Преподобный Макарий Египетский:
Если кто говорит: "Богат я (духом), довольно с меня и того, что приобрел, больше не нужно", то он не христианин, а сосуд прелести диавола.
Со всею осмотрительностью должно наблюдать устрояемые врагом (диаволом) со всех сторон козни, обманы и злоковарные действия. Как Святой Дух чрез Павла всем служит для всех(1 Кор. 9, 22.), так и лукавый дух старается злобно быть всем для всех, чтоб всех низвести в погибель. С молящимися притворяется и он молящимся, чтоб по поводу молитвы ввести в высокоумие; с постящимися постится, чтоб обольстить их самомнением и привести в умоисступление; с сведущими Священное Писание и он устремляется в исследование Писания, ища, по-видимому, знания, в сущности же стараясь привести их к превратному разумению Писания; с удостоившимися осияния светом, представляется и он имеющим этот дар, как говорит Павел: сатана преобразуется в ангела светла [2 Кор. 11, 14], чтоб прельстив привидением как бы света, привлечь к себе. Просто сказать: он принимает на себя для всех всякие виды, чтоб действием, подобным действию добра, поработить себе подвижника, и, прикрывая себя благовидностью, низвергнуть его в погибель.
Горе душе, не чувствующей язв своих и мнящей о себе, по причине великого, безмерного повреждения злобою, что она вполне чужда повреждения злобою. Такой души уже не посещает и не врачует благий Врач, как оставившей произвольно язвы свои без попечения о них, и мнящей о себе, что она здрава и непорочна. Не требуют, — говорит Он — здравии врача, но болящии.
Преподобный Иоанн Лествичник:
Как бы ни возвышенны были наши подвиги, но если мы не стяжали болезнующего сердца, то эти подвиги и ложны и тщетны.
Преподобный Григорий Синаит:
Ибо за возгордением следует прелесть (от мечтаний), за прелестью – хуление, за хулением – страхование, за страхованием – трепет, за трепетом – исступление из ума.
Распаляя все естество и омрачив ум сочетанием с мечтаемыми идолами, она приводит его в исступление опьянением от палительного действа своего и делает помешанным.
Ведать подобает, что прелесть три главных причины имеет, по коим находит: гордость, зависть бесов и наказательное попущение. Этих же причины суть: гордости – суетное легкомыслие (или тщеславие), зависти – преуспеяние, наказательного попущения греховная жизнь. – Прелесть от зависти и гордого самомнения скорее получает исцеление, особенно если кто смирится. Но прелесть наказательная, – предание сатане за грех, – часто попущает Бог своим оставлением даже до смерти. Бывает, что и неповинные для спасения предаются на мучительство (бесов). Ведать подобает, что и сам дух гордостного самомнения дает предсказания иногда в тех, кои не тщательно внимают сердцу.
Если кто с самонадеянностью, основанною на самомнении, мечтает достигнуть в высокие молитвенные состояния, и стяжал ревность не истинную, а сатанинскую, того диавол удобно опутывает своими сетями, как своего служителя.
Свободное произволение человека удобно преклоняется к общению с противниками нашими, в особенности произволение неопытных, новых в подвиге, как еще обладаемых демонами. Бесы находятся вблизи и окружают новоначальных и самочинных, распростирая сети помыслов и пагубных мечтаний, устраивая пропасти падений. Город новоначальных — все существо каждого из них — находится еще в обладании варваров... По легкомыслию не вдавайся скоро тому, что представляется тебе, но пребывай тяжким, удерживая благое со многим рассмотрением, и отвергая лукавое... Знай, что действия благодати — ясны; демон преподать их не может; он не может преподать ни кротости, ни тихости, ни смирения, ни ненависти к миру; он не укрощает страстей и сластолюбия, как это делает благодать.
Никак не прими, если увидишь что-либо, чувственными очами или умом, вне или внутри тебя, будет ли то образ Христа, или Ангела, или какого Святого, или если представится тебе свет... Будь внимателен и осторожен! не позволь себе доверить чему-либо, не вырази сочувствия и согласия, не вверься поспешно явлению, хотя бы оно было истинное и благое; пребывай хладным к нему и чуждым, постоянно сохраняя ум твой безвидным, не составляющим из себя никакого изображения и не запечатленным никаким изображением. Увидевший что-либо в мысли или чувственно, хотя бы то было и от Бога, и принимающий поспешно, удобно впадает в прелесть, по крайней мере обнаруживает свою наклонность и способность к прелести, как принимающий явления скоро и легкомысленно. Новоначальный должен обращать все внимание на одно сердечное действие, одно это действие признавать непрелестным, — прочего же не принимать до времени вступления в бесстрастие. Бог не прогневляется на того, кто опасаясь прелести, с крайней осмотрительностью наблюдает за собою, если он и не примет чего посланного от Бога, не рассмотрев посланное со всею тщательностью; напротив того, Бог похваляет такого за его благоразумие.
Святой Симеон Новый Богослов о молитве мечтателя:
Он возводит к небу руки, глаза и ум, воображает в уме своем”— подобно Клопштоку и Мильтону — “Божественные совещания, небесные блага, чины святых Ангелов, селения святых, короче — собирает в воображении своем все, что слышал в Божественном Писании, рассматривает это во время молитвы, взирает на небо, всем этим возбуждает душу свою к Божественному желанию и любви, иногда проливает слезы и плачет. Таким образом мало-помалу кичится сердце его, не понимая того умом; он мнит, что совершаемое им есть плод Божественной благодати к его утешению, и молит Бога, чтоб сподобил его всегда пребывать в этом делании. Это признак прелести. Такой человек, если и будет безмолвствовать совершенным безмолвием, не может не подвергнуться умоисступлению и сумасшествию. Если же не случится с ним этого — однако ему невозможно никогда достигнуть духовного разума и добродетели или бесстрастия. Таким образом прельстились видевшие свет и сияние этими телесными очами, обонявшие благовония обонянием своим, слышавшие гласы ушами своими. Одни из них возбесновались, и переходили умоповрежденными с места на место; другие приняли беса, преобразившегося в Ангела светлого, прельстились и пребыли неисправленными, даже до конца, не принимая совета ни от кого из братий; иные из них, подучаемые диаволом, убили сами себя: иные низверглись в пропасти, иные удавились. И кто может исчислить различные прельщения диавола, которыми он прельщает, и которые неисповедимы? Впрочем, из сказанного нами всякий разумный человек может научиться, какой вред происходит от этого образа молитвы. Если же кто из употребляющих его и не подвергнется ни одному из вышесказанных бедствий по причине сожительства с братией, потому что таким бедствиям подвергаются наиболее отшельники, живущие наедине, но таковой проводит всю жизнь свою безуспешно.
Преподобный Максим Капсокаливит:
Видящий духа прелести — в явлениях представляемых им,— очень часто подвергается ярости и гневу; благовоние смирения или молитвы, или слезы истинной не имеет в нем места. Напротив того, он постоянно хвалится своими добродетелями, тщеславствует, и предается завсегда лукавым страстям бесстрашно.
Преподобный Никодим Святогорец:
Истинные подвижники-христиане постятся, чтобы смирить свою плоть; совершают бдения, чтобы изощрять умное око... связывают язык молчанием и уединяются, чтобы избежать малейших поводов к оскорблению Всесвятого Бога. Они творят молитвы, выстаивают церковные службы и совершают иные дела благочестия для того, чтобы внимание их не отходило от вещей небесных. Читают о жизни и страданиях Господа нашего, чтобы лучше познать свою собственную худость и благосердную благость Божию; чтобы научиться и решиться последовать Господу Иисусу Христу с самоотвержением и крестом на плечах своих и чтобы более и более возгревать в себе любовь к Богу и незлобие. Но, с другой стороны, эти же добродетели тем, которые в них полагают всю основу своей жизни и своего упования, могут причинить больший вред, нежели их явные недостатки. Сами по себе добродетели благочестны и святы, но некоторые пользуются ими, не как должно. Внимая только этим добродетелям, внешне совершаемым, они оставляют свое сердце следовать собственной воле и воле диавола, который, видя, что они сошли с правого пути, не только не мешает им подвизаться в этих телесных подвигах, но и укрепляет их в их суетных помыслах. Испытывая при этом некоторые духовные состояния и утешения, эти подвижники считают, что возвысились уже до состояния чинов ангельских, и чувствуют в себе как бы присутствие Самого Бога. Иной же раз, углубившись в созерцание каких-либо отвлеченных, не земных вещей, воображают, что совсем выступили из области мира сего и восхищены до третьего неба... Они находятся в великой опасности. Имея внутреннее око, то есть ум свой, помраченным, они смотрят им и на самих себя и смотрят неверно. Считая внешние свои дела благочестия весьма достойными, они думают, что уже достигли совершенства и, возгордевшись от этого, начинают осуждать других. После этого уже нет возможности, чтобы кто-либо из людей обратил таковых, кроме особого Божия воздействия. Удобнее обратиться на добро грешник явный, нежели укрывшийся покровом видимых добродетелей.
Преподобный Макарий Оптинский:
Тебе хочется видеть, что ты хорошо живешь и спасаешься, а не понимаешь, что от этого рождается прелесть, а немощи-то нас смиряют.
Главная причина прелести во всяком случае есть гордость и самочиние.
Преподобный Лев Оптинский:
Изволите ли знать, что есть прелесть: прелести суть разнообразные имут действие, по мере возношения ума и сердца помрачается и пленяется в мнение и от занятия собой, и само мышление верует мнениям и мечтам, представляемым ему от всеобщего врага - диавола, и этим исступает и произносит те нелепости, как ему представляется от мнения и мечт, и это значит прелесть.
Святитель Игнатий Брянчанинов
"О прелести"
ННекоторый чиновник, живший в Петербурге, занимался усиленным молитвенным подвигом и пришел от него в необычайное состояние. О подвиге своем и о последствиях его он открывал тогдашнему протоиерею церкви Покрова Божией Матери, что в Коломне. Протоиерей, посетив некоторый монастырь Санкт-Петербургской епархии, просил одного из монашествующих того монастыря побеседовать с чиновником. «Странное положение, в которое чиновник пришел от подвига, – говорил справедливо протоиерей, – удобнее может быть объяснено жителями монастыря как более знакомыми с подробностями и случайностями аскетического подвига». Монах согласился.
Чрез несколько времени чиновник прибыл в монастырь. При беседе его с монахом присутствовал и я. Чиновник начал тотчас рассказывать о своих видениях, – что он постоянно видит при молитве свет от икон, слышит благоухание, чувствует во рту необыкновенную сладость и так далее.
Монах, выслушав этот рассказ, спросил чиновника: «Не приходила ли вам мысль убить себя?» «Как же! – отвечал чиновник. – Я уже был кинувшись1 в Фонтанку, да меня вытащили». Оказалось, что чиновник употреблял образ молитвы, описанный святым Симеоном, разгорячил воображение и кровь, при чем человек делается очень способным к усиленному посту и бдению. К состоянию самообольщения, избранному произвольно, диавол присоединил свое, сродное этому состоянию действие, – и человеческое самообольщение перешло в явную бесовскую прелесть.
Чиновник видел свет телесными очами: благоухание и сладость, которые он ощущал, были также чувственные. В противоположность этому, видения святых и их сверхестественные состояния вполне духовны (Святой Исаак Сирский, Слово 55): подвижник соделывается способным к ним не прежде, как по отверзении очей души Божественною благодатию, при чем оживают и прочие чувства души, дотоле пребывающие в бездействии (Преподобный Симеон Новый Богослов, Слово о Вере, Доброт., ч. 1.); принимают участие в благодатном видении и телесные чувства святых, но тогда, когда тело перейдет из состояния страстного в состояние бесстрастное.
Монах начал уговаривать чиновника, чтоб он оставил употребляемый им способ молитвы, объясняя и неправильность способа, и неправильность состояния, доставляемого способом. С ожесточением воспротивился чиновник совету. «Как отказаться мне от явной благодати!» – возражал он.
Вслушиваясь в поведания чиновника о себе, я почувствовал к нему неизъяснимую жалость, и вместе представлялся он мне каким-то смешным. Например, он сделал монаху следующий вопрос: «Когда от обильной сладости умножится у меня во рту слюна, то она начинает капать на пол: не грешно ли это?» Точно: находящиеся в бесовской прелести возбуждают к себе сожаление как не принадлежащие себе и находящиеся, по уму и сердцу, в плену у лукавого отверженного духа. Представляют они собою и смешное зрелище: посмеянию предаются они овладевшим ими лукавым духом, который привел их в состояние уничижения, обольстив тщеславием и высокоумием. Ни плена своего, ни странности поведения прельщенные не понимают, сколько бы ни были очевидными этот плен, эта странность поведения…
Когда чиновник ушел, я спросил монаха: «С чего пришло ему на мысль спросить чиновника о покушении на самоубийство?»
Монах отвечал: «Как среди плача по Богу приходят минуты необыкновенного успокоения совести, в чем заключается утешение плачущих, – так и среди ложного наслаждения, доставляемого бесовскою прелестию, приходят минуты, в которые прелесть как бы разоблачается и дает вкусить себя так, как она есть. Эти минуты – ужасны! Горечь их и производимое этою горечью отчаяние – невыносимы. По этому состоянию, в которое приводит прелесть, всего бы легче узнать её прельщенному и принять меры к исцелению себя. Увы! Начало прелести – гордость, и плод её – преизобильная гордость. Прельщенный, признающий себя сосудом Божественной благодати, презирает спасительные предостережения ближних, как это заметил святой Симеон. Между тем припадки отчаяния становятся сильнее и сильнее: наконец, отчаяние обращается в умоисступление и увенчивается самоубийством.
В начале нынешнего столетия подвизался в Софрониевой пустыни (Курской епархии) схимонах Феодосий, привлекший к себе уважение и братства и мирян строгим, возвышенным жительством. Однажды представилось ему, что он был восхищен в рай. По окончании видения он пошел к настоятелю, поведал подробно о чуде и присовокупил выражение сожаления, что он видел в раю только себя, не видел никого из братии. Эта черта ускользнула из внимания у настоятеля: он созвал братию, в сокрушении духа пересказал им о видении схимонаха и увещевал к жизни более усердной и богоугодной. По прошествии некоторого времени начали обнаруживаться в действиях схимонаха странности. Дело кончилось тем, что он найден удавившимся в своей келии».
Духовная прелесть – согласно Святым Отцам Православной Церкви – ложное духовное состояние, духовная болезнь, "повреждение естества человеческого ложью" - усвоение человеком лжи, принятой им за истину (Святитель Игнатий (Брянчанинов).[1] Понятие прелести не следует путать с каким-либо соматическим душевным заболеванием, прелесть – это духовное заболевание[2], болезнь души в ее личном отношении к Богу, болезнь, которая исцеляется смирением и Таинствами Церкви и под руководством духовного отца. В широком смысле слова – все люди в прелести, т.е. все имеют какие-либо ложные взгляды, неправильно понимая смысл своей жизни, недооценивая степень своей греховности и т.п. Когда же употребляют слово "прелесть" в узком смысле, т.е. говорят, что какой-то конкретный человек впал в прелесть, то чаще всего имеют в виду, что он, находясь на пути благочестивой христианской жизни, стал одержим сильной гордыней и самомнением вплоть до мнения о личной святости. Считать себя святым - явная прелесть, т.к. чем человек ближе к Богу, тем больше видит свое несовершенство, и все святые считали себя в чувстве сердца величайшими грешниками. Состояние, противоположное прелести, называется трезвением. Данная статья посвящена различным проявлениям прелести, главным образом, в "узком" смысле слова.
Строго говоря, любая человеческая ошибка, т.е. любое принятие ложной мысли за истину может быть началом прелести: "Источник самообольщения и бесовской прелести - ложная мысль" (Святитель Игнатий (Брянчанинов). Но Святые Отцы, говоря о прелести, рассматривали не любые ошибки, а в первую очередь касались ложных человеческих суждений о духовных вопросах, и особенно ошибок в понимании личного духовного состояния человека.
Истинный взгляд на самого себя (на свое духовное состояние, положение относительно Бога, греховность и т.п.) тесно связан со страстями гордости и тщеславия, будучи искажаемым этими страстями. Степень развития прелести – это степень такого искажения, отклонения взгляда от истинного: "cтепенью уклонения и упорства в уклонении определяется степень прелести" (Святитель Игнатий (Брянчанинов).
Разные виды прелести описаны многими Святыми Отцами, включая таких отцов Добротолюбия, как: преподобные Григорий Синаит, Максим Исповедник, Симеон Метафраст, Симеон Новый Богослов и другие. Даже если какой-либо Святой Отец не использовал термин "прелесть", то если он писал о духовной жизни, об аскетике, какие аскетические практики истинные, т.е. ведут к спасению, и какие ложные, т.е. ведут в противоположную сторону, то он неявно говорил о прелести - т.к. принятие таких ложных практик за истинные это прелесть.
Современный читатель может найти наиболее подробное объяснение духовной прелести в трудах Святителя Игнатия (Брянчанинова), где он неукоснительно основывается на словах Святых Отцов. Некоторые из этих текстов были объединены в отдельный сборник "О прелести"[3], посвященный полностью разным формам прелести (таким, как, например, неправильная молитва, доверие снам, чрезмерная ревность, ложное смирение и т.д.), которые Святитель Игнатий объясняет на основе слов Святых Отцов первых веков и дает информацию о разных недавних (для его времени, т.е. на 19 век) случаях прелести.
ННекоторые современные подвижники также писали о прелести: старец Иосиф Исихаст[4], старец Паисий Святогорец[5], старец Даниил Катунакский[6].
Понятие прелести очень важно в Православной духовности и аскетике. Это одна из главных опасностей, подстерегающих каждого христианина (особенно монашествующего), начинающего молиться Иисусовой молитвой.[7]
Идентификация прелести в ее конкретных проявлениях называется различением духов. Это самая высокая добродетель, которая, как пишет преподобный Варсанофий Великий,[8] соответствует очень высокой мере духовного возраста и которая требует "трех отречений" (Евагрий[9], преподобный Иоанн Лествичник[10], преподобный Иоанн Кассиан[11]): удаление от мира, внутренняя борьба со страстями, приобретение молитвы и глубоких духовных знаний. Различение духов достигается после долгого предыдущего опыта борьбы со страстями. Источником различения является действие Божественной благодати и добродетель смирения.
Профессор Н.Е. Пестов в своей книге[12] пишет, что самое радикальное средство в смысле борьбы с прелестью – это жить в послушании святому и опытному старцу, или по крайней мере, жить по совету духовно более опытных людей. В этом смысле прямой путь в прелесть состоит в противоположном - самонадеяние, самочиние, нежелание подчиняться авторитетам.
Прелесть в широком и узком смысле слова
Согласно Святителю Игнатию (Брянчанинову), "Прелесть есть состояние всех человеков, без исключения, произведенное падением праотцов наших. Все мы - в прелести. Знание этого есть величайшее предохранение от прелести. Величайшая прелесть - признавать себя свободным от прелести".
