Солнышко проснулось и грело Воздух, Землю и Воду. На высоте носились птицы, радуясь приходу Лета, сменившего Весну. Лишь для Феникса было слишком холодно. Он, безуспешно пытаясь согреться, чихучий и сопливый, много летал и даже поднимался к Солнцу – но толку было мало. А как, спрашивается, сгорать и возрождаться, если озноб пробирает?
Можно податься на юг, но там климат другой. Да и говорят, Лето тоже задержалось. Сил маловато, озноб забирает, а надо долететь, да еще, киви говорила, акклиматизироваться. Пролетая над кострами, Феникс ощутил жар огня. Конечно, он знал, что его это согреет, но боялся людей.
Кто-то не верил в него, другие – охотились за волшебством, за его слезами, третьи – просто за диковинкой. А наука его и Синюю птицу так и не посчитала, они были хитры, в руки не дались. Только в детских сказках есть их портреты, но дети не охотятся, просто верят в чудо. Если читают, конечно. Вот где взять костры без людей? Чтоб и согреться и не попасться.
- Давай я попрошу детей постарше разжечь костер? Маленькие-то не смогут, они тайны огня не знают, - предложила Синяя птица. – А старших раньше звали пионерами и они частенько в походах огонь разжигали.
Феникс грустно заметил, что пионеров давно нет, беспокоить никого не хочется. Он помнил еще про ночи Ивана Купалы, живет-то вечно. Но и те традиции давно не актуальны. Зря, что ли Жар-птица улетела гнездиться на юг? А ведь дальняя родственница, все-таки.
И стали они над дачами летать, там, где люди порядок наводят и костры жгут. В городе-то уже не найдешь много костров, особенно без присмотра. Даже в пригороде они не рисковали сильно – прикинутся ястребами, нырнут в костер – в искрах искупаться, погреться, да и улетают.
А тут и Солнце проснулось совсем, разогрело Землю, Воду и Воздух. И снова цикл возобновился – птица Феникс сгорала и возрождалась из пепла, чтобы зажечь сердца людей.