- 3 -
Люсьена подняла ресницы. Тело передёрнулось ознобом, потому что в воздухе сделалось прохладно под утро, и хотелось натянуть на себя одеяло.
Наверху распушили кроны высоченные перистые пальмы с коричневыми волосистыми орехами. В противоположность вчерашнему вечеру вокруг стоял лесной шум. Где-то кто-то стрекотал, пищал, скулил, вопил, блеял, раздавались далёкие крики неведомых птиц, везде ощущалось полнокровное жизненное движение. Среди разноголосья земли слышался приятный звук спокойного прибоя.
Океан мерно дышал, красуясь лазурной прозрачной чистотой.
«Кажется, я вспоминаю, где я», - Люсьена приподнялась на локтях.
Она, находясь ещё в лёгкой летаргии, не совсем ориентировалась между явью и небылью. Ей сначала хотелось воскликнуть: «Какой несбыточный сон мне приснился, как в кино: необитаемый остров, симпатичный спутник, далёкие, сверкающие в чёрном космосе планеты над бескрайним океаном…» Она протёрла сонные глаза и увидела, что всё как раз наоборот: несбыточный сон вполне сбылся! Рядом с нею пустовала примятая постель из тёмно-зелёных огромных листьев, а остров являлся настоящим.
Она встревоженно встала на ноги: «Бедрос, болгарин, где он?»
- Бедрос! - нетерпеливо позвала она, очнувшись ото сна окончательно, и, кстати, впервые в жизни не обрадовавшись наступившему утру.
Хотя утро было необыкновенно притягательным. Люсьена пощупала для верности свои щёки, руки, огляделась и поняла, что всё - правда, что, по крайней мере, в ближайшее время её ожидает жизнь, бесспорно, новая, неизвестная, но заманчивая, и, скорее всего, переполненная опасностями. Однако эта мысль её тут же приободрила - на все вещи можно смотреть с положительной и отрицательной сторон. Но лучше - с положительной, то есть везде и во всём искать плюсы, всегда лишь прибавлять и ни в коем случае не вычитать…
- Бедрос!- ещё раз позвала она.
- Эге-гей! - раздалось в ответ.
На окраину чащи выбежал болгарин, на удивление весёлый и здоровый.
- Люсьена, радостная новость, я нашёл водопад! И вот, - он вытянул руки из-за спины.
В одной руке болгарин держал связку бананов, в другой - неизвестный Люсьене плод. Его глаза горели неподдельным детским счастьем. Тут лишь она заметила, что его блестящие волосы были мокры, а лицо свежо, с него слетел бледноватый оттенок, оно сияло чистотой и покрылось лёгким румянцем. Губы же покраснели и выглядели влажными.
- Надо подкрепиться! Я нашёл водопад, там прозрачная пресная вода, очень вкусная! Пойдём, покажу.
- А это что такое? - Люсьена указала на странный плод величиной с кочан капусты, покрытый грубой зелёной кожей, будто огромный лайм.
- Полагаю, я наткнулся на плантацию хлебного дерева. Его там много, это значит, что мы всегда будем сыты.
- Хлебное дерево? Я читала про него. А это? - и она ткнула пальцем в бананы, потом схватила связку, оторвала один и жадно съела, швырнув кожицу в кусты.
- Бедрос, вы залезали на пальму?
Неожиданно болгарин рассмеялся.
- Нет, банановые пальмы невысоки. Но вы не поверите, эта связка практически упала мне с небес на голову! Её бросила в меня обезьяна. Я совсем не испугался обезьяны. Она смешная , и, по-моему, мы друг друга поняли!
- Бог мой, Бедрос, я проспала интересные вещи?! Обезьяна? Шимпанзе?
- Наверное. Не отчаивайтесь! Думаю, Люсьена, что самое интересное нас ожидает впереди. Пойдём к водопаду, вы должны умыться.
Он взял её за руку, как дочку, и повёл к назначенному месту.
- Здесь много кокосовых орехов, но они высоко. Я срублю или найду длинный шест и попробую сбить плоды этим орудием, - говорил он, уверенно топая сквозь высокие девственные заросли по выложенной его ступнями свежей тропе, - и ещё, давай перейдём на «ты».
Люсьена пожала плечом, улыбнувшись.
- Давай, - с удовольствием сказала она , - нам ведь предстоит долгая дружба.
- Вот-вот.
