороны, юридически возвращенная в качестве жертвы прежнего режима в мир живых, графиня фактически покинула его весьма скоро, в связи с чем ее знаменитые поместья, из-за которых некогда ссорились принцы, окончательно перешли в казну. К тому времени у нее не было уже ни дочерей, ни зятьев, только двое внуков, детей Изабеллы, судьба которых уже была предрешена, поскольку «белого вепря клыки затупились, и алая роза, отомстив белой, расцвела». Но опять-таки не будем забегать вперед.

     В ходе заключительного этапа урегулирования щепетильной проблемы Ричарду пришлось уступить Джорджу некоторые поместья, титулы покойного тестя, а также одну из своих государственных должностей, но северные замки, еще ранее подаренные ему королем, включая бывшую резиденцию Уорика-Кингмейкера, роскошный Миддлгем, который современники недаром называли северным Виндзором, он удержал за собой.

Однако это имело место позднее. Пока же, после того, как Джордж сделал последнюю попытку не допустить женитьбу младшего брата и свояченицы, однако добился лишь того, что смоделировал сюжет сказки о Золушке, когда принц забирает свою суженую с закопченной кухни, измазанную сажей, только туфелька для примерки не понадобилась (Джордж, согласно рассказу всеведущего  Кроулендского хрониста, спрятал Анну от брата на какой-то лондонской кухне, переодетую кухаркой, - на что только не идут порой опекуны, чтобы не выпустить из своих цепких лап опекаемых ими принцесс, - однако Ричарду не составило большого труда свести на нет его злодейские планы, хотя хронист, к сожалению, не сообщил подробности), - после этой небольшой заминки наконец дошло до свадьбы, весной 1472 года, то есть через год после Тьюксбери. Было бы красиво, если бы это произошло в том же самом мае (хотя вероятнее событие имело место в первой половине марта, но почему бы не дать простор фантазии), - в мае, когда все цветет вокруг, и хочется жить, и смерть словно теряет свои права… о том, насколько это впечатление обманчиво, больше всего знали те, кто год назад погиб на Кровавом лугу близ синего Северна.

Далее новобрачные отправились в Миддлгем, который теперь становился их домом. Ричарду было 19 лет, Анне 16, и будущее, казалось, не сулило им ничего кроме счастья и преуспевания. К этому времени король Эдвард специально для младшего брата, можно сказать, в качестве королевского свадебного подарка, создал новый административный орган, объединявший шесть северных графств, – Совет Севера, лордом-президентом которого он его назначил. Впоследствии полномочия младшего брата короля были расширены последним еще более. 

С тех пор Ричард Глостер, ставший одним из самых могущественных людей в королевстве (что позднее поспособствовало его восхождению к вершинам власти), 10 лет управлял Севером, охранял северную границу, опасное и беспокойное место из-за постоянных набегов шотландцев, за спиной которых маячили согласно своим интересам французы, и постепенно подбирал ключи к сердцам гордых воинственных северян, причем дочь графа Уорика играла  важную роль в политических успехах мужа самим фактом своего присутствия рядом с ним – и в качестве герцогини Глостерской, и позднее, став королевой.

Сохранившиеся свидетельства не позволяют усомниться в том, что это был удачный брак, но в то же время именно он, как это ни покажется странным (наряду с прочими факторами, разумеется, но тем не менее), заложил основы будущей катастрофы. Анна Невилл, описанная хронистом Джоном Раусом как прелестная и милая женщина, «исполненная благодати в соответствии со значением ее имени» (он был льстив и двоедушен, этот хронист, но его изысканный комплимент не кажется натянутым), - леди Анна имела хрупкое здоровье, позволившее ей стать матерью лишь единожды, что позднее, после смерти ее сына, спровоцировало кризис престолонаследия, а ее собственная безвременная кончина, сопровождавшаяся клеветой, измышленной врагами, о причастности к этому Ричарда, обозначила для него дорогу к гибели.

      Стоит еще, пожалуй, отметить, что в числе разнообразного приданого Анны, выраженного в разных вещах, от замков до сферы влияния, Ричарду пришлось также унаследовать вражду семейств Невиллов и Перси, бывших давними владетелями земель в пограничном с Шотландией графстве Нортумберленд. По своим родственным связям Невиллы больше тяготели к Йоркам и приняли их сторону в борьбе с домом Ланкастеров, а Перси, соответственно, заняли противоположную позицию и оказались разгромлены вместе со своими патронами. Однако семья под корень выведена не была (такими вещами до Тюдоров никто не занимался), в связи с чем Ричард постоянно ощущал более-менее явное желание к проявлению независимости со стороны своего вассала, барона Генри Перси 4-того графа Нортумберленда. Правда, разумных пределов в отношениях с сеньором граф никогда не переходил, и Ричард, вероятно, за истекшие годы привык к его повадке и не дооценил его стремления к реваншу. Тайно вступив в сговор с Генри Тюдором графом Ричмондом и бароном Томасом Стенли, граф Нортумберленд в решающем сражении при Босворте предал своего короля.   

