Конечно, первый секретарь обкома КПСС Ф.С. Горячев колебался.
На одной чаше весов был Галич с его песнями и совсем не вовремя, в самом начале марта, приехавшие в Академгородок гости из Чехословакии – социолог Павел Махонин и соратник Дубчека один из известнейших деятелей Пражской весны Зденек Млынарж.
Их приезд вызвал огромный ажиотаж.
На другой – опасность студенческих волнений в случае запрета фестиваля бардов. Так считал райком КПСС, и Горячев не мог не считаться с их мнением.
Встретивший меня за пару дней до открытия фестиваля бардов секретарь по идеологии райкома КПСС Р.Г. Яновский неожиданно для меня поделился своими опасениями по поводу выступления Галича.
Я тогда своим ответом попал в точку и сразу это увидел по тому, как изменилось лицо Яновского.
Я сказал:
– Если вы запретите, вас студенты не поймут.
«Словом, весы качались, – пишет Леонид Жуховицкий, –когда нам, журналистам без полномочий, пришла в голову не худшая из идей.
Мы создали при ещё не открывшемся фестивале Пресс-бюро, организацию, к которой все чиновники страны относились в те времена с опасливым уважением:
Не начальство, конечно, но мало ли...
И ребята меня выбрали руководителем этого пресс-бюро.
Шлёпнут что-нибудь в центральную прессу, и доказывай потом, что у тебя не два горба.
А мы проводили заседания, брали интервью, сами давали их местной прессе — словом, вели себя как люди, обладающие несомненной информацией.
Не откуда-нибудь, из Москвы, — а вдруг и там ждёт своего часа зарезервированное мнение?!
Конечно, пресс-бюро было абсолютно липовое. Это была полная афера.
Но московские журналисты — я везде тычу своё удостоверение, – прикрываю, что «Крестьянка».
Смотрите — «Правда».
«Правды» тогда побаивались.
Приехал ещё из Барнаула Жора Целмс, корреспондент «Комсомольской правды».
Ну, в общем, как-то в последний момент это разрешили».
По словам Жуховицкого, переломный момент наступил, когда президенту «Интеграла» Бурштейну партийное начальство заявило:
– Фестиваль проводить можно, но, чтобы Галич не пел.
Остальные же барды оказались порядочными людьми и в ответ на это сказали:
– Ну и мы тогда не будем петь!
После этого партийное начальство пошло на попятную».
«Но пока развивались все эти анекдотические игры, дело шло своим чередом: составлялись программы, вывешивались афиши, обладатели билетов делали причёски или гладили брюки — не разрешённый фестиваль набирал инерцию и всё более и более делался непреложным фактом.
В конце концов его, кажется, всё-таки запретили, но так неуверенно, что этого никто не принял всерьёз.
Какие-то люди среднего звена ещё пытались отдавать тормозящие распоряжения — но уже вслед поезду». – пишет Жуховицкий.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2018/08/28/228