Феофан, Архиепископ Полтавский, комментирует это утверждение Святителя Игнатия, выделяя прелесть в широком и узком смысле слова. Он дает такое определение: "В кратких словах, отличие 'всеобщей прелести' от прелести в собственном смысле, на основании сказанного, может быть выражено так. Прелесть всеобщая есть забвение и нечувствие своей греховности. Прелесть собственно так называемая есть приписывание себе праведности, в действительности не существующей. А если кажется человеку, что имеет он праведность, то эта праведность не божественная, а бесовская, чуждая благодати Божией и смирения. В этом смысле и нужно понимать известное изречение аввы Пимена Великого: 'Человека согрешающего и кающегося предпочитаю человеку не согрешающему и не кающемуся. Первый имеет мысль благую, признавая себя грешным, а второй имеет мысль ложную и душепагубную, признавая себя праведным' (Игнатий Еп., Отечник, пар. 75)".[13]
Наиболее вероятный период в жизни для впадения в прелесть
Старец Иоанн (Крестьянкин) в слове о духовничестве говорит, что наиболее опасное время в смысле опасности впадения в прелесть – это начало духовной жизни: "Окрыленный новыми ощущениями, человек, входя в Церковь, своим сознанием устремляется прямо в Царство Небесное, к высоте тайн, сокрытых под непроницаемой завесой Божия откровения. И в этот момент духовник и духовное чадо вступают в единоборство с темной силой, которая готова лестью свернуть новообращенного со спасительного пути. Прелесть вражья будет преследовать человека и потом всю жизнь, предлагая ему вражью сладость, но особенно опасна она в этот период становления, ибо она еще очень созвучна и сродна плотскому человеку и находит в глубине его души сочувствие и отклик. Сила духовника в этой брани – в молитве и в любви к возжелавшей спасения душе чада. Покров же чада – в доверии духовнику и в сознании своей греховности и в недоверии себе."[14]
Преподобный Григорий Синаит пишет: "Близ и около новоначальных и самочинных бесы обыкновенно распростирают сети помыслов и пагубных мечтаний и уготовляют рвы падений: так как град их находится еще под властью варваров. И нечего дивиться, если кто из них заблудился. или выступил из ума, или принял и принимает прелесть, или видит что чуждое истины, или говорит что неподобающее, по неопытности и неведению. Часто иной, разглагольствуя об истине от невежества своего, говорит одно вместо другого, не умея сказать правильно, как дело есть, и тем приводит в ужас слушающих, а на безмолвников наводит поношение и смех, неразумным своим действованием. В том, что новоначальные ошибаются и после многих трудов, ничего нет дивного: так случалось со многими, Бога ищущими и ныне, и в прежние времена."[15]
Преждевременное желание невозможных добродетелей
Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет, что существует духовный закон взаимосвязи добродетелей, так что какая-либо конкретная добродетель не может быть приобретена без приобретения другой, находящейся в близкой связи с первой. Для духовно неопытного человека сама идея, что какая-либо добродетель может быть преждевременной может показаться почти что кощунственной[16], но это на самом деле так, о чем говорят Святые Отцы. Преподобный Исаак Сирин пишет, что "Премудрый Господь благоволил, чтобы в поте снедали мы хлеб сей; и соделал сие не по злобе, но чтобы не было у нас несварения и мы не умерли. Ибо каждая добродетель есть матерь другой добродетели. Поэтому если оставишь матерь, рождающую добродетели, и пойдешь искать дочерей прежде, нежели отыщешь матерь их, то оные добродетели оказываются для души ехиднами. Если не отринешь их от себя, то скоро умрешь".[17] Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет, что "Падший ангел старается обмануть и вовлечь в погибель иноков, предлагая им не только грех в разных видах его, но и предлагая несвойственные им, возвышеннейшие добродетели." Преподобный Иоанн Лествичник пишет, что "Пребывающим в послушании диавол влагает желание добродетелей невозможных для них; подобным образом и живущим в безмолвии он советует несвойственное им. <...> По особенному Промыслу Божию, не имея сих добродетелей в начале, они безрассудно перескакивают чрез предлежащие им степени, будучи обольщены врагом, который побуждает их искать сих совершенств прежде времени, с тем, чтобы они, не устояв в терпении, не получили их и в свое время."[18]
Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет, что "книги святых Отцов о монашеской жизни должно читать с большою осмотрительностию. Замечено, что новоначальный инок никак не может применить книги к своему положению, но непременно увлекается направлением книги. Если книга преподает советы о безмолвии, и показывает обилие духовных плодов, собираемых в глубокой пустыне, то в новоначальном непременно явится сильнейшее желание удалиться в уединение, в безлюдную пустыню. Если книга говорит о безусловном послушании под руководством Духоносного отца, то в новоначальном непременно явится желание строжайшего жительства в полном повиновении старцу. Бог не дал нашему времени ни того, ни другого из этих жительств. Но книги святых Отцов, написанные об этих жительствах, могут подействовать на новоначального так сильно, что он, по неопытности своей и незнанию, легко решится оставить место жительства, на котором имеет всю удобность спастись и духовно преуспеть исполнением евангельских заповедей, для несбыточной мечты совершенного жительства, нарисовавшейся живописно и обольстительно в его воображении".[19] Такие мечты могут являться основой для многих форм прелести: желание видений, откровений и других сверхъестественных даров, самовольное исполнение очень большого молитвенного правила и чрезмерное пощение, преждевременное желание безмолвия и затвора.
Ожидание благодати
Сама мысль о приближающейся благодати и получении Божественных даров, ожидание благодати является явным проявлением гордости. Святитель Игнатий пишет: "Но если в тебе кроется ожидание благодати, – остерегись: ты в опасном положении! <...> Прелесть существует уже в самомнении, существует в удостоении себя, в самом ожидании благодати".[20] Евангелие говорит: "Не придет Царствие Божие приметным образом" (Лук. 17:20). Согласно преподобным Исааку Сирину[21] и Макарию Оптинскому[22], эти слова означают, что те люди, кто раньше времени хотели приобрести благодать, приобрели гордость и падение. И это не признак того, что человек любит Бога, а душевное заболевание. Святые, которые имели благодать в себе, думали, что у них ее нет, и само это смирение сохраняло их в безопасности. Преподобный Исаак добавляет: "Да и как нам домогаться высоких Божиих дарований, когда Павел хвалится скорбями и высоким Божиим даром почитает общение в страданиях Христовых". Та же самая идея выражена святителем Нектарием Эгинским: "Тот, кто ищет божественных даров и озарений, при этом будучи погружен в страсти, пребывает в глупом и гордом заблуждении. Прежде всего необходимо трудиться над очищением себя. Благодать посылается как дар тем, кто очистился от страстей. И получают они ее тихо, и в час, о котором не знали".[23]
Преподобный Амвросий Оптинский приводит в одном письме пример такого ожидания получения даров. Монахиня думала, что она получит все дары духовные в день праздника Архангела Михаила. Но в этот день на нее напало уныние и мысли о самоубийстве. Преподобный Амвросий пишет, что это была прелесть, и что жить этой монахине одной будет опасно из-за таких бесовских нападок.[24]
Схиархимандрит Авраам (Рейдман) вспоминает о своей молодости, когда он не молился Иисусовой молитвой, не знал опытных старцев и не читал книг Святых отцов. Тогда он в первый раз прочитал беседу преподобного Серафима Саровского с Мотовиловым[25], но понял ее примитивно и стал молиться о получении благодати. В результате у него начались видения от бесов. К счастью, потом он пришел в себя и понял, что был в прелести.[26]
Прелесть в Новом Завете
В сцене искушения в пустыне дьявол пытается прельстить Иисуса Христа (Мф. 4:1-11).
В Нагорной проповеди Господь Иисус Христос говорит о ложных чудесах (Мф. 7:21-23).
Также Господь Иисус говорит о прелести и лжепророках (Мф. 24:4-5, Мф. 24:11).
В Деяниях 16:16-18 Апостол Павел изгоняет духа лжепророчества.
В 1 послании Иоанна 4:1 Апостол Иоанн пишет о лжепророках и доверии духам.
В 2 послании Коринфянам 11:13-15 Апостол Павел пишет о ложных видениях.
В 1 послании Тимофею 2:14 Апостол Павел упоминает прельщение Адама и Евы.
В 1 послании Тимофею 6:20 Апостол Павел советует избегать прелести – "прекословий лжеименного разума".[27]
Виды прелести
Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет, что существует много видов прелести. Каждый вид соответствует определенной страсти, из которой он происходит, и каждый вид каким-либо образом связан с гордостью. Все виды прелести также связаны с неправильной молитвой и происходят, когда покаяние не является основой молитвы. Святитель Игнатий замечает, что в связи с молитвой есть два различных вида прелести:
воображение – человек во время молитвы воображает себе что-то внутри или вне себя, что не существует. В результате такого неправильного способа молитвы (с воображением Рая, Господа Иисуса Христа, Ангелов, святых и т.д.), когда его применяет человек, не достигший бесстрастия, могут возникать галлюцинации, смешанные с реальными видениями на ту же тему, происходящими от демонов.
мнение (самомнение) – человек приписывает себе достоинство перед Богом, которого у него нет. Самомнение в отношении молитвы может проявляться в ложном отнесении естественных чувств во время молитвы на счет действия Божественной благодати.
Преподобный Григорий Синаит также говорит о нескольких формах прелести:[28]
мечтания, вызванные гордостью: "за возгордением следует прелесть (от мечтаний), за прелестью – хуление, за хулением – страхование, за страхованием – трепет, за трепетом – исступление из ума".
демонические воздествия: "начало свое имеет она в сладострастии, рождающемся от естественного похотения. От сласти сей рождается неудержимость несказанных нечистот. Распаляя все естество и омрачив ум сочетанием с мечтаемыми идолами, она приводит его в исступление опьянением от палительного действа своего и делает помешанным". Эта форма прелести включает дар пророчества, который есть у некоторых людей, на самом деле происходящий от демона блудной страсти.
умоиссутпление – результат первых двух форм.
Ложные видения
Согласно Святым Отцам, есть связь между ложными видениями и гордостью. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что исполнены гордостью желания тех людей, кто хочет видеть видения, и чей ум не обновлен и не воссоздан Святым Духом[29] – это значит, как говорит святитель Игнатий, что есть связь между прелестью первого и второго рода (т.е. между "воображением" и "мнением"). Архимандрит Серафим (Алексиев) говорит: "Там, где есть гордость и в то же время имеются видения, - они не могут быть от Бога, но непременно - от лукавого".[30]
Румынский старец Клеопа (Илие) в своей книге "О снах и видениях" называет 7 путей впадения в прелесть видений и снов:[31]
Гордость
Тщеславие
Слабый и неискушенный ум
Безрассудное рвение
Непослушание
Самочиние и неисповедание помыслов
Незнание себя и Божественных писаний
Старец Клеопа приводит примеры разных святых из Патерика, которые по смирению сразу же отвергали видения как недостойные их видеть и из-за опасности прельститься. Он также цитирует рассуждения разных Святых отцов о том, что нельзя легко принимать видения, даже если по всем признакам они от Бога - если бы все святые легко принимали видения, они бы быстро впали в прелесть и не стали святыми.
Старец Иосиф Исихаст пишет, приводя примеры из своей жизни, что истинные видения всегда предваряют или следуют за очень сильными страданиями и даются Богом только как утешение.[32] Даже если бы видение было истинное, не всякий человек может не возгордиться от факта видения. Старец Иосиф пишет о том, что бывает, если человек возгордится из-за видения: "И что потом? Человек становится стойлом бесовским. И тогда они издеваются письмами и видениями, явлениями и откровениями, символами и числами, предрассудками и гаданиями, и целой кучей суеверий".[4]
Старец Паисий Святогорец описывает подобный случай, произошедший с женщиной, у которой было одно истинное видение от Бога. После этого видения дьявол предложил ей мысль, что она избрана Богом, и она поверила этому. Затем демоны стали мучить ее различными видениями и откровениями. В конце у нее было еще одно истинное видение, и ей было сказано написать старцу Паисию, чтобы он ей помог. Таким образом, как говорит старец Паисий, из всех ее видений всего два были от Бога.[33]
Также о нескольких случаях длительного состояния прелести, сопровождавшегося видениями, рассказывает в письме старец Даниил Катунакский. У одного иеродьякона по имени Иерофей после самочинных подвигов молитвы начались видения. Хотя он все исповедовал, никто из священников не понял, что это прелесть. Потом старец Савва посоветовал, как узнать правду. После этого прелесть была разоблачена, но несмотря на то, что после нескольких отчиток видения прекратились, закончилось все плохо - позже Иерофей оставил монашеские обеты. Другой случай произошел с мирянином по имени Николаус. Он также повергся сильному и длительному по времени обольщению демонов. Хотя старцу Даниилу удалось убедить Николауса, что все видения были ложными, следы прелести у него оставались до конца жизни.[6]
Самомнение
Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет, что "Зараженные прелестью 'мнения' встречаются очень часто. Всякий, не имеющий сокрушенного духа, признающий за собой какие бы то ни было достоинства и заслуги, всякий, не держащийся неуклонно учения Православной Церкви, но рассуждающий о каком-либо догмате, или предании произвольно, по своему усмотрению, или по учению инославному, находится в этой прелести. Степенью уклонения и упорства в уклонении определяется степень прелести".[29] Святитель Игнатий также пишет, что "как нет, по замечанию святого Макария Великого, ни одного человека, совершенно свободного от гордости, так нет ни одного человека, который бы был совершенно свободен от действия на него утонченной прелести, называемой 'мнением'".
Существует пример, когда "мнение" также может привести к душевному заболеванию. Священномученик епископ Арсений (Жадановский) в своем "Духовном дневнике" пишет о женщине, которая была в подобном виде прелести. Она хотела причащаться каждый день. Когда ей стали запрещать, она стала сама служить подобие Литургии над хлебом и вином у себя дома. "Дело ее, однако, окончилось печально. Она сошла с ума и в настоящее время находится в лечебнице умалишенных".[34]
Ложные дары
Иногда демоны могут "помогать"[35] человеку. Эта "помощь" может состоять в сообщении человеку информации о каких-то важных вещах, в том числе богословских и очень сложных, а также может включать получение человеком сверхъестественных лже-даров, таких как: ложный дар исцелений[36], ложный дар чтения мыслей[37], ложный дар прозорливости[38][22], ложная непрестанная молитва[39][40], ложное бесстрастие[41], ложный дар изгнания бесов[42] и др. Термин "ложный" здесь означает, что дар происходит не от Бога.
Духовно неопытный человек, не имеющий достаточного понятия об истинных дарах Божиих, кому и при каких условиях они могут даваться[43], может легко принять такой лже-дар за происходящий от Бога. Получение этих ложных даров человеком может сопровождаться каким-то видимым внешним событием, например, открытым явлением лже-"Христа", передающего такой дар[44], а может произойти постепенно и незаметно. Также человек может по самомнению и прежде времени (т.е. до очищения от страстей)[21][45] явно просить какой-либо дар у Бога, например, дар исцеления, но получить его от демонов, а может ничего такого явно и не просить, но внутренне считать себя достойным получения, т.е. уже находиться в состоянии прелести "мнение".[46]
Митрополит Антоний Сурожский вспоминает, что когда он был молодым, у него была способность читать чужие мысли. И он попросил Бога: "Если это не от Тебя, рассей". И эта способность тут же пропала.[37] Для гордого человека бывает сложно отвергнуть такой дар, посчитать себя недостойным его получения и попросить у Бога отнять дар. Помимо усиления самомнения, использование подобного лже-дара "исцеления", может вести к возникновению навязчивой идеи самоубийства уже не только у самого "целителя", но и у его пациентов. [47]
Доверие снам
Довольно опасный вид прелести это доверие снам. Святые отцы говорят, что никогда не следует обращать внимание на сны, т.к. они могу происходить от демонов.[48] Преподобный Иоанн Лествичник говорит, что "бесы тщеславия - пророки в снах; будучи пронырливы, они заключают о будущем из обстоятельств и возвещают нам оное, чтобы мы, по исполнении сих видений, удивились и, как будто уже близкие к дарованию прозрения, вознеслись мыслию".[49] Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова говорит: "пустые и ложные надежды - у человека безрассудного, и сонные грезы окрыляют глупых. Как обнимающий тень или гонящийся за ветром, так верящий сновидениям." (Сир. 34:1-2), "Сновидения ввели многих в заблуждение, и надеявшиеся на них подверглись падению." (Сир. 34:7) Если человек начинает обращать внимание на сны, ищет в них знаки о будущем, то демоны могут быстро увеличить доверие к снам у человека до такой степени, что это приведет к самоубийству, впадению в ересь[50] или другие смертные грехи.
Страсть учительства
Апостол Иаков в своем послании предупреждает: "Братия мои! не многие делайтесь учителями, зная, что мы подвергнемся большему осуждению, ибо все мы много согрешаем" (Иак. 3.1). Если желание учить в конкретном человеке возникает из гордости и тщеславия, а не из любви и смирения, то оно становится противно Богу и является видом прелести, ложного мнения о своей компетентности и способности учить других и о том, что такое учительство угодно Богу. Архиепископ Аверкий (Таушев) в своем анализе указанных слов Апостола Иакова говорит, что учитель должен учить с большой осторожностью и недоверием к себе.[51] Такой внутренний настрой учителя прямо противоположен гордости и высокому мнению о своих знаниях. Предупреждает о недозволенном учительстве и преподобный Иоанн Лествичник, который, говоря о тщеславии, пишет: "Не внимай ему, когда он внушает тебе желание быть епископом, или игуменом, или учителем; ибо трудно отогнать пса от мясопродажного стола".[52]
Учительство может являться прелестью в следующих ситуациях:
человек дает советы произвольно, т.е. без вопроса со стороны того, кому дается совет (кроме случаев, когда человек особо поставлен на должность, предполагающую, что он может и должен произвольно учить, когда это требуется);
поучение человека, когда ему мало интересна данная тема, или имеющийся у него предыдущий опыт и знания не достаточны для понимания;
поучение о том, что учитель сам плохо знает, в частности знает только теоретически, по книгам, а не из личного опыта;
присвоение мирянином учительского достоинства, принадлежащего священникам и епископам, выражающееся, в частности, в самовольном публичном произнесении мирянином проповедей в храме о вопросах веры.
Одним из правильных мотивов учительства является послушание заповеди делиться информацией согласно словам: "Всякому, просящему у тебя, давай" (Лук. 6:30, Матф. 5:42). В частности, эти слова из Евангелия цитирует в своих письмах старец Иосиф Исихаст, когда объясняет, почему он дает советы не произвольно, а только когда его спрашивают.[53] На эту же заповедь ссылается святитель Григорий Палама в письме монахине Ксении, объясняя, почему он решился дать ей наставления.[54] Святитель Игнатий (Брянчанинов) тоже пишет о произвольном учительстве, что "отцы воспрещают давать советы ближнему по собственному побуждению, без вопрошения ближнего, самовольное преподание совета есть признак сознания за собою ведения и достоинства духовных в чем - явная гордость и самообольщение (Мнение священномученика Петра, митрополита дамасского и других Отцов. Добротолюбие, ч. 3.). Это не относится к настоятелям и начальникам, которые обязаны во всякое время, при всякой встретившейся нужде, и не будучи спрошены, наставлять врученное им братство (2 Тим. IV, 2.). Но, при посещении других монастырей, они должны руководствоваться советом преподобного Макария Александрийского преподобному Пахомию Великому. Пахомий спросил Макария о наставлении братий и суде над ними. Авва Макарий отвечал: "Учи и суди своих подчиненных, и не суди никого их посторонних" (Алфавитный Патерик и Достопамятные Сказания о авве, Макарии Городском, гл. 2.). Это правило соблюдали и соблюдают все настоятели, желающие благоугодить Богу".[55]
Учитель, зараженный тщеславием и самомнением, не замечает, когда вредит своим ученикам, т.к. они не понимают, понимают неправильно или не могут совсем понять какой-то предмет из-за отсутствия интереса или подготовки, но учитель не прекращает учить. Господь Иисус предупреждает о недопустимости учить тех, кто не подготовлен и не может понять: "Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас" (Матф. 7:6). Святитель Иоанн Златоуст в толковании этих слов говорит, что причиной того, что учение не понимают, является развращение жизни.[56] Преподобный Симеон Новый Богослов аналогично говорит об обучении тому, что человек еще не может понять, что "тот, кто толкует о последних степенях совершенства новоначальным и особенно более ленивым из них, не только не принесет им пользы, но еще сделает, что они возвратятся вспять".[57] Апостол Павел также говорит о понимании высоких духовных вопросов: "Душевный человек не принимает того, что от Духа Божия, потому что он почитает это безумием; и не может разуметь, потому что о сем надобно судить духовно" (1 Кор. 2:14).
Учитель, согласно преподобному Симеону Новому Богослову, должен учить только тому, что сам знает из опыта.[58] Более того, старец Иосиф Исихаст пишет[59], что "известно, что когда один страстный станет учить другого страстного, то благодать сразу отходит от первого и он впадает в то же самое. Ибо прежде 'делания' не дано ему такой привилегии". При этом при обучении понимание предмета достигается не только усилиями учителя, а в первую очередь действием Божественной благодати. Старец Иосиф свидетельствует, что видел много раз, что, если Бог не поможет Своей благодатью понять, никакие человеческие усилия сами по себе не сделают учительство успешным. Святитель Иннокентий (Вениаминов) говорит о действии духа любви, что "если проповедник не будет иметь любви, как к своему делу, так и к тем, кому проповедует, то и самое лучшее и красноречивое изложение учения может остаться без всякой пользы, ибо только любовь созидает; а потому старайся иметь в себе дух святой любви", "только тот, кто избыточествует верою и любовью, может иметь уста и премудрость, ей же не возмогут противиться сердца слушающих, и которая верно укажет как, где и что говорить".[60]
Что касается самовольного (т.е. без благословения епископа) учительства в храме, правило 64 Шестого Вселенского Собора говорит: "Не подобает мирянину пред народом произносить слово, или учить, и тако брать на себя учительское достоинство, но повиноваться преданному от Господа чину, отверзать ухо приявшим благодать учительскаго слова, и от них поучаться Божественному. <...>Если же кто усмотрен будет нарушающим настоящее правило: на сорок дней да будет отлучен от общения церковнаго". Толкование на этот канон далее говорит: "Слова в этом правиле 'пред народом' показывают, что воспрещение, о котором идет речь, касается публичной проповеди, в частности же церковных проповедей о предметах веры. Вне этого, следовательно, мирянам не воспрещено, 'и не может быть воспрещено', как выражается Зонара в толковании этого правила, учить о предметах веры и отвечать на вопросы, которые им ставятся по этим предметам. А что церковь не только не воспрещала этого, но, наоборот, даже в некоем смысле и предписывала, – видно из наставления новобрачным, помещенного в Требнике, также восприемникам при крещении, чтобы они были учителями веры и нравственности в известных границах".[61]
Нерадение
Прелесть нерадения и небрежения – это постепенное и незаметное для самого человека ослабление в нем ревности к добродетелям, основанное на лени и самооправдании. При этом ложная идея, составляющая прелесть, заключается в том, что человеку начинает казаться, что он и так спасается, что понуждать дополнительно себя не надо, хотя раньше желание трудится и сами труды у него были гораздо больше. Преподобный Амвросий Оптинский пишет в одном из писем о нерадении как о виде прелести: "Прелесть нерадения (может быть); а настоящей прелести не будет, потому что мы не подвижники".[62] В другом письме он цитирует Евангелие: "Жалуешься на холодность и неохоту к выполнению своих христианских обязанностей. Помни Евангельское слово, что нудится Царствие Небесное и нуждницы восхищают оное (Матф. 11:12), и понуждайся по силе и возможности".[63] Настоящий подвижник не будет довольствоваться тем состоянием, в котором он пребывает сейчас. Он понимает, что достигнутого мало, что нужно бороться, что заповедей он не исполняет.[64] В состоянии небрежения и отсутствия духовной ревности состояние человека неизбежно ухудшается: "Душа человеческая, как существо бессмертное, не может оставаться в одном и том же положении: она или улучшается, или ухудшается" (Преподобный Макарий Оптинский).[63]
Преподобный Григорий Синаит говорит, что причина нерадения – самолюбие.[63]
Епископ Панкратий (Жердев), настоятель Валаамского монастыря, говорит в интервью[65], что в духовной жизни для монаха опасны обе крайности - чрезмерная ревность и нерадение. Второе тоже прелесть, и оно преобладает сегодня. "Человек обманывается, он думает, что живет по-монашески, а на самом деле, по слову преподобного Серафима Саровского, жесткому, но правдивому, — черная головешка. И хотя носит черную одежду, по сути ничем не отличается от мирянина, разве что живет в монастыре без семьи".