     И все это началось с Тьюксбери и осуществилось благодаря одержанной в той битве победе. 
***

     На месте битвы и в аббатстве Ричард Глостер побывал снова в феврале 1478 года, когда по приказу короля хоронил здесь брата Джорджа.    

Рассказывая о тяжбе Ричарда Глостера и Джорджа Кларенса в связи с дележом наследства сестер Невилл, Кроулендский хронист говорит буквально следующее: «Из-за этого между братьями возникли большие распри. С каждой стороны с большой резкостью выдвигалось множество весомых аргументов в присутствии самого короля, слушавшего это дело в зале городской ратуши. Все присутствовавшие при сем, включая даже законоведов, были весьма поражены тому, как эти принцы смогли найти такое множество аргументов в поддержку своих позиций. В самом деле, трое братьев – король и оба герцога – обладали столькими удивительными талантами, что, если бы они могли жить без ссор, такой  ТРОЙНОЙ  КАНАТ  никому не удалось бы разорвать без крайнего напряжения сил».

При Тьюксбери братья и их сторонники выступали единым фронтом, что и обеспечило им победу, и каждый был самоотвержен, смел и верен соратникам. В центре сражались король Эдвард и герцог Джордж Кларенс, на правом фланге герцог Ричард Глостер, на левом фланге северянин барон Уильям Гастингс, ровесник короля и его друг. Но единство не было сохранено, братья порвали тройной канат сами.

В 1478 году герцог Кларенс был казнен за государственную измену королем Эдвардом: его обвинили в заговоре и попытке нанесения вреда королю, в том числе посредством черной магии. Вообще это дело темное (включая и причину, и способ казни), о котором существуют лишь догадки, поскольку то, что лежит на поверхности, оставляет впечатление недосказанности. Достоверно известно только, что за брата перед разгневанным королем ходатайствовал, но безрезультатно, Ричард Глостер. (Впоследствии его заступничество было сочтено лицемерием.)

Есть версия, что тогда в первый раз стараниями герцога Кларенса чуть было не возник вопрос о законности брака короля Эдуарда IV и королевы Елизаветы Вудвилл, поскольку красавец-король был двоеженцем. Если бы Кларенс доказал это, он стал бы следующим в очереди престолонаследия, а сыновья короля из нее должны были быть вычеркнуты, понижаясь из принцев крови до бастардов. То есть речь шла о том же самом, что позднее сделал Ричард Глостер для того, чтобы стать Ричардом III. Возможно, в связи с делом брата Джорджа он и узнал тайну брата Эдварда (если не слышал об этом прежде, конечно). Но, когда решалась судьба первого, последний был еще жив, а королевские тайны – это дело не только щепетильное, но и смертельно опасное, что и испытал на себе Джордж. Старший брат был так зол на него, что упразднил даже титул, который ему принадлежал, и больше герцогов Кларенских история Англии не знала. 

Эдвард и Ричард твердо держались вместе, что обеспечивало стабильный баланс сил в королевстве, но далее король безвременно покинул этот мир, и Ричард остался один. А один в поле не воин.

После смерти короля, которая наступила 9 апреля 1483 года, лорд Гастингс, член Королевского совета, камергер двора при Эдуарде и его верный сподвижник, сначала поддержал Ричарда Глостера против вдовой королевы как назначенного королем лорда-протектора при малолетнем принце-наследнике, но затем оказался вовлечен в новый заговор – и поплатился головой. 13 июня 1483 года. Вот так, а ведь когда-то воевали вместе.

Обстоятельства казни Гастингса не ясны, при Генрихе VII Тюдоре Ричарда III официально обвинили в совершенном в отношении него произволе, однако многие документы предыдущего правления были попросту уничтожены, так что, согласно самым современным изысканиям и умозаключениям, суд над Гастингсом и другими заговорщиками состоялся согласно правил, в результате чего их признали виновными в измене по закону, со всеми вытекающими. Но это уже рассуждения о мертвых и проигравших, поскольку сократившаяся семья Йорков и поредевшая партия йоркистов стали более легкой добычей их недругов, чем это можно было предположить.

     Кстати говоря, яблоко раздора и камень преткновения – 12-летний принц Эдвард, старший сын короля Эдуарда IV, который должен был стать королем Эдуардом V, а вместо этого превратился в одно из привидений Тауэра, тайну гибели которого уже, видимо, никогда не удастся узнать, родился незадолго до решающего на том этапе столкновения противоборствующих кланов - 2 ноября 1470 года, когда его отца-короля не было в стране, а королева сидела в убежище. Своего 5-тимесячного давно ожидаемого сына-наследника король Эдвард увидел в первый раз как раз накануне битвы при Тьюксбери, в преддверии неизвестного еще тогда будущего.   
***

     История аббатства Тьюксбери (Tewkesbury Abbey) в Глостершире к югу от одноименного города на берегу речки Эйвон, притока Северна, где однажды прогремело судьбоносное сражение, началась в 7-ом веке, когда на этом месте поселился христианский миссионер. При норманнах, в 1102 году, сюда из Кранбурна (Восточный Дорсет) прибыл аббат Гиральд, бенедектинец, и с ним 39 монахов, которые и основали здесь собственно монашескую обитель.

