МОЙ ДЕД - КАЗАК ОРЕНБУРГСКОГО КАЗАЧЬЕГО ВОЙСКА.
Дед мой – Безмельницын Пётр Исаевич был казаком Оренбургского казачьего войска.
Родом он был из станицы Нижняя Павловка, которая находилась на тракте Оренбург-Илек. Родился мой дедушка в 1896 году и участвовал в боях Первой Мировой войны (1914-1918 гг), а когда в России произошёл Октябрьский переворот, молодой казак Пётр Безмельницын, как и многие его однополчане казаки-оренбуржцы, вместе с Атаманом Оренбургского казачьего войска Дутовым принял участие в Белом Движении.
Дутовцы желали восстановить законность и порядок в России, по крайней мере, на Южном Урале. Этот исконный порядок и уклад казачьей жизни был абсолютно неприемлем новоявленным представителям новой власти, установившейся на Южном Урале. Но «Господь не благословил победой» - так когда-то напишет в «Очерках Русской Смуты» вождь Белого движения генерал Деникин.
Он, также, как и другие вожди Белого движения не сумели отстоять от интернационал-инородческой власти самобытное Российское государство. Участники Белого движения, особенно казаки, были объявлены советской властью «вне закона», и их на каждом шагу могла подстерегать смерть.
Моего деда уже после окончания Гражданской войны несколько раз арестовывали, в одном случае только за то, что он носил казачью фуражку, хотя уже и без кокарды, но с форменным оренбургского казачьего войска малиновым околышем.
Учитывая реальную опасность для жизни, дед был вынужден бросить своё родовое хозяйство в родной станице, у Нижней Павловки. Он перебрался на постоянное жительство в многотысячный Оренбург в качестве простого обывателя.
Там он приобрёл в Форштадте - на окраине города клочёк земли, построил домик, (который даже ещё после Великой Отечественной войны он продолжал достраивать, и даже мне довелось помогать ему в этом деле, приколачивая лоскуты железа на крыше.
Это было в конце 50-х гг. С крыши дома виднелась река Урал и действующая Детская железная дорога, по которой изредка двигались маленькие пионерские вагоны с миниатюрными паровозами. В Оренбурге, позже переименованному в город Чкалов, дед мой Пётр Исаевич Безмельницын занимался извозом. Он имел лошадь, телегу и тарантас.
Дед, имея сам только начальное образование, сумел дать всем трём своим дочерям высшее образование, моя мама, Александра, окончила Оренбургский сельско-хозяйственный институт, её сестра Мария – медицинский, третья Екатерина – педагогический. И, вот, как-то я спросил у деда: «Дедушка, ты всё говоришь, что ты казак, а какой ты национальности, ты русский? Нет, говорит дед, я природный оренбургский казак. Я ему, согласно тому, как нас учили в школе, отвечаю, что такой национальности, как казак, нет, есть русские, украинцы, казахи и другие народы. А он мне в ответ всё одно и то же: «Я природный оренбургский казак». И наотрез ни к какой нации не стал себя приписывать.
В те времена в православные праздники были у деда широкие хлебосольные застолья с песнями, а порой и плясками. Тогда у него за общим застольем собиралась наша многочисленная родня и старые друзья-товарищи моего деда.
После того, как на коленях у деда, сидящего во главе стола, я быстренько насыщался себя всем тем, что Бог на стол послал, я выбирался в свой излюбленный угол и умещался на широком старинном сундуке.
Это место было мной облюбовано в той самой горнице, где заводили свою песнь старые казаки. Подсунув под голову подушку, я слушал эти бесконечные многоголосые, но певшиеся в полголоса, старинные казачьи песни, больше наводившие на меня, неосознанную ещё грусть-тоску.
Но были в их репертуаре и песни лихие боевые, браные, и даже запрещённые, «про царя», и певшиеся этой моей могучей многоголосой роднёй совсем тихонечко, в четверьголоса. Ворота на двор были наглухо заперты, а ставни на окнах закрыты. Пели тогда в основном оренбургские казачьи и русские народные песни.
Застольные песни частенько подолжались и за полночь, и под это многоголосье, лежа на сундуке, я порой, засыпал безмятежным детским сном. Пели, помнится, про Ермака Тимофеевича: «Ревела Буря», «Степь, да степь кругом…», «Из-за острова на стрежень», «Скакал казак через долину», «Ехали казаки со службы домой», «Как на дикий берег», «Чёрный ворон», «А молодого капитана несут с разбитой головой» и др.
Наверное, так с глубокой древности отцы и деды передавали потомкам информацию о своей жизни через былины, песни сказания. Все казачьи песни в доме деда я слышал очень давно, - в середине 50-х годов.