13.
Мы отошли от страшной ямы, боясь в нее свалиться, и у стены купола Берик начал свой рассказ:
- Помните, в трамвайном депо тот водитель чертил на доске схему? Так вот, я тоже кое-что знаю об устройстве этого мира и могу дополнить ту историю. И начну я с крестовых походов. Не бойтесь, я не псих, прошу немного запастись терпением, и поверьте, вы будете вознаграждены. Как известно, в Святую Землю отправились много рыцарских орденов. Были среди них знаменитые, такие, как госпитальеры, тевтоны, тамплиеры. Были секретные ордена, которые позже переродились в Великую Ложу Бордюра и Пилы, а также в зловещий Орден Черных Копателей. Встречались также организации вольных солдат и наемных убийц, как, например, Братство Крылатых Всадников или Зеленый Легион. У них тоже есть своя история, и летописцы написали об этих организациях сотни древних свитков. Но мало кто задумывается: в то время, пока рыцари воевали и молились, кто их обеспечивал и, прошу прощения, выливал за них ночные горшки? А ведь были и такие специалисты, хотя про них не удосужился написать ни строчки ни один сказитель. Таким был клан евнухов-торговцев. Поначалу евнухи отвечали лишь за ночные горшки, прочистку канализации и уборку самого смрадного мусора – того, который не желали выносить обычные штатные уборщики Средиземноморья. Потом они начали приторговывать разной мелочевкой. Евнухи следовали за рыцарями повсюду. Потом, когда рыцари вернулись в Европу, разбогатели и построили замки, клан евнухов продолжал выливать за них горшки и торговать. В знак благодарности Ложа Бордюра и Пилы наградила орден евнухов отличительным знаком – полосатой нефритовой палочкой. Так у каждого евнуха появилась хотя бы по одной выступающей части тела, и с тех пор наша организация гордо именуется Кланом Торговцев Полосатыми Палочками. Уже в современности, когда Великая Ложа пришла к власти в большинстве стран, она в благодарность за долгую службу дала Полосатому Клану на откуп улицы городов. В полосатые палочки с помощью древних мистерий была внедрена наша главная суперсила – одним взмахом этого жезла мы могли остановить любой транспорт и любое механическое средство передвижения. Правда, после этого у нас всегда начинали сильно чесаться ладони, и только когда чесотка проходила, транспорт мог ехать дальше. Так евнухи клана собирали дань на улицах десятилетиями: абсолютно бесполезные и вредные для водителей, но ценные для Великой Ложи. Но наступили темные времена, и власть кое-где захватили Черные Копатели. Они постановили изъять у Клана палочки и спрятать в надежном месте. Что было дальше, вы знаете: наши знаки отличия растворились, и все мы находимся на последнем издыхании, поскольку в этих палочках заключалась вся наша жизнь и сила. Я оказался в вашем отряде не просто так: меня направил к вам Верховный Магистр нашего клана. Моя задача – любой ценой вернуть клану нефритовые жезлы…
- Это очень интересно, товарищ, - сказала Акшагуль. – Но у нас сейчас есть дела поважнее, и, если честно, всем нам на твой клан…
- Я не договорил! – Берик строго поднял указательный палец, на глазах обретая решительность и мужественность. – Вы видите, что со мной происходит? Мой голос меняется, а мышцы крепчают! Это значит, что жезлы где-то очень рядом, в этом здании! Черные Копатели мечтают поработить этот мир уже на протяжении нескольких столетий. Еще в девятнадцатом веке они наняли группу инженеров, спроектировавших огромную механическую собаку-монстра, способную уничтожить любые по численности армии. Чертежи хранились в секретном отделении библиотеки города Гаага. Ваш уважаемый Джон Гейн – не кто иной, как самозванец и воришка, укравший эти чертежи и торговавший ими на черном рынке. Вот почему Диггер обратился именно к нему и позволил взамен придать экопоселению весьма голубой оттенок.
- Неправда! – возмутился Джон. – Total crap! Bullshit! Прикажите этому человеку замолчать!
Берика, однако, никто больше не пытался остановить, и он продолжал:
- В команде инженеров затесался один безвестный герой. О нем сегодня мы знаем лишь то, что он многие годы до этого состоял в Клане Полосатых Палочек, а внедрила его в группу проектировщиков Великая Ложа. Герой приложил массу усилий и добился своего: встроил в проект Дог-Зиллы устройство самоуничтожения, приводящееся в действие полосатым жезлом! Я ведь говорил, что наши жезлы способны остановить любое механическое средство передвижения, вне зависимости от размеров…
В последнее время мы слышали не одно сенсационное признание, но слова Берика поразили нас по-настоящему. Пока мы смотрели на него в диком изумлении, Берик обратился к нам с просьбой:
- Не буду скрывать: я ищу нефритовые жезлы только для того, чтобы вернуть их моему родному клану и лично себе. Но вы же понимаете, что никто из нас не выберется отсюда, и спокойной жизни всей нашей планеты придет конец, лишь только громадная собака вырвется на свободу? Поэтому я прошу вас помочь мне сокрушить ее! Там, в северном коридоре, находится массивная дверь с пятью замками. Коридор очень высокий и широкий, и сквозь него проходит железнодорожная ветка, то есть в эту дверь въезжал поезд и разгружался там! Я чувствую, что жезлы находятся за дверью, но в одиночку не могу справиться. Если мы объединимся, как уже делали раньше, у нас все получится, я уверен!
