Герб города Костромы представляет собой щит,
на котором в лазоревом поле плывущая влево…
золотая галера с убранными серебряными парусами
и десятью золотыми гребцами…
Когда я в очередной раз поднял глаза, соседка, сидящая за ресторанным столиком тет-а-тет, пристально смотрела на меня.
- Извините, - пробормотал я, вновь уткнувшись в тарелку с пережаренным бифштексом. – Понимаю, что неудобно рассматривать незнакомую женщину… Простите.
Минуту молчал, потом не выдержал и всё-таки добавил:
- Глаза у вас на редкость… выразительные… Всё-всё, умолкаю… Женщины не любят, когда на них смотрят во время еды.
- Угадали.
Голос с чуть заметной хрипотцой – курит? – но приятный.
- А глаза я могла бы вам и подарить за догадливость, да они мне самой нужны.
- Фу! Ужас какой!.. Представил, как вы мне дарите глаза… Кошмар! Даже аппетит как-то… снизился.
- Не ожидала, что вы настолько чувствительны. Прошу прощения.
Она поставила чашку на блюдце и стала аккуратно промокать губы салфеткой. Теперь, видимо, уже ей самой захотелось поговорить со мной.
- Вы случаем не поэт?
- Увы и ах! Всего лишь продавец в книжном магазине. Спасибо, что не обиделись на мою навязчивость.
Она, глядя в зеркальце, уже подкрашивала помадой губы.
- Ну, если бы я обижалась на каждый мужской взгляд… Удачи вам!
- До свиданья.
Женщина встала из-за столика, но пошла, к сожалению, в мою сторону. Другими словами, сразу скрылась за моей спиной. Оборачиваться ей вслед мне показалось верхом неприличия, так что её фигуру я не разглядел. Но один вывод уже можно было сделать. Если она решила пообедать в вагоне-ресторане за пару часов до прибытия в Кострому, то едет не домой.
Довольно стандартная по архитектуре гостиница носила вызывающее название «Отель Аристократъ». Пижонский «еръ» в конце слова вряд ли мог компенсировать её удалённость от центра города. Не могли найти поближе, что ли?
- У нас есть свободный люкс. Не желаете?
- Спасибо. Мне обычный номер. На пять дней. Если можно, на втором этаже.
- Вы раньше у нас не останавливались?
- Нет.
- В таком случае заполните, пожалуйста, эту анкету. Вы на машине?
- Нет.
- Тогда я вам предлагаю номер с видом на лес. В нём тише и спокойнее. Не возражаете?
- Нет. Очень хорошо.
Говорят, точность – вежливость королей. В создавшейся ситуации я точно не король. Интересно, кто? Шестёрка? Из тех, кто, по выражению Александры Марининой, умирают первыми? Не хотелось бы играть роль червяка на крючке. Но через две минуты этот вопрос выяснится. Двести двадцатый номер должен быть где-то рядом.
И надо же было так элементарно проколоться с этим антикварным «Кораном». Но мне только уголовной статьи не хватало! Сам виноват. В следующий раз надо быть аккуратнее… А теперь вот придётся отрабатывать свой косяк…
Ровно в шестнадцать часов, как это и было условлено, я постучал в нужную мне дверь, выждал пару секунд и невольно нажал на ручку. Она не поддалась. Разумеется - это не служебный кабинет, а гостиничный номер с электронным замком.
Дверь открыл моложавый мужчина, но явно уже за пятьдесят лет.
- Разрешите?
Он молча отошёл в сторону, не отводя от меня глаз.
- Здравствуйте. Вы – Михаил Евгеньевич?
Молча кивнул головой.
- Я – Сахранов Виктор. Прибыл, говоря военным языком, в ваше распоряжение по просьбе Сергея Ивановича.
Наконец он протянул мне руку и ответил:
- Здравствуйте, Виктор. Спасибо, что откликнулись на нашу просьбу. Проходите и присаживайтесь. Раньше бывали в Костроме?
- Не приходилось.
- Это то, что нам нужно. Устроились нормально?
- Да, спасибо.
Его номер состоял из двух комнат, соединённых проходом без двери, и большого дивана, которого в моём номере, разумеется, не было.
