(записки массажиста)
Лечить – легко,
Вылечить – трудно.
Поздней осенью дни короткие. Сегодня было много работы, пришлось задержаться. Пока возвращался из города домой, совсем стемнело. Ещё эта промозглая осенняя слякоть, чавкающая грязью под ногами. Силы на исходе. Дома лишь одно желание: после сытного ужина поскорее протянуть перед телевизором уставшие ноги и руки.
Поесть толком не успел. Кто-то стучится в калитку. Сторожевой пёс от злости вешается на цепи. Всматриваюсь в кромешную моросящую мглу. Ничего не видно. Различаю женский голос:
– Простите за поздний визит. Срочно нужна ваша помощь.
– Что за срочность в такую непогоду?
– У моего мужа в спину стрельнуло. Совсем не может разогнуться. Лежит сердешный на полу и не шевелится.
И, боясь, что я откажу, быстро добавляет:
– Да тут не далеко! Прошу вас, помогите!
– Подождите. Дайте мне пару минут на сборы, и я выйду.
Ничего не поделаешь, нужно идти. Ужин пришлось отложить, несмотря на уговоры жены. Кусок в рот не полезет от одной только мысли, что кто-то в это время мучается болью и ждёт помощи.
И вот я уже шагаю за пришелицей. На всё село только один фонарь у магазина, до которого я дорогу знаю, а дальше в темноте по незнакомой мне местности.
Она бежит впереди и пытается приободрить:
– Ещё совсем немножко осталось! Совсем! Сейчас левее и в низинку, а после вон в ту рощицу, что под горкой.
Для меня что низинка, что рощица – всё одно ничего не видно. «Совсем немножко» растянулось километра на два. И большей частью по бездорожью, потому как дорога закончилась ещё у магазина. Порой ноги куда-то проваливаются чуть ли не по самые колени, спотыкаются о колдобины и разъезжают в стороны. Вдобавок непрекращающаяся морось в лицо. Иду вслепую, точнее ; на звук ведущей меня незнакомки. Интересно, как я буду возвращаться?
Наконец, словно свет в конце тоннеля, впереди замаячил огонёк в окошке невесть откуда всплывшего маленького домика.
– Ну, вот мы и пришли! – обрадовалась женщина. – Я же говорила, что тут совсем недалеко.
Входная дверь оказалась почему-то с другой стороны дома. Пришлось пройти через весь двор, огибая попутно кучи мусора, кирпича, песка, досок и прочего домашнего хлама.
– Входите, не заперто, – пропускает меня вперёд хозяйка. – Тут на отшибе кроме нас никто не живёт. Вот мы и не запираемся.
Маленькая тёмная прихожая, освещённая кухонька, к ней примыкает небольшая комнатка. В дверном проёме на полу виднеются ноги несчастного. Услышав, что кто-то пришёл, он кричит:
– Ну, ты привела кого-нибудь или нет?! Долго мне тут валяться?
– Привела! Привела! – успокаивает она мужа и уже мне: – Можете не разуваться. У нас всё равно не прибрано.
Я не стал наглеть, и разулся. После хождения по ночному бездорожью на мою обувь страшно смотреть.
– Вот он во всей красе, – провела меня женщина в комнату, указывая на пол.
Я наклонился к больному:
– Что случилось, уважаемый? Рассказывайте.
Мужчина ведает свою историю со стонами и болью в голосе. От него разит пивом. Не удивительно. «Ударить по пивку» после работы для многих вошло в привычку.
– Так это самое. Пришёл с работы, разделся, наклонился, не помню зачем, а оно как стрельнет в пояснице. Я тут и рухнул, как подкошенный. Пытался встать, а оно не пускает и болит, зараза, аж в ногу сзади отдаёт. Сколько мне на полу ещё валяться в трусах?! Давай, Айболит, спасай меня! Выполняй свою клятву, а то мне завтра нужно быть на работе. Там трубы привезли с батареями, работы по самое горло. Как мужики без меня будут?
– Какую клятву, простите?
– Ну, эту, как его? Гипо,…Гипо-пота….. Как же его, чёрт….?
– Гипократа?