Схиархимандрит Авраам (Рейдман) в своей книге бесед с монашествующими также думает[66], что нерадение это прелесть, и говорит, что нерадение в каком-то смысле противоположно гордости, но еще более опасно. Очень частое проявление нерадения – это ослабление воздержания в пище. При чрезмерном питании страсти начинают действовать в человеке, особенно плотская страсть и особенно в молодых людях. Также нерадение может проявляться в лени к физическому труду, когда человек слишком жалеет себя, ленится посещать долгие церковные службы, оставляет ежедневное молитвенное правило. В послушании монах может лениться бороться с собой, осекая свою волю и не стараясь делать в точности согласно благословению духовного отца, а доверяя своему собственному уму и рассуждению.
Схиархимандрит Авраам считает оставление Иисусовой молитвы самым опасным проявлением нерадения для монашествующих: "если человек оставляет Иисусову молитву, то он отказывается от духовной жизни", "оставление четочного правила для монашествующего - просто духовная гибель". Святые отцы говорят то же самое об оставлении молитвы. Преподобный Иоанн Лествичник говорит: "Падение послушнику - собственная воля; а безмолвнику - оставление молитвы".[67] Преподобный Исаак Сирин говорит: "Начало помрачения ума (когда признак его начинает открываться в душе) прежде всего усматривается в лености к Божией службе и к молитве".[68]
Кроме того, преподобный Иоанн Лествичник называет нерадение одной из причин нападений демонов, а так же одной из причин, почему Бог может не исполнять прошения человека: "Все брани бесовские происходят от трех главных причин: или от нерадения нашего, или от гордости, или от зависти диавола. Окаянен первый; всеокаянен второй; третий же - треблажен".[69] "Все, просящие чего-нибудь у Бога, и не получающие, без сомнения не получают по какой-либо из сих причин: или потому что прежде времени просят; или потому что, просят не по достоинству, и по тщеславию; или потому что, получивши просимое, возгордились бы, или впали бы в нерадение".[69]
Прелесть и Иисусова молитва
Многие Святые Отцы и современные подвижники писали об опасностях неправильной практики Иисусовой молитвы и молитвы вообще: преподобные Симеон Новый Богослов, Амвросий Оптинский, Макарий Оптинский, Святители Игнатий (Брянчанинов) и Феофан Затворник, старец Иосиф Исихаст, Валаамский старец Иоанн (Алексеев) и другие.[70]
Профессор Московской Духовной Академии А.И. Осипов анализирует[7][71] учение о молитве Святителя Игнатия (Брянчанинова) и указывает, что молитва должна иметь три свойства: внимание, благоговение, покаяние. Также смирение должно быть основой молитвы, как пишет Святитель Игнтаий: "Сегодня я прочитал то изречение Великого Сисоя, которое мне всегда особенно нравилось, всегда было мне особенно по сердцу. Некоторый инок сказал ему: 'Я нахожусь в непрестанном памятовании Бога'. Преподобный Сисой отвечал ему: 'Это не велико; велико будет то, когда ты сочтешь себя хуже всей твари'. Высокое занятие, – продолжает Святитель, – непрестанное памятование Бога! Но эта высота очень опасная, когда лествица к ней не основана на прочном камне смирения"[71] (памятованием Бога у Святых Отцов называется Иисусова молитва.)
Если присутствует хотя бы одно из следующего:
человек молится, не заключая внимание в словах молитвы, а воображая Небесные Силы, Иисуса Христа и др., [72][73]
человек не использует молитву для покаяния, а ищет "духовных ощущений",[74]
человек не кается истинно в каких-то грехах, т.е. не хочет расстаться с какими-то греховными привычками, за которые его регулярно осуждает совесть,[70][75][4]
то он/она может впасть в прелесть.
Святитель Игнатий рассказывает историю о правильном образе молитвы. Его посетил монах с Афона, у которого от действия молитвы был жар в теле, от чего ему не требовалась теплая одежда зимой. Также этот монах носил вериги. Сначала святитель Игнатий подумал, что это истинный подвижник и хотел услышать от него что-нибудь полезное для себя о молитве. Но потом он обнаружил, что этот монах использует ложный способ молитвы с экзальтацией и воображением. Святитель Игнатий осторожно предложил монаху попробовать способ молитвы, заключая внимание в словах. Когда тот стал молиться таким образом, этого было достаточно, чтобы его исцелить. Когда монах вернулся позднее, он уже не выглядел таким самодовольным, как раньше. Все его видения прекратились, и он не мог вернуть их обратно. Он снял вериги, и ему требовалась теплая одежда зимой.[29]
Преподобный Амвросий Оптинский указывал в письмах, что для начинающего гораздо безопаснее молиться устной молитвой, чем чисто умной, т.к. многие, кто молился умной молитвой повредились в уме, в то время, как преподобный Амвросий не знает случаев повреждения от устной молитвы.[70]
Когда человек начинает заниматься Иисусовой молитвой, может усилиться противодействие со стороны демонов через помыслы, пытающиеся либо помешать молиться, либо сделать молитву неугодной Богу, т.е. ввести человека в гордыню и прелесть. Существует даже такое неправильное мнение, что от занятия Иисусовой молитвой впадают в прелесть. Это мнение опровергает, в частности, Валаамский старец Иоанн: "В прелесть впадают не от молитвы, а от гордости, самомнения и самочиния".[76] Это самочиние включает в себя пренебрежение Исповедью и советом со священником, как говорит старец Иосиф Исихаст: "Надо не только молиться, но и быть внимательным. Быть бдительным в отношении к помыслам, управлять ими с большим искусством. Иначе они будут управлять тобой, и в конце концов ты станешь посмешищем бесов. Не видел я, чтобы преуспевала душа, молящаяся умной молитвой, без чистого откровения тайных помыслов".[4]
Ложная непрестанная (самодвижная) Иисусова молитва
Иногда, очень редко, Бог дает некоторым смиренным и благочестивым людям, достигшим высочайшей степени очищения от грехов[40][77], дар непрестанной (самодвижной) Иисусовой молитвы. Это одно из самых больших благословений, которое человек может получить от Бога. Но если человек пребывает в самомнении, он может спутать Божественный дар с чем-то естественным или демоническим.
Архимандрит Рафаил (Карелин) пишет о преподобном Серафиме (Романцове), старце Глинской Пустыни, и о важности послушания, которое требуется для получения Божественной благодати. Однажды отец Серафим говорил с монахиней, которая думала о себе, что у нее есть непрестанная молитва. Она жила в горах и строго постилась. Отец Серафим сказал: "Один раз в день тебе надо есть горячую пищу". Та удивленно посмотрела на отца Серафима: "Неужели я должна терять время и отвлекать ум от молитвы для приготовления обеда?". Отец Серафим широко перекрестился: "Вот крест, что ты не имеешь никакой молитвы и никогда не имела ее". Когда она ушла, отец Серафим сказал: "Так она ничего и не поняла. Кто дал ей схиму, сам находился в обольщении. Бедная душа, сколько ей предстоит испытаний!"[39]
В другой раз преподобный Серафим (Романцов) сказал одному монаху: "Никакой Иисусовой молитвы у тебя нет: ты просто привык к ее словам, как некоторые люди привыкают к ругани".
Также преподобный Амвросий Оптинский пишет в одном письме, что один человек имел непрестанную молитву во время сна. И он когда прислушался к тому, что его сердце на самом деле произносило, то услышал "Мяу" – кошачье, а не Иисусову молитву.[40]
Однажды старец Паисий Святогорец встретил человека, который привык к словам Иисусовой молитвы. Но поговорив с этим человеком, старец Паисий понял, что тот находится в прелести. Например, этот человек думал, что его любая мысль происходит от Бога, т.к. он все время молится.[78]
Глинский старец иеродиакон Ефрем говорит, что "обычно то, что принимают за благодатную сердечную молитву – просто произнесение слов со вниманием (умом) в сердце, и это есть тонкая лесть бесовская".[79]
Магизм и "автоматическое" понимание молитвы
Один из видов ложного отношения к молитве происходит из распространенного взгляда на Бога, молитву и духовную жизнь, подразумевающего, что Бога можно "заставить" исполнить то, что просится в молитве, т.е. как если бы молитва действовала "сама", только в результате произношения слов, без различия к внутреннему состоянию молящегося.
Такое "автоматическое" понимание может быть применимо к любому виду отношения человека с Богом, к любому действию Божественной благодати, включая молитву и Таинства. Православный богослов священник Валерий Духанин говорит, что такое понимание не имеет никакого отношения к Православной вере, а скорее есть принадлежность магии: "В магии главное – правильно выполненный ритуал. В этом – кардинальное отличие магии от церковных таинств, которые не могут помочь человеку без его живого отношения к Богу".[80]
Преподобный Иларион Оптинский прямо пишет о связи подобного неправильного отношения к молитве с гордостью: "хотя мы и должны друг за друга молиться, но не должны своим молитвам приписывать чудодейственную силу, думая, что просимое нами будет Господом непременно исполнено. Такое мнение исходит от гордости и ведет к прелести".[81]
Профессор А.И. Осипов пишет, что "магическое сознание глубоко присуще ветхому человеку. Для очень многих людей Православие заключается в том, чтобы поставить свечи, 'приложиться', что-то по-жертвовать, подать поминания, заказать обедни, молебны, панихиды, пройти с крестным ходом, посетить святые места, исповедоваться и причаститься. А главное в спасении – жизнь по заповедям и покаяние – оставляется. Но без духовного изменения (по греч. покаяние – metanoia – изменение образа мыслей) все эти внешние действия по меньшей мере бесполезны, но часто становятся и вредными, когда создают у исполнителя их чувство своей праведности и приводят его к самомнению и превозношению над 'грешниками'".[82]
Также о подобном "автоматическом" отношении к действию таинств (т.е. без веры и желания бороться со страстями) пишут святитель Иоанн Златоуст[83], преподобный Марк Подвижник[84], святитель Кирилл Иерусалимский[85]. Это магическое отношение к Таинствам называется А.И. Осиповым одной из главных причин вырождения христианской религии, ее искажений, сползания к язычеству.
Прелесть и святые Римско-католической Церкви
Согласно святителю Игнатию (Брянчанинову), некоторые из наиболее почитаемых святых Римско-католической Церкви, которые были канонизированы после того, как она обратилась к идее главенства Папы, были в состоянии прелести, и, следовательно, не могут считаться святыми. Святитель Игнатий приводит примеры видений и другого мистического опыта Франциска Ассизского, Игнатия Лойолы, Фомы Кемпийского и сравнивает это с опытом Православных святых первых веков.
Профессор А.И. Осипов анализирует учение святителя Игнатия на эту тему и указывает на существенную разницу в Православном и Римско-католическом взгляде на духовность, покаяние и смирение:
Сама цель жизни, которую поставил перед собой Франциск ("Я трудился и хочу трудиться... потому что это приносит честь" , хочу пострадать за других и искупить чужие грехи), свидетельствует о невидении им своего падения, своих грехов, то есть о его полной духовной слепоте. Не случайны его слова в конце жизни: "Я не сознаю за собой никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием" . И предсмертные слова: "Я исполнил то, что должен был исполнить".
Для сравнения приведем тот же предсмертный момент из жизни преподобного Сисоя Великого (V в.). "Окруженный в момент своей смерти братией, в ту минуту, когда он как бы беседовал с невидимыми лицами, Сисой на вопрос братии: 'Отче, скажи нам, с кем ты ведешь беседу? ' – отвечал: 'Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня на короткое время, чтобы покаяться'. Когда же на это братия, зная, что Сисой совершен в добродетелях, возразила ему: 'Тебе нет нужды в покаянии, отче', – то Сисой ответил так: 'Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего'" . Это глубокое понимание своего несовершенства является главной отличительной чертой всех истинных святых и важнейшим признаком истинности получаемых ими откровений. [86]
А.И. Осипов также говорит[87], что есть 3 главных проявления прелести католических мистиков:
сострадание (compassio) Христу, достигающее своей крайней формы
"Богосупружество", т.е. флирт, любовные романы с Богом
мечтательность воображения
Русский философ А.Ф. Лосев анализирует западную мистику и, в частности, видения блаженной Анджелы: "Это, конечно, не молитва и не общение с Богом. Это - очень сильные галлюцинации на почве истерии, т.е. прелесть".[88]
Другой русский философ М.В. Лодыженский сравнивает Православную и Римско-католическую мистику и указывает на существенное различие в смирении между Серафимом Саровским и Франциском Ассизским. По его мнению, истинная причина, почему Франциск не достиг истинного смирения – это то, что в то время в Католической Церкви вообще не было истинного смирения. Сильнейшее свидетельство духовной гордости этот автор видит в учении о главенстве Папы.[89]
Новомученик Михаил Новоселов сравнивает учение святителей Игнатия (Брянчанинова) и Феофана (Затворника), тексты М.В. Лодыженского и Римско-католических мистиков. Он пишет, что достаточно почитать несколько страниц писаний западных мистиков, в частности, Терезы Авильской, чтобы понять, что они были в прелести.[90]
Отец Георгий Макрис также сравнивает мистику Серафима Саровского и Франциска Ассизского и анализирует разные проявления их смирения. Он пишет в заключении, что святой Франциск "двигался в течение своей жизни в направлении растущего состояния прелести"; "как это ни покажется поразительным некоторым людям, он имел многие характеристики, присущие антихристу, кто также будет целомудренным, добродетельным, высокоморальным, полным любви и сострадания, и кто будет считаться святым (или даже божеством) людьми, которые допустили замещение Священных традиций Святой Церкви на плотский романтизм"; "Грустно отмечать, что установление истинной духовной связи с Христом никогда не было возможно для Франциска, т.к. он был вне Церкви Христовой и не мог получить Божественную благодать или какие-либо из даров Святого Духа. Его дары были от другого духа".[91]
Профессор А.И. Осипов также говорит[87], что отклонения в Римско-католической Церкви начались с таких вещей, которые не всем видны и не всем легко понять, даже людям, знающим основы духовной жизни. А.И. Осипов приводит пример своего личного непонимания. Он говорит в одной из лекций о времени, когда он учился в Московской Духовной Семинарии в 1950-60 годах. Он знал о книге "Подражание Иисусу Христу" Фомы Кемпийского – в писаниях Игнатия Брянчанинова есть случай, когда помещик увидел свою дочь с этой книгой, вырвал из рук и сказал "Прекрати играть с Богом в романы". И А.И. Осипов взял эту книгу, стал читать и не увидел ничего плохого: "И чего ругают ее. Верно, и надо подражать Иисусу Христу". Когда он посмотрел эту книгу опять после долгого времени – он увидел прелесть везде: восторг, экзальтация, лже-любовь. Он добавляет: "Ничего не понимал, представьте себе! Не увидел. Увидели это люди, которые просто это понимали и чувствовали. Видели, в чем ложь".
Также А.И. Осипов говорит, что, по его мнению, это является ключевым моментом расхождения между Восточной и Западной Церковью – не идеи о филиокве и главенстве Папы – это только последствия, видимые всеми. Начало было в духовном уклонении людей, которые ушли с пути борьбы со страстями и встали на путь лже-любви к Богу.
Другой Православный богослов диакон Андрей Кураев сравнивает несколько раз в своих книгах Восточные и Западные духовные практики. Он пишет, что часто различные духовные пути сравниваются по формальным догматическим отличиям, но это не главное. По его мнению, самое важное различие между Православием и Католицизмом – это практика медитативной молитвы. Он пишет, что "духовные авторитеты Запада настойчиво рекомендуют тот путь духовного делания, который категорически запрещают духовные учителя Востока (причем еще со времен церковного единства)".[92]
Причины прелести
Согласно преподобному Григорию Синаиту, есть 3 источника прелести: "гордость, зависть бесов и наказательное попущение. Этих же причины суть: гордости – суетное легкомыслие (или тщеславие), зависти – преуспеяние, наказательного попущения греховная жизнь. – Прелесть от зависти и гордого самомнения скорее получает исцеление, особенно если кто смирится. Но прелесть наказательная, – предание сатане за грех, – часто попущает Бог своим оставлением даже до смерти. Бывает, что и неповинные для спасения предаются на мучительство (бесов)".[46]
Если человек скрывает грехи или помыслы на исповеди или не доверяет духовному отцу, он также может впасть в прелесть: "Помышляй, что в духовнике живет Святый Дух, и он тебе скажет, что должно. Но если ты подумаешь, что духовник живет нерадиво, и как может в нем жить Святый Дух, то за такую мысль ты сильно пострадаешь, и Господь смирит тебя, и ты непременно падешь в прелесть" (преподобный Силуан Афонский).[93] Также старец Ефрем Филофейский говорит о своем учителе, старце Иосифе Исихасте, который говорил своим ученикам о некоторых людях, которые пострадали от прелести. Такие люди часто совершали самоубийство, потому что они поверили, что им явился Ангел, в то время как это был демон. Прелесть была заключена в мысли: "Не говори это старцу".[94]
Прелесть и сумасшествие
Согласно святителю Игнатию (Брянчанинову), преподобным Григорию Синаиту[28] и Симеону Новому Богослову[95], Валаамскому старцу Иоанну (Алексееву) [96] и другим подвижникам, первый вид прелести (молитва с воображением) очень часто приводит к сумасшествию. Второй вид прелести (мнение) иногда не приводит к психическому заболеванию, но человек в этом состоянии не может достичь спасения, пребывая в одном из смертных грехов – гордыне. Святитель Игнатий пишет об этом: "этот род прелести – ужасен: он одинаково душепагубен как и первый, но менее явен; он редко оканчивается сумасшествием, самоубийством, но растлевает решительно и ум и сердце".[29]
Лечение
Перечисленные выше виды и свойства прелести дают возможность предложить общие средства ее лечения. Они являются противоположными различным проявлениям прелести:
Святые Таинства (Исповедь, Причащение, Соборование)
Смирение
Послушание
Молитва без посторонних мыслей, особенно без воображения Иисуса Христа, Ангелов, Рая, и т.п., заключая ум в словах молитвы
Молитвы других людей святой жизни о прельщенном человеке
Чтение Священного Писания и писаний Святых Отцов
Трудотерапия
Тем не менее, как не существует общей схемы развития прелести, так и нельзя дать универсального и подходящего сразу для всех совета по ее лечению. С общей точки зрения, борьба с прелестью – это борьба с мыслями, внушаемыми демонами и содержащими гордость, которая, как замечает[29] святитель Игнатий (Брянчанинов), у прельщенного человека временами переходит в сильную печаль и желание совершить самоубийство. С учетом этого, средства лечения прелести должны включать какие-то средства борьбы с греховными мыслями и уменьшения их влияния на прельщенного человека. Старец Паисий Святогорец говорит[97], что если духовный человек доверяет своим мыслям – это уже начало прелести. Его ум омрачается гордостью, и даже молитвы святых людей не помогут такому человеку. Он должен понять, что удерживать такие мысли (как "я святой", "я лучше всех" и т.д.) в уме – это прелесть. Подобные мысли нужно открывать духовному отцу или старцу или игумении монастыря и затем отбрасывать. По этой причине первым средством исцеления от прелести является Таинство Исповеди. Если человек видел какое-либо видение, он должен тут же сказать об этом духовному отцу, ничего не скрывая. Затем он должен в точности исполнять те конкретные советы, которые даст духовный отец. Другие Таинства также необходимы, но иногда прельщенным людям духовный отец запрещает причащаться на какое-то время, иногда на очень большое (1-3 года).
