1. Ребенок
Я стою у окна и плачу. На улице идет дождь, и, наверное, поэтому моих слез никто не видит. Воспитательница поспешно подходит и умелым движением, очень быстро помогает мне высморкаться. После этого я еще долго смотрю на свой мокрый платок. Зачет-то его пришили прямо на платье. Я долго обдумываю смысл этого странного поступка мамы, но определиться все никак не могу.
На платке нарисованы забавные слоники. Они недовольно сморщились и сурово нахмурились. Еще бы… Таким милым животным не престало заниматься теми вещами, которыми они, оказавшись на моем платке, каждый день занимаются.
Вчера случилось то, что заставляет меня плакать весь сегодняшний день. Я потеряла дуга… единственного друга, который у меня был. Встретив его, я поняла, что мир может быть совсем другим, мир может быть добрым. Я даже стала мечтать и фантазировать. Я представляла себе город, в котором всегда светит теплое, ласковое солнце, в котором круглый год цветут одуванчики, а мороженое и конфеты ты получаешь не только с маминой зарплаты, их тебе дарят просто так, просто за то, что ты хороший и добрый. В этом городе все друг друга любят, папа никогда не пьет, а мама никогда не плачет.
Он сидел на тумбочке среди других игрушек и ласково смотрел на меня. Я подумала, что ему так же грустно и одиноко, как и мне. Осторожно, чтобы не спугнуть, я взяла его за лапу. Было видно, что он стесняется и робеет. Только через минутку он ответил мне своим ласковым медвежьим пожатием. В его глазах мелькнула радость и благодарность.
Тогда я взяла его на руки и нежно-нежно обняла бурое плюшевое тело. Может быть, мне показалось, но я почувствовала, что его мягкие лапки тоже скрестились на моих плечах.
Целый день мы были вместе. Я боялась даже на обед и полдник покидать своего любимого Мишку. Он тоже скучал… Сразу забивался в уголок и начинал грустить. Когда я возвращалась, мы садились рядышком и рассказывали друг другу разные волшебные истории, мы верили, что эти истории рано или поздно приключаться и с нами.
Сердце разрывалось, когда пришлось уйти от Мишки на целую ночь. Я очень просила маму забрать его домой, но она все повторяла что-то непонятное про деньги и чужую собственность.
Мишка ласково махнул мне лапкой на прощание, а другой вытер слезу, которая мелькнула в его блестящих глазах.
На следующий день его я так и не нашла… Воспитательница долго пыталась понять, что мне нужно. Наконец-то, что-то сообразив, она сказала:
- А! Тот плюшевый медведь! Мальчики вчера играли с ним в конце дня и разорвали несчастного по швам. Что поделаешь… Он был уже стареньким, пришлось его выбросить. Но ты не переживай: смотри, как много других игрушек, совсем новых.
Но мне эти новые игрушки были не нужны: все они были мертвыми, а мой Мишка был живым. И вот теперь его не стало… И друга у меня больше нет и, видимо, уже никогда не будет.
Я заплакала и побрела к окну. На улице шел дождь, а совсем рядом опять пристроилось скупое одиночество. Оно погладило меня по голове и рассеянно пообещало, что через несколько лет опять отойдет ненадолго.
2.Кот
Постоянно куда-то уходит! Больше невозможно так жить! Видите ли, закрывает дверь перед самым носом, и мчится куда-то. Дурочка! Куда?! Нам же здесь так хорошо…
Наверное, она думает, что я примитивное животное, что меня достаточно хорошо покормить и раз в три дня погладить. А я ведь не такой! Я очень глубокомыслящий и образованный. Без ложной скромности, я бы назвал себя философом. Конечно! Когда проводишь по десять часов пять дней в неделю в полном одиночестве и совершенном заточении, волей-неволей станешь философом.
Вот сегодня она опять ушла. Расфуфырилась, накрасилась… Нет остаться со мной, расчесать наконец-то, погладить, покормить лишний раз. Надо ей вставать раным-рано и мчаться куда-то, еще и меня разбудит. Жизни спокойной нет.