- Перейдём сразу к делу. Не возражаете, если я буду называть вас только по имени? Исключительно в целях краткости и оперативности. Все обстоятельства дела я вам передавать не буду, но основное вы знаете. Мы ищем человека, наверняка которого можете опознать только вы.
- Извините, что перебиваю. Я уже говорил по телефону, что видел его почти полгода назад и лучше запомнил книгу, которую он просил для него достать, чем его лицо. Тем более, эти азиатские лица… Ну, вы понимаете.
- Понимаю. Выражусь откровеннее: мы больше рассчитываем на то, что он вас узнает, если увидит. Он для вас - один из многих покупателей. Вы же ему оказали очень большую услугу.
- Да. Это был, конечно, не рукописный вариант, но из самого первого типографского набора.
- Как вы думаете, почему он обратился именно к вам?
- Я уже говорил об этом Сергею Ивановичу. Остальные продавцы – женщины. И речь шла не о самой обычной просьбе – «достать». Я получил за это свои комиссионные, чего тоже не скрываю. И потом, думаю, ему вряд ли самому хотелось бы мотаться по букинистическим магазинам. А я сел на телефон и через неделю книга была уже у меня…. А теперь вот расплачиваюсь…
- Не хотите нам помочь?
- Нет, почему? Я готов. Потому и приехал…
Помолчал, буравя меня глазами. Меня-то в чём подозревать? Ну, взял я, как обычно, «за услугу» и что, стал ИГИЛовцем? Лучше бы сказал, когда вернёт деньги за номер и за билеты. О том, что пришлось брать за свой счёт целых пять дней, я уж, как интеллигентный человек, напоминать не буду. Нужна мне их Кострома! И без неё жил спокойно…
- Хорошо. А теперь о нашей к вам просьбе. Ваша легенда такова – вы турист. Приехали посмотреть и познакомиться со старинным русским городом. Фотоаппарат у вас есть?
- Да. Но можно и на смартфон снимать, даже удобнее.
- Какой у вас фотоаппарат?
- Ну, я не помню название. Такой, плоский…
Михаил Евгеньевич повернулся в сторону второй комнаты и произнёс:
- Данила, подойди к нам.
Бесшумно вошёл молодой парень. Мы познакомились. Я хотел пошутить: - Там у вас ещё отряд ОМОНа прячется? Но вовремя сообразил, что им не до шуток. Они на работе. Впрочем, они на работе, а я-то – турист!.. Хотя это же легенда. Как бы моя турпоездка не оказалась опаснее их работы.
- Обеспечь к вечеру «Никон». И выбери более громоздкий, с оптической насадкой, чтобы издалека было видно. А вы, Виктор, гуляете по городу и фотографируете всё подряд. Но у вас будет ряд ограничений. Вот туристическая карта города. Можете её с собой носить, удобнее будет. Вот ваш отель. Эта длинная улица, проспект Мира ведёт прямо в центр. Здесь набережная. Получается эдакий остроугольный треугольник. За его границы, пожалуйста, не выходите. В центре, поверьте мне, найдёте много для себя интересного: в этих рядах масса магазинов, есть большой книжный. Есть лавки, торгующие старыми иконами, мне известно об этом вашем увлечении. Множество кафе и ресторанов. У вас будет и регламент по времени – вторая половина дня. То есть, утром можете отсыпаться. В гостинице на завтрак неплохой шведский стол, он включён в стоимость проживания. Деньги за номер вам, естественно, вернём. Просто пока не знаем, как долго вы здесь будете находиться.
- У меня отпуск всего на пять дней.
- Мне это известно. Наше время, поверьте, ещё более ограничено. Итак, после завтрака, если хотите, можете погулять в парке. Он рядом, отдохнёте от своего мегаполиса. Но к обеду, часам к тринадцати-четырнадцати должны быть в центре. На автобусе или на такси, как захотите. И там уж будьте добры гулять и развлекаться до двадцати трёх часов. Раньше не уезжайте. Обедайте и ужинайте в ресторанах. Выбирайте, какие получше. Деньги на первое время у вас найдутся?
