Леонид Жуховицкий рассказывает о своей первой встрече с выдающимся бардом – Галичем:
«Галича я прежде не видел, не пришлось.
Теперь, увидев, был, пожалуй, разочарован. И хоть выделить его из толпы прилетевших бардов оказалось просто — он был куда старше остальных — я всё же переспросил кого-то из сведущих, он ли это.
Подтвердили: да, он.
Образу бесстрашного литературного воителя, сложившемуся у меня к тому времени, реальный Галич не соответствовал. Крупный, лысоватый, усы, тяжёлое умное лицо.
Скорей уж доктор наук или, например, хирург, или умный, но пьющий преподаватель провинциального института.
Гитара в чехле, которую он, как и прочие, держал в руках, с ним плохо вязалась: инструмент молодёжный, а ему было где-то к пятидесяти.
Похоже, и Александру Аркадьевичу поначалу было не по себе на юном празднестве, он молчал, держался в сторонке и вообще среди румяных и лохматых коллег выглядел старшеклассником, из-за педагогической неувязки сунутым временно в группу приготовишек. Впрочем, в плане творческом так примерно и было.
Среди участников фестиваля оказалось несколько человек одарённых и удачливых, впоследствии получивших большую известность, — а, скажем, Юра Кукин и тогда уже её имел.
Но Галич-то был не одарён или талантлив, он был великий современный поэт, и все мы вокруг это понимали.
Конечно, слово потомков впереди: может, причислят поэта к лику классиков, может, вскорости забудут, — их дело.
Но суд потомков бессилен отменить вердикт современников.
В шестидесятых и семидесятых годах двадцатого века Галич был в России великим бардом: это факт, и его нельзя отменить, как нельзя результат футбольного чемпионата перечеркнуть розыгрышем следующего года.
Мы все тоже держались с Александром Аркадьевичем довольно скованно, боялись навязаться, надоесть, просто погубить банальной болтовнёй драгоценную творческую минуту.
Да и не было опыта общения с великими: чёрт их знает, как вести себя с ними, принадлежащими чуточку нам, но в основном, всё-таки, человечеству.
Так что стремительно складывающееся фестивальное общество было само по себе, а Галич сам по себе.
К счастью, вечером длинного и редкостно насыщенного первого новосибирского дня я увидел другого Галича», – пишет Леонид Жуховицкий.
Продолжение следует: http://www.proza.ru/2018/08/28/212