А главное, куда она уходит! Видел я пару раз этот мир за дверью. Глупый был, молодой, потому и убегал из квартиры. Ну и что? Грязно, холодно, темно. Лапы потом не отмоешь. Все кричат, куда-то бегут. Посмотрел я на этот Содом (вот вам и подтверждение того, что я образованный), развернулся и пошел обратно. Она впустила, обрадовалась, лапки протерла, теплое молочко налила. Красота!
Даже страшно подумать, что с ней все эти десять часов происходит! Приходит усталая, голодная. Первый час слова вымолвить не может. Меня кормит как робот какой-то. Нет, что-то ласковое сказать, погладить…я бы хоть помурчал. Умоется (прямо скажу, у нее очень странный способ умывания) и бултых в постель. А утром то же самое… Вот вам и бренность бытия, даже пример где-то искать не нужно: все под носом.
Так мы и живем. Первый день, потом второй, пятый, а там и выходные придут. Здесь тоже есть свои недостатки… Спит и спит, спит и спит. Сидишь… голодный, несчастный, одинокий. Даже моего ангельского терпения хватает ненадолго: подхожу, трогаю лапкой – морщится, отворачивается… Ну ничего! Кого-кого, а ее я знаю: помучается минуты три, потом встанет и накормит.
И тут начинается блаженство! Сидим целый день вместе, только я и она. Книжку читаем или кино смотрим. Взгляну на нее, уткнусь ей в руку и сразу засыпаю…так хорошо…
Глупая она у меня. Кого-то все ищет, фильмы эти скучные про любовь смотрит и все вздыхает. Мог бы говорить по-человечьи, обязательно бы спросил: дурочка, кто тебе еще нужен? У тебя ведь есть я!
Приводила, помню, одного… гладил все меня, за ухом чесал. Подхалим! Слава богу, ума хватило с ним не связываться.
А тут опять какой-то пришел. И где она всех их берет? Правда, этот ничего, хоть умный. Видно: книжки читает и к ней хорошо относится. На меня чем-то похож.
Но как посмотрю на их шуры-муры, сердце кровью обливается. Это же надо! Такое бесстыдство! Лапы сами тянутся глаза закрыть! Почему не ухожу в другую комнату? Да так… Должен ведь хоть кто-то ее охранять…наивная она, доверчивая.
В общем, чувствую себя совсем как Флаш. Вы не знаете, кто такой Флаш? Вы никогда не читали Вирджинию Вулф? Стыд вам и позор! Хотя, честно признаться, я и сам еле осилил… В основном, она пересказала.
Сегодня вот тоже ушла. Только странно все как-то: платье какое-то белое нацепила, красилась дольше обычного. И маму свою (это-то мне за что?) зачем-то привела. Пока смысл этих поступков остается для меня тайной…
Ну ничего! Вот наступит вечер, она придет, улыбнется мне, поставит еду. Потом, усталая, ляжет спать, а я аккуратно, чтобы не разбудить, устроюсь у ее ног, и мы будем по-настоящему счастливы…только вдвоем…я и она.
3. Ангел
Он каждый день прилетал посмотреть, как там она. Она росла, уже произносила первые бессвязные фразы. Почувствовав его присутствие, радостно хлопала в ладоши, задорно улыбалась. Он обнимал ее своими крыльями и носил по волнам безбрежного, лучезарного детства.
Время шло. Она превратилась в красивую, добрую девушку. В каждом распустившемся весеннем листочке, в каждой свежей белоснежной снежинке она видела его. Протягивала руку и нежно осязала силу небесных, воздушных крыльев. Она плакала от горестей первой любви, а он позволял ей засыпать на своих мягких, пушистых перьях и шептал на ухо, что все-все будет хорошо: ей лишь нужно верить ему и слышать его.
Лето молодости пронеслось как ураган: рушились юношеские мечты и надежды, ломалась вера, как карточный домик. Она больше не слышала его, она разуверилась в нем и обо всем забыла. А он все летал где-то рядом и уже не смел прикоснуться к ней, успокоить ее.
Вот так они расстались, и каждый пошел своей дорогой: она дорогой беспамятства и борьбы с самой собой, а он дорогой смирения и надежды.
И только один раз он осмелился вновь прикоснуться к ней. Она сразу же узнала его, протянула к нему свои слабеющие руки и позволила накрыть себя тем пушистым и нежным крылом, прикосновения которого так любила в детстве.
Но, к сожалению, тот раз был последним и почти ничего не решал.