Например, в Афонском Отечнике написано о монахе, жившем на Афоне в скиту со своим старцем. Из-за самомнения он стал постепенно исполнять свою волю, молился все больше и больше, но не спрашивая старца. Затем он прельстился ложным видением, чуть не погиб, и наконец, все открыл старцу. Старец послал его жить в монастырь и запретил причащаться на 3 года. Монах стал жить в монастыре с множеством братий, мыл посуду и исцелился.[98]
У одной женщины сама стала зажигаться лампада перед иконой. Это происходило каждую полночь и даже в присутствии других людей. Она приняла это явление как Божественное. Но когда она рассказала об этом своему духовному отцу, известному подвижнику епископу Василию (Преображенскому), он сказал: "Нет, это явление не благодатное, а от врага, а за то, что ты приняла его за благодатное, я налагаю на тебя епитимью – год не приступай к причащению святых Таин. А лампада больше зажигаться не будет". Действительно, с этого дня лампада не зажигалась.[99]
Иногда в монастырях людям, страдающим от прелести, назначают для смирения низкие послушания, включающие тяжелую и грязную работу. Подобная трудотерапия ослабляет гордость и нападения демонов, вызывающие прелесть, и помогает переключить ум с высоких мыслей, внушающих гордость, на что-то еще более простое. Например, преподобный Иосиф Оптинский пишет в письме настоятельнице одного монастыря о прельщенной монахине по имени Мавра: "Мавра ваша, как видно из Вашего описания, находится в прелести. – Что делать? Это и у нас иногда случалось и случается. Таких прельщенных покойные наши Старцы определяли в черные труды. Так как прелесть есть следствие гордости и самомнения, то черною работою хотя несколько сбивается проклятая гордость. Не мешало бы и Вам свою Мавру заставить в кухне хоть что-нибудь помогать по ея силе, например, картофель чистить или посуду мыть и пр. А уединенную жизнь разрешать ей ни под каким видом не следует. Ибо, как Вы заметили, от этого она должна совсем с ума сойти. Часто сообщаться Св. Таин ей так же не следовало бы. Пусть бы духовник ея сначала склонил ее к смирению и самоуничижению".[100]
Другая история об исцелении через трудотерапию рассказана священномучеником архимандритом Кронидом (Любимовым). Один послушник по имени Александр из Троице-Сергиевой Лавры без благословения увеличил свое молитвенное правило и стал видеть видения. Когда его состояние обнаружилось, его отправили в другой монастырь и дали послушание чистить лошадиные стойла на конском дворе. Он вначале протестовал, говоря: "Такого великого подвижника вы назначаете на такое низкое послушание. Я должен подвизаться в храме и совершать духовные подвиги для назидания прочим". Но потом он согласился, а за него стали молиться все монахи монастыря. Александр работал весь день, и у него не было времени для его прежнего усиленного подвига молитвы. Через несколько лет архимандрит Кронид встретил Александра, который к тому времени уже был пострижен в монашество с именем Афанасий и за смиренную добрую иноческую жизнь был произведен в сан иеродиакона. На вопрос, помнит ли он то, что с ним произошло, он отвечал: "Все помню, но только теперь сознаю весь ужас моего душевного состояния".[101]
На необходимость чередовать молитву с физическим трудом было указано также Ангелом преподобному Антонию Великому во время нападения на последнего различных греховных помыслов.[102]
Также следует заметить, что хотя трудотерапия иногда очень полезна, прельщенный человек может стать очень ленивым. Если в состоянии прелести он мог молиться и делать поклоны часами, процесс исцеления может сопровождаться сильным расслаблением воли, унынием и ленью к физическому труду и молитве. Архимандрит Амвросий (Юрасов) рассказывает о прельщенной женщине, которая по гордости и без благословения увеличила правило до 1000 и более поклонов в день. Она скрывала это от духовного отца. Когда духовный отец обнаружил прелесть, заметив ее скрытый гнев и раздражение, она не смогла уже выполнять даже первоначально назначенное ей гораздо меньшее правило молитв и поклонов, совсем не могла поститься и даже не могла читать утренние и вечерние молитвы.[103]
Что касается противоположной формы прелести, которая связана не с чрезмерной ревностью, а с ее отсутствием, – прелести нерадения, то Схиархимандрит Авраам (Рейдман) говорит[66], что каждый должен помнить, что человек склонен к изменениям и может из-за нерадения, соединенного с самооправданием, в любой момент незаметно для себя превратиться в свою противоположность. Чтобы этого не произошло, требуется приобрести навык постоянного самопринуждения, в первую очередь к Иисусовой молитве. Преподобный Антоний Великий называет[104] следующие средства усиления ревности к добродетели и борьбы с нерадением: внешними средствами являются память о смерти, т.е. проживание каждого дня, как последнего; размышление о том, что будет после смерти; страх Божий. Внутренними, более совершенными возбудителями ревности преподобный Антоний называет: ощущение сладостей жизни по Боге; любовь к Богу; радость доброделания и пребывания в порядках Божиих. Аналогично старец Ефрем Филофейский пишет, что "нерадение поборается непрестанной молитвой, устами или умом, с памятованием нежданной смерти, адских мучений, рая и тому подобного. Необходимо понуждение себя к исполнению духовных обязанностей и, в особенности, к молчанию и молитве".[105]
Даже с Божественной и человеческой помощью, как пишет преподобный Амвросий Оптинский, "скорее всякого грешника можно обратить к покаянию, нежели прелестного вразумить"[40]. Тем не менее, есть случаи, когда люди мгновенно исцелялись от прелести. В житии преподобного Нифона афонского есть эпизод, когда к нему пришел монах, принявший ложные видения за истинные и возгордившийся, считавший себя выше других. По молитве преподобного Нифона словно пелена упала с глаз монаха, и он стал видеть свою гордыню.[106] Другой случай произошел с архимандритом Парфением, настоятелем монастыря Святого Павла на Афоне. Когда он был молодым, то впал в нерадение и перестал читать монашеское правило. Это продолжалось целый год. В конце он вдруг взмолился: "Божия Матерь, помоги мне, я не могу ничего сделать! Сделай так, чтобы я преодолел это состояние". И состояние нерадения внезапно пропало: он сразу же сделал 400 поклонов.[107]
Православные святые, пострадавшие от прелести и потом исцелившиеся
Когда святитель Нифонт, епископ Кипрский, был простым монахом, он боролся с демонами и впал в частичное умопомрачение на 4 года, но потом был исцелен.[108]
Преподобный Симеон Столпник был прельщен демонами, показавшими ему колесницу, которая должна была забрать его в Рай как пророка Илию. Колесница исчезла, когда Симеон хотел в нее войти, но сначала перекрестился.[109]
Преподобный Иаков считал, что ему не нужен наставник. Он возгордился и воздал поклонение демону, появившемуся в виде Иисуса Христа. Один старец отправил прельщенного в монастырь. Там Иаков пришел в смиренное состояние и в конце жизни удостоился дара чудотворения.[110]
Преподобный Исаакий Печерский жил в затворе 7 лет и был прельщен ложным видением Иисуса Христа. Он был оставлен демонами в бессознательном состоянии. Преподобные Антоний и Феодосий Печерские ухаживали за ним и молились о нем 2 года. После этого Исаакий постепенно исцелился и в конце жизни пробрел власть над демонами.[111]
Святитель Никита Печерский, епископ Новгородский, предпринял чрезмерный подвиг затворничества без достаточного опыта. Он был прельщен "ангелом", который помогал ему и сообщил ему ложный дар прозорливости. Когда Святые Отцы монастыря раскрыли хитрости демонов и отогнали "ангела", Никита потерял свои сверхъестественные способности и даже не мог читать. Впоследствии, следуя по пути смирения, Никита был сделан епископом Новгорода и получил дар чудотворения.[112]
Преподобномученики Феодор и Василий Печерские сильно пострадали от демонов. Феодор был прельщен видением "ангела" и появлением демона в виде Василия и стал их слушаться. Но потом Василий смог убедить Феодора, что это была прелесть.[113]
Преподобный Силуан Афонский был в прелести 2 раза, как написано в книге старца Софрония. Однажды Силуан принял видение, и никто, к кому он обращался, не сказал, что это было ложное видение. "Но прелесть тщеславия борола меня, и я снова стал видеть бесов. Тогда я познал, что обманулся, и все открывал духовнику, и просил его молитв; и за молитвы его я теперь спасен, и всегда молю Господа даровать мне духа смирения".[114]
Неудачные попытки прельстить Православных святых и современных подвижников
Когда мученики Тимофей и Мавра были распяты, дьявол попытался прельстить святую Мавру на кресте. У нее было два похожих видения. "Ангел" пришел "помочь" ей и предложил чашу воды и меда. Когда она предложила ему помолиться вместе, тот не мог молиться и не мог смотреть на восток. Из этого Мавра заключила, что это была прелесть. Затем было второе видение, когда какой-то человек привел ее к реке из воды и меда и снова предложил выпить. Когда она снова отказалась, видение исчезло.[115]
Когда преподобный Пахомий Великий жил в уединении, дьявол появился перед ним в виде "Христа". Но ум Пахомия был возмущен и занят разными низкими земными помыслами, что не свойственно истинным видениям от Бога. По этому признаку преподобный Пахомий распознал прелесть и отверг видение.[116]
У преподобного Петра Афонского было много ложных видений, которые хотели его напугать или прельстить. В первый год уединенной жизни преподобный Петр увидел "мальчика", которого он знал раньше. Они стали говорить, и демон в форме "мальчика" стал убеждать Петра вернуться домой. Преподобный Петр ответил, что послушается только Божией Матери, т.к. это Она указала ему поселиться на Афоне. При произнесении имени Божией Матери демон исчез.
Через 7 лет демон появился перед преподобным Петром как "ангел света". Этот "ангел" сказал, чтобы Петр шел в мир спасать других. Когда тот отказался и произнес имя Божией Матери и святителя Николая, демон исчез.[117]
Когда преподобный Григорий Декаполит жил в пещере, на него было много нападений демонов. Однажды они появились в виде 40 Севастийских Мучеников и сказали, что пришли дать Григорию благодать и власть над демонами. Но Григорий понял их хитрость и отверг видение.[118]
Когда старец Паисий Святогорец жил в монастыре Стомион, у него было видение: потолок раскрылся, и он увидел огненный столп, а на верху – юноша, похожий на Христа. Старец Паисий услышал внутри себя: "Ты удостоился увидеть Христа". "Да кто я такой, недостойный, чтобы видеть Христа?" – ответил старец Паисий и перекрестился. Видение тут же исчезло.
В другой раз, когда старец Паисий жил на Синае, ему понадобилось выйти на улицу ночью. Он обычно использовал свет зажигалки, чтобы безопасно спустится по ступенькам. Но в этот раз зажигалка не зажигалась. Вдруг от скалы ударил луч света, как из прожектора. Старец Паисий понял, что эта "помощь" была от демонов, и вернулся назад. Свет тут же пропал. [119]
Прелесть в литургических текстах Православной Церкви
Понятие прелести встречается в некоторых текстах, используемых в богослужении Православной Церкви. В частности, в акафисте Божией Матери[120]: "Радуйся, прелести пещь угасившая" (икос 5), "Радуйся, прелести державу поправшая" (икос 6); в Великом каноне преподобного Андрея Критского[121]: "Воззрех на садовную красоту, и прельстихся умом; и оттуду лежу наг и срамляюся" (в понедельник, песнь 2), "О Троице Единице Боже, спаси нас от прелести, и искушений, и обстояний" (в понедельник, песнь 3), "Исава возненавиденнаго подражала еси, душе, отдала еси прелестнику твоему первыя доброты первенство" (во вторник, песнь 4); в "Непорочных" в Великую Субботу[122]: "Прельстися прелестник, прельстивыйся избавляется, премудростию Твоею Боже мой" (стих 151); в Анафоре Литургии Василия Великого: "и прелестию змиевою привлекшася", "отставив нас прелести идольския".[123]
Литература
Свт. Игнатий (Брянчанинов). О прелести (I часть)
Жан-Клод Ларше. Исцеление психических болезней. Опыт христианского Востока первых веков
Свт. Игнатий (Брянчанинов). О прелести.
Иосиф Исихаст. Изложение монашеского опыта. Письмо 55.
Паисий Святогорец. Слова. Том 3. Часть 4. Глава 3. Страшные прелести.
Даниил Катунакский. Ангельское житие. Ответ монаха Даниила Маркиану, монаху Иверского скита, об отвержении мечтаний.
А.И. Осипов. Учение о молитве Иисусовой святителя Игнатия (Брянчанинова).
Прп. Варсанофий и Иоанн Пророк. Ответы на вопросы учеников. Вопрос 59.
Евагрий. О помыслах
Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 2.
Собеседования Иоанна Кассиана, гл.6.
Н.Е. Пестов. Практика Православного благочестия
Архиепископ Феофан (Быстров). Письма. Письмо 32.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Письма. О духовничестве.
Добротолюбие. Том 5. Преподобный Григорий Синаит. Наставления безмолвствующим. Глава 7. О прелести, – и о других предметах.
А.И. Осипов. Путь разума в поисках истины. Основы духовной жизни (по творениям святителя Игнатия Брянчанинова). 5. Опасно преждевременное бесстрастие.
Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 72.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 4.
Свт. Игнатий (Брянчанинов). О прелести. О осторожности при чтении отеческих книг о монашеской жизни.
Свт. Игнатий (Брянчанинов). Странник.
Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 55.
Письма прп. Макария Оптинского. Прелесть.
Свт. Нектарий Эгинский. Путь к счатсью.
Письма прп. Амвросия Оптинского. Письмо 245.
О стяжании Святого Духа.
Схиархимандрит Авраам. Благая часть. Том 3. О препятствиях в духовной жизни и о стремлении к благодати.
Толкование этих слов, т.е. то, что лжеименный разум – это прелесть, взято из указанной статьи свт. Игнатия "О прелести (часть I)".
Прп. Григорий Синаит. Главы о заповедях и догматах, угрозах и обетованиях, еще же – о помыслах, страстях и добродетелях, и еще – о безмолвии и молитве. Гл. 131.
Свт. Игнатий (Брянчанинов). О прелести (часть II).
Архимандрит Серафим (Алексиев). Наставление о возношении себя и ложных видениях.
Архимандрит Клеопа (Илие). О снах и видениях.
Иосиф Исихаст. Изложение монашеского опыта. Письмо 37.
Паисий Святогорец. Слова. Том 3. Часть 4. Глава 3. Страшные прелести. Внимание к видениям.
Сщмч. Еп. Арсений (Жадановский). Духовный дневник. Часть 4.
Прп. Варсанофий и Иоанн Пророк. Ответы на вопросы учеников. Вопрос 418.
Вопрос архиепископу Викентию в эфире телеканала Союз
Беседы с владыкой Антонием Сурожским, О прелести. Телеканал Спас
Схиигумен Иоанн (Алексеев), Письма о духовной жизни, О прелести бесовской и прозорливости святых
Архимандрит Рафаил (Карелин), Тайна спасения, Из воспоминаний. Схиархимандрит Серафим
Письма преподобного Амвросия Оптинского, Письмо 294
Митрополит Ирофей Влахос, Православная психотерапия
Преподобный Иоанн Кассиан Римлянин, Писания, Пятнадцатое собеседование аввы Нестероя (второе)
Добротолюбие, Том 5, Святые Каллист и Игнатий Ксанфопулы, Наставления безмолвствующим, в сотне глав, гл. 40
Паисий Святогорец. Слова. Том 3. Часть 4. Глава 3. Страшные прелести. Отличительные черты прельщенного человека.
Преподобный Неофит, затворник Кипрский, Слово о некоем монахе в Палестине, который в 6693 году, индикта 3-го, в месяце сентябре, был обольщен бесами и бедственным образом пал
Прп. Григорий Синаит. Главы о заповедях и догматах, угрозах и обетованиях, еще же – о помыслах, страстях и добродетелях, и еще – о безмолвии и молитве. Гл. 132.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин), Из неизданных писем
Блж. Диадох Фотикийский. Подвижническое слово, разделенное на сто глав деятельных, исполненных ведения и рассуждения духовного. Гл. 36-38.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 3. О сновидениях, бывающих новоначальным.
Прп. Иоанн Кассиан Римлянин. Второе собеседование аввы Моисея. О рассудительности. Глава 8. О прельщении и падении месопотамского монаха.
Архиеп. Аверкий (Таушев). Экзегетический разбор послания святого Апостола Иакова. Глава третья. Против самозваного учительства и от необузданности языка.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 22.
Иосиф Исихаст. Изложение монашеского опыта. Письмо 41, 45.
Свт. Григорий Палама. Ко всечестной Ксении о страстях и добродетелях и о плодах умного делания. Гл. 2.
Свт. Игнатий (Брянчанинов). О прелести. О жительстве по совету.
Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Матфея. Беседа 23.
Прп. Симеон Новый Богослов. Деятельные и богословские главы. Гл. 160.
Прп. Симеон Новый Богослов. Слово 83.
Иосиф Исихаст. Изложение монашеского опыта. Письмо 22.
Свт. Иннокентий (Вениаминов). Наставление священнику-миссионеру.
Еп. Никодим (Милош). Правила Святых Апостолов и Вселенских соборов с толкованиями. Правило 64 6 Вселенского Собора.
Письма прп. Амвросия Оптинского. Прелесть.
Изречения Святых Отцов о нерадении.
Схиархимандрит Авраам (Рейдман). Благая часть. Том 3. О саможалении и самонадеянности.
Интервью с епископом Панкратием (Жердевым).
Схиархимандрит Авраам (Рейдман). Благая часть. Том 3. Между Сциллой и Харибдой.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 27.
Прп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 2.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 26.
Изречения Святых Отцов об опасностях сердечной молитвы.
А.И. Осипов. Путь разума в поисках истины. Основы духовной жизни (по творениям святителя Игнатия Брянчанинова). 6. Правильная молитва.
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 28. Прп. Иоанн пишет: "Старайся всегда возвращать к себе уклоняющуюся твою мысль, или, лучше сказать, заключай ее в словах молитвы".
Прп. Григорий Синаит. О безмолвии и молтиве. 10. О прелести. Прп. Григорий пишет: "И сам от себя не строй воображений, и которые сами строятся, не внимай тем и уму не позволяй напечатлевать их в себе. Ибо все сие со вне будучи печатлеемо и воображаемо, служит к прельщению души".
Прп. Иоанн Лествичник. Лествица. Слово 28. Прп. Иоанн пишет: "Хотя бы ты взошел на всю лествицу добродетелей, однако и тогда молись о прощении грехов, слыша, что св. Павел говорит о грешниках: от них же первый есмь аз (1Тим.1:15)".
Архим. Иоанн (Крестьянкин). Письма. Молитва.
Письма схиигумена Иоанна. О молитве Иисусовой.
Прп. Варсанофий и Иоанн Пророк. Ответы на вопросы учеников. Вопрос 178.
Старец Паисий Святогорец. Слова. Том 6. 2013. Стр. 163.
Монахиня Варвара (Пыльнева). Глинская мозаика. Воспоминания протоиерея Василия Серебренникова. Беседа с иеродиаконом Ефремом.
Диакон Валерий Духанин. Магия и магизм: как они проявляются в нашей жизни.
Письма преподобного Илариона Оптинского. Письмо 51.
А.И. Осипов. Путь разума в поисках истины. Гл.6. Пар. 4. Магизм.
Святитель Иоанн Златоуст. Беседа на слова апостола 1 Кор.10:1 Свт. Иоанн пишет: ни крещение, ни отпущение грехов, ни ведение, ни приобщение таин, ни священная трапеза, ни сподобление тела, ни приобщение крови, и ничто другое не может принести нам никакой пользы, если мы не станем вести жизнь честную, строгую и чуждую всякого греха.
Преподобный Марк Подвижник. Нравственно - подвижнические слова. Слово четвертое. Того же, ответ недоумевающим о Святом Крещении. Прп. Марк пишет: "Уверился ли ты хотя ныне, что твердо верующим Дух Святой дается тотчас по Крещении, неверным же и зловерным и по Крещении не дается?"
Святитель Кирилл Иерусалимский. Поучения огласительные. Огласительное поучение семнадцатое. Свт. Кирилл пишет: Если ты лицемеришь, то человеки крестят тебя ныне, а Дух не крестит тебя. Если же приступаешь с верою, то человеки будут совершать видимое, а Дух Святый сообщит невидимое.
А.И. Осипов. Путь разума в поисках истины. Индивидуальное откровение и его признаки.
А.И. Осипов. Лекция для студентов 5 курса Московской Духовной Семинарии. 22.01.2007.
А.Ф. Лосев. Очерки античного символизма и мифологии. Очерк VI. Социальная природа платонизма.
М.В. Лодыженский. Серафим Саровский и Франциск Ассизский.
М. Новоселов. Мистика Церкви и мистика западных верований.
Отец Георгий Макрис. Сравнение мистики Франциска Ассизского и Серафима Саровского.
Диакон Андрей Кураев. Вызов экуменизма. Православие и Католичество в опыте молитвы.
Архим. Софроний (Сахаров). Старец Силуан. Ч.2. Слово о молитве.
Старец Ефрем Филофейский. Моя жизнь со старцем Иосифом.
Прп. Симеон Новый Богослов. Образ священной молитвы и внимания.
Схиигумен Иоанн (Алексеев), Письма о духовной жизни, О молитве
Паисий Святогорец. Слова. Том 3. Часть 1. Глава 3. О доверии помыслу. Доверие помыслу – начало прелести.
Архимандрит Иоанникий (Коцонис). Афонский отечник. 2011. Стр. 352.
А.И. Осипов. Путь разума в поисках истины. Общее Откровение и его признаки.
Прп. Иосиф Оптинский. Письмо 695.
Архим. Кронид (Любимов). Троицкие цветки с луга духовного.
Житие прп. Антония Великого.
Архимандрит Амвросий (Юрасов). О вере и спасении. Вопросы и ответы. 156. Как попадают люди в прелесть?
Изречения св. Антония Великого и сказания о нем. 5. Чем возгревать ревность?
Ахимандрит Ефрем Святогорец. Отеческие советы. Гл. 8. О нерадении, страхе, трусости, предательстве и отступничестве. Ч. 2.
Новый Эклогион. Часть 3. Житие и подвиги преподобного и богоносного отца
нашего Нифона Афонского, просиявшего в XIV веке.
Священник Сергий Тишкун. Илья Кабанов. Люди Греческой Церкви. Иеромонах Ефимий (Джафаров).
Жития святых свт. Димитрия Ростовского. 23 декабря. Житие свт. Нифонта Кипрского.
Жития святых свт. Димитрия Ростовского. 1 сентября. Житие прп. Симеона Столпника.
Житие прп. Иакова.