– Вот-вот! Её самую! Ты же должен людей спасать в трудную минуту?! Так вас, кажется, в институтах учат?
– Ну, во-первых, я такой клятвы никому не давал, так как в мединституте не учился. Я не совсем врач. У меня несколько иной профиль. Поэтому, и это – во-вторых, я никому ничего не должен. А в-третьих, – я обратился к хозяйке: – Нужно положить его повыше, чтобы я мог осмотреть и поработать с ним.
Лишь сейчас в свете единственной лампочки я разглядел средних лет блондинку с признаками увядающей былой красоты. Явно обезвоженная кожа лица с выделяющимися мимическими морщинами и красновато-синеватым оттенком, характерным для любителей «пригубить по чуть-чуть».
Решили положить на стол, предварительно постелив покрывало с кровати.
– Предупреждаю, будет больно. Нужно потерпеть. Иначе никак.
С криками и матами пострадавший перекочёвывает на стол. Пара диагностических приёмов, и мои предположения оправдываются:
– У вас защемление и воспаление седалищного нерва.
– Чево-чево? Ты скажи попроще, попонятнее.
Куда ещё проще? Начинаю объяснять чуть ли не на пальцах. Терпеливо и подробно разжёвывая анатомию человека на составляющие.
– Ну, в общем, понятно, – как-то неуверенно ответил он, чем только подтвердил, что ничего не понял. – И чё теперь с этим делать?
– Делать разблокировку. Процедура не из приятных и очень болезненная. Где-то на час работы. Кроме сегодняшнего сеанса нужно ещё сделать хотя бы парочку для закрепления результата и снятия воспаления.
– Что же у тебя всё такое долгое и болезненное? А по-другому никак нельзя? – начал возмущаться больной, продолжая лежать лицом вниз на столе.
– Да, пожалуйста: вызывайте «Скорую помощь», они вам пару-тройку уколов в нужное место и нет проблемы. Блокировку этим не убрать, но воспаление на время пройдёт. Не знаю, на сколько эффект продержится, но по деньгам раз в пять дороже моего получится. Плюс, наверное, за дорогу ещё попросят накинуть, уж не знаю сколько. Если так, то моя миссия окончена, и я с вашего разрешения пойду.
– Хрена лысого они по такой погоде приедут. Тем более в наши хамаи, где чёрт ногу сломит, – выругался мужик и призадумался.
– Это уж точно, – закивала головой его супруга. – Вон как баба Матрёна заболела, так они к нам добрались, когда мы её уже и схоронили, и помянуть успели. Где, говорят, ваша больная? А она третий день как в земле лежит. Ещё бы на сороковой день приехали, спасатели! И только из-за древнего возраста самой покойницы не стали долго разбираться от чего она померла.
– Ладно, Айболит! Давай, мучай меня. Но денег много не бери. Всё же мы из одного села, можно сказать, соседи. Лады?
– Ну, хорошо. Тогда наберитесь терпения, маты в сторону. В конце процедуры я ещё помажу согревающей мазью, довольно пекущей. Так надо. Трусы придётся снять, потому что я буду работать с ягодичными мышцами. И ещё: где можно руки помыть?
Пока я мыл руки в кухоньке, выпивший клиент громко возмущался:
– Ну, Айболит, даёт: и трусы скидывай, и больно будет, и мазь! Он ваще какой-то извращенец! И де ты его нашла?
– Ну, так кума посоветовала, – оправдывается жена. – Говорит, что толковый, и уже многих на ноги поставил.
Мужик ещё что-то бурчит. Ей надоело слушать. Она силой стащила с него трусы со словами:
– Давай уже не варнякай. Или я твоего «свистка не видела, что ли?
На возвращение клиента к жизни ушло полтора часа. За это время я выслушал немало междометий, словосочетаний и нецензурных оборотов, приправленных стонами и криками. Среди словесных испражнений нашлось место и дельному вопросу о причинах произошедшего с ним. Одна из них – переохлаждение – вызвала бурную реакцию у больного:
– Точно говоришь, Айболит! Оно самое! Слышь, Верка, это когда мы с мужиками на ночную рыбалку пошли. Помнишь? Ух, мы тогда погудели. До самого утра пили и рыбу ловили. Я тогда в одних трусах и по пояс в воде. Вот же хохма! Ночью колотун, а мне всё пофигу. А чё! Когда литруху усосёшь, как говорится, любое море по колено. Нифига не болело и не крутило. А вот теперь видишь, сказалось. Точно! Это со мной после того случая. Зато какая веселуха была! Надо бы ещё с мужиками замутить ночную рыбалочку.