В 12-том веке аббатство было роскошно и капитально отстроено в древнем стиле английской романской архитектуры, величественном, лаконичном, мощном. Этот стиль не отличается блеском, присущим готике, но в нем присутствуют размах и основательность. В 14-том веке во время широкой реконструкции был переделан потолок, ставший из деревянного романского каменным готическим. В это же время появился первый знаменитый витраж с четырьмя рыцарями. Таким аббатство и дошло до наших дней. 

Главная церковь, посвященная Деве Марии (Church of St Mary the Virgin), имеет традиционную для подобных зданий этого времени планировку в виде католического креста (длинная перекладина и ближе к концу короткая), с высокой квадратной башней, находящейся на пересечении перекладин, и торжественным западным порталом. Внутри здания главный церковный неф, вытянутый с запада на восток, обрамлен идущими вдоль стен рядами из 14-ти массивных колонн с резными капителями, над которыми возвышаются полукруглые арки, являющиеся основаниями для возносящегося рифленого свода 14-того века, расписанного золотым орнаментом. Здесь, в виде медальонов на соединениях реберных перекрытий, парят, играя на музыкальных инструментах, ангелы. В сложной паутине геометрического членения потолка они немножко похожи на бабочек - или на птичек в путанице лесных ветвей. 

Аббатство, принадлежавшее бенедектинскому ордену, очень богатое и значимое, отстраивали и поддерживали потомки королевской ветви - Фитцрои графы Глостерские. Род Фитцроев прервался, но титул графов Глостерских позднее был повышен до герцогского и всегда резервировался для младших членов королевской семьи. В связи с чем однажды (а точнее в 1461 году) король Эдуард IV сделал герцогом Глостерским своего младшего брата Ричарда, который через 10 лет, в 1471 году, помог ему выиграть знаковую для многих, и для себя в том числе, битву, прошедшую в этой местности. Еще один пример того, как иногда сходятся вместе разные концы. 

В период Реформации, в середине 16-того века, аббатство было закрыто (1539 год) и могло быть разрушено (причем последний здешний аббат отнесся к его судьбе совершенно равнодушно, охотно вступив в сотрудничество с властями за возможность получить пожизненное казенное содержание), однако горожане из близлежащего Тьюксбери добились разрешения выкупить его в качестве приходской церкви у королевской казны, а для того, чтобы выплатить назначенную сумму (453 фунта стерлингов), продали, расплавив, свинцовую крышу с церкви и все колокола с колокольни (отдельно стоящая башня, район кладбища). До 18-того века в колокольне, оставшейся без колоколов, находилась городская тюрьма, а затем ее здание пришло в негодность и было снесено.
     Кстати говоря, из церковных колоколов при Генрихе VIII отливали пушки для военных кораблей, их и продавали на переплавку.

Центральная каменная четырехгранная башня церкви, возвышающаяся над местностью, когда-то имела деревянный шпиль со свинцовым покрытием, достигавший высоты 30 м, но он рухнул, в 1559 году, аккурат в пасхальное утро, во время сильного ветра, и уже не был восстановлен. Хотя бы пострадавших при обрушении, как говорят, не было.

В 1879 году началась  РЕСТАВРАЦИЯ  аббатства, проведенная под руководством сэра Джорджа Гилберта Скотта, архитектора, специализировавшегося на восстановлении старинной церковной готики. Помимо прочего, что нуждалось здесь в ремонте, были установлены великолепные витражи между норманнскими колоннами, а также Скотт воссоздал заново по старым образцам давно утраченный первоначальный алтарный экран или крестную перегородку (rood screen), ажурную, со сквозной резьбой и арками, какие устанавливались между алтарем и нефом в старинных католических соборах, придав интерьеру первоначальный облик. (Когда церкви становились протестантскими, алтарные экраны, бывшие преградой между святая святых и мирянами, удалялись, что имело место и в церкви Тьюксбери.)

Церковь бывшего бенедектинского аббатства Тьюксбери считается второй в Англии по древности и величине после Вестминстерского аббатства. Обычно экскурсоводы обращают внимание туристов, помимо огромной центральной башни-колосса, похожей на замковый донжон, которую и так только слепой не увидит, - просят приезжих обратить особое внимание на высокую (20 м), плавно закругленную вверху арку западного портала, поскольку этот великолепный и единственный в своем роде образец норманнской архитектуры сохранился здесь в первозданном виде.          