Жития святых свт. Димитрия Ростовского. 14 февраля. Житие прп. Исаакия Затворника Печерского.
Жития святых свт. Димитрия Ростовского. 31 января. Житие свт. Никиты, епископа Новгородского.
Жития святых свт. Димитрия Ростовского. 11 августа. Житие прп. Феодора и Василия Печерских.
Архим. Софроний (Сахаров). Старец Силуан. XVI. О духовной войне.
Жития святых свт. Димитрия Ростовского. 3 мая. Житие мучеников Тимофея и Мавры.
Житие прп. Пахомия Великого
Жития святых свт. Димитрия Ростовского. 12 июня. Житие прп. Петра Афонского.
Жития святых свт. Димитрия Ростовского. 20 ноября. Житие прп. Григория Декаполита.
Паисий Святогорец. Слова. Том 3. Часть 4. Глава 3. Страшные прелести. Диавол является в виде ангела света.
Акафист Божией Матери.
Великий канон прп. Андрея Критского
Триодь. Суббота Великой седмицы.
Литургия св. Василия Великого.
Протоиерей Александр Лебедев
Вопрос: "Насколько в современной приходской практике возможно и нужно ли всецелое послушание духовному отцу?"
— Насколько такое послушание возможно — не знаю, мне лично об этом приходилось лишь в книжках читать, никогда в жизни с примерами построения таких отношений мне сталкиваться не приходилось. Такого, естественно, не было бы, если бы речь шла о чем-то жизненно важном в деле нашего спасения. Поскольку практика такая в Церкви является, мягко говоря, не распространенной, то и обязательной для всех ее назвать нельзя. Более того, принимать ее в качестве правила было бы нежелательно по двум причинам.
Первая причина — то,что очень и очень немногие из тех, кто говорит о послушании, на него способны. Ношу нужно брать по себе. Даже в монастырях, где монахи дают обет послушания, где человек годами навыкает отказываться от своей воли, о всецелом и чрезвычайном, без рассуждения, послушании старцу, мне слышать не приходилось.
Куда уж до этого нам, мирянам! Дай Бог научиться прислушиваться к советам духовно опытных людей, научиться прежде задумываться, нужно ли совершать поступок, а потом уже что-либо делать. Ведь как часто мы сначала что-то делаем, а потом задумываемся о совершенном, и, как правило, задумываемся с раскаянием. Пока мы не научились хотя бы обдумывать свою волю, мы не представляем, с каким врагом хотим бороться, насколько он силен и насколько безрассудна может быть попытка нашего восстания против него. Неудачная попытка полного отсечения своей воли может привести к тяжелым духовным-последствиям — отчаянию, полному разуверению в своих силах и в возможности своего спасения.
Вторая причина, по которой я советовал бы избегать такой практики, — это то, что духовных отцов, способных сознательно взять на себя тотальную ответственность за другого человека, за его жизнь и за спасение его души, не думаю, что много. Любой здравомыслящий человек будет скорее благоразумно избегать этой ответственности. «Врач! исцели самого себя!» (Лк. 4, 23). Если уж я не могу с собой совладать, если все мои думы о том, как бы получить прощение у Бога за содеянные мною грехи, то дополнительную ответственность на себя брать в таком случае было бы для меня, мягко говоря, легкомысленно. Да и цена ошибки в деле духовного руководства очень велика — спасение души своего духовного чада. Думаю, только очень немногие люди, в которых какая-то исключительная любовь к ближнему и желание ему спасения, берут верх над чувством духовного-самосохранения, способны на такое духовное руководство.
Есть еще одна причина, по которой нужно быть осторожным в деле искания всецелого послушания. Мотив, по которому человек стремится иметь духовного отца, может быть стремлением уйти от ответственности за свою жизнь. Кажется, так просто: кто-то решает, а ты исполняешь. С кого будет спрос — конечно с того, кто принимает решение!
Ничто человеком так не ценится, как свобода. И ничем человек так не тяготится, как этой своей свободой, потому что из нее вытекает ответственность. Человек добивается права выбора, а когда этот выбор наступает — не знает, как поступить, и ищет, кто же решит это вместо него, кому бы свою драгоценную свободу выбора вручить. С чьей-то точки зрения это может быть очень удобно. Но это безответственно, а значит, вряд ли хорошо. Кроме того, как ни избегай человек отказа от выбора, все равно ответственности не избежать, ведь отказ от выбора, решение о вручении своей свободы другому — это тоже выбор, а значит, тоже ответственность.
Как ни верти, а от свободы и ответственности не уйти.
Протоиерей Алексий Уминский. Интервью
– Кажется, что в слово «духовник» разные люди вкладывают разные понятия. Кто же такой духовник на самом деле?
– Нет сформулированного канонического понятия, кто же является духовником. Поэтому, это слово многозначно и понимается разными людьми по-разному.
Кто-то понимает под словом «духовник» человека, который совершает таинство исповеди. То есть духовник – тот священник, у которого ты регулярно исповедуешься.
Другой человек может в понятие «духовник» вкладывать еще более серьезный смысл, такой, как, скажем, духовное руководство.
То есть человек не только регулярно исповедуется, но и находится в духовном послушании, идет по духовному пути, шаги которого он всегда обсуждает со священником. В этом смысле он этого священника считает своим духовным отцом.
Совсем недавно существовало такое понятие, как духовник православной школы, православной гимназии.
Сегодня изобретено новое выражение этого послушания – духовный попечитель – так называют священника, который регулирует духовные вопросы в учебном заведении.
Мы знаем, что духовники были у царской семьи, они назначались Священным синодом и именно у них исповедовались члены царской семьи.
Так что, повторяю, само по себе понятие «духовник» – многозначно. Скажем, у нас в Московской епархии есть несколько духовников, у которых положено исповедоваться духовенству во время Великого и Рождественского постов: например, протоиерей Георгий Бреев, протоиерей Николай Важнов.
При этом, у каждого священника может быть свой духовник – духовный отец, который осуществляет духовное руководство. А может такого и не быть.
– Насколько очевидна грань между духовником – священником, у которого исповедуешься, и духовником – духовным отцом?
– Священник не обязан быть духовным отцом. Но духовником он является постольку, поскольку имеет послушание, право принимать исповедь. Поэтому любой священник является духовником: он принимает исповедь.
Скажем, в Греческой Церкви не все священники принимают исповедь, то есть не все являются духовниками, а только те, у которых есть особое благословение архиерея. В основном, это монахи в монастырях. В Русской Церкви право принимать исповедь принадлежит каждому священнику – и опытному, и не опытному.
– Как быть, если молодой священник во время исповеди начинает поучать взрослого, даже пожилого прихожанина?
– Важно то, как он поучает. Потому что на самом деле это обязанность священника – поучать. Тут ничего не сделаешь.
Другое дело, чему он поучает, каким образом и с какой интонацией. Если священник, хоть и молодой, но начитанный хорошо знает святоотеческую литературу, он способен привести в пример некое поучение Святых Отцов, пример из жития святого, пример из Церковного предания, который может оказаться полезным прихожанину в его духовной жизни, в его борьбе с грехом.
Если священник начинает поучать от себя лично, от своего личного мнения, то его духовная и житейская неопытность очень часто могут принести вред, что и бывает очень часто.
– Как реагировать прихожанину в этом случае?
– Здесь не может быть универсальных советов. Помню себя в молодом возрасте, помню, как говорил какие-то нелепости людям, которые были гораздо старше меня, потому что просто не понимал, как они живут, в каких условиях.
И если бы какой-нибудь более опытный прихожанин поставил меня на место, я бы, наверное, на него сильно обиделся, потому как считал, что мой духовный сан покрывает всю мою личную глупость.
Но, думаю, что со священником можно и не согласиться, в каких-то очень индивидуальных случаях.
Здесь, как я уже сказал, нет конкретного ответа. Когда я был молодым священником, мне казалось, что знаю все. Теперь часто в ответ на вопрошания человека, который спрашивает меня во время исповеди: «А тут, батюшка, как правильно поступить?» – я говорю: «Не знаю».
Более того, мне кажется, что пока священника особо не спрашивают, он тоже не должен как-то специально, навязчиво давать свои советы.
Хотя бывают случаи, когда священник обязан подсказать нечто важное, конкретное. Вообще, область духовничества, область исповеди – таинственна. Она не может быть совсем регламентированной. То есть она, конечно, регламентируется в самих требниках, там есть специальные отделы, где священнику предлагается задать определенного рода вопросы исповедующемуся.
Но, если посмотреть на эти вопросы в контексте современности, то станет ясно, что они не совсем в него вписываются.
За последние лет двадцать мы столкнулись с очень большой проблемой, которая называется младостарчество. По этому поводу было много всего сказано, в том числе и покойным Святейшим Патриархом Алексием, и опытными священниками.
К сожалению, так и не было принято решение не доверять право исповеди только что рукоположенному священнику. Хотя в ситуации, когда священников не хватает, а людей, приходящих в храм, много, так поступать было невозможно.
Сейчас ситуация поменялась. Более того, в документе «Об участии верных в Евхаристии» говорится, что духовник может регулировать частоту исповеди у своих прихожан, которых он хорошо знает, знает их духовную жизнь. Это значит, что в таких приходах можно доверять исповедь опытному священнику. А у молодого священника, только рукоположенного, появляется возможность учиться у старших священников…
Мне кажется, сам момент навыка исповеди, душепопечения не преподается в семинариях должным образом. Опытные духовники могут рассказать о тех моментах, с которыми сталкивается священник на практике, и которые просто неизвестны молодому человеку, только принявшему сан. Когда он оказывается перед лицом серьезной исповеди, может растеряться. Кого-то исповедь может просто сильно шокировать, он не поймет, как реагировать.
Например, к молодому священнику в крупном провинциальном индустриальном городе приходит на свою первую исповедь женщина лет 55. И исповедует она ему всю свою жизнь, тяжелую жизнь русской женщины, с пьющим мужем, со всеми сложностями и трагедиями и говорит о количестве абортов, которых может быть больше десяти.
Священник не всегда сумеет на это правильно прореагировать: он сложит в своем уме эти 10 абортов. Каждый, как убийство, отлучает человека на 20 лет от причастия. Так что, получается, пожизненное отлучение.
В общем, формально священник поступит правильно, потому как канон предполагает такое наказание. Но, очевидно, что сегодня так невозможно действовать, потому что жизнь людей совершенно иная и нужно знать, о чем идет речь.
А молодой священник может не понимать, что эта женщина нуждается не в отлучении, а, наоборот, в поддержке. Если она пришла с покаянием, нужно помочь ей дальше идти ко Христу.
Таких нюансов – множество. Священник может сталкиваться с психически больными людьми. Причем психическая болезнь не сразу становится священнику понятной, потому, что она очень ловко мимикрирует под религиозное поведение. Неопытный священник может этого совершенно не понимать и всерьез относиться к человеку, думая, что он живет духовной жизнью, а это, возможно, одна из форм шизофрении…
Или, например, вот еще такой, к сожалению, совершенно хрестоматийный случай. Приходят к молодому священнику родители, у которых умирает или умер маленький ребенок. Они задают вопрос: «За что дети страдают?!» Священник может безапелляционно ответить: «За ваши грехи».
А они не могут понять, потому что в их жизни нет никаких серьезных грехов, как им кажется, за которые несчастный, невинный ребенок должен нести такое ужасное наказание, такие страшные муки, боли на глазах родителей. Они готовы себе руки, ноги отрезать, только чтобы ребенок был избавлен от страданий.
И больше, после услышанного, родители в такого Бога верить не хотят. А священник не знает, что так невозможно разговаривать с людьми, которые переживают горе, находятся в периоде острого страдания.
В конечном итоге, священник через какое-то время чему-то научится. Так бывает чаще всего. Но нельзя, чтобы у священника, как у хирурга, было свое кладбище, нельзя учить священника исповедовать на уровне живых людей, которые получают от него в начале огромное количество опасных, неправильных, жестких, жестоких поучений.
Лет через десять священник вразумляется, понимает свои ошибки и начинает быть хорошим духовником. Мы все прошли через это.
Но, мне кажется, нужно уже что-то делать с этим. Каким-то образом вводить технику безопасности. Стоит серьезно обсуждать вопрос, всем ли становиться сразу духовниками или все-таки священнику стоит послужить, посмотреть на людей, пообщаться с ними, быть просто сначала катехизатором и постепенно входить в таинство исповеди через собеседование и общение с опытными священниками.
Тем более мы видим опыт Греческой Церкви, где опытные духовники, монахи, действительно знают, что такое исповедь. Они получают на это благословение. К ним в монастыри приезжают огромное количество людей с тем, чтобы по-настоящему, всерьез получить духовную пользу от исповеди, а не просто использовать исповедь как пропуск к причастию.
Послушание и безответственность
– Духовник как духовный отец должен быть у каждого православного?
– Что касается духовного руководства, у нас нет никаких канонических правил о том, что каждый православный человек должен иметь в своей жизни духовного наставника, руководителя, у которого он будет в послушании. Такое духовное наставничество важно людям, действительно сугубо серьезно относящимся к своему духовному пути, к своей духовной жизни, уже имеющим духовный опыт.
Наша Церковь обладает всей полнотой для спасения. В Церкви есть таинства, есть Священное Писание, Священное Предание, традиции, возможность человеку научиться духовному пути в самой Церкви, не прибегая для этого к особенным способам.
Духовничество как таковое, о котором идет речь, выходит из среды монашества. Поступающий в монастырь принимает на себя обет послушания, который предполагает отсечение своей воли перед волей духовного наставника, исповедование ему помыслов и, тем самым, серьезное, сугубо духовное руководство в определенных, специально для этого созданных, условиях.
А жизнь мирянина в больших и маленьких городах не предполагает специальных условий, в которых человек мог бы быть в послушании.
Но существуют, безо всякого сомнения, люди очень высокого духовного настроя. Они будут жаждать научиться духовной жизни, искать опытных духовных людей, подвижников, которые прошли некий путь и через духовный опыт знают, свидетельствуют о своем познании Бога. И этим опытом они умеют делиться. Потому что даже не каждый подвижник, прошедший такой путь, может своим опытом поделиться. Это тоже определенный дар.
То есть человек может быть очень высокой духовной жизни, подвижником, но передать это правильно, адекватно ученику, понимая его духовное состояние, духовный опыт, может совсем не каждый. Поэтому не у каждого святого в личном общении можно чему-то научиться, не у каждого подвижника, не у каждого старца.
Хочется подчеркнуть, что люди, ищущие духового пути, обращаются к своим духовным отцам именно за духовным опытом, за правильным пониманием тех обстоятельств жизни, в которых они находятся, чтобы познать волю Божию.
Но волю Божию познать именно в правильном направлении. Не в смысле познать волю Божию в том, чтобы, скажем, разменивать квартиру или не разменивать, переезжать на пмж или оставаться, поступать в такой институт или не поступать, покупать машину или не покупать: речь идет о пути ко спасению.
Потому что у нас, к сожалению, вопрошание человека о чем-то, в основном касается вот этих бытовых вещей, которые ко спасению могут не иметь вообще никакого отношения.
– Нередко люди ищут духовного отца, чтобы снять себя ответственность…
– Да, к сожалению, люди склонны искать или назначать себе духовного отца, чтобы свалить с себя ответственность за жизнь на кого-то другого. Поэтому им так проще: «Я ни за что не отвечаю, а как батюшка скажет, так и будет. Скажет и все, разведусь. Или, наоборот, не разведусь».
Очень часто человеку просто страшно жить, страшно принимать решения, страшно ошибаться: у него недоверие к Богу. Поэтому он за послушание выдает свою безответственность, свою трусость жить и вкладывает это в красивые рамки якобы духовной жизни. Не думаю, что здесь очень много духовности.
– Но ведь человек в любом случае вверяет духовному отцу свою жизнь?
– Это довольно сложный момент. Например, кто-то захочет мне вверить свою жизнь, а я не хочу ничью жизнь полностью взять в свои руки. Люди, которые вверяют кому-то духовную жизнь, должны быть уверены в том, что тот, кому они вверяют, готов ее взять.
Готовность принятия на себя другой жизни заключается в очень глубоком знании и понимании друг друга, в очень глубоком духовном проникновении, в единомыслии. Должно быть внутреннее духовное родство, когда человек решается взять другую жизнь на себя, а другой решается эту духовную жизнь ему вручить. Это моменты очень сложные, и я бы сказал, в каком-то смысле уникальные.
Когда люди, которых я в течение многих, многих лет знаю как своих прихожан, которые у меня регулярно исповедуются, в большей степени или в меньшей степени вверяются мне, и я их принимаю, всё равно оставляю свободу за самим человеком, в том числе оставаясь свободен сам. Потому что я не застрахован от ошибок, как человек грешный, могу дать неправильный совет.
То есть я оставляю любому человеку возможность слушать меня или, наоборот, не слушать. Мой любой совет не имеет категорического разрешения.
Когда же человек настолько доверяет другому свою жизнь, а тот в любви и слышании Бога её берёт, то даже когда духовник ошибается (и святой человек может ошибиться), то за любовь и за послушание принимает без роптаний даже ошибку своего духовника. И она может через эту милость и любовь не принести человеку духовного вреда.
Но в данном случае, когда мы говорим о духовничестве в миру, когда белый священник становится кому-то духовным отцом, стоит вопрос личной свободы и личной ответственности. Священник не может быть категоричным настолько, чтоб сказать: только так и никак по-другому. Он может дать совет, а человек может принять, а может не принять. Тут всё зависит от степени взаимопроникновения, духовного родства.
Ослушаться духовника…
– Бывает, когда монашествующие духовные отцы дают (или не дают) благословение на какие-то важные вещи – принять монашество, жениться, это оказывается душевно полезным для человека. Но, с другой стороны, могут быть сломанные судьбы. Как здесь разобраться?
– Бывают сломанные судьбы. Бывают ошибки. Потому что «женись – не женись», – это вопрос во многом человеческого разума, человеческой трезвенности. Ведь если человек во что бы то ни стало хочет жениться или выйти замуж, он все равно это сделает, но это не значит, что его выбор будет правильный. У кого бы он не брал благословение.
Здесь вновь вопрос, на который нет однозначных ответов. Бывает так, бывает еще и иначе.
Приехали два незнакомых молодых человека к незнакомому монаху, и он им дал благословение – это один случай. Приехали к своему духовнику, архимандриту какому-нибудь, старцу в монастырь очень хорошо знакомые ему люди, которые в течение многих лет приезжают к нему – другой.
– Если человек не согласен с советом духовного отца, опасно – ослушаться? Действительно: ослушаться духовника – ослушаться Бога?
– В каких-то случаях, если имеется в виду послушание старцу в монастыре как обет, данный при постриге – это одно. Если идет речь о том, что человек пришел на исповедь к какому-то молодому священнику, и тот ему сказал: «Ты должен делать так», – а тот не послушался, то это совсем другое.
– Если священник очень пытается проникнуть в жизнь человека, спрашивая то, что ты не готов обсуждать, как здесь быть?
– Если это священник, которого вы не знаете и случайно попали к нему на исповедь, вы совершенно спокойно можете сказать: «Батюшка, я этот вопрос обсуждать с вами не хочу, извините, это не вопрос моей исповеди. Я хочу вам рассказать о своих грехах, грехи у меня такие. Все. А что я, кто я, где работаю, сколько у меня зарплата, это, простите меня, к исповеди никакого отношения не имеет».
Если речь о духовнике, здесь важно, насколько сам человек считает нужным для себя, чтобы духовник знал какие-то обстоятельства его жизни. Вот, например, у человека семейная проблема. Он приходит посоветоваться: «Батюшка, посоветуйте, я не знаю, как мне поступать». Это может быть и незнакомый человек или малознакомый человек, которого присылают мои прихожане, потому что ему не с кем посоветоваться.
Соответственно, я начинаю беседу: «Расскажите об обстоятельствах вашей жизни, кто вы, а сколько вам лет?» Мне нужно хотя бы приблизительно увидеть атмосферу, выяснить обстановку. Если человек не хочет об этом рассказывать – и не надо.
Это всё примерно так, как человек приходит к врачу и должен рассказать, где у него что болит, как он питается, что ест, как спит и так далее. Вплоть до того, какого цвета у него моча, если это нужно.
Так и священник спрашивает, если он действительно всерьез должен помочь решить какую-то проблему, и сам человек этого хочет и просит, и за этим к нему обращается. Так что пришедший с вопросом в каком-то смысле должен проявить инициативу, рассказать о себе.
– Многие мечтают, чтобы найти настоящего духовного отца – прозорливого старца…
– В духовной жизни мечтать очень вредно. Катастрофически вредно. Потому что очень много людей, к сожалению, начитавшись разных книг о «духовном», начинают мечтать и всю свою жизнь пытаются выстраивать по каким-то иллюзорным своим представлениям. Это очень плохо. Духовная жизнь — это реальность.
– Если духовник сам говорит о решении каких-то бытовых вопросов, например, делать детям прививки или нет…
– Это не дело священника – заниматься прививками. Если человек сам приходит с таким вопросом, мне кажется, правильнее ответить: «Решайте сами».
Так же ответить и на вопросы из серии, у кого лучше лечиться: у гомеопата или у аллопата. Кто-то хочет лечиться у гомеопата – ну, лечись. Кто-то хочет лечиться у аллопата, – пожалуйста. Кто-то пьет эти самые шарики, кто-то пьет антибиотики. Это не имеет никакого отношения к духовной жизни.