– Да молчи уже, мутитель! – одёргивает его жена. – Ты сначала эту болячку вылечи, а то скоро на горшок сесть не сможешь без посторонней помощи.
– А может это твои таблетки виноваты? – ударился в рассуждения мужик. – Я ж вообще лекарствами не лечусь. А ты взяла меня и напичкала по самое не могу. Слышь, Айболит?! У меня лучшее средство от всех болезней – самогонка с перцем. Прогреет и прошибёт до самой задницы. От такого средства все микробы поздыхают. Перед сном принял, и на утро будь здоров!
Сеанс окончен. Потратив остатки сил, я истекаю потом, как после бани. Мужик разогнулся и гордо прохаживается по комнате петухом. То присядет, то махнёт ногой.
– Да ты, Айболит, просто волшебник! Смотри, Верка! А?! Каково! Видишь, как я уже могу! Только ногу ещё немного тянет и мазь твоя, зараза, жжет огнём. А так ничего, терпимо!
– Мазь будет греть часа четыре. Можно мыться, можно потеть, можно вытираться. Ей не страшно. Она своё дело делает. А что в ногу тянет – так это остаточное явление. Я же говорил, что нужно хотя бы ещё пару сеансов провести для закрепления результата.
– Хорошо! Раз надо, так надо! Давай завтра в это время приходи. Я как раз с работы приду. Будем закреплять. Только смотри, не подведи меня! Знаю я вас, целителей. Наобещаете человеку и ку-ку – ищи ветра в поле. Бегай потом, уговаривай вас, Айболитов.
Мужик продолжает маршировать в трусах по комнате, а я, собрав в портфель свой инвентарь, направился к выходу. Хозяйка провела меня на улицу.
– Подскажите, пожалуйста, как мне обратно дорогу найти. Хотя бы к магазину выбраться, а там я уже знаю.
– Да тут не сложно. Сейчас прямо с горки до рощицы, а потом чуть правее в низинку. Вон видите сломленную вербу вдалеке? Вот прямо на неё держите. А как фонарь магазина заприметите, топайте к нему. Он у нас один – не промахнётесь.
Ни вербы, ни низинки. Беспросветная темень вокруг, чавкающая грязь под ногами и усиливающийся дождь прямо в лицо. Иду туда, куда она махнула рукой. Больше никаких ориентиров. Чувство пространства и времени окончательно растворилось в плачущей осенней ночи. Воткнулся лицом в какие-то мокрые ветки. Хорошо, что успел закрыть глаза. Ага, это, видимо, та самая сломленная верба. Уже легче – значит иду правильно. Ноги провалились и застряли в каком-то болоте. Холодная жижа лизнула до самых коленей. Вот же угораздило! Наверное, сбился с тропинки. На дождь и грязь внимания уже не обращаю. Кручу головой во все стороны, в надежде что-то увидеть. Вон что-то впереди мелькнуло и снова исчезло за деревьями. Неужели фонарь у магазина? Слава Богу. Плыву по осенней распутице на него, словно корабль на маяк. А там до дома почти рукой подать. Совсем немного осталось.
– Боже! – жена вскинула руки. – Мокрый и грязный с ног до головы! Где ты был? У тебя такой вид, будто по паханому полю или по болоту гулял.
– Сам не знаю, где. Скорее и по полю, и по болоту. Такая темень, что можно глаза выколоть. Немного даже заблудился. Думал, что мы живём на краю географии. Оказалось, у людей ещё покруче. Обитают в таких дебрях, что только на танке к ним можно добраться.
Продолжить ужин сил не было. Одно желание – помыться и спать.