На настоящее время церковь действующая, полные службы проводятся по воскресеньям (а вечерни пять раз в неделю) и сопровождаются  МУЗЫКОЙ  органа, как это повелось с 18-того века, когда был смонтирован первый инструмент. Его называют органом Милтона, связывая с поэтом Джоном Милтоном, он был перенесен сюда из Магдаленского колледжа в Оксфорде в 1737 году, но при этом датируется как изготовленный в 1631 году – это самый старый действующий орган Великобритании. Помимо легендарного органа Милтона, в аббатстве в 19-том веке было установлено еще два органа, так что в целом их три. Кажется, что много, но для размеров этого гигантского храма в самый раз. 

Кроме церковных служб, в просторном здании с прекрасной акустикой регулярно проводятся концерты и сезонные летние фестивали хорового пения и литургической музыки (Musica Deo Sacra). 

В конце 17-того века на башне были смонтированы  ЧАСЫ  со звоном, которые затем реконструировались, в последний раз в 1962 году, когда были поставлены оснащенные современными механизмами новые  КОЛОКОЛА,  числом 12, причем оформление некоторых (надписи) точно скопировано со старых.

Традиция  ВИТРАЖЕЙ,  начатая на рубеже 14-15 веков, продолжалась и поддерживалась в аббатстве и в дальнейшем. Перечь таков: семь окон – это наиболее старинные витражи (14 век); также витраж в западном окне, сделанный в 1686 году взамен выбитого ветром в 1661 году и установленный в 1886 году; также ряд витражей викторианского времени, вторая половина 19-того века (в стенах северного и южного проходов, цикл, посвященный жизни и деяниям Иисуса).

Два самых последних современных витража, профинансированных на общественные взносы, изготовленных Томом Денни и смонтированных в 2002 году в двух окнах в часовне св. Екатерины и св.Иоанна Крестителя, появились в аббатстве к дате 900-летия прибытия сюда монахов-бенедектинцев, причем темой взят девиз бенедектинцев «Труд есть молитва» - «Laborare est Orare». Эти витражи выполнены в другой, современной манере и переливаются золотисто-зелеными цветами, так что кажется, будто в древнюю часовню открылся доступ летнему саду, шумящему возле выщербленных временем стен.    
***

     В церкви аббатства до сих пор можно увидеть украшенные эффигиями, гербами и штандартами  ГРОБНИЦЫ  и часовни основателей и донаторов, среди которых в первую очередь Фитцрои графы Глостерские, а затем представители семей, с которыми они состояли в родстве или свойстве – ле Деспенсер, де Клер, де Бошамп (Beauchamp), Невилл (Neville), Уорик (Warwick).

Здесь представляется случай полюбоваться великолепнейшими образцами старинной резьбы и скульптуры. Роскошь ажурных решеток и арок, бросающих кружевные тени на каменные подобия усопших, говорящая о том, какими богатствами они владели при жизни, каким могуществом обладали, соседствует с памятниками наподобие чрезвычайно впечатляющего кенотафа аббата Уикмена (Abbot Wakeman), 1539 год, в виде «вырезанного в камне разлагающегося тела, пожираемого червями, змеями и прочими тварями», и этот мрачный перфоманс напоминает уже о тщете всего земного, включая и могущество, и богатство, и роскошь.

Глядя на такие произведения, как памятник аббату Уикмену, всегда думаешь о том, с каким мужеством и одновременно фатализмом люди смотрели в лицо правде жизни (а жизнь тогда была сурова и к бедным, и к богатым), хорошо зная, что их ждет, и тем не менее продолжая жить. Тогдашнее мировоззрение это позволяло.

Очень впечатляют надгробия семьи Деспенсер, и по качеству исполнения, и в связи с тем, насколько известными были некоторые из этих господ.
     Среди гробниц этого ряда - усыпальница умершего в 1375 году сэра Эдуарда ле Деспенсера, знаменосца Черного принца, изображенного занятым молитвой.
     Также можно увидеть место, служащее памятником тому самому фавориту Эдуарда II, чьи отношения с королем в ту пору трактовались как богомерзкие. Заслуживший общую ненависть финансовыми злоупотреблениями и казненный по воле королевы Изабеллы и ее фаворита Роджера Мортимера самой жуткой старо-английской казнью, Хью Деспенсер Младший (1285-1326) был в конце концов похоронен по частям в разных местах, а в Тьюксбери находился его кенотаф, имевший его изображение, хотя через 20 лет он был заменен саркофагом и плитой для аббата Джона Коулза, которые можно видеть и сегодня.    

     В целом, как утверждает энциклопедия, в церкви за период 12-15 века было произведено больше тридцати аристократических захоронений, причем часть из них – непосредственно после битвы при Тьюксбери, когда история одноименного аббатства оказалась неразрывно связана с кровавым днем 4 мая 1471 года, а церковь стала и  МАВЗОЛЕЕМ  погибших в битве воинов, и  ПАМЯТНИКОМ  победе.