Ко мне могут обратиться люди: «Батюшка, делать мне операцию или не делать?» А я откуда знаю? Я что – врач? У меня глаза – рентген? И мне страшно, когда кто-то из священников считает, что он может что-то по этому поводу знать. Мне страшно и за священника такого, и за человека, который с этим обратился к священнику.
Еще могу понять, когда спрашивают у духоносного старца уровня отца Иоанна Крестьянкина, который может что-то действительно знать от Бога, чего не известно другому. Я – обычный священник, обычный человек, не знаю, у меня никаких специальных духовных даров нет.
В конце концов, у человека есть страшная ответственность принимать решения самому.
– Как понять: хороший духовник или он просто властвует, и это идет во вред?
– Это понимается по состоянию человека. Если человек живет радостно, у него видны небольшие плоды духовной жизни, нет уныния, если он чувствует полноту в сердце, значит – это правильное духовное руководство.
От духовного руководства у человека не должно быть уныния. Если человек после духовника находится в постоянном унынии, в самоедстве, в каком-то подчинении, значит это что-то не то. Все познается по плодам.
– Нужно ли искать духовника, у которого будешь исповедоваться постоянно?
– Если человек ходит в один и тот же приход и является членом общины, в этой общине он причащается, а не просто бегает по разным храмам, потому что Евхаристия – это церковное общинное дело, и он находится, в том числе, вместе со священником, который совершает эту Евхаристию, который проповедует, который настраивает приход на правильный духовный лад.
Ведь духовничество может священником выражаться не только в постоянном давании советов на исповеди. Духовное руководство приходом осуществляется священником через проповедь, через молитву, через служение, через организацию приходской жизни как общего служения.
В этом духовном руководстве люди видят, как священник молится, как служит, как относится к своим прихожанам, как проводит беседы, как готовит людей к причастию, как готовит людей к таинствам: к венчанию, крещению и так далее. Это все комплекс духовного руководства. Не такой индивидуальный, как мы ищем, а вот такой приходско-общинный.
И вот этого духовного руководства очень не хватает. Живого слова проповеди, правильной интонации, открытого служения, разумного понимания того, что люди ждут от самой Церкви. Потому что сама Церковь имеет полноту даров Божьих.
– Может ли быть духовник заочный, без регулярного общения?
– Может. Скажем, в смысле духовного руководства для меня огромную роль сыграл митрополит Антоний Сурожский. Я был с ним лично не знаком. Я знаю о нем, его по его проповедям и книгам.
Ответы на очень многие на вопросы, которые меня волновали, я находил у владыки Антония в его проповедях, в его словах, в его беседах.
Святитель Игнатий Брянчанинов
"О жительстве по совету"
Крупицами названо в предшествовавшей главе духовное жительство, предоставленное Промыслом Божиим нашему времени. Оно основывается на руководстве в деле спасения Священным Писанием и писаниями святых Отцов, при совете и назидании, заимствуемых от современных отцов и братии. В собственном смысле это — послушание древних иноков в ином виде, приспособленном к нашей немощи, преимущественно душевной. Древним послушникам их духоносные наставники возвещали немедленно и прямо волю Божию: ныне иноки должны сами отыскивать волю Божию в Писании, и потому подвергаться частым и продолжительным недоумениям и погрешностям. Тогда преуспеяние было быстрым по свойству делания: ныне оно косно опять по свойству делания. Таково благоволение о нас Бога нашего: мы обязаны покорствовать ему и со благодарением благоговеть пред ним. Наше современное иноческое жительство по Писанию и совету отцов и братии освящено примером главы монашества преподобного Антония Великого. Он не был в послушании у старца, но в новоначалии своем жил отдельно и заимствовал наставления из Писания и от разных отцов и братий: у одного научался он воздержанию, у другого кротости, терпению, смирению, у иного строгой бдительности над собою, безмолвию, стараясь усвоить себе добродетель каждого добродетельного инока, всем оказывая по возможности послушание, смиряясь пред всеми и молясь Богу непрестанно[160]. Поступай и ты, новоначальный, таким образом! Оказывай настоятелю и прочему монастырскому начальству нелицемерное и нечеловекоугодливое послушание, послушание, чуждое лести и ласкательства, послушание ради Бога. Оказывай послушание всем отцам и братиям в их приказаниях, не противных Закону Божию, уставу и порядку монастыря и распоряжению монастырского начальства. Но никак не будь послушен на зло, если б и случилось тебе потерпеть за нечеловекоугодие и твердость твои некоторую скорбь. Советуйся с добродетельными и разумными отцами и братиями; но усваивай себе советы их с крайнею осторожностию и осмотрительностию. Не увлекайся советом по первоначальному действию его на тебя! По страстности и слепоте твоей иной страстный и зловредный совет может понравиться тебе единственно по неведению и неопытности твоим или потому, что он угождает какой-либо сокровенной, неведомой тобою, живущей в тебе страсти. С плачем и сердечными воздыханиями умоляй Бога, чтоб Он не попустил тебе уклониться от Его всесвятой воли к последованию падшей человеческой воле, твоей или ближнего твоего, твоего советника. Как о своих помыслах, так и о помыслах ближнего, о его советах, советуйся с Евангелием. Тщеславие и самомнение любят учить и наставлять. Они не заботятся о достоинстве своего совета! они не помышляют, что могут нанести ближнему неисцельную язву нелепым советом, который принимается неопытным новоначальным с безотчетливою доверенностию, с плотским и кровяным разгорячением! им нужен успех, какого бы ни был качества этот успех, какое бы ни было его начало! им нужно произвести впечатление на новоначального и нравственно подчинить его себе! им нужна похвала человеческая! им нужно прослыть святыми, разумными, прозорливыми старцами, учителями! им нужно напитать свое ненасытное тщеславие, свою гордыню. Была справедливою молитва Пророка всегда, в особенности она справедлива ныне: Спаси мя, Господи, яко оскуде преподобный: яко умалишася истины от сынов человеческих. Суетная глагола кийждо ко искреннему своему: устне льстивыя в сердце, и в сердце глаголаша злая[161]. Слово ложное и лицемерное не может не быть словом злым и зловредным. Против такого настроения необходимо принять меры осторожности. «Изучай Божественное Писание, — говорит Симеон Новый Богослов, — и писания святых Отцов, особливо деятельные, чтоб с учением их сличив учение и поведение твоего учителя и старца, ты мог их видеть (это учение и поведение) как в зеркале, и понимать; согласное с Писанием усваивать себе и содержать в мысли; ложное же и худое познавать и отвергать, чтоб не быть обманутым. Знай, что в наши дни появилось много обманщиков и лжеучителей»[162]. Преподобный Симеон жил в десятом столетии по Рождестве Христовом, за девять веков до нашего времени: вот уже когда раздался голос праведника в Святой Христовой Церкви о недостатке истинных, духоносных руководителей, о множестве лжеучителей. С течением времени более и более оскудевали удовлетворительные наставники монашества: тогда святые Отцы начали более и более предлагать руководство Священным Писанием и писаниями Отеческими. Преподобный Нил Сорский, ссылаясь на Отцов, писавших прежде его, говорит: «Не малый подвиг, сказали они, найти непрелестного учителя сему чудному деланию (истинной иноческой сердечной и умной молитве). Они наименовали непрелестным того, кто имеет свидетельствованное Божественным Писанием делание и мудрование и стяжал духовное рассуждение. И то сказали святые Отцы, что и тогда едва можно было найти непрелестного учителя таким предметам; ныне же, когда они оскудели до крайности, должно искать со всею тщательностию. Если же не найдется, то святые Отцы повелели научаться из Божественного Писания, слыша Самого Господа, говорящего: Испытайте Писаний, и в них найдете живот вечный [163]. Елика бо преднаписана быша в Святых Писаниях, в наше наказание (наставление) преднаписашася[164]. Преподобный Нил жил в XV столетии; он основал скит неподалеку от Бела-Озера, где и занимался молитвою в глубоком уединении. Полезно прислушаться старцам новейших времен, с каким смирением и самоотвержением отзывается преподобный Нил о наставлениях, которые он преподавал братии. «Никто не должен утаивать слова Божия по своему нерадению, но исповедовать свою немощь и вместе не скрывать истины Божией, чтоб не сделаться нам виновными в преступлении заповеди Божией. Не будем утаивать слова Божия, но будем возвещать его. Божественные Писания и слова святых Отцов многочисленны, как песок морской: неленостно исследывая их, преподаем приходящим к нам и нуждающимся в них (требующим, вопрошающим). Правильнее же: преподаем не мы, потому что мы не достойны этого, но преподают блаженные святые Отцы из Божественного Писания»[165]. Вот превосходный образец для современного наставления! Он вполне душеполезен для наставника и наставляемого; он — правильное выражение умеренного преуспеяния; он соединен с отвержением самомнения, безумной наглости и дерзости, в которые впадают подражающие по наружности великому Варсонофию и другим знаменоносным Отцам, не имея благодати Отцов. Что было в тех выражением обильного присутствия в них Святого Духа, то в безрассудных, лицемерных подражателях служит выражением обильного невежества, самообольщения, гордости, дерзости. Возлюбленные отцы! Будем произносить слово Божие братиям нашим со всевозможным смирением и благоговением, сознавая себя недостаточными для сего служения и охраняя самих себя от тщеславия, которое сильно стужает людям страстным, когда они поучают братию. Подумайте, что мы должны воздать ответ за каждое праздное слово[166], тем тягостнее ответ за слово Божие, произнесенное с тщеславием и по побуждению тщеславия. Потребит Господь вся устны льстивыя, язык велеречивый, рекшыя: язык наш возвеличим, устны наша при нас суть: кто нам Господь есть[167]. Потребит Господь ищущих славы своей, а не Божией. Устрашимся прещения Господня! Будем произносить слово назидания по требованию существенной необходимости, не как наставники, а как нуждающиеся в наставлении и тщащиеся соделаться причастниками наставления, преподаемого Богом в Его всесвятом Слове. Кийждо якоже прият дарование, говорит святой апостол Петр, между себе сим служаще, яко добрии строители различныя благодати Божия. Аще кто глаголет, яко словеса Божия, со страхом Божиим и благоговением к словам Божиим, а не как свои собственные слова; аще кто служит, яко от крепости, юже подает Бог, а не как бы из своей собственной: да о всем славится Бог Иисус Христом[168]. Действующий из себя действует для тщеславия, приносит и себя и послушающих его в жертву сатане: действующий из Господа действует в славу Господа, совершает свое спасение и спасение ближних Господом, единым Спасителем человеков. Будем страшиться преподания новоначальному какого-либо необдуманного наставления, не основанного на Слове Божием и на духовном разумении Слова Божия. Лучше сознаться в неведении, нежели выказать ведение душевредное. Охранимся от великого бедствия — превратить легковерного новоначального из раба Божия в раба человеческого[169], привлекши его к творению падшей воли человеческой вместо всесвятой воли Божией[170]. Скромное отношение советника к наставляемому — совсем другое, нежели старца к безусловному послушнику, рабу о Господе. Совет не заключает в себе условия непременно исполнять его: он может быть исполнен и неисполнен. На советнике не лежит никакой ответственности за совет его, если он подал его со страхом Божиим и смиренномудрием, не самопроизвольно, а будучи спрошен и понужден. Также и получивший совет не связывается им; на произволе и рассуждении его остается исполнить или не исполнить полученный совет. Очевидно, как путь совета и последования Священному Писанию сообразен с нашим слабым временем. Заметим, что Отцы воспрещают давать совет ближнему по собственному побуждению, без вопрошения ближнего: самовольное преподание совета есть признак сознания за собою ведения и достоинства духовных, в чем — явная гордость и самообольщение[171]. Это не относится к настоятелям и начальникам, которые обязаны во всякое время, при всякой встретившейся нужде, и не будучи спрошены, наставлять врученное им братство[172]. Но при посещении других монастырей они должны руководствоваться советом преподобного Макария Александрийского преподобному Пахомию Великому. Пахомий спросил Макария о наставлении братии и суде над ними. Авва Макарий отвечал: «Учи и суди своих подчиненных и не суди никого из посторонних»[173]. Это правило соблюдали и соблюдают все настоятели, желающие благоугодить Богу. Святитель Игнатий Брянчанинов "Приношение современному монашеству" (том 5,глава 13).
Примечания:
160. Четьи-Минеи, 17 января.
161. Спаси [меня], Господи, ибо не стало праведного, ибо нет верных между сынами человеческими. Ложь говорит каждый своему ближнему; уста льстивы, говорят от сердца притворного (Пс. 11. 2, 3).
162. Глава 33. Добротолюбие. Ч. 1.
163. Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне (Ин. 5. 39).
164. А все, что писано было прежде, написано нам в наставление (Рим. 15. 4). Предисловие к Уставу, или Преданию.
165. Преподобного Нила Сорского Предание. Не лишним будет заметить здесь, что преподобный Нил Сорский хотя имел благодать Божию, но не дерзал объяснять Писания самопроизвольно, а последовал объяснению, сделанному Отцами. Путь смиренномудрия есть единственный верный путь ко спасению.
166. Мф. 12. 36.
167. Истребит Господь все уста льстивые, язык велеречивый, тех, которые говорят: «языком нашим пересилим, уста наши с нами; кто нам господин»? (Пс. 11. 4, 5).
168. …Служите друг другу, каждый тем даром, какой получил, как добрые домостроители многоразличной благодати Божией. Говорит ли кто, говори как слова Божии; служит ли кто, служи по силе, какую дает Бог, дабы во всем прославлялся Бог через Иисуса Христа (1 Пет. 4. 10, 11).
169. 1 Кор. 7. 23.
170. Здесь говорится не о наружном послушании монастырском, не о трудах и занятиях монастырских, назначаемых монастырским начальством, но о послушании нравственном, сокровенном, совершаемом в душе.
171. Мнение священномученика Петра, митрополита Дамасского, и других Отцов. Добротолюбие. Ч. 3.
172. 2 Тим. 4. 1.
173. Алфавитный патерик и Достопамятные сказания о авве Макарии Городском, гл. 2.
Исследование о прелести Епископа Варнавы (Беляева)
Глава IV. Крайняя степень падения духовной сущности человека
§ 1. Прелесть у верующего христианина. Прелестное подвижничество и молитва
Прелесть (;;;;; от ;;;;;; — «сбивать с прямого пути», «заставлять блуждать»238) есть обманывание и обольщение других (Мф. 27, 64; Еф. 4, 14) и собственное заблуждение или самопрельщение (1 Фес. 2, 3). В том и другом смысле оно противоположно истине (Ин. 14, 6) как истиннолюбию и правдивости и как несомненному знанию действительной истины239. Прелесть - это лживое устроение души, основанное преимущественно на гордости, в то время как человек, наоборот, мечтает о себе, что он достиг настоящего духовного познания вещей, а все вокруг него ошибаются.
I. Состояние каждого страстного человека, в общем, есть прелестное. Про всякого, кто еще не очистился от страстей, можно сказать, что он в известной степени находится в прелести, то есть некоторые вещи понимает не так, как должно, и тонкие внушения и действия врага принимает за благодатные откровения. Например, легкая нервозность и возбуждение после и во время усиленной молитвы, искание прозорливости и чудес у почитаемых нами людей или даже у себя; вещие сны, замечание в себе способности понимать и говорить о духовных вещах; настойчивость в отстаивании своих мнений; восторженность и восхищение чужими подвигами (старцев) при полном нежелании и небрежении о том, чтобы исполнять на деле то, чему они учат (хотя постоянно и говорят эти люди про старцев и берут у них без счета советы); интерес к тому, что выше новоначального разумения; выведывание о том, как чувствуют и мыслят духоносные люди и после передача этого другим как бы от своего лица; желание напоить всех своею любовью, стремление научить других духовному пути и просвещать падших и заблудших и проч., и проч. — все это у человека, недавно приступившего работать Господу, иными словами, не успевшего стяжать хоть сколько-нибудь смиренного чувства и духовной опытности и омыть слезами покаяния свои собственные скверны, но считающего себя достойным этих состояний, есть начатки прелести. Особенно вышеупомянутые качества отличают женщин, окружающих разных «братцев» и «старцев». «Свидетельствую им, - говорит Апостол, - яко ревность Божию имут, но не по разуму» (Рим. 10, 2).
Нельзя отрицать того, что и Сам Бог иногда утешает нелицемерных послушников и послушниц за их сердечные болезни и отсечение воли. Но таковые, хотя и молоды, но не увлекаются этими состояниями и не делятся своими переживаниями с подружками. Даже перед собой они скрывают, если нечто подобное у них и появится. И не доверяют себе, а идут сказать об этом своему духовному отцу, и что он скажет, хоронят на дне своего сердца, как в могиле, подражая в этом Смиреннейшей из благословенных жен и дев (Лк. 2, 19). У таковых огненными буквами начертаны в душе слова досточудного Иоанна Синайского: «Рукою смирения отвергай приходящую радость, как недостойный ее, чтобы не обольститься ею и не принять волка вместо пастыря»240. И еще: «Не стремись к видению не во время видения. Пусть лучше само оно, привлеченное красотою твоего смирения, придет к тебе, обнимет тебя и соединится с тобою чистейшим браком на веки веков»241.
II. Источники и виды прелести в собственном смысле. Прелесть потому так широко и глубоко пронизывает всю жизнь человека и его отношения к Богу, к людям и самому себе, что основания ее уходят далеко внутрь самого существа нашей души, растленной грехопадением. К тому же по причине этого грехопадения диавол получил доступ к человеку, что Бог попускает для того, чтобы человек, как свободное существо, с помощью благодати учился закалять свою волю посредством искушений в добре и тем освобождаться постепенно от зависимости и кабалы сатаны.
Посему источники прелестного состояния можно разделить на два рода: субъективные, берущие свое начало и питающиеся за счет падшего естества самого человека, и объективные, зависящие от действия демонов. В первом случае гордость, которая обычно подпирается здесь, с одной стороны, тщеславием, а с другой - блудом, является главным производителем этого пагубного состояния, во втором — непостижимые для человека козни бесов.
Соответственно этому сказываются и результаты: одни — естественного происхождения и представляют плод расстроенного воображения и чувства самого человека, другие - сверхъестественные и находятся вне существа последнего.
Где кончаются одни и начинаются другие, могут разобраться только духоносные люди. Вот почему новоначальным должно руководствоваться вышеприведенным правилом преп. Иоанна Лествичника. Некоторые из этих результатов, как я говорил, начинают появляться уже в обычной обстановке жизни человека, но другие появляются исключительно от неправильно поставленных, то есть без руководства опытного духовного лица, усиленного подвижничества и молитвы. Ибо диавол всего более ненавидит молитву и гласа утверждения (Притч. 11, 15) рассудительных старцев. Этот последний род прелести, собственно, и составляет предмет внимания и рассуждения среди старцев.
III. «Мнение». Это первый вид серьезной прелести. Основа ее - в извращенном воспитании сердца. Главная страсть, посредством которой она, родившись от гордости, питается, есть блуд, начиная с едва уловимой, а иногда и неуловимой для человека, тонкой половой и вообще чувственной возбудимости и кончая извращенными формами сладострастия. Таким образом, разгоряченное действие естественного кровообращения и чувственности легко принимается здесь за благодатные действия Святого Духа. У святых отцов это состояние называется «мнением», потому что «одержимый этою прелестью мнит о себе, что он имеет многие добродетели и обилует дарами Духа»242.
У людей, впадших в это обольщение, постоянно случаются «благодатные озарения»243, «божественные откровения»244, «неземные переживания»245 за молитвой; «духовные восторги»246, «усладительные ощущения благодати» и т. п. Неумеренное подвижничество и разврат, который очень часто сопутствует таким душевным расстройствам247, обостряют все эти явления. При сильном же действовании тщеславия, заставляющего человека постоянно желать и ожидать скорых результатов своих «подвигов», бесы не замедлят прийти на помощь248. И тогда сообщают человеку, что делается в других местах, показывают мысли, которые они внушают другим людям, через что делают человека «ясновидящим», как принято выражаться в научных книжках, или «прозорливым», как выражаются в церковном обиходе. Иногда бесы, попущением Божиим, производят разные видения якобы святых или Самого Христа или, наоборот, страхования, непонятные и странные явления, чтобы сбить человека с толку и привести его в недоумение, рассеяние249. Иногда блуд в явной форме вначале не проявляется, а только уже, когда злые духи окончательно завладеют сердцем человека, выступает наружу во всей силе250. А бывает и так, что и совсем не проявляется; тогда один бес гордости заменяет собою всех прочих. И это в то самое время, когда человек по наружности бывает очень смирен, набожен, святые слова не сходят с его языка, называет себя вслух великим грешником и проч. На самом же деле, в тайниках своей души такой человек очень злобен, мстителен, жесток, богохулен, ненавистник всего христианства и Самого Бога. В конце концов, яд свой он извергает наружу и делается еретиком, богоотступником, хулителем и гонителем Церкви, смотря по силе своего развращения, обстоятельствам, месту и времени.
Примеров из области прелестной мистики можно привести без числа: истинных делателей на ниве Христовой мало (Мф. 9, 37), а лживых, прелестных сколько угодно. Если среди православной пшеницы встречаются плевелы, то что говорить об участках духовной земли, засеянных бурьяном. Стоит только переступить за черту церковной ограды, и мы сталкиваемся с самыми различными типами прелестников, описание проявлений нездоровой психики которых, только слегка, заняло бы целый громадный том251.