- На первое время найдутся, - не очень дружелюбно подчеркнул я начало фразы. Делают из меня «живца» для этого бандюги и ещё хотят, чтобы я свои деньги на это тратил. – А почему гостиницу выбрали так далеко от центра?
- Думаю, что вам здесь будет спокойнее. Относительно трат, мы вам всё возместим, не беспокойтесь. Я пока всё ясно излагаю?
- Всё понятно. А если я его увижу?
- Теперь мы к этому важному моменту и переходим. Вот мобильный телефон. Он маленький и вы носите его постоянно в кармане брюк. У вас носовой платок есть?
- Разумеется!
- В каком кармане?
- В левом.
- Вот там же чтобы всегда лежал и наш телефон. В случае контакта вы, не доставая его, нащупаете вот эту кнопку. И нажимаете. Не бойтесь промахнуться, все остальные заблокированы. Нажали, а рукой вынули платок. Мы всегда будем знать, где вы находитесь, а после того, как получим сигнал, через семь-десять минут будем около вас. Больше никаких действий не предпринимайте. Ваше дело – только его опознать. Я пока ясно всё излагаю?
- Да.
- Ещё один нюанс. Вы не просто турист, а очень любопытный турист. Если сочтёте нужным, в особой ситуации можете заглянуть хоть на кухню ресторана, хоть в дверь с надписью: «Служебный вход».
- Эдак и в полицию попасть недолго.
- Об этом не беспокойтесь. Только не забывайте носить с собой паспорт. И я, разумеется, надеюсь на ваше адекватное понимание последнего условия. Я не женский туалет имею ввиду, а если вам что-то покажется подозрительным… Ну, понимаете?
- Вроде понимаю.
- Отлично!
- Можно вопрос?
- Разумеется.
- У меня два вопроса. Первый. Если вы знаете, что этот Максуд поселился где-то в центре Костромы, значит вы знаете, как он выглядит. Я вам зачем?
- У нас только словесный портрет. А вы видели его вживую и даже разговаривали с ним. Это разные вещи. Если найдём без вас, вы всё равно будете нужны для точного опознания.
- Второй вопрос. А если мне что-то вам надо будет сообщить? Ну, мало ли. Вдруг я ногу подверну.
- Нежелательный вариант, но вы правы. Скажите мне номер вашего смартфона.
Я диктовал, а Михаил Евгеньевич сразу набирал его на своём мобильнике. Мой телефон зазвонил.
- Запомните номер, с которого я вам сейчас звоню. Можете звонить по нему в любое время суток, вам всегда отвечу я или Данила. Только в этом случае разговор всегда начинайте с фразы: «Здравствуйте. Это Сахранов беспокоит». А затем излагайте суть дела. Я пока ясно всё излагаю?
- Да, ясно, - без особого воодушевления ответил я.
Первые два дня мне было даже интересно. Хотелось, правда съездить на другой берег реки, где был расположен Ипатьевский монастырь, но установленные мне границы как законопослушный гражданин не нарушал. Покопался в местных книжных магазинах. Приобрёл несколько книг, которые с явной «прибавочной стоимостью» смогу перепродать в столице. Походил и по иконным лавкам, где тоже соблазнился двумя иконами. С интересными сюжетами, т.к. лики святых и различных Богоматерей меня не привлекали.
Обедал и ужинал в ресторанах, забирая с собой счета в надежде, что местная «контора» мне их оплатит. Фотографировал в основном те места, где были скопления людей. Утром выводил эти снимки на экран ноутбука и внимательно рассматривал их в поисках знакомого лица. Впрочем, если этот Максуд скрывается, то вряд ли будет бродить по городу.
Вообще, эта идея местных «федералов» пустить меня по его следу не самая удачная. Другое дело: если они его сами поймают, тогда я, скорее всего, смогу его опознать.
На третий день мне стало тошно. Что здесь ещё смотреть и делать? Добро бы по всему городу можно было бы ходить… Например, на Советской улице стоит мечеть, вот где его ловить надо! Но граница моей «зоны» как раз перед ней и заканчивалась. Как зэк, подумал я про себя. Ну, и чёрт с вами. В «рабочее» время напиваться не полагается, но бутылку вискаря я сегодня с собой в отель точно возьму. Кстати! А могу ли я привести с собой какую-нибудь девушку? В 11 вечера гуляют в центре такие симпатюшки вполне безнадзорно… Ладно. Начну с вискаря, а там посмотрим… Небось следят за мной, если их маячок у меня в кармане.