В алтарной части здания, над хорами, выше витражных окон, сводчатый  потолок до сей поры украшен золотыми розами и круговыми узорами из золотых солнц, помещенных в многоугольных синих и красных (королевских цветов) медальонах, – это зримое напоминание о счастливой эмблеме братьев Йорков, «Солнце в славе», появившееся здесь после победы при Тьюксбери по приказу короля Эдварда IV. 
     (Подлинные памятные  «СОЛНЦА»  сохранились в алтарной части. В 1878 году при реставрации в интерьер были добавлены их копии, на потолке под башней.)

Здесь многое напоминает о битве. Сохранился абсолютно уникальный памятник:  ДВЕРЬ  РИЗНИЦЫ,  обитая с внутренней стороны металлическими деталями от наборных пластинчатых  ДОСПЕХОВ  типа «бригантина», которые принадлежали участникам сражения и были подобраны монахами на бранном поле. Целых 68 подлинных пластин на дверной створке. Железо долговечнее тех костей, которые оно когда-то прикрывало в бою.

Король Эдвард IV разрешил похоронить в аббатстве павших на поле боя и казненных после него знатных ланкастерианцев, причем в отношении казненных (общим числом казнили 16  знатных дворян) была проявлена королевская милость: их тела не четвертовали согласно закону о государственных изменниках для рассылки по крупным городам страны, чтобы в поругание и назидание насадить на колья над городскими воротами, но удостоили приличного погребения.

Так что под старинными сводами нашли покой казненный Эдмунд Бофорт 4-й герцог Сомерсет, его павший на поле боя младший брат Джон Бофорт маркиз Дорсет, погибший смертью храбрых активный помощник королевы Маргариты граф Девон и его младший брат, Хью Куртенэ, обезглавленный вместе с Сомерсетом. Кроме того, в церкви и рядом с нею на кладбище предали земле тела их соратников. 

В центре церковного святилища мемориальная пластина из желтого металла, вделанная в плиты пола и окруженная по контуру керамическими плитками с изображениями королевских геральдических львов, напоминает о том, что где-то здесь, в хорах, было место могилы (позднее потерянной) Эдварда Вестминстерского,  ПРИНЦА  Уэльского (Edward of Westminster, Prince of Wales), сына королевы Маргариты Анжуйской, наследника короля Генриха VI, погибшего в бою.
***

     И вот тут самое время вспомнить о том, что Войнами Роз далеко не исчерпывались бури, бушевавшие в прошлом в островном королевстве.

В период английской  РЕФОРМАЦИИ,  имевшей место в середине 16-того века, много старинных католических церквей и монастырей было упразднено и разрушено, вместе со всем, что в них находилось. С точки зрения исторического урона это невосполнимо. Погибли материальные свидетельства минувших столетий. Снесенные захоронения знатных родов могли бы сегодня снабдить историков массой важных данных. Да и вообще посещение, к примеру, гробницы графа Уорика-Кингмейкера, одной из ярких фигур Войны Роз, могло бы оставить сильное впечатление.

Однако монастырь Бишам (Bisham Priory, позднее Bisham Abbey) в графстве Оксфордшир (ныне Беркшир), где были когда-то погребены со всеми приличными случаю почестями и обрядами сам знаменитый граф и его младший брат Джон маркиз Монтегю, погибшие в один день на поле боя при Барнете, не уцелел в водовороте драматических событий прошлого. «Никаких следов теперь не осталось ни от гробниц, ни от церкви, в которой они находились».

Остается только попытаться вообразить себе, как это могло выглядеть, имея в виду сохранившиеся мавзолеи того времени: великолепную часовню Бошамп в церкви Святой Марии в Уорике, поражающую своими скульптурными надгробиями представителей этой семьи, и церковь того же посвящения бывшего аббатства Тьюксбери с ее некрополем, - хотя при этом отдавая себе отчет в том, что на самом деле и эти места не избежали частичного разорения. Что имело место и в Тьюксбери. Официально перестававшие считаться священными, католические храмы, даже если они уцелели, пережив лихолетье эпохи, непременно разграблялись, и эта судьба не миновала находившиеся в них склепы, даже если они принадлежали королям и королевам.

В связи с чем можно говорить о том, что в Тьюксбери находились древние захоронения, в самой церкви и на кладбище под открытым небом, но утверждать, что они сохранились, справедливо вряд ли, - сохранились некоторые их следы, памятные плиты, надписи.   

На старинной гравюре перед западным фасадом с норманнской аркой показано несколько десятков надгробных покосившихся стел, но сегодня это место выглядит иначе, хотя отчасти кладбище имеет место быть, причем самые современные захоронения, середины 20-того века, принадлежат военнослужащим.

