Между серым бетонным магазином-стекляшкой и видавшей виды четырёхэтажной хрущевкой – пустынный двор. Несколько одиноких деревьев, железные столбы с бельевыми верёвками, вечером тьма-тьмущая, ни одного фонаря. – Через этот пустырь дорожка идёт битая. Тянется от разбойной окраины под названием Шанхай к свету цивилизации - проспекту с кольцом, где отдыхают разномастные автобусы.
Соня О. всегда боялась темноты во дворе. Различимые и понятные днем люди, сидевшие на задворках магазина: кто по-тюремному на корточках, кто на полуразбитых ящиках, превращались в темноте в ужасающие тени, размахивающие длинными тёмными руками, дрались, выкрикивали хрипло непонятные слова. Иногда дико визжали женщины, иногда кто-то кричал тоненько, как заяц, беспомощно, так что сердце холодело.
Свет пятнал ночную тьму двора только отдельными выплесками из подъездов, да длинным прямоугольником лежал под витриной магазина.
…
А как-то приснился уже взрослой Соне сон. - Будто, как в детстве, отправили её родители вечером в магазин. Она уже взрослая, но боится по-прежнему. – И не напрасно. – Только вышла из магазина, как тут же обступили её жуткие фигуры: мужские и женские лица перекосились в пьяном безумии, скрюченные пальцы тянутся, чтобы схватить, разорвать на части. Так и кричат беззвучно, как во сне бывает: Разорвем тебя на мелкие кусочки, живьем разорвём, так что и собирать нечего будет!..- Посмотрела Соня на искаженные их лица, на дико блуждающие глаза, на одежду странную: парусиновую серую, замызганную - одинаковую и для мужчин, и для женщин - вроде френчей с накладными карманами полувоенных-полукурортных абсурдных - и вдруг поняла похолодевшим от ужаса сердцем…- бесы это.
И пока стояла Соня под магазином в области света, ничего они ей сделать не могли . Но надо же домой: через черноту двора пробежать, в подъезд ворваться и быстро-быстро, через ступеньку ,на третий этаж – к маме с папой. А там-то дверь открыта, только толкнуть её и ты дома.
.. .И вдруг увидела Соня одноклассника – Лёшу. Лёша маленький, худенький – а всё же свой. «Помоги, Алёша!», - взмолилась Соня. Лёша чуть заметно кивнул, и тут грузовичок материализовался - небольшой с пожарной лестницей. Лёша в кузове стоит, руку протягивает: «Лезь, скорее, Соня! Поднимайся повыше, чтобы руки-крюки этих существ безумных тебя не достали, да вниз не стянули!..»
Лезет Соня, поднимается всё выше по дрожащей лесенке, а сама что-то крепко сжимает, так что даже пальцы болят. Глянула вниз - в руке чемоданчик маленький, прозрачный, а в нём два свитка: первый с именами близких на молитву о здравии, второй - с именами за упокой. Френчи в мужском и женском обличьи теснятся, когтями своими размахивают, голосят, прямо бесятся, но тронуть почему-то не могут…
И голос слышит Соня отчётливо, сверху: «До тех пор, пока ты эти два свитка в руках держишь, пока молишься, поминаешь людей живых и умерших, оберегает тебя наш Спаситель».