С отчаяния пошёл вторично в букинистический магазин, который на моё счастье находился в пределах выделенного для меня «остроугольного треугольника».
В убогом «Букинисте» где б;льшая половина всех «старых» (это по-местному значило – советских лет издания) книг лежала на полу и на подоконнике, я уже был. Покупать мне здесь нечего. А вот продать!..
Хозяин – молодой и по моде лысый – сидел в углу.
- Здравствуйте. Я к вам вчера заходил.
- Здравствуйте. Помню. Сейчас покупатель книг - редкая птица.
- Хотел поинтересоваться, у вас случайно нет альбомов художника Зверева? Знаете такого?
- Обижаете. Всё, что касается Анатолия Зверева, я сам собираю.
- Покупатели у вас его альбомы спрашивают?
- Редко… А у вас что-то есть?
- Так, кое-что…
- Что именно? У меня есть альбом его живописи и графики 1991 года.
- А его иллюстрации к «Метаморфозам» Апулея не нужны?
Хозяин магазина вздрогнул и шумно выдохнул, помолчал, потом спросил:
- Наверное, дорого?
- Смотря, сколько штук возьмёте. Оптом всегда дешевле.
- Апулея возьму. За любые деньги, - снова выдохнул он.
- Ну, зачем же за любые? Мы с вами коллеги. Установим торгово-дружеские отношения. Согласны?
- Согласен.
- Тогда подготовьте списки тех книг и альбомов, которые вас интересуют или которые сможете выгодно для себя продать. Только не из этой серии, - и я небрежно пнул носком туфли бордовую кучу из шестнадцати томов Советской исторической энциклопедии. – Овчинка выделки не будет стоить. Десять-пятнадцать позиций. Завтра зайду.
- Любых? Каких захочу?
- Разумеется. А зачем другие покупать? Меня Виктор зовут.
- Очень приятно. Я – Алексей.
- До свиданья, Алексей.
- Всего доброго вам, Виктор. Я буду вас ждать.
Ну, вот, подумал я, выходя из магазинчика, хоть одно полезное дело провернул. Но мне здесь ещё целых три дня торчать!..
Посмотрел на часы: ужинать рано, но не на лавке же перед памятником снова сидеть?! И сколько можно по этой площади бродить? Уж лучше в ресторане. Можно и выпить наконец. Немного, конечно, чтобы столицу не позорить. А бутылку с собой в номер всё-таки возьму.
Я старался заходить в разные рестораны. Коли турист, так должен всё посмотреть. На улице с экзотическим названием «Большие Мучные Ряды» нашёл кафе-бар «Прага». Пришлось подниматься на второй этаж, зато в зале было пусто и прохладно. Вот в нём и буду сидеть до ночи. Надо только заказать чего-нибудь побольше, чтобы еду растянуть минимум часа на три. Но и о секретном поручении забывать не следует.
В левом тёмном углу сидели мужик с бабёнкой. В самом центре расположились два чувака, которых в Москве в ресторан и на порог не пустили бы. Одеты в рабочую робу, пьют пиво и громко хохочут. Шут с ними. А я сяду в правый тёмный угол. Вход прямо передо мной. Кто бы не зашёл, я обязательно увижу. Даже сфотографировать могу. А что? Барная стойка рядом со входом. Я, может, интерьер бара хочу сфоткать. Карт-бланш на все адекватные поступки мне начальник дал.
В меню выбрал запечённую свиную рульку с грозным названием «Вепрево колено». Одна порция – один килограмм. То, что надо на целый вечер. Плюс салат и безмерное количество пива. Худеть дома буду!
Рулька оказалась вкусной, и настроение немного поднялось. Решил, что оставшиеся вечера сюда и буду ходить. А то на работе вместо обеда каждый день чай с баранками. Имею полное право на дополнительное питание.
