Барон Свин фон Хряк, с недавних пор, обитал в родовом поместье Сен-Хрюнье. Только верный дикобраз да книги скрашивали его дни в старом доме, обвитым плющом и окруженным, как частоколом, высокими кустами чертополоха.
Барон был в ссылке. И этот факт поначалу его немало расстраивал, ведь пришлось забыть о чудесных балах у Ланьских, гусарских пирушках у Рыжевского и таких приятных, томных вечерах у мадам Гусинской.
Поместье, в котором фон Хряк провел детство, не прельщало его ни своим видом, ни окружением. За тысячу верст – никого, только темный лес да болото. Сплошная скука да ипохондрия.
В один из особо темных и дождливых дней, поразмыслив о том, что виселица или каторжные работы – дело куда худшее, чем то, что с ним приключилось – барон хрюкнул, бахнул стопку кедровки, припасенной на случай тотальной хандры, да и решил мало-помалу наладить свое новое житье-бытье.
Первым делом, он решил завести слуг. Для этого, оседлав верного дикобраза и снарядившись ружьем и веревкой, на следующее утро он отправился в лес. Охота удалась на славу! В тот же вечер у графа появились: камердинер Енот, два лакея Ежа, кухарка Куропатка и трубочист Уж. По приезду в поместье с необразованным зверьем была проведена разъяснительная работа и после недельной муштры из них получились вполне сносные, даже по столичным меркам, слуги.
Приведши дела в поместье в порядок и кое-как наладив в нем быт, фон Хряк призадумался. А ведь неплохо бы сюда хозяйку – красивую да ласковую, и чтобы знала, как делать его любимую настойку на боярышнике и печь кислые крендели. Осознав, что выбор среди невест у него небольшой, фон Хряк вздохнул, оседлал дикобраза и опять потащился в лес.
Ехал он ехал, пока не повстречал на опушке некое существо. Рыжее да пушистое, с рогами, хвостом елочкой и кожистыми крыльями.
– Опаньки! – только и смог выговорить фон Хряк, когда существо подхватило его за грудки и подняло над лесом.
Пролетев несколько верст и потеряв от полученных переживаний сознание, фон Хряк очнулся в груде какого-то тряпья. Осмотревшись по сторонам и не увидев своего похитителя, барон понял, что очутился в каком-то гнезде на ветвях очень высокого дерева. Вскоре странное существо вернулось, приземлилось рядом и с выжиданием стало пялить на него огромные красные глаза.
– Добрый… день. – пролепетал фон Хряк.
Существо оскалилось.
– Имею честь представиться – барон Свин фон Хряк.
– Милавица. – ответило существо.
– Очень приятно, сударыня!
– А уж мне-то как приятно! – внезапно затараторило существо, – Нечасто здесь хоть кого-нибудь увидишь, тем более, такого галантного господина как вы.
Существо потупилось и стало часто хлопать своими длинными ресницами.
– Очень рад... – пробормотал фон Хряк.
– Дозвольте угостить вас, дорогой гость, чем хог послал, – сказала хозяйка и стала хлопотать.
– Да ну что вы, право, не стоит, я дома пообедал, – начал было барон, но тут же осекся.
Милавица высунулась из гнезда, отодвинула несколько веток, и он увидел висящие на веревке копченые свиные окорока.
– Только вы не обессудьте, чем богаты, тем и рады, – с невинным видом ответила хозяйка, срывая с веревки угощение. Она протянула один окорок гостю, а за второй принялась сама.
Фон Свин понял, что запахло жареным. Точнее, копченым – и ничего хорошего ему этот запах не сулит.
– А откуда вы к нам такой приехали? – похрустывая свиным копытцем, спросила Милавица.
– О… Из столицы, сударыня, прямо из столицы.
– Да вы что! – от удивления тварь даже прекратила чавкать и выронила копытце из лап.
– Да-да, именно оттуда. – ответствовал фон Хряк, соображая, как бы скорее выйти из этой переделки, и желательно живым.
– Батюшки-светы, да по такому случаю можно и откупорить бутылочку! – радостно воскликнула Милавица, и, поворошив в груде тряпья, извлекла пыльную бутылку и две глиняных плошки.
– Ах, как давно я там не была! – продолжала она, вытащив зубами пробку и разливая по плошкам какую-то зеленую мутноватую жидкость, – Ну и как там сейчас? Какие носят наряды, какие шляпки, какие игры нынче в салонах, расскажите все!
«М-да, особенно про наряды» – подумал фон Хряк, оглядывая Милавицу, которая была au naturel. Хорошо, что хоть шерстью обросла, а то один срам.
Решив не испытывать терпение хозяйки, он пустился в долгие рассуждения о столичном обществе, нравах, моде и дуэлях, параллельно попивая с ней зеленую дрянь, которая по вкусу оказалась довольно сносной и с весьма высоким градусом. Распинался он долго, часа полтора. Милавица слушала его рассказ с огромным вниманием, потрескивая ушами и округляя все больше и больше свои рубиновые глаза.
Наконец, фон Хряк выдал последнюю фразу, ради которой, собственно, и затевался весь этот монолог:
– А вот знаете, сударыня, последняя столичная мода – совсем не есть мяса. – произнес он и допил остатки зеленой жидкости прямо из бутылки.
– Да что вы, как же это? – оторопела Милавица.
– Нынче считается, что мясо едят только необразованные холуи, люди низшего сословия. Вы уж, ради хога, не обижайтесь, здесь, в лесу, провинция-с, свои нравы, я все прекрасно понимаю…
– О… – тварь смутилась и стала вытирать замызганную мясным соком морду и стряхивать с шерсти объедки, – Я… Я ведь совсем не такая… Здесь на несколько верст не с кем поговорить, вот я и одичала. Ах, барон! Я ведь тоже… Тоже из графье-е-ф!
И тут она натуральным образом расплакалась. Барон от происходящего оторопел и призадумался. Неужели тварь не врет? А вдруг и правда у нее есть титул? А может, и хорошее приданное в придачу? Безусловно, Милавица – хищница и на вид не очень. Однако, какой хороший слушатель! Стряпать умеет, да и наливку вполне может сготовить – эта же неплохой оказалась. И самосознание у нее есть! Может, удастся ее перевоспитать? Умыть да приодеть, уму-разуму обучить – и славная будет жена.
– О, дорогая моя, я прекрасно вас понимаю! Знаете ли, всего неделю здесь кукую, а кажется – будто целую вечность! И за это время ни с кем ни словечком не перемолвился. А слуги мои, из местных, совсем недалекие. Не то, что вы!
Милавица ослепительно улыбнулась, демонстрируя острые клыки, и потупила очи долу.
Ее улыбка навела барона на мысль, что нужно ковать железо, пока горячо.
– Я, знаете ли, на самом деле, к вам по делу зашел. Ой, то есть… видимо, напросился, – начал он с самой милейшей из своих улыбок.
– Правда? И какое у вас ко мне такое дело? – ответила Милавица, часто хлопая ресницами в лучших традициях салонных бесед.
– Видите ли, милая Милавица. Человек я немолодой, хозяйство у меня большое, слуг вот еще завел… Как вы посмотрите на то, чтобы стать моей супружницей, да помочь скрасить мои одинокие дни в этом хогом забытом уголке Звероссии?
Милавица округлила глаза, часто задышала, пару раз обмахнулась хвостом аки веером и дала фон Свину свое согласие.
И стали они жить-поживать, да добра наживать аккурат до свадебного пира, где при всем честном народе она сожрала своего супруга, прямо с мундиром да орденами.
Вот и сказочке конец, а кто слушал – ХОЛОДЕЦ!!!