Я здесь приведу замечательный случай, происшедший в молодости с преп. Елисеем, учеником блаженного аввы Исаии, известного отшельника Египетского252. Рассказывал об этом сам преподобный так. «В юности моей от болезни я находился при смерти. Отец мой ежедневно призывал врачей и прилагал особенное попечение, чтобы они меня исцелили. Врачи, много потрудившись, не могли исцелить меня от болезни и, наконец, сказали моему отцу: «Этот юноша умрет прежде истечения трех дней» ... Отец мой, услышав это от врачей, умилился, со многими слезами поспешил он в церковь святого евангелиста Марка253 и нашел, как после сам сказывал, в храме монаха, весьма старого. Увидев моего отца печальным, этот монах сказал ему:
— Что с тобою, господин Прокопий, о чем скорбишь?
— Тот, Кто открыл тебе мое имя, откроет и причину печали, - отвечал мой отец. Старец сказал:
— Пойдем в дом твой.
Пришед в наш дом, старец посетил меня и сказал моему отцу:
— Приведи твою супругу.
Мать моя была христолюбива и монахолюбива, отец же мой крайне ненавидел монахов.
Старец сказал моему отцу:
— Трех заповедей ищет от тебя Бог, и если сохранишь их, то дарует жизнь сыну твоему.
— Свидетельствуюсь св. евангелистом Марком исполнить то, что ты мне заповедуешь, - сказал мой отец.
Старец продолжал:
— Вот, пятнадцать уже лет, как ты прелюбодействуешь и блудодействуешь, скверня ложе своей жены, и за это254 Бог посек преждевременною смертью пятерых детей твоих. Второе: юношу этого не сочетавай браком, но пусть он вступит в монашество. Третье: с арианами и феодосианами255 более не сообщайся.
— Сохраню слова твои во все дни жизни моей, — отвечал ему отец мой.
Старец помолился, и я выздоровел в продолжение трех дней. После этого я жил три года у моего отца и отец мой обручил меня с племянницей жены игемона. Когда отец приготовлял все нужное к браку, то лютый бес начал тревожить обрученную отроковицу и мучить ее немилостивно и жестоко. Родители ее и мой отец в продолжение 17 месяцев водили ее везде и всюду по церквам, подавая милостыню, даже приводили ее к волхвам и чародеям, но нисколько не успевали: девица пришла в худшее состояние. С общего согласия и совета они приводят ее к отцу Макарию256. Туда пошел и я с нею, и отец мой. Старец, взяв елей и сотворив молитву над ним, повелел матери девицы омыть ее и потом помазать елеем от главы до ног257. Когда она была помазана, то бес начал взывать: «Горе, горе!...» Вышедши из отроковицы, он напал на меня и в семь крат сильнее мучил меня. Так я провел 30 дней, жестоко мучимый бесом. И вот приходит тот старец, который прежде разговаривал с моим отцом и исцелил меня от болезни. Отец, увидев его, убежал. Старец, взяв меня, привел в свою келью. Препроводив всю ночь в молитве и коленопреклонениях, он отгнал беса от меня, потом остриг власы главы моей, одел меня в монашеский образ и поручил меня отцу Исаии. Сей старец имел другого ученика, по имени Петр. Так я прожил у старца девять месяцев.
Отец мой, услышав о случившемся со мною, послал четырех слуг с восемью верблюдами, обремененными всякого рода съестными припасами и овощами; при этом послал и письмо ко мне. Взяв письмо и прочитав его, я начал плакать. Отец Исаия, увидев в моих руках письмо, встал, вырвал его из рук моих и разодрал. Когда я за это вознегодовал, то старец начал меня укорять перед слугами моего отца. С этого часа объял меня бес ненависти, я не мог видеть старца, ни слышать его голоса. Я смотрел на него как на скомороха; слова его казались мне стрелами, обоюдоострым мечом. Стоя с ним на молитвах и бдениях, я проклинал его и от большой ненависти и омерзения, которые я питал к нему, несколько раз вставал ночью, намереваясь убить его, но боялся и страшился бывшего со мною другого ученика, Петра. Старец не преставал наставлять меня и учить, иногда увещевая, иногда же и угрожая. Когда я шел причаститься Святых Тайн, то он мне возбранял и отгонял с укоризнами и отлучал меня от трапезы, говоря: «Не дам тебе пищи, доколе не скажешь: «Я согрешил, прости меня»258. Я же делал все напротив: крал и ел тайно; когда он стоял на молитве, я сидел; когда он упражнялся в бдениях, я спал; когда он плакал, я смеялся...
Сколько я был послушлив бесу! Он начал мне показывать в снах неподобные мечтания на старца, а я, окаянный, верил этим мечтаниям и часто наяву видел то, что прежде представлялось мне во сне. Я начал верить скверным и нечистым помыслам на старца, истекающим из моего сердца и смущающим меня, и соглашаться с ними. Итак, помыслы смущали меня внутренно, а бесы извне возбуждали меня на ярость, гнев и огорчение. Бес гордости, или, лучше сказать, погибели, соделался моим учителем, и чему он научал меня тайно и сокровенно, то начал я произносить и говорить перед всеми. Сидя, говорил я себе от горести: «Кто этот льстец и лицемер, низкого происхождения, коего я, будучи такого города и такого рода, сын благородных родителей, кипящих богатством, имеющих столько четвероногих, сделался учеником?.. Или в самой вещи, как раб, ему предстою, подаю воду на руки, приготовляю трапезу, как слуга, воду ношу, дрова собираю и, как раб, ему работаю? Он бы должен мне работать и повиноваться, а не я ему... Сколько горестей, огорчений, скорбей и печали, укоризны и бед я потерпел от него! Сколько он принуждал меня голодать, жаждать, не спать и лежать на голой земле! Сколько он меня уничижал!
Сколько зла он мне сделал!..» Когда бес внушал мне это, то я более и более предавался гневу, почитая себя обиженным и потерпевшим много зла. Помысл говорил мне: «Уйди от этого проклятого и пребывай наедине в келье, подобно всем отцам: ибо он не монах и не христианин». От таковых помышлений я начал снова видеть сны о старце, будто он играет с женщиною и скачет пред кумирами, и, доверившись снам, утвердился в мысли, что старец есть враг Божий и друг бесам.
Вдали от скита, расстоянием как бы в девяти стадиях259, было эллинское капише, среди которого стоял мраморный кумир. Старец имел обычай каждую субботу выходить из скита и, сидя в капище, предаваться плачу. Были там и гробы язычников. И показалось мне во сне не однажды, но несколько раз, что старец приносит жертву и поклоняется идолам, и я почитал сны эти истинными. В тот час, в который старец обыкновенно уходил в капище, упредив его, я вышел из кельи и спрятался внутри капища, в кустарнике. Вижу - идет старец и впереди его женщина. Когда вошла женщина, вижу, она молится и поклоняется идолу; и когда она окончила молитву, вижу, старец, пришедши, поклоняется идолу, целует жену и впадает с нею в прелюбодеяние. Потом старец возвратился в скит, а жена - в луг... Это седмикратно ясно я видел и твердо уверился в этом. И когда братия приходили к старцу ради пользы, то я, сидя вне кельи, говорил им: «Братия! Этот отец блудник и идолослужитель. Зачем прельщаетесь, приходя к нему?» Таким образом продолжал я говорить инокам, приходившим к старцу, четыре месяца.
Но сколько я ни старался возбранить им приходить к старцу, они, руководимые благодатию Божиею, продолжали ходить к нему. Видя это, я, несчастный, сокрушался и воздевал на небо руки, говоря: «Господи! Даруй мне терпение!» Ибо я, окаянный и страстный, думал, что терплю ради правды, и, как делающий добродетель, говорил со вздохом: «Слава Тебе, Боже, от какой чести в какое пришел я бесчестие и чем сделался!» И плакал. Старец, видя меня в таком положении, говорил: «Чадо доброе! Очисти свое сердце, смири свои помышления, возлюби смирение Христово, гнушайся гордости и внимай себе». Когда он говорил это, я гневался, огорчался и смущался. Слова его казались мне разженными стрелами, снедающими меня. Когда я сидел с ним за трапезою, то пища казалась мне смрадом, и я гнушался, и до того, что не однажды и не дважды, но и много раз отбрасывал нечто из нее.
Помысел внутренне не переставал смущать меня, говоря: «Уйди из кельи сего старца, а если можно и из скита: ибо, смотря на сего старца, не возможешь спастись». Я говорил сам себе: «За что я терплю таковые страдания? В мире я не делал ни блуда, ни прелюбодейства, ни воровства, ни убийства...» Помысел, или, лучше сказать, бес, говорил мне: «Ты достоин сожаления, ты оскорбил отца своего, матерь, сродников и друзей, оставил святых отцов, пришел к этому обманщику иночествовать, жительство коего нечестиво, который немилостив и дерзок». Бес, внушая это мне, находил меня готовым к принятию скверных и злых помыслов. Будучи погребен во тьме, я думал, что хожу во свете, будучи сатаною, почитал себя монахом и, вместо того чтобы охуждать и осуждать себя, осуждал раба Божия. Когда я находился в таковой буре от смущения помыслов, отец известил меня письмом, что мать моя умирает, «приди увидеться с нею, прежде нежели она умрет».
Итак, я сказал отцу Петру: «Поистине мне нужно пойти повидаться с моею матерью». Брат пошел и сказал об этом старцу. Старец же, пришедши ко мне, начал говорить: «Чадо доброе! Пребывай здесь с терпением Бога ради и оставь пристрастие к отцу и матери, ибо мы имеем Отца и Матерь, Коею Промысл устрояет им и нам полезное. Если же ты преслушаешь меня и пойдешь, то родителям не принесешь никакой пользы, а себе более повредишь; впоследствии много будешь раскаиваться в сем, но без пользы. Впрочем, отступление твое накажет тебя». Услышав это от старца и, по действию бесовскому, воспламенившись гневом, я отвечал старцу:
— Обманщик, идолослужитель, блудник и прелюбодей! Хочешь ты сделать меня подобным себе идолослужителем и блудником?
— Благодать Божия в устах твоих, чадо! — отвечал мне старец. А я кричал:
— Обманщик!! Идолослужитель!!..
Так что многие из отцов стеклись на голос мой, и все старцы меня укоряли и проклинали. Я же, наущаемый бесом, схватив свою одежду, разодрал ее во гневе сверху донизу и, бросив в лицо старцу, вышел нагой из кельи. Вошед в келью одного из старцев, украл у него праздничную одежду и отправился в Александрию.
Я нашел матерь свою уже умершею, а отца больным. По истечении трех дней скончался и мой отец. В то время как я заботился, размышляя о имении и прочем богатстве, и раскаивался в том, что принял монашество, приблизился вечер. Когда я лег на постель и помышлял о ските и об отце Исаии, то со стенанием говорил:
— Слава Тебе, Христе, Боже мой! Ты избавил меня от сего обманщика, лживого старца...
Едва я произнес эти слова, как услышал голос, говорящий подобно грому:
— Пагуба и всегубительство дому Прокопиеву!
Тотчас поднялся ветер и дом загорелся с четырех углов. Я встал в смущении и едва мог я и все, бывшие в доме, выйти из него, ибо огонь со всех сторон охватил дом. Сбежались все александрийские жители, но никакой помощи не могли подать, ибо огонь поедал и самые камни. Я стоял посрамленный и стыдился, помышляя о случившемся, и от великой печали и уныния пошел и повергся в церкви св. Мины.
Опять бес, приняв подобие мученика, сказал мне:
— Знай, что виною всего случившегося с тобою был отец Исаия. Опомнившись, я сказал:
— Поистине этот обманщик есть чародей и послал бесов спалить мой дом. Утром, встав, пошел я к патриарху и сказал:
— Владыко, отомсти за меня идолослужителю отцу Исаии. Ибо он своим волхвованием сжег мой дом и все, что было в доме.
— Немы да будут устны льстивыя, глаголющия на праведнаго беззаконие (Пс. 30, 19), — отвечал мне патриарх.
С произнесением этих слов патриархом я увидел мурина, который стал бить меня огненным жезлом и облек в железную броню. Я упал к ногам патриарха, неистовясь. Тогда патриарх простер ко мне руку, и узы языка моего разрешились. Но я семь месяцев провел, мучимый лютым велиаром, представляя собою для всех зрелище, достойное сожаления. Нужно было связывать меня железными цепями. Я бил себя и всех меня окружавших; ел человеческие извержения. Христолюбивые люди, сожалея обо мне, одевали меня, потому что я скитался нагой, терзал свое тело и одежду, муча себя и толкая встречающихся. От недостатка в пище, от грязи и нечистоты, в которых я лежал и валялся, тело мое покрылось струпьями, подобно чешуе. Христолюбцы города Александрии, увидев некоторых скитских отцов, привели их ко мне. Но отцы, видя меня, не узнавали. Тогда христолюбцы сказали:
— Это сын Прокопиев, принявший монашество у аввы Исаии. Отцы сказали:
— Окажите любовь, доставьте его в скит.
Христолюбцы приискали проводника с верблюдом, дали ему золотую монету и, связав мне руки и ноги, отправили в скит.
Скитские отцы собрались в великую церковь, совершили всенощное бдение, молились о мне и, помазав все тело мое елеем, отгнали от меня беса. Однако раны и струпья продолжали меня мучить. Тогда я, недостойный и грешный, рассказал им подробно все случившееся со мною, всем поведал мое бедствие и умолял, чтобы явили мне милость, умолили старца принять меня на покаяние и не допустить ко мне нового искушения от беса. Старцы пошли и привели отца Петра, другого ученика аввы Исаии, бывшего со мною. Он, увидев меня лежащего и тело мое, сгнившее от ран и струпьев (отцы, желая преклонить старца к милости и сожалению, сняли с меня одежду, в которой я был, и нагого положили на рогоже), повергся на меня, и не было концам слезам его. Я лежал в трепете, не смея и взглянуть на него. Поплакав довольно, отец Петр встал, взяв некоторых из отцов, пошел и привел авву Исаию.
Когда я увидел старца, идущего ко мне, то воззвал:
— Раб Божий, помилуй меня, прельщенного бесом! Не оставь меня в совершенную радость и веселие душегубительному врагу! Довольно я наказан, был мучен по справедливости!
Старец, плакав довольно, спросил меня:
— Чадо! Познал ли, что падение бывает наказанием для гордых?
— Познал, отец мой, - отвечал я, - познал из того, что случилось со мною, и научился из того, чему подвергся! Я уверовал, что Господь правосудно воздает каждому по делам его.
Старец, знаменовав меня крестным знамением, сказал:
— Бог, Содетель всякой твари, да простит мимошедшее и да исправит будущее. Положили меня на одр и отнесли в келью. Через несколько дней я исцелел благодатию Христовою и молитвами старца. Исполнились на мне слова пророка: «броздами и уздою челюсти их востягнеши, не приближающихся к Тебе» и еще: «многи раны грешному» (Пс. 31, 9 - 10).
Отцы скита, видя, что все случившееся со мною достойно описания, призвали Пиония, искусного краснописца, и приказали мне с точностью и подробностью рассказать ему всё. Краснописец, написав повесть, поместил в первой книге, в которой помещены статьи о мечтаниях и искушениях бесовских260. После этого я уже пребывал с отцом моим Исаиею, во всём ему повинуясь, - закончил сими словами преп. Елисей свой назидательный рассказ»261.
Таким образом, мы видим, что зараженный «мнением» в чувстве набожности и правоты, которые он считает от всей души истинными, готов на любые преступления. История действительно показывает многочисленные примеры, когда люди их совершали, «мняся службу приносити Богу» (Ин. 16, 2).
IV. «Мечтательность». Этот род прелести есть следствие неуместной деятельности воображения во время молитвы. Когда мы молимся, то ум должен у нас молчать, а сердце говорить. Никаких образов не должно быть, как равно, впрочем, и сердце должно содержать себя в благочинии, то есть должно быть «сокрушенно и смиренно» (Пс. 50, 19).
Один из величайших делателей сокровенной молитвы, достигший истинного созерцания Божественных вещей, преп. Симеон, Новый Богослов так описывает мечтательное молитвенное делание прелестников этого типа. «Отличительные свойства (этого) образа (молитвы) таковы: когда кто, стоя на молитве и воздевая на небо руки свои, и очи свои, и ум свой, держит в уме Божественные помышления, воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых, и кратко - всё слышанное в Божественных Писаниях - собирает в ум свой и рассуждает о том, - тогда, во время молитвы, зря на небо, и подвигает тем душу свою к вожделению и любви Божией, а иной раз извлекает даже слезы и плачет.
...При этом образе молитвы, если кто на нем одном останавливается, бывает, что мало-помалу молящийся так начинает кичиться в своем сердце, сам того не понимая. Ему кажется, что делаемое им есть от благодати Божией в утешение ему, и он молит Бога сподобить его всегда пребывать в таком делании. А это есть знак прелести.
Такой человек, если убезмолвится крайним безмолвием (то есть сделается затворником), то ему едва ли можно не сойти с ума. Но если и случится, что не сойдет он с ума, всё же невозможно ему будет стяжать добродетели или бесстрастие. Стоя на этом пути, прельщаются и те, которые видят свет телесными своими очами, обоняют благовония своим обонянием, слышат голоса своими ушами и т. п. Некоторые из таких взбесновались и в безумии ходят с места на место. Другие прельстились, приняв диавола, преобразившегося и явившегося им в виде ангела света, а они того не распознали и остались неисправимыми до конца, не желая слышать совета ни от какого брата. Иные из таких сами себя лишили жизни, быв подвигнуты на то диаволом: иные бросились в пропасть; иные удавились. И кто может пересказать разные прелести, какими прельщает их диавол, когда они неисчислимы?..
...Если же и случится кому из употребляющих сей образ (мечтательной молитвы. — Е. В.) не пострадать ни от какого из тех зол, о коих мы сказали, по причине сожительства с братиями (потому что им подвергаются особенно те, которые живут уединенно), то всё же он всю свою жизнь проведет, не преуспев в духовной жизни»262.
Примеры на это прелестное делание представляют:
1. Католическая мистика. Выше довольно было уже указано случаев ненормальности духовного устроения католических так называемых святых. Здесь я укажу на некоторые черты из жизни одного из самых знаменитых подвижников Запада, именно — Франциска Ассизского. В нем соединились вместе обе вышеуказанные крайности - необузданное тщеславие и самомнение, с одной стороны, и чудовищная мечтательность и воспаленное воображение - с другой.
Вообще необходимо оговорить здесь, кстати, что в действительности очень часто совмещаются оба вида прелести и разделяют их в аскетике так для удобства описания и для более легкого наблюдения за самим собой. А что касается существа самих демонских козней, то кто может разместить их по определенным местам и заставить действовать так, а не иначе?..
Итак, Франциск Ассизский, прежде всего, начал свой подвиг лживо и прелестно, именно - с гордости и тщеславия. «Знаете ли, - говорил он263, - что будет день, когда весь мир преклонится предо мною?» Чем дальше, тем эти страсти росли в нем все больше. Через пять приблизительно лет после своего вступления на стезю к своему прославлению, 14 сентября 1224 года, на рассвете, Франциск так уже молился около своей кельи ко Христу: «... Я прошу Тебя только о двух милостях: первая - чтобы я мог душою и телом пережить все те страдания, которые Ты испытал, и вторая - чтобы я мог прочувствовать всем существом моим ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий...» <···>
Что касается до деятельности его воображения, то в этом отношении Франциск превзошел всех своих предшественников на своем прелестном пути: он мог свободно силою своего воображения, сосредоточенного на крестных страданиях Спасителя, разгонять свою кровь по соответственным направлениям, то есть к местам язв Господних, рукам, ногам, правой стороне груди; так что кровь, наконец, пробивалась наружу и образовывала шрамы, получившие название «стигматов».
Представление умом (чисто внешним образом) событий из жизни Христа произвело то, что Франциск стал даже в своей физической жизни копировать264 их, что, конечно, есть дело дерзкое, кощунственное и гордостное. Наконец, в припадке мании величия он скончался со словами: «Я исполнил то, что должен был исполнить. Я возвращаюсь к Богу; да умилосердится Он над вами...»265. А сам как будто бы уже не нуждался в милосердии?..
2. Индусская мистика. Хотя она не христианская и даже враждебно настроена против христианства, но я позволю себе сказать несколько слов о её учении, как развивать свою внутреннюю силу, потому что всеми этими учениями, родственными между собою, слишком увлекаются люди времен антихристовых, к которым нам нужно готовиться. Едва ли не будут они воспитаны целиком на этой мистике оккультистов, представляющей полную противоположность христианской. Это, впрочем, и неудивительно, ибо изобретатель ее — диавол — может преподать учение, только противоположное Христову.
У индусских йогов (особенно этому учит Раджа-йога)266 всё дело заключается в развитии воображения и фантазии. «Воображение — это способность, которая больше всего имеет значение в индусской мистике», — говорит писатель, взявшийся в свое время, — добровольно или по поручению, не знаю, - распространять оккультные идеи в русском обществе267.