Сезонные разливы Северна не всегда доходили до церковных ступеней и стен, затапливая территорию с такой силой, как это случилось в 1760 и 2007 годах, однако талые воды регулярно наносили больший или меньший вред, размывая кладбище, заполняя водой подвалы аббатства - и склепы. Все останки, скорее всего, давно утрачены еще и по этой причине. Даже если их не выбросили мародеры, они все равно скорее всего пришли в такой вид, что не только о реконструкции, скажем, портрета по костям черепа какого-нибудь значимого персонажа прошлого речь не идет, но вряд ли возможны и какие-то другие исследования, типа дДНК. Несмотря на все достижения современной науки, без пригодного для изучения исходного материала ничего не получится.   

     Наиболее характерный пример в этом отношении – то, что произошло со склепом и останками герцога  ДЖОРДЖА  КЛАРЕНСА. Поскольку он, один из участников битвы при Тьюксбери, хотя и не погибший в ней, и нашедший свой конец в другое время по другому поводу, также был похоронен в аббатстве, по соседству с могилами павших. С этим местом его связала не битва, а семейные отношения – его мать и тесть ведь были Невиллами, а теща происходила из Бошампов, но опять-таки все сходится одно к одному.   

Итак, герцог Джордж Кларенс (George, 1st Duke of Clarence), казненный в возрасте 28-ми лет братом-королем в феврале 1478 года, был упокоен рядом с женой, старшей сестрой Анны Невилл, – Изабель Невилл (Isabelle Neville), умершей ранее мужа в возрасте 25 лет в декабре 1476 года (и он утверждал, что его жена была отравлена вместе с новорожденным сыном по приказу короля Эдварда), в семейном склепе, который он сам и заказал года за два-три перед тем, не думая, вероятно, насколько скоро он понадобится.

Возможно (никаких данных на этот счет нет, только предположения), здесь же затем была похоронена его теща, Анна де Бошамп графиня Уорик (та самая дама, которая почти всю вторую половину своей жизни по документам проходила как мертвая). Может быть (это тоже лишь гипотетически) при сносе аббатства Бишам в Оксфордшире дочь герцога Кларенса, Маргарита, перенесла сюда же останки деда, графа Уорика-Кингмейстера (в таких случаях кости складывали в имевшиеся саркофаги, вместе).

Далее склеп, ставший безхозным, был продан под другие захоронения (его купил олдермен Сэмюэл Хоулинд, с ним уединение Плантагенетов нарушили его жена и сын, причем в 19-том веке сделку признали неподобающей, и останки Хоулиндов отсюда вынесли), но еще ранее этого усыпальница подверглась грабежу. Точно украли мемориальную доску с бронзовыми украшениями, установленную королем Ричардом III в память брата (король побывал в аббатстве в ходе своей коронационной поездки 4 августа 1483 года и тогда же заплатил долги брата и отдал распоряжения об оформлении его гробницы). Пропали и свинцовые гробы, в которых, как предполагают, первоначально покоились останки. В целом склеп вскрывали не менее 12 раз, по разным поводам, причем каждый раз костей, предположительно имевших отношение к первоначальным хозяевам, было разное количество, в разном состоянии; однажды их нашли затопленными водой. В последний раз кости обследовали в 2013 году (об этом написал историк Эшдаун-Хилл), выяснив, что набор хаотичный и принадлежит более чем двум людям в широком возрастном диапазоне.    

В связи с чем сообщение насчет того, что останки герцога и герцогини Кларенс сохраняются в церкви бывшего аббатства Тьюксбери «в погребальном хранилище со стеклянным окном, за высоким главным алтарем», следует понимать как наличие в церкви стеклянного ларца с человеческими костями, которые принято считать останками этой герцогской четы, – и только. Хотя, если учесть, что даже в Вестминстерском аббатстве не все королевские гробницы идентифицированы, то следует констатировать, что все в порядке (то есть беспорядке) вещей. 
***

     В 1984 году в  ТЬЮКСБЕРИ  впервые был проведен  СРЕДНЕВЕКОВЫЙ  рыцарский  ФЕСТИВАЛЬ,  посвященный произошедшей 5 веков назад битве. Все началось с инициативы местных энтузиастов, которые сами сшили и изготовили дешевые имитации старинной одежды и вооружения (кольчуги были вязаными, а клинки выточенными из дерева), после чего разыграли мини-спектакль по мотивам событий старинного сражения. С тех пор так и повелось, традиция устоялась и приобрела размах.

     Описанная инициатива была вполне в духе времени – англичане обеспокоились сохранностью своего исторического наследия, выраженного помимо прочего также в ландшафтном варианте, – речь шла об увековечивании мест, где когда-то кипели знаковые сражения прошлого, предопределившие будущее. В 1995 году был создан «Исторический  РЕГИСТР Англии исторических полей битв» (Historic England's Register of Historic Battlefields), с целью сохранить для потомков не только информацию, но и сам объект. Поля былых сражений, которых в England's Register of Historic Battlefields на сегодняшний день 46, не застраиваются, они имеют статус охранных зон. Их только слегка облагораживают (травку подстригают), убирают, посещают и изучают, причем находки бывают интереснейшие.