Посетители в будний в день в это кафе приходить не торопились, так что отвлекаться на входящих мне не пришлось. Позже, конечно, появятся. Рульку свою я к тому времени доем, буду сидеть и цедить пиво до одиннадцати вечера, когда закончится моя «рабочая смена».
- К вам можно? – раздался над ухом знакомый с хрипотцой голос.
- О-па! Это вы?! Надо же! И мы опять встречаемся за ресторанным столиком. Это судьба! Садитесь, пожалуйста.
А сам подумал, откуда она здесь взялась, если никто не заходил в зал? Может быть, когда я выходил в туалет?
- А вы, смотрю, на диете Дюкана – одни белки.
- А чего бояться? Вот приехал город посмотреть, от Москвы отдохнуть.
- Ну, и как вам Кострома?
- Москва больше.
- Ускользнули от прямого ответа.
- Вам что-нибудь заказать? Я, правда, немного перепил, но веду себя вполне пристойно.
Вот! Её и приглашу с собой в отель. Она тоже приехала по каким-то своим делам. Чего ей делать вечером одной в чужом городе? И женщина – самый сок! А уж глазищи…
- Мы ведь с вами не знакомы. Я – Виктор.
- Евдокия.
- О, какое имя у вас редкое.
- Родители русофилами оказались.
- А как уменьшительное от Евдокии?
- Дуня.
- Прелесть! Не помните из «Евгения Онегина» как сватали Ленского? «Зовут соседа к самовару, А Дуня разливает чай, Ей шепчут: «Дуня, примечай!»
- Каюсь, не помню.
- Ну, это не важно. Что вам заказать, Евдокия?
- Спасибо, ничего. Если откровенно, я здесь не одна.
- Ой! Убили! А я-то уже губы раскатал. Подождите, а с кем вы? Здесь никого нет?
- Как нет? Мы со знакомым сидим в противоположном от вас углу.
- Жаль! – искренне расстроился я.
Чего теперь с ней говорить? И вообще – зачем она ко мне подошла?
- Я могу вам чем-нибудь помочь?
- Уже помогли. Мой знакомый хотел узнать ваше имя.
- А мы с ним разве знакомы?
- Он это и хотел выяснить.
Я повернулся и даже привстал, чтобы лучше разглядеть её сопровождающего. Он сидел ко мне спиной, но почувствовав мой взгляд, а скорее просто услышав мой голос, так как, опьянев, я всегда начинал говорить громче, чем полагалось, обернулся.
Этот человек был очень похож на Максуда.
Я машинально приветственно кивнул головой и сел. Дурак! Надулся пива, рулькой обожрался, теперь и не соображу, как лучше поступить.
- Вы его знаете? – спросила Евдокия.
- Не уверен. Кивнул на всякий случай, чтобы не показаться невоспитанным. А его как зовут?
После небольшой, но заметной паузы она ответила:
- Михаил.
- Миша-Миша-Михаил… Не знаю. У меня столько Михаилов в знакомых! Но не идти же его рассматривать. А ему что от меня надо?
- Вы похожи на его знакомого, который ему когда-то очень помог. Только и всего.
- Да я всем помогаю. Несу свет и знания людям! Как думаете, удобно будет, если я к вашему столику подойду? Ведь может оказаться, что я его совсем не знаю.
- Как хотите. Это вам решать.
- Давайте подойду. Только пить не буду, и вы не угощайте, ладно? А то до гостиницы не доберусь… Интересно всё-таки, знаю я его или нет?
Решительно поднялся со стула, но меня вдруг сразу же качнуло в сторону.
- Чёрт! - Не сдержался я.
Евдокия быстро взяла меня под руку и удержала в вертикальном положении. Взяла под левую руку, которой я должен был нажать чёртову кнопку в кармане своих штанов.
Увидев, что мы подходим, Максуд встал и протянул мне обе руки:
- Рад тебя видеть, дорогой. Узнал меня?
- Вот теперь узнал. Привет, Максуд. А почему ты – Михаил?
- Садись, брат, и не шуми так. В России лучше русским именем называться, понимаешь?
- Ну, ладно, пусть будет Михаил. А меня помнишь, как зовут?
- Как я забуду человека, который мне такой подарок сделал?
