Таллиннская комендатура - это отдельная песня! Как-то исторически сложилось, что у флотских офицеров все комендатуры, гауптвахты, да и сама комендантская служба с Уставом гарнизонной и караульной службы традиционно не пользуется ни любовью, ни уважением. Да и относятся к этому вопросу, как к неизбежности...
Бытует мнение, что кадры для комендантской службы выращивают в специальных питомниках… Это конечно не соответствует истине, но…
Полковник Николай Тимофеевич Пиночет – комендант Твмб (Таллиннской военно-морской базы), прошу любить и жаловать! Поясняю, почему полковник и комендант, а главное почему Пиночет!
Бывший начальник ФПиС (не от слова пИсать, а от физической подготовки и спорта) майор-физкультурник, одной из частей в Ли вмб (Лиепайской военно-морской базы), Николай Тимофеевич в своё время очень удачно женился… (Существует афоризм, что для успешной карьеры необходимо удачно жениться, ну и уж извините за цинизм - удачно дать... это уж зависит от героя или героини событий, предшествующих карьере). Но об этом, пожалуй, позже.
Обычно спортсмены обладают бойцовским, уравновешенным и тренированным характером. Видимо, за бойцовские качества Николай Тимофеевич и стал комендантом в Ли вмб!
Первое, что он сделал, став комендантом, это пересадил патрули на автомашины. Что послужило причиной для этого, то ли пример полевой жандармерии Вермахта, то ли какие-то другие соображения, сейчас не узнать.
Только три ЗИЛ – 131, оборудованных для перевозки людей крытыми кузовами и отделённые решётками от него местами для двух патрульных, вышли на «свободную охоту».
Начальник патруля, как правило, из старших офицеров, сидел в кабине с шофёром, патрульные в кузове. Ездят по городу и ловят всех, особенно в дни БП (боевой подготовки), а именно по вторникам и пятницам! Да и в другие дни, но уже без фанатизма.
Мой приятель готовился к выходу на боевую службу в проливную зону (проливы Большой и Малый Бельт, Скагеррак, Каттегат, Зунд – соединяющие Балтийское море с Северным), пошёл получать карты в гидрографию базы. Так его поймали по очереди все три машины. Трижды привозили в комендатуру, не обращая внимание на объяснения. Разобравшись, отпускали. Его другая машина ловила, потом третья. Так ему сам комендант написал индульгенцию или как у монголов – пайцзу или охранную грамоту, что бы его в четвёртый раз не привезли…
Вот за такие жёсткие меры и служебное рвение Николай Тимофеевич, (с нормальной русской фамилией) получил прозвище – Пиночет! Вид у него действительно был зловещим… Ниже среднего роста, с непропорционально широкими плечами. Крупный нос, этакий баклажан, густые чёрные брови, такая же кудрявая шевелюра. Из под бровей недобрый пронзительный взгляд… Кулаки покрытые чёрной растительностью. Не комендант, а прямо глава мафиозной сицилийской семьи (famiglia), этакий крёстный отец — padrino! Прямо Коза Ностра, мать её… Или греческий контрабандист, хотя если честно, то я ни одного живьём не видел, но именно такими их представляю!
Но вернёмся к нашим, нет не баранам, хотя… Когда я в середине 70-х прошлого века попал служить в Таллинн, то Николай Тимофеевич уже был там комендантом с лёгкой руки командира вмб, они с ним совершенно случайно, оказались свояками. Как в народе говорят про людей женатых на сёстрах. (Именно сёстро трах…)
Он же и полковничью должность свояку по свойски протолкнул через Совмин Эстонской ССР, как это мол, в столице республики комендант недополковник? Надо исправить… Исправили. Одному. Остальные комендантские остались при своих интересах.
Там я впервые столкнулся с палочной системой несения патрульной службы. Если не представишь к концу суточного дежурства 15 нарушений личным составом формы одежды, или других замечаний, то можно и самому на свободу не вырваться. Это у Пиночета было как - Здрасте! Спасало, что мы хоть и были тогда ещё лейтенантами, «зелёными как эстонские помидоры», но командирами на малых кораблях 4 ранга. И нас мог отправить в кутузку, только наш командир бригады. А в нашей бригаде траления, такие бесчинства не практиковались.
Правда, на каждую, скажем так, инициативу комендатуры, сразу же появлялось противоядие. У каждого, кто ходил в патруль, был список частей других гарнизонов и даже других регионов и республик СССР. Это и выручало. А фамилии придумывались сходу…
Мой приятель Саня, из ЛВВИМУ им. Ленина, с которым познакомились в кадрах БФ, один раз привёл в комендатуру прапорщика и 76 военных строителей!!! Одна половина до обеда изображала ремонт фасада комендатуры, а вторая, отрабатывала на плацу строевые приёмы на месте и в движении без оружия… Оружие им и не положено было, этим людям – самой мирной профессии!
Комендант, после этого демарша Саньки-механика, приказал: «Этого идиота, больше в патруль не ставить!» Как мы ему завидовали, не коменданту, естественно.
Ещё Николай Тимофеевич очень любил присутствовать на различных строевых смотрах. Где собственноручно отрывал с фуражек шитые козырьки, делая из них бескозырки. Там же я единственный раз услышал очень интересное выражение про обувь для строевого смотра. По выражению коменданта: «Обувь должна быть на кожнизе!» Это оказывается на нормальном языке – на кожаной подошве, а не на микропористой резине. Больше такого выражения я нигде не слышал.
Можно ещё долго рассказывать про чудеса комендантской службы, но видимо у каждого, кто служил, есть что вспомнить и добавить к моему повествованию.
Имена некоторых комендантов даже остались в истории. Это и Полтора Ивана в Калининграде и Борода в Балтийске, но это уже совсем другие рассказы. И до них дойдёт очередь…