Поле битвы при Тьюксбери занимает в этом перечне свое законное место. Тем не менее проблема с предлагаемыми разработками на оставшихся участках места битвы все же возникла. В 1999 году планы по строительству более 50 домов на участке были отклонены после публичного опроса, а далее появилась общественная благотворительная организация Society Battlefield Tewkesbury  (ОБЩЕСТВО  поля битвы Тьюксбери), зарегистрированная в 2004 году, деятельность которой на тот момент ликвидировала угрозу, в связи с чем уцелевшую в первозданном виде часть территории, где когда-то развернулось сражение (причем именно ту часть, где сошлись друг против друга Сомерсет и Глостер, а также Кровавый луг на пути к Северну – теперь всю эту площадь называют Кровавым лугом), на время оставили в покое. Вопрос снова возник в 2014 году, и тогда Общество предприняло меры по сбору средств для выкупа земли.
 
Помимо содействия охранительным мероприятиям места битвы при Тьюксбери и других связанных с нею объектов, как «имеющих историческое значение, в интересах общественности в целом», Общество осуществляет образовательную программу по средневековой истории, устраивает экскурсии, проводит исследования и публикует результаты.

     Лет десять-пятнадцать назад под эгидой Общества была издана  КНИГА  «The Street Banners of Tewkesbury» («Знамена битвы при Тьюксбери»), в которой на 220 страницах представлено более 160 цветных гербов и эмблем известных участников битвы, под которыми они воевали, причем каждый герб сопровождается краткой биографией владельца. Спрос был так велик, что в 2010 году вышло уже третье издание, которое удачно дополняется разделом «Руководство для начинающих по геральдике и ее термины» («Rough Guide to Heraldry and its Terms»).
     Жила бы я в Великобритании – непременно заказала бы эту книгу для себя. Геральдика – это очень интересно. Гербы были наглядным паспортом владельца (они так и задумывались), служившие его быстрой идентификации и сообщавшие о нем краткие сведения. Членения гербовых щитов, бризуры законных королевских сыновей и внуков, левые перевязи бастардов и так далее – целый биографический справочник в символах и цвете, нужно только уметь им пользоваться, причем при близком знакомстве это не так сложно (было бы сложно – все это и не родилось бы). 

     Еще одна общественная инициатива Society Battlefield Tewkesbury, правда, оказалась не столь удачной: не так давно Общество способствовало установке к югу от города, близ исходного участка битвы, на кольцевой развязке дороги A38 Stonehills, монументальной  ДЕРЕВЯННОЙ  СКУЛЬПТУРЫ, которая должна была увековечить битву в самых современных пластических формах. Для планирования понадобилось 15 лет, 2 года для работы, а стоило все это 65 тыс.фунтов стерлингов общественных денег.

В результате 4 мая 2014 года, в годовщину сражения, местный викарий из аббатства Тьюксбери безропотно освятил две огромные (5 м = 16 футов в высоту) деревянные фигуры как бы лошадей, одну под всадником, а другую без оного, причем вторая символизирует побежденных Ланкастеров, а первая победивших Йорков, - но, хотя даже материал, из которого сделана эта диковинная пара, также наполнен смыслом - зеленый дуб Глостершира – все же не совсем понятно, как удалось создателю шедевра (специализацией которого являются  уличные скульптуры - стальные голуби, железные вороны на гнездах из проволоки, деревянные девочки на набережных), - как удалось Филу Бьюсу обольстить Совет муниципалитетов Тьюксбери из Общества битвы при Тьюксбери настолько, что его члены не только вложились в этот проект, но и официально одобрили его материальное воплощение.

Не может быть, что им не пришло в голову, насколько лошади похожи на примитивные имитации лошадиных скелетов, просвечивающих сквозь кривые кости-коряги своих деревянных ребер и прочих запчастей, а всадник-Победитель в связи с этим напоминает пародию на одного из Всадников Апокалипсиса (может быть, в этом и есть правда жизни, но, кажется, имелось ввиду что-то другое). К тому же хорошо известно, что битва шла между спешенными всадниками и просто пехотинцами, кавалерия же как таковая в ней участвовала в минимальном количестве, если вообще участвовала. 

Скульптура называется «The Arrivall» - «Прибытие», по аналогии с хроникой, повествующей об этой битве Войны Роз, вероятно. 
***

     Наверное, забавная декорация «The Arrivall» может прийтись наиболее ко двору во время того самого средневекового  ФЕСТИВАЛЯ,  посвященного битве при Тьюксбери, рождение которого произошло раньше основания возникшего по тому же поводу Общества на добрых 20 лет. Все-таки фестиваль - это не только реконструкция битвы, но и массовое гулянье, многолюдное, шумное, веселое и немного пьяное (на сопутствующей ярмарке обязательно продается пиво, по аналогии с традиционным английским элем).

