Встреча земляков в 2017 году, август 19-е
Теплый август прошлого, 2017, года. Степная дорога ведет к небольшому прудку, на плотинке которого и состоится встреча. Уже в прошлом первые предложения о её проведении от Сягайло Алексея Николаевича и Хоботенковой Марии Георгиевны, потом по совету Раисы Иосифовны Рубан, основателя и бессменного руководителя местного краеведческого музея при школе, перенос с мая на август, и объединение встречи для двух хуторов: Головатовский и Полтаво-Звонаревский. Позади сборы и звонки друг другу: состоится или не состоится; едем или не едем? Конечно, едем! Позади дорога: у кого-то короткая от соседнего хутора, а у кого-то и дальняя – из другой области почти за тысячу километров.
А впереди встреча в тени раскидистых верб, откуда открывается вид на большой пруд, только за сорок лет не осталось уже на берегах никаких следов от хутора Головатовский, от его хат и садов с огородами, теперь только камыш плотной стеной наступает на берег. И ничего не напоминает о том, что здесь когда-то жили люди.
Ну а в тот день услышала степь через много лет звучавшие когда-то здесь голоса. Подъезжали машины, из них выходили люди и как-бы немного смущаясь шли к месту встречи. Смотрели-вглядывались друг в друга уже взрослые поседевшие «дяденьки и тётеньки», пытаясь найти какие-то детские черты своих сверстников-хуторян.
- А сколько же мы не виделись?
- Сорок два года!
- А ведь и правда!
А рядом:
- А я была последним ребенком, родившимся в Головатовке. А через две недели мы переехали в Новокиевку.
Ещё диалог:
- А там кто стоит?
- Так это И.С.
- Вот бы никогда не узнала! Пойду поговорю.
И снова:
- А помнишь?
- Как же! А ты помнишь…
И радостно смеются, обнявшись, две давние подруги. А рядом крепкие мужские рукопожатия:
- Как ты на отца стал похож. Только он повыше был.
- Что похож, то да. А вот повыше, так я его перерос к двадцати годам – просто давно не виделись.
Ходит по рукам документ 60-х годов прошлого века: список членов бригады № 4 колхоза «Заветы Ильича» с отработанными днями и заработками. Кто-то находит себя, но большая часть своих родных: родителей, старших братьев и сестер. А ещё рассматривают старые фотографии в книге о хуторах, некоторые узнают себя, другие угадывают знакомые черты своих близких или соседей.
И снова:
- А помнишь?
Нас собралось много, от мала до велика – почти восемьдесят человек. Самый старый из нас это бывший бригадир Бусенко Григорий Трофимович, ему 87 лет. Были те, кто уехал отсюда ребенком или подростком, но у каждого из них найдутся в памяти какие-то свои воспоминания, или что-то из рассказов старших о жизни здесь. Есть ещё дети и сироты войны, но их очень мало. Читает свои стихи о судьбе деревни Сягайло Вера Петровна, одна из тех, кто ребенком пережил войну.
Стояли недолго пустыми столы, из сумок и пакетов выкладывают хозяйки разную снедь, да так шустро, что не осталось скоро и свободного места. Стукнулись рюмочки и стаканчики, оживился народ. Пошли разговоры, разговоры и воспоминания, воспоминания, воспоминания... Потом затянули песню, сначала не очень стройно – без музыки, но заиграла гармошка и развернулись голоса. Так же, как много лет назад играет гармошка, да и гармонисты те же, наши, хуторские: Анатолий Гарбузов, Иван Будяк и Елена Вдовенко. Пусть гармошка, повидавшая виды, да и гармонисты давно поседели, но рвется на волю музыка и звучит над степью песня, за ней другая, третья…
Щелкают фотоаппараты, многие снимают видео, чтобы позже, так же, как и я, пересматривать их дома. А потом веселой компанией уселись земляки на склоне плотины, чтобы сохранить на все времена общее фото об этой встрече. Эти фотографии разлетятся по соцсетям и станут символическим напоминанием о замечательной встрече-празднике.
Незаметно идёт время, уже кто-то прощается с родными и земляками («дела»!), другие потихоньку, чтобы не нарушать веселье, покидают встречу.
Уехала гармошка и стало тихо. Как-то само получилось, что остались на плотинке только полтаво-звонаревские.
- Ну поехали на Звонари.
Это рядом, через бугор. Но нет теперь дороги между хуторами, распахано поле по самую посадку и до берега пруда – не проехать. Едем в объезд, и пыль от степной дороги клубится из-под колес машины. Вот за этой балкой когда-то был хутор, а теперь на месте выкорчеванных садов и выковырянных фундаментов стало поле. Только старое кладбище отвоевало себе место, сохранив заодно небольшую дикорастущую рощицу на месте бывшей школы. Аккуратно объехал погост тракторист. Мы долго идем по свежей стерне, и я пытаюсь определить место мельницы, домов, дорог и тропинок. Но теперь здесь только ровное поле.
В той части хутора, которую называли Фермой и Таврией, стоит высоченный бурьян, да иногда попадаются остатки фундаментов и пока торчат из земли железобетонные балки от бывшего коровника. Сюда плуг ещё не добрался.
Из камышей с резким шумом взлетает большая птица, это мы вспугнули её. Садящееся солнце слепит глаза, намекая: пора домой. Мы уезжаем, и малая родина провожает легкой пылью, обыденной для этих мест.
Прошел праздник, теперь уже будут о нём воспоминания. До новой встречи, земляки. И тогда снова прозвучит:
- А, помнишь?
И ответит степь:
-КОНЕЧНО, ПОМНЮ!