- Насколько помню, это всё-таки был не подарок. Не говори так.
- Витя, ты опять о деньгах? Стоит ли мужчинам говорить о такой мелочи? Выпьешь с нами вина?
- Извини, не буду. Я уже и Евдокию предупредил. И про восточные традиции мне ничего не говори. Я на ногах кое-как стою. Выпил пива, наверное, целое ведро… О, у тебя «боржоми»! Угостишь?
- Ай, Витя. Кто же такие вопросы задаёт?
Максуд налил мне полный стакан шипучего напитка.
- Чёрт! Я же за другим столиком сижу. Надо официантке сказать…
Я попытался встать, но Максуд, удержал меня за плечо.
- Душенька, милая, реши эту проблему, - обратился он к Евдокии. Затем снова повернулся ко мне:
- Витя, дорогой, а что делает в этом забытом Аллахом городе столичный житель? А? Я помню, что ты ещё называл себя как-то. Боюсь неправильно сказать и обидеть тебя. И ещё говорил, что за МКАДом жизни нет и делать там нечего.
- Каким словом? А, наверное, метросексуал. Есть такой пижонский термин. Ну, а здесь я типа турист, но на самом деле – по делу.
- Дело секретное?
- Ну, как тебе сказать… В каждой профессии есть свои маленькие секреты. Ты здесь в букинистические магазины не заходил?
- Что мне там делать, Витя, дорогой?
- А я заходил. Антикварных книг нет. А если появятся, цена им будет заоблачная. А у меня дома такой рухлядью полкомнаты завалено. Выменял или приобрёл за копейки. А здесь уже договорился в одном магазинчике – возьмут по любой цене.
- Ты молодец, Витя! Умеешь жить правильно.
Подошла Евдокия.
- Всё нормально, Виктор, не беспокойся. Если хочешь, пиво тебе сюда принесут. А от твоей поганой свинины одна кость осталось. Её грызть не будешь?
- А ты ехидная, Евдокия. Но спасибо. А пива не буду. Михаил меня «боржомом» угощает.
- Нам, наверное, пора. Как ты думаешь, Миша?
- Да, Витя, дорогой, мы должны уходить. Тебе, может, заказать что-нибудь?
- Нет, хватит. Пойду расплачиваться. Мне тоже пора.
- Не беспокойся, брат. Уже за всё расплатились. Это тебе в подарок от меня.
- Зачем? У меня деньги есть.
- Мелочи, дорогой. Сколько раз тебе говорил, деньги это – мелочи. Может тебя довезти? Ты где остановился?
- У чёрта на куличках. В гостинице «Аристократ». Доберусь, не беспокойся.
Я не знал, что делать. Хорошо бы остаться, чтобы нажать на эту чёртову кнопку. Но какую выдумать причину? Ничего в голову не приходит…
На этот раз я поднялся ровно и не шатался. Допил большими глотками стакан с минералкой. На лбу сразу выступил пот. То, что надо, чтобы утереться платком. Засунул руку в карман и нажал на кнопку «секретного» мобильника. Достал платок и стал утирать пот с лица.
Вот теперь всё в порядке. Сделал, что обещал. Только зачем мне с ними ехать? Сейчас сюда уже несётся какая-нибудь группа захвата в касках и с автоматами. Ещё стрелять начнут. А я здесь при чём? И в чём Максуд виноват? Он, может, вообще ни в чём не виноват… Ну, а я тем более. Пристрелят ни за грош!
- Максуд… ой, Михаил, мне в туалет надо зайти. Езжайте без меня. Я на автобусе доеду.
- Чтобы такой человек ехал на автобусе? Витя, не хорошо говоришь. Иди в свой сортир, а мы тебя внизу подождём.
Я зашёл в туалет. Что делать? Может, мне лучше наоборот, не сидеть здесь, а быстрее уехать с ними? Довезут меня до отеля, я выйду, а там как раз они его и настигнут?
В голове царил хаос. Я то дёргался к выходу из туалета, то отступал к стене. Потом как сумасшедший выскочил и побежал вниз по лестнице. И надо же было такому случиться, что на самой последней ступеньке споткнулся, сильно подвернул стопу и упал. Встать-то встал, но на ногу наступить не мог.