На следующий день с работы вернулся чуть раньше, по светлому. Не стал ни ужинать, ни переодеваться. Решил сразу идти к клиенту. Если не тратить время, то есть шанс добраться до наступления темноты. Та самая дорога до магазина, а после по бездорожью в низинку и вверх до рощицы. Ужасная картина моих вчерашних барахтаний в дневном свете предстала во всей красе. Вот и сломанная верба, и следы, хаотично петляющие по ямам и колдобинам. Непрекращающийся со вчерашней ночи холодный дождь усиливается. В этих местах осень редко бывает сухой и тёплой, и грязь до самого лета становится постоянной спутницей. Всё же село, а не город.
Чтобы отвлечься от непогоды и постоянной пробуксовки, думаю над проблемой клиента. Сегодня ему сделаю массаж поясничного отдела и задней поверхности бедра. Не помешает парочка специальных упражнений из ЛФК. Так он быстрее восстановится по холодной погоде. И обязательно в конце согревающая мазь. Надо бы его предостеречь от возлияний алкоголем. Нагловатый, конечно, тип, но не бросить же человека с проблемой. Тем более что просил прийти. Хотя бы помогло после вчерашнего. А то, как порой бывает: пока делаешь – вроде бы неплохо, а на второй день обострение со всеми осложнениями. Люди ведь разные, и по большей части сами виноваты в своих состояниях, но всем на первых порах нужна помощь.
Так отвлекаясь от непогоды и ужасной дороги, я добрался до знакомого маленького домика. Уже в сумерках, огибая кучи строительного, мусора, песка и прочего домашнего хлама, вышел к входу. Как и говорила хозяйка, дверь не заперта. Маленькая тёмная прихожая, за ней светлая кухонька. Моего вчерашнего балагура почему-то не слыхать. Может ещё с работы не вернулся? В комнате в свете единственной лампочки застал сидящую на стуле в растерянности Верку. Увидев меня, она виновато улыбнулась.
– А где же наш больной?
– Сама не знаю?
– Как это?
– Ему после вашего сеанса так полегчало, что он ещё вчера на радостях сел на велосипед и махнул к друзьям отметить своё выздоровление. Больше я его не видела.
– Как же так? А работа, на которую он так рвался, а наша сегодняшняя встреча? Он же сам просил меня прийти.
Она только развела руками:
– У нас так часто бывает. Отметить – у него святое дело.
И снова для меня беспросветная темень, уже не дождь, а ливень с ветром в лицо, разъезжающиеся в грязи ноги, ветки сломленной вербы в глаза, ямы с колдобинами и свет единственного на всё село фонаря возле магазина, всплывшего где-то на горизонте из-за деревьев, словно маяк в бушующем море. И единственная мысль в голове: «Как после такого верить людям?».
Но ведь Земля круглая, и мы обязательно встретились, случайно пересеклись в маршрутке. С его стороны абсолютно никакого угрызения совести, ни извинений.
Заметив меня, он важно надул щёки и ударился в рассуждения:
– Вообще-то ты был прав, Айболит. Надо было ещё парочку сеансов пройти. Того хватило на несколько дней, а после как стрельнуло с новой силой. Вот хожу сейчас, мучаюсь. Но ты ж понимаешь, денег вечно не хватает, чтобы нормально полечиться. То туда надо, то сюда.
– Но на «отметить» всегда находятся?
– Ну, на это при любом раскладе можно найти! С друзьями посидеть в кампании и отметить – это дело святое. Тут уж сам Бог велел.
– Бог так не велел. И это не святое.
Он удивился:
– Можно подумать ты не бухаешь? Не…, ну ладно не курить. Я и сам почти не курю. Но выпит?! Особенно в кампании, да ещё по праздникам? А пивка после работы? Ты чё?!
Видя, что я неумолим в своём убеждении, он посмотрел на меня как на инопланетянина.
– Ну, ты даёшь! Первый раз такое в жизни вижу, чтобы по праздникам или в компании даже не пригубить. Ну, как это? Не, ты мне скажи честно, даже вот столечко? Даже совсем чуть-чуть? Точно ; ты не врач. Врачи все бухают и не особо церемонятся с больными Ты – Айболит, но какой-то странный.
26 августа 2018 г.