Пройдя недлинное расстояние в окружении травы с человеческий рост и древесных запутанных зарослей, они очутились на поляне. Тропические деревья расступились, и перед путешественниками открылся несказанной красоты вид: впереди горная возвышенность, усеянная разноцветными кустами, а посередине холма - пробивающая себе путь речка. Река срывалась вниз обильным прозрачным водопадом, уходящим в котловину озера, диаметром не более двадцати метров. Кажется, что озеро глубокое, но это неверно. Бедрос уже проверил. Он вошёл в него, и вода достала лишь до подбородка.
- Какое райское местечко! - изумилась очарованная Люсьена.
Она аккуратно опустила ножки в хрустальную воду. Прохлада окутала их. Люсьена загребла воду в ладони, сложенные лодочкой, и жадно пила, но её жажда до конца не утолялась. Она плескала эту живительную воду себе в лицо и смеялась. Вдруг девушка нежно ахнула: возле ног промчалась стая золотых и красных рыбок и улетела в серебряную толщу воды.
- Бедрос! – крикнула Люсьена, - мне бы хотелось искупаться!
- Плыви же!
- Но мне как будто несподручно это сделать в платье, - неуверенно ответила девушка.
Болгарин на мгновение перестал плескаться.
- А под платьем у тебя ничего нет? - он выглядел глупо.
Люсьена смутилась, и была сильно заметна её неловкость.
- Есть, но это нижнее… А, чёрт с ним! - и смело скинула летний сарафанчик ( какого рожна она нарядилась в сарафан на пароходе? Нет, чтобы надеть бриджи с футболкой, как обычно!).
Оказавшись в воде, она рванула вперёд, вытягивая руки. Пресная освежающая вода обволокла её спортивное тело, по которому побежала приятная дрожь. Блаженство. Вода реки всё же не то, что солёная вода моря. Речная вода - это бодрость, продолжение жизни. Её можно пить, она пронизывает все поры и дырочки на коже и очищает их, давая возможность дышать!
Люсьена подплыла к водопаду и, опираясь о каменные выступы, встала на широкий камень во весь рост. Струи водопада с завораживающим слух грохотом хлестали её по рукам и бёдрам. Люсьена хохотала и визжала от восторга. Бедрос же, забыв о каком-либо придуманном стыде, смотрел, не отрываясь, на упругую, как эти водные струны, женскую фигуру – перед ним ожившее полотно художника.
- Ты очень красивая женщина!
- Что ты сказал, Бедрос, не слышу?!
Люсьена быстро обсохла под набравшим силу ярким солнцем, и, вновь облачившись в сарафан, предстала перед другом. Её лицо, освежённое горной водой и впечатлениями, имело прелестное выражение.
- Давай планировать 8-ое августа. Я отметила сегодняшний день на календаре. Наверное, нужно поесть, что бог послал, и отправиться на разведку.
- Ты права, для начала не мешало бы перекусить. А вот разведка… Я уже думал об этом. У нас нет ни орудий, ни оружия, ни подходящей обуви, ни одежды. Даже не знаю, как ты пойдёшь, босая?
Он посмотрел на свои ноги. На них были кеды. А Люсьена? И этот её хлопковый сарафан? Не годится!
Они вернулись по той же тропе к своему лагерю. Собрали хворост. Бедрос развёл костёр. Нацепив на тонкую палочку куски бананов, они поджарили их на огне и в две секунды съели. А хлебный плод оставили про запас. Далее они пытались выработать план по обследованию земли, где очутились таким приключенческим образом.
- Напрягаем мозги и вспоминаем всё-всё, что мы знаем о жизни Робинзонов всех времён и народов. Ты когда-нибудь занимался наукой выживания? Сейчас модны такие курсы и клубы? – спрашивала Люсьена.
- Нет, специально не занимался.
- Я тоже.
- Разве можно было подумать, что я попаду на необитаемый остров?
- Почему ты решил, что мы на острове? И почему необитаемый?
- По всему видно, что это остров. В наше время нет континентальных пустынных берегов. Везде люди. И хлебное дерево, например… Оно растёт на тропических островах.
- Ну, насчёт хлебного дерева ты неправ. Его давненько завезли на тёплые берега Америки.
Перво-наперво было договорено обследовать часть береговой линии - пляж, дальше - подняться на гряду, обрывающую пляж с востока, потом - землю за грядой, если это будет возможно сделать пешим порядком.
- Вот что, - остановил девушку Бедрос, - надевай мои кеды. Я пойду босиком. Быстренько. Позже что-нибудь придумаем.
Люсьена не стала возражать и влезла в спортивную обувь, на четыре размера превышавшие размер её ноги.
Люди надеялись: если судно потерпело крушение недалеко от острова, то обязательно должны найтись его останки, во всяком случае, что-нибудь из вещей или других предметов с парохода - хотя бы какие-то следы!
( Продолжение следует ).