В настоящее время Tewkesbury Medieval Festival - средневековый фестиваль в Тьюксбери - пользуется довольно широкой известностью и привлекает энтузиастов со всего мира. Исторические клубы реконструкторов участвуют в нем непременно, считая это делом чести, чтобы себя показать и людей поглядеть. Проводится он ежегодно во второе воскресенье июля - в этот день, один раз в году, здесь словно воскресает прошлое.   

При воссоздании битвы на том месте, где она когда-то происходила, сотни участников, одетых соответственно эпохе и случаю, сходятся в пешем строю, вооруженные копьями, луками и прочим старинным смертоубийственным оружием, и еще большее число зрителей наблюдают за эффектным спектаклем.

В 2002 году битва при Тьюксбери была реконструирована при участии 2-х тысяч человек, с максимальным приближением к тому виду вооружения, который использовался в 15-том веке, то есть рыцари были облачены в настоящую броню и фехтовали настоящими мечами, не говоря уж о красочных плащах, штандартах и развевающихся двухвостых стягах с эмблемами всех главных действующих лиц давней драмы. В 2003 году фестиваль посетили приезжие из разных стран в количестве порядка 25 тыс. человек.

Все идет по заранее известному сценарию, но это все равно волнует. Йоркисты побеждают, ланкастерианцы бегут и падают наземь под ударами своих преследователей. Одетые в отороченные мехом платья, увенчанные высокими чепцами-геннинами с развевающимися вуалями, за ходом дела следят дамы, среди которых - королева и принцесса, чья судьба будет сейчас решена (одной – темница, другой – брачный пир).

Заключительным этапом действия является штурм аббатства Тьюксбери по приказу Эдуарда IV. Монахов, умоляющих короля проявить милость, отталкивают в сторону. Герцог Эдмунд Сомерсет и его соратники, Хью Куртэне, Томас Трешем, Джарвис Клифтон, снова оказываются в руках йоркистов, скорым судом герцога Ричарда Глостера приговариваются к смерти путем отсечения головы как изменники короны, и приговор тут же приводится в исполнение. 

Красочное мероприятие фестиваля включает в себя демонстрацию старинных ремесел, продажу сувениров и угощения согласно средневекового меню, локальные рыцарские поединки, представления менестрелей и жонглеров. Палаточный городок бурлит и кипит своей шумной праздничной сиюминутной жизнью.

К организации фестиваля подключается соседний с аббатством город Тьюксбери, познакомиться с которым поближе приезжим также очень интересно, поскольку он во многом сохранил старинное лицо – дома в стиле фахверк, узкие средневековые улочки. Кому не захочется пожить в старинной гостинице и купить памятные подарки в лавке под старинной вывеской, да еще и продаст их хозяин, облаченный ради праздника и успешности торговли в средневековый костюм.      

     Гиды проводят для желающих экскурсии. Можно посетить церковь бывшего аббатства Тьюксбери, посмотреть, где перед битвой предположительно находился лагерь войска Ланкастеров (в окрестностях сохранились остатки земляных укреплений, строго говоря, неизвестно, когда возведенных, которые, однако, в свете устоявшейся традиции называют «лагерем Маргариты»), а также побывать и на самом месте битвы.

Наши современники бродят по холмам и лугам и пытаются себе представить, как однажды погожим майским днем здесь сошлись закованные в броню, вооруженные до зубов молодые отважные мужчины, жаждавшие мести врагам, подвигов и славы со страстью, которая нам, кажется, уже неизвестна, – и умиравшие вот на этой самой земле, залив ее своей горячей кровью так густо, что зеленый луг стал Кровавым. И все это в цветении весны. Кто-то не сносил головы, кто-то отстоял право на власть, кто-то нашел любовь. Удача тех, кому она улыбнулась в тот день, не была долгой, она, если вдуматься, вообще долгой не бывает. Но, даже если заглянуть в колодец времени, все равно не удастся разглядеть, что ждет впереди, и это к лучшему.
25.08.2018
***

Использованные материалы:

https://profilib.net/chtenie
     Электронная библиотека PROFILIB
Вадим Устинов. Войны Роз. Йорки против Ланкастеров. 2011г.

https://en.wikipedia.org/wiki/Battle_of_Tewkesbury
Battle of Tewkesbury (Битва при Тьюксбери).

https://turizm.world/monastyr-tyuksberi-v-anglii.html
Аббатство Тьюксбери.

http://www.tewkesburyabbey.org.uk/
Сайт Аббатства Тьюксбери

https://en.wikipedia.org/wiki/Tewkesbury_Medieval_Festival
Tewkesbury Medieval Festival (Средневековый фестиваль Тьюксбери).

Historic England's Register of Historic Battlefields (Регистр исторических полей сражений Англии).

http://tewkesbury.org.uk/
Tewkesbury Battlefield Society (Общество Поля битвы при Тьюксбери).

Battle of Tewkesbury giant horse sculptures erected
Битва при Тьюксбери. Гигантские скульптуры лошадей. 22.04.2014