Сам себе накаркал, дурак, что ногу подверну!
На одной ноге проскакал через небольшой вестибюль и выскочил на улицу.
Внизу у ступенек стояло такси. Максуд, видимо, сидел внутри, а Ольга ждала снаружи.
- Что с тобой случилось?
- Ногу вывихнул. Теперь уж не бросайте меня. Довезите до гостиницы.
Из машины вышел Максуд, быстро подошёл ко мне, обнял и, оторвав от земли, почти донёс до такси.
- Сильно вывихнул?
- Не знаю.
- До больницы довезём тебя, брат.
- Не надо. Не хватало в чужом городе в больницу попасть. Довези до отеля, Максуд. Пожалуйста.
- Сейчас всё сделаем, Витя. Садись, давай. Терпи, брат.
Мы ехали к «Аристократу» по проспекту Мира в тот час, когда движение на дороге уже начинало стихать. Не то, чтобы шофёр гнал, но и в пробках не стояли. А самое главное – десять минут, которые мне обещал тот подполковник, - как его? – Михаил Евгеньевич, наверняка прошли. Сам не пойму, хорошо это или плохо. Но только жаль, если Максуда, который мне помогает, сейчас арестуют.
Въехали во двор отеля.
- Витя, я не буду из машины выходить, ты не обижайся на меня. Тебя Душенька проводит.
Я вышел из машины. Осторожно поставил ногу на землю.
- Вроде ничего. На пятку наступать можно. Сам дойду. Спасибо, что подвёз.
Евдокия подставила мне руку:
- Давай, обопрись. Пошли потихоньку. Ты на первом этаже?
- На втором.
- Значит будешь прыгать по козлиному.
- Ничего. Допрыгну. Я, наверное, больше перепугался, чем ногу повредил. И вас всех переполошил. Стыдно даже.
- Ты не боец. Это не твоё дело… Скажешь мне свой телефон, я завтра позвоню. Будет сильно болеть, приеду и сделаю диклофенак.
- Ты врач?
- Какая тебе разница?
Мы вошли в холл. Парень, сидевший за стойкой администратора, удивлённо приподнялся, глядя на нас.
- Молодой человек, а можно у вас попросить таз? – Обратилась к нему Евдокия.
- Про таз не знаю, а ведро есть.
- Будьте добры, принесите его нам. Только чистое, хорошо?
- Конечно. Вы в каком номере?
- В двести пятом, - ответил я.
По лестнице я прыгал довольно бодро. Спросил:
- А ведро зачем?
- Наберу холодную воду, опустишь туда ногу и подержишь подольше… Почему Михаил к тебе как к родному относится?
Мне ничего другого не пришло в голову, как ответить:
- Потому что я хороший.
- Что-то не верится мне в это…
Допрыгал до своего номера одновременно с администратором, который принёс взятое в подсобке ведро.
Евдокия наполнила его наполовину водой и поставила передо мной.
- Не стесняйся и снимай брюки. Я всё равно сейчас уйду. Подошла к окну:
- А стоянку у главного входа отсюда не видно?
- Нет. У меня окно в лес смотрит.
Снимать брюки сидя было неудобно, да ещё с мокрой стопой, которую я успел окунуть в воду. Задрал ногу и маленький мобильник «с кнопкой», выданный мне оперативниками, упал на пол. Евдокия подняла его и положила на кровать рядом со мной.
- Странный у тебя мобильник. На хороший денег нет?
- Это второй. Для спец. звонков, - ответил я и поразился тому, что сказал чистую правду.
- Ладно. Диктуй свой номер. Утром позвоню.
Номер я продиктовал, но не удержавшись, всё-таки резюмировал:
- Тебе, конечно, огромное спасибо за помощь. Но с первой же нашей встречи в поезде ты ни разу не посмотрела на меня, ну, скажем так, благосклонно. Почему? Я же тебе ничего плохого не сделал. Мы даже незаметно на «ты» перешли. Почти друзья.
Она остановилась перед дверью и посмотрела на меня.