Значение это с практической стороны объясняется очень просто. В положении этих людей - при устранении Личного, Живого, Любящего Бога - что же остается человеку делать, когда на него надвигаются события, которых он не в силах предотвратить? Верующий христианин поплачет, помолится, и Бог совершит, если нужно будет, для него и чудо. А так как йоги, при всей близости к демонам (имеющим низшую степень посвящения они не сообщают этой тайны), не в силах изменить определения Божии, зависящие от покаяния человека и правой веры, то они измыслили свое «спасение», а именно защищаются от несчастий: 1) верой в фатализм («что будет, то уж будет, ничего не поделаешь, нечего заранее посему и волноваться») и 2) воспитанием своего духа таким образом, чтобы если случилось подвергнуться необходимым ударам судьбы (эпидемии, войне, личному несчастью, приближению смерти), то не растеряться бы и постараться замкнуться во внутреннем своем мире так, чтобы внешнее туда никак не проникало. Этот мир фантазии, очень далекий от всего внешнего, но благодаря долгому воспитанию дающий йогу иллюзию реальности, создает ему видимое и, если угодно, внутреннее спокойствие268. Понятно, что на высших степенях посвящения, когда йоги входят в непосредственные отношения с демонами и активная или пассивная концентрация269 переходит в состояние погружения в нирвану, прелесть сообщает человеку полную нечувствительность к миру. И этим они довольны, говорят о сем, как о чем-то великом.
V. Врачевства против прелести. «Никак не прими, - говорит преп. Григорий Синаит, - если увидишь что-либо чувственными очами или умом, вне или внутри тебя, - будет ли то образ Христа, или ангела, или какого святого, или если представится тебе свет... Будь внимателен и осторожен! Не позволь себе доверять чему-либо, не вырази сочувствия и согласия, не вверься поспешно явлению, хотя бы оно было истинное и благое. Пребывай холодным к нему и чуждым, постоянно сохраняя ум твой безвидным, не составляющим из себя никакого воображения и не запечатленным никаким изображением. Видевший что-либо в мысли или чувственно, хотя бы то было и от Бога, и принимающий поспешно удобно впадает в прелесть, по крайней мере, обнаруживает свою наклонность и способность к прелести, как принимающий явления скоро и легкомысленно. Новоначальный должен обращать всё внимание на одно сердечное действие, одно это действие признавать непрелестным, - прочего же не принимать до времени вступления в бесстрастие. Бог не прогневляется на того, кто, опасаясь прелести, с крайней осторожностью наблюдает за собою, если он и не примет чего посланного от Бога, не рассмотрев посланное со всей тщательностью; напротив того, Бог похваляет такого за его благоразумие»270.
Итак, действия сердца, то есть чувство покаяния, слезы, сокрушение о своих грехах, самоукорение, память смертная, страх Божий, смирение - вот незаблудная стезя к получению спасения и истинной молитвы и, если то будет угодно Господу, дара видения. Сознание собственных грехов и почитание себя ниже всякой твари и самих бесов271 пусть, как болячка, врастает в наше сердце. Тогда только мы можем надеяться, что прелесть и демоны нас не погубят, а благодать Божия нас восприимет.
Примечания:
238. Отсюда - планета, «блуждающая звезда». Последнее наименование лжеучителей у ап. Иуды, 13 (;;;;;;; ;;;;;;;;) - звезды блуждающие, по-славянски переведено «звезды прелестные») не буквально, а как раз понятием, смысл которого раскрывается в этом параграфе. Действительно, состояние этих еретиков - состояние прелести.
239. По: En. Феофан Затворник. Толкование на Послание к Солунянам. М., 1895, с. 253.
240. Лествица. Слово 7, 57. Сергиев Посад, 1908, с. 85.
241. Там же. Слово 7, 58.
242. En. Игнатий (Брянчанинов). О молитве Иисусовой. Разговор между старцем и учеником // Аскетические опыты. Ч. 1. (Собрание сочинений, т. I. СПб., 1865, с. 147)
243. Чем дальше от истины, то есть от Православия, тем нижеименованных явлений больше. Поэтому они особенно часты у католиков, разных сектантов и проч. Так, Яков Бёмэ, сапожник в Герлице (1575-1624), чудовищная прелесть которого (впрочем, не его одного) влияла на выбор тем наших религиозных мыслителей и философов (ср. учение о Софии Вл. Соловьева, свящ. П. Флоренского, прот. С. Булгакова с учением «о деве Софии» Бёмэ), однажды был озарен «божественным светом» и осенен «небесным» знанием. О другом подобном случае он так говорит: «В 1/4 часа я увидел и узнал больше, чем могло бы мне дать долголетнее пребывание в университете, ибо я увидел и познал существование всех вещей, глубину и бездну, вечное зарождение Святой Троицы» (Boehme J. Theosofic Philosophy, By Ed. Taylor. London, 1891. P. 425, 427; цит. по: Джеймс В. Многообразие религиозного опыта. M., 1910, с. 399, прим. 1-е.
244. Биограф основателя иезуитского ордена Игнатия Лойолы Бартоли-Мишель говорит про него: «...Игнатий признался однажды о. Лайнецу, что час молитвенного созерцания открыл ему больше истины о небесных вещах, чем все поучения ученых докторов, взятые вместе... Однажды он ясно уразумел весь замысел Божественной мудрости, проявившейся в создании мира. Другой раз... ему было дано увидеть... глубокую тайну сущности Святой Троицы...» (Bartoli-Michel. Vie de S. Ignace de Loyola. P. 34-36); Цит. по: ДжеймсВ. Цит. соч.
245. Так Франциск Ассизский, по словам его лучшего биографа, однажды на молитве «почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса» — il se sentit change tout a fait en Jesus (Joh. Joergensen. Saint Francois d'Assise. Sa vie et son oeuvres. Paris, 1910. P. 446).
246. Католическая «святая» Тереза говорит про свое чувство «небесной» радости, что оно «пронизывает тело до мозга костей, тогда как земные наслаждения действуют только поверхностно». «Это, конечно, только приблизительное описание, - скромно добавляет она, — но я не умею выразиться яснее» (S. Th;r;se. Le Chateau Interieur, Y-me Demeure, ch. I. Цит. по: Джеймс В. Цит. соч., с. 401, прим. 1-е).
247. Ср.: Фреймарк Г. Оккультизм и сексуальность / Пер. с нем. С. Пресса.
Типичный пример в этом отношении представляет один из известнейших бесовских прорицателей сравнительно нового времени И. Сведенберг (род. 29 января 1688 г.). Сын епископа, он получил тщательное и благочестивое воспитание. По образованию был ученейший человек своего времени, членом многих учебных обществ, по положению — выдающийся государственный деятель. Началом и почвой для его прелести послужила несчастная юношеская любовь, из-за которой он навсегда остался холостяком. Из оставшегося после него дневника мы узнаём, какие скрытые пружины обусловливали продолжение и конец всей этой дьявольской истории. В этом дневнике Сведенберг выступает как человек, нервная система которого была совершенно расстроена половыми излишествами, которые он сам называет своею «ночною главною страстью». Сны его полны женских образов, свое отношение к которым Сведенберг изображает с такой подробностью и откровенностью, что едва ли он, конечно, думал когда-либо о том, что эта книга может быть со временем предана гласности. Но мало того, что сны его вращаются около половых отношений, и во время бодрствования его сознание находится во власти блудных представлений, так что он не в состоянии работать. Так метался он между удовлетворением тайной страсти и молитвой, подвижничеством и религиозными размышлениями и, наконец, увидел в ночь с 6-го на 7 апреля 1744 года в полубодрственном состоянии первое видение. А потом дело пошло, как по маслу. Недостаток места не позволяет мне привести это характерное явление бесов ни полно, ни кратко. Привожу литературу, могущую для читателя восполнить этот недостаток: Леман. Иллюстрированная история суеверий и волшебства от древности до наших дней / Пер. с нем. Петерсона, под ред. В. Линд. М., 1900, с. 255, 257, откуда я заимствовал предыдущие сведения.
248. Св. Исаак Сирин в 55-м слове («Послание к прп. Симеону Чудотворцу») сообщает на эту тему поучительный исторический пример из жизни ересеначальника евхитов, дотоле бывшего славным подвижником и учеником блж. Иулиана, слышавшего наставления даже от самого Антония Великого. См.: Творения. Сергиев Посад, 1911, с. 272-274.
249. Если Бог есть Свет, то отсюда следует, что лица, принявшие в себя Бога, не призрачно, не мечтательно, а по самому делу, начинают сами излучать из себя свет. Но как всегда диавол подражает Истине, чтобы обольстить простых или, наоборот, слишком лукавых сердцем. И он своим поклонникам сообщает галлюцинаторный свет (для них самих) и прелестный для посторонних. Во всяком случае, сам преображается в ангела светла ( 1 Кор.) и является в свете (прп. Исаакий Печерский).
250. Несколько случаев этого передает Палладий, епископ Еленопольский, в своем «Лавсаике», п. 30, 31, 32. Так, некто из молодых египетских подвижников Эрон, проводивший сначала необыкновенно строгую жизнь, после возгордился пред святыми отцами, впал в прелесть и ушел в столицу древнего разврата Александрию. «Там он стал посещать зрелища, конские бега и проводить время в корчемницах. Предаваясь таким образом чревоугодию и пьянству, он впал и в нечистую похоть любострастия. От нечистой жизни открылась у него злокачественная болезнь, которая страшно мучила его полгода. Когда сделалось ему легче, он пришел в доброе чувство, вспомнил о небесной жизни, исповедал перед святыми отцами все, что с ним было, но, ничего не успев сделать, через несколько дней скончался». То же см. об одной девственнице Иерусалимской (Лавсаик. СПб., 1873, с. 137-140, 143—144).
251. Этому служит увесистая книга (XVII+741+ XXIII с.) прот. Г. Дьяченко «Из области таинственного. Простая речь о бытии и свойствах души человеческой, как богоподобной духовной сущности. Материалы для опытной психологии и естественно-научной апологии христианства». М., 1900, и добавление к ней: «Духовный мир. Рассказы и размышления, приводящие к признанию бытия духовного мира». М., 1900 (XV+360 с).
В этой куче сырого материала не всегда отчетливо проведена граница между естественными, прелестными и истинно духовными свойствами души, и требуется большой духовный опыт и подсказка рядовому читателю, чтобы ему самому не впасть в прелесть по прочтении этой интересной книги, составленной автором с искренним желанием спасти Неверов, заблудших в потусторонний и вообще духовный мир.
252. Повесть эта изложена в «Творениях» аввы Исаии. Сергиев Посад, 1911, с. 220—229; также в «Отечнике» en. Игнатия (Брянчанинова). СПб., 1891, с. 137—144, и в Прологе, под 27 февраля.
253. Это - главная святыня христианской Александрии, кафедральный собор, в котором находились мощи св. апостола и евангелиста Марка, покровителя и основателя Александрийской Церкви. Впоследствии (820) они были выкрадены венецианскими купцами (для безопасного прохода через мусульманскую таможню их положили на дно ящика со свининой) и привезены ими домой.
254. Многие ропщут на Бога за смерть детей, иные вообще сомневаются в благом Промысле и не находят смысла в окружающих событиях, особенно когда они близко нас задевают, но если бы они знали тайное и во всем, по крайней мере, обвиняли себя, то увидели бы страшные веши и узнали бы, что ничего в мире нет случайного (Мф. 10, 29-30).
255. Ариане и феодосиане — местные еретики. Арий, знаменитый ересиарх, отрицавший единосущие Иисуса Христа, Сына Божия, с Богом Отцом, был осужден еще в 325 году на I Вселенском Соборе; феодосиане же принадлежали современной описываемому событию секте, очень многочисленной в Александрии (отрасль монофелитов-евтихиан).
Из этого места видно, какой великий грех - ересь. Если бы люди были не только верующими в Бога, но и православными, сколько бы сразу прекратилось несчастий, от которых они страдают, из-за которых ропщут и смысла которых не хотят понять!
256. Это не Макарий Великий, живший в IV веке, а одноименный ему святой V—VI столетий. Под руководством последнего подвизалась в мужском одеянии, под именем Дорофей, прп. Аполлинария (Четии Минеи, 5 января).
257. Христианину надлежит больше всего и, во всяком случае прежде всего в болезнях, прибегать не к лекарствам, а к освященным врачевствам, святой воде, маслу от чудотворных икон, мощей и к святым таинствам. А затем, если он маловерен, позвать земных докторов. Из того, что у нас сперва зовут к постели больного доктора и лечатся только порошками и микстурой, а священника (речь идет, конечно, про церковных людей) зовут только тогда, когда человек находится уже при смерти, выходит одно зло. Ибо такой порядок совершенно диавольский, внушаемый бесами.
Первые христиане помнили, что раз они христиане, то есть Христовы, то Христос, как Всемогущий Бог, всегда готов помогать им во всем, и земных врачей призывали разве только для того, чтобы не возгордиться. Другими словами, верили, что не они помогают, а Христос через них. Но и это было уже с наступлением упадка веры.
Вот почему среди древних христиан был распространен обычай широко пользоваться, в частности, освященным маслом, как это мы видим здесь. Как теперь «культурный» человек, отправляясь в путешествие, захватывает с собой в дорогу хинин, аспирин и т. п. из домашней аптечки, так первые христиане брали пузырек или флакон с благословенным маслом. Так, в Житии святителя Спиридона, Тримифунтского чудотворца (Четии Минеи, 12 декабря) мы читаем о его внешнем виде, в котором он отправился (по вызову) и к самому царскому двору: «Был же Спиридон одет плохо, с посохом из финиковой пальмы в руке, на голове имел митру (у первых христиан она была без золота и камней, а просто вроде нашей камилавки, которую собственно здесь и надо разуметь), на груди же висел у него глиняный сосудец, по обычаю жителей Иерусалима, привыкших носить с собой елей от св. Креста Господня».
О широком употреблении этого обычая первых христиан пользоваться при всяком случае св. елеем говорят те многочисленные экземпляры сосудцев из-под благословенного масла, особенно от мощей св. великомученика Мины, которыми владеют в настоящее время многие европейские музеи (в Париже, Лондоне, Флоренции, Турине). Некоторые сосудцы с изображениями мученика художественной работы и с надписью: ;;;;;;; ;;; ;;;;; ;;;; («Благословение св. Мины»). Что касается частного вопроса о том, почему именно много сохранилось экземпляров из этого святого места, то уже из настоящего рассказа можно понять, что оно пользовалось большим почитанием в древней Церкви. Действительно, церковь св. великомученика Мины около Александрии, хранившая ковчег с его мощами, была центром многочисленных паломничеств того времени (см. Житие прп. Аполлинарии, 5 января), как у нас Киев, Соловки, Троицкая Лавра и др. Многочисленность дивных чудес, происходивших здесь (см. Четии-Минеи, 11 ноября), и была причиной и служит объяснением того бесчисленного количества сосудцев с маслом от мощей святого, которые паломники развозили по всему тогдашнему Востоку и Западу. (См.: Dictionnaire des Antiquit;s chr;tiennes. Etc. par M. L'abbe MartignV. Paris, 1877. P. 345-346, ait Huiles Saintes».)
Об употреблении освященного масла у первых христиан, о его благословении, об исцелениях, происходивших от него, и проч. много сведений находится в классических трудах: Suicer'a. Thesaurus ecclesiasticus е Patribus Thaccis. Amsterdami, 1682, in folio, под словом «;;;;;;»; также у Du-Cange'a (Glasssar «oleum benedictum» и «;;;;;;») и др.
И до настоящего времени обычай употребления священного масла сохранился в Церкви (ср. благословение елея за всенощным бдением, флаконы с маслом стеклянные, подобные древним, с надписью «из лампады от раки прп. Серафима», «от мощей прп. Сергия» и др. угодников, приобретаемые верующими в сих св. местах). Но, повторяю, он все же действует не в той степени, в какой бы должен, и это даже среди верующих. Привезя масло из св. места домой, его ставят, в лучшем случае, к иконам, и оно там чего-то «ждет» (очевидно, серьезной болезни). Внешний облик первохристианских времен, таким образом, еще уцелел, но сердцевина их, самое дело уже почти испарилось. А надо не дожидаться, когда что-либо заболит, а завести для себя порядок — ежедневно, например, или реже помазываться святым маслом (ставить, например, крестики на челе) в охранение от всякой немощи и в освящение, просвещение, натирать и помазывать больную часть тела св. маслом или внутрь его принимать. При вере и смирении человек освободится от нужды принимать врачей и получит невидимо укрощение самих своих страстей, от которых происходят все наши болезни. Сила благословенного масла всего виднее сказывается на бесноватых, для которых помазывание им все одно, что прикосновение и пытание раскаленным железом.
Догматические основы этого обычая видны из практики св. апостолов (Мк. 6, 13), установивших таинство св. Елеосвящения, только отображением которого является обычное помазание. Духоносные люди и подвижники благочестия, старцы постоянно пользуются сим средством при своем обращении с людьми, больными душевно и телесно. Для удостоверения в этом достаточно прочесть любое Житие (особенно прп. Серафима Саровского, чудотворца).
258. Так как прелесть с Елисеем случилась от гордости, то старец требует обратного — смирения. И это вещь немалая и в ней - все. О сокрушающем действии на демонов такого, по-видимому, простого слова, как «прости меня, я согрешил», см.: Авва Дорофей. Душеполезные поучения, 11. Изд. Оптиной пустыни 9-е, с. 38 и след.
259. Греч, путевая стадия (240 шагов), по Эратосфену, равна 74 саж. Следовательно, в 9 стадиях было около 1 версты с четвертью.
260. Отсюда видно, что такое Патерики и Отечники. Это живая запись живых событий, участники которых и сами были у всех перед глазами, а не сборник легенд, как думают неверы, думая, что им от этого легче, свободнее и веселее жить будет. Веселее — может быть, но не легче.
261. Вся история эта заслуживает больших психологических объяснений, которых за недостатком места я не могу дать, и, по крайней мере, серьезного, вдумчивого чтения слово за словом, с приложением к своей собственной душе. Если подобных видений, бывших Елисею, кто-либо не испытал, то его чувство гордости, гнева, тщеславия, сребролюбия в свою меру каждый, без сомнения, сведал.
262. Прп. Симеон Новый Богослов. О трех образах внимания и молитвы // Слова. Т. II. Слово 68-е. М., 1890, с. 180-182.
263. Joergensen. Op. cit., p. 27.
264. Стремление к «Imitatio Christio» (ср.: «Подражание Христу» Фомы Кемпийского, что, как говорит один русский философ, «по существу дела не может быть переведено иначе, как «Имитация Христа») вообще широко развито в среде католических мистиков. Этими же прелестными началами, о которых идет у меня речь, - наклонностью и желанием подействовать на воображение — пропитана и вся церковная практика католицизма. Отсюда чувственный характер богослужения, драматизм, открытый алтарь (алтарь - сцена, литург - актер), пластика, чувственная музыка, эротизм и истеричность и проч. (См.: Флоренский П., свящ. Столп и утверждение истины // Опыт православной Теодицеи в 12-ти письмах. М.: Кн-во «Путь», 1914, с. 723-724, прим. 400-е).
Факты кощунственного копирования можно читать в кн.: Герье В. Франциск. Апостол нищеты и любви. М., 1908, с. 27, 114, 115. Также: Лодыженский М. Свет незримый. СПб., 1912, с. 88-132, откуда и заимствую фактические сведения о Франциске. Ср.: Новоселов М. Мистика Церкви (по сравнению с мистикой католической). Сергиев Посад, 1914, с. 56-57.
265. Жебар Эмть. Св. Франциск Ассизский / Пер. с франц. Изд. «Дешев, библ. Суворина», с. 160-161.
Но смотри, как умирали наши величайшие святые, какое имели в момент разлучения души от тела великое чувство смирения и сознания своего недостоинства!
Когда умер св. Макарий Великий и душа его, отделившись от тела, была подъята херувимами и восходила на небо, то, - рассказывали после некоторые духоносные святые отцы, имевшие дар видения, — бесы, стоя вдалеке, кричали: «О, какой ты славы сподобился, Макарий!» Святой же отвечал: «Нет, но и до сих пор боюсь, ибо ничего в себе не нахожу, что сделал бы я благого». Потом те бесы, мытарства которых еще выше находились в воздухе, все еще не теряя надежды хоть в это время запнуть его тщеславием, кричали ему вслед: «Поистине, избежал ты нас, Макарий...» А он ответил: «Нет, еще и сейчас не прекратилась мне потребность бежать от вас!» И когда Макарий был уже внутри небесных врат и бесы, плача, кричали: «Избежал от нас, избежал», тогда только он сильнейшим голосом в ответ им воззвал: «Да, избежал ваших козней, ограждаемый силою Христа моего...» (Четии Минеи, янв. 19, М.: Синод, изд., 1897, с. 416).
266. Йог Рамачарака. Раджа-Йога (Психология йогова). СПб.: Кн-во «Новый человек», 1915.
267. Успенский П. Идеи Хинтона и их приложение к жизни. — Хинтон Ч. Воспитание воображения и четвертое измерение. СПб., 1915, с. VI.
268. См.: там же, с. VII.
269. Механизм медитации (мечтательного мышления), по учению оккультистов, состоит из двух родов: активной концентрации, когда человек сосредоточивает свои мысли на каком-либо заранее определенном предмете, и пассивной, когда из поля сознания выбрасываются начисто все мысли и делают его искусственно совершенно пустым. Для обучения той и другой существуют особые правила. Весь процесс, с христианской точки зрения, являет собою типичную прелесть и во всем противоположен православному, так называемому умному деланию. «Мечтательность» ни у йогов, ни у меня, конечно, не тождественна с мечтательностью молодых девушек, грезящих о «нем» и строящих разные воздушные замки, и мечтательностью после обеда и проч.
270. См.: Новоселов М. Цит. соч., с. 36—37.
271. Преп. Исаак Сирин. — Объяснение смотри в разговоре известного Святогорца (иеросхи-монаха Сергия) с затворником о. Тимофеем (Письма Святогорца к друзьям своим о Св. Горе Афонской, ч. III. (Посмертные письма и келейные записки). М., 1913, с. 501, примечание).