- Да, плохого ты мне ничего не сделал. Но мне трудно ответить на твой вопрос, Виктор. Считай, женская интуиция. Но позвонить завтра обещаю. В беде тебя не оставлю. Подержи ногу в воде, сколько сможешь, а потом старайся её не беспокоить. Завтра я наложу повязку, будет легче. Пока.
- Подожди ещё секунду. – И прежде, чем отдал отчёт своим следующим словам, произнёс:
- За Максудом следят.
Она, не удивившись услышанному, спокойно произнесла:
- Мы это знаем… А вот откуда ты, книжный червь, знаешь об этом?
- Считай, мужская интуиция. А больше тоже ничего сказать не могу.
Евдокия вышла, а я сразу запаниковал. Ну, зачем сболтнул ей о слежке? Кто меня за язык тянул? Тем более они и без меня, получается, всё знали. Ну, и дурак! А теперь меня им пристукнуть здесь – два раза плюнуть. С вывихнутой ногой куда я убегу? И какого дьявола эти менты не арестовали Максуда? Какие у них планы? А я им сыграл роль «живца», на которого Максуда и поймали.
А вдруг они не получили мой сигнал? Чёрт знает, на что я тогда в кармане нажимал - на ту кнопку или не на ту!
Ночью спал, само собой разумеется, очень плохо. Болела нога, а два раза, как мне послышалось в дремоте, кто-то постучал в окно. Я понимал, что на втором этаже в окно стучать никто не может, что сам себе накручиваю свои страхи. Но под утро решил, что уезжать из Костромы мне надо как можно быстрее. Чего пятницы ждать? Пока меня здесь беспомощного прирежут как овцу?
Утром позвонил Михаилу Евгеньевичу. Представился по той схеме, какая была мне рекомендована. А потом сразу выпалил:
- У меня к вам два вопроса. Получили ли вы вчера мой сигнал? И если получили, могу ли я уехать домой пораньше?
- Виктор, мы очень благодарны вам за оказанную помощь. Вы всё сделали правильно. Я только сожалею о том, что не могу сейчас сам приехать к вам и пожать руку. Но часам к десяти, не уходите никуда в это время, к вам приедет Данил. Он передаст деньги за билеты, за гостиничный номер и есть у нас такое понятие, как «суточные расходы», которые, впрочем, не покроют ваши фактические расходы. Но надеюсь, что вы не будете к нам за это в большой претензии. Уезжать же можете, когда захотите. Я пока всё ясно излагаю?
- Вполне, - подтвердил я, а сам аж затрясся от напряжения, решая, сказать ему или нет о Евдокии. – Михаил Евгеньевич, я вчера на самом деле ногу подвернул. Меня до номера проводила женщина, которая была с Максудом. Сегодня обещала мне позвонить.
- Как её зовут?
- Евдокия.
- Блондинка лет тридцати?
- Да. И глаза большие, почти изумрудного цвета.
- А он её тоже называл Евдокией?
- Наверное… Хотя нет, он её называл почему-то Душечкой, как у Чехова.
- Может быть Душенькой?
- Да-да! Душенькой. Это я перепутал.
Михаил Евгеньевич неожиданно хохотнул:
- Есть проверочное слово, чтобы не перепутать.
- Какое?
- Душман – Душенька. Вряд ли она вам сегодня позвонит. Ещё - приготовьте фотоаппарат, подарить вам его мы, к сожалению, не можем. Вопросы ко мне есть?
- Нет. А мне самому ничего не грозит?
- Если вы не давали к этому повода, то, разумеется, нет. Если травма ноги мешает ходить, то попросите Данилу довезти вас до ближайшего травмпункта. Ещё раз спасибо и удачно вам добраться до дома.
Из травмпункта, где мне сделали какой-то укол и перевязали стопу, на такси доехал до вокзала. На первом же московском поезде уехал домой, поклявшись больше никогда в Кострому не приезжать.
Эпилог.
На фоне почти ежедневных крушений авиалайнеров и террористических взрывов, разумеется, ни одна самая малотиражная газетка даже не сообщила о том, что в подъезде дома в районе Гольяново был найден труп гражданина Сахранова с перерезанным горлом. Больше всего «следаков» озадачила бутылка «боржоми», которая была засунута жертве в рот.
***
Июль 2016 г.