В этот момент в яме послышался неимоверный скрежет, и по всему куполу пронеслась волна горячего воздуха. Раздался мрачный гул, и Джон закричал:
- Оно поднимается! Нам конец!
- Хватит паниковать! – воскликнула Акшагуль. – Берик, веди нас к жезлам!
Мы бросились в северный коридор и увидели перед собой высокую и широкую дверь, больше похожую на тяжелую надгробную плиту. Своей массой и непробиваемостью дверь вселила в нас уныние. Однако Акшагуль не сдавалась.
- Дастан, за работу! – распорядилась она. – Берик, помогите ему!
Опасность чувствовалась настолько близко, что даже Джон Гейн позабыл о неприязни к скромному евнуху и бросился к двери. Пока мужчины возились с замками, мы с Акшагуль с ужасом наблюдали, как из шахты судного дня медленно поднимается стальная зверюга титанических размеров. Как Джон нас и предупреждал, Дог-Зилла, погибшая в городе, и в подметки не годилась чудовищу из ямы. Супер-Дог-Зилла выглядела немного по-другому: передние лапы были значительно короче задних – так, что она передвигалась вертикально, опираясь на длинный волочащийся по земле хвост и напоминая скорее огромного древнего ящера, нежели собаку. Но некоторые различия в конструкции меркли перед размерами новой Дог-Зиллы – в высоту она вымахала никак не меньше шестидесяти пяти метров, а возможно, там было и все семьдесят. Поднявшись с помощью специальной платформы на уровень пола, Супер-Дог-Зилла грузно шагнула по направлению к нам и громко захохотала. Это был демонический и в то же время издевательский хохот, усиленный громкоговорителями и искаженный в замкнутом пространстве настолько, что нам в первый момент показалось, что это и в самом деле говорит сама механическая собака. Потом мы с трудом узнали голос Диггера-Темирбека.
- Ну что, дорогая опергруппа, добро пожаловать в мою скромную обитель! Вы что, когда заходили, не увидели табличку «Осторожно, злая собака»?
И Диггер повторно залился истерическим смехом. Потом он сменился злобным кваканьем:
- Вы, дебилы, всерьез думали уйти просто так, не попрощавшись? Ходите тут, как у себя дома, мои замки ломаете, выпускаете из камер кого попало. Пользуетесь случаем, что тупая охрана разбежалась. Ничего, сейчас я вас немного встряхну.
Мы пытались определить, где в долговязой конструкции сидит Диггер, и сошлись во мнении, что это маленькая кабинка на самой макушке собаки, а обзор ему обеспечивают многочисленные камеры, развешанные на корпусе чудовища. Кроме всего прочего, мы увидели и пресловутые колесные пары: их впаяли в броню Супер-Дог-Зиллы, придавая ей дополнительную прочность.
Диггер между тем шутить не собирался. Он привел в действие пушки и лазеры, коих на гигантской машине было бесчисленное количество. Купол наполнился грохотом, огнем и пылью. Мы решили, что на этот раз нам точно пришел конец, однако спустя минуту Супер-Дог-Зилла продолжала стрелять, а мы все еще оставались живы. Разобравшись, мы поняли, что целью Диггера были выходы из здания: он палил по ним и заваливал проходы – видимо, чтобы мы не смогли выбраться. При этом он дико хохотал под громкий хэви-метал-рок, а огромная собака после каждого выстрела приседала, переступала и выполняла другие танцевальные движения в такт музыке.
- Похоже, разум окончательно его оставил, - покачала головой Акшагуль. – Надо уходить, и как можно скорее.
- Куда уходить? – скептически проговорила я. – В куполе больше нет выходов.
Радостный крик Джона позади подарил нам вспышку надежды. Мы бросились в коридор и увидели массивную дверь открытой. За дверью оказался длинный узкий туннель с рельсами и небольшой платформой – выглядело очень похоже на станцию захудалого метро. На рельсах дремал трамвай-локомотив, отцепленный от состава, на котором мы приехали. К трамваю был прицеплен короткий самодельный полувагон.
В то время как снаружи продолжались взрывы и грохот, мы, затаив дыхание, следили, как Берик лунатическим шагом приблизился к полувагону и одним широким жестом открыл раздвижную дверь. Дастан нашел на стене рубильник, и яркий свет залил маленький тупик с нависшими темными сводами. Берик стоял в оцепенении и молча смотрел на проволочные ящики, заполненные полосатыми черно-белыми и красно-белыми жезлами. Ящиков было много – почти целый вагон.
- Что же ты медлишь? – спросила я. – Пора действовать!
- Я столько месяцев искал, терпел лишения, уже решил, что никогда их не найду… - вздохнул Берик. – И вот, теперь, они передо мной… Я не верю своим глазам.
Грохот и музыка в куполе утихли, и мы услышали громкие, твердо произнесенные слова Диггера:
- Эй, придурки! Хватит прятаться, выходите. Время пришло, у меня много других дел. Выходите, или я засыплю вас в этом дурацком коридоре!
Берик встрепенулся и с благоговейным трепетом взял из ящика один жезл. Затем подошел к Дастану и положил свою ладонь на его жирное плечо:
- Слушай, друг, сам я вряд ли уже смогу это сделать, но можно тебя попросить об одной услуге?
- Все, что угодно, друг, - кивнул Дастан, поправил съехавшие на нос очки.
- Если не вернуть клану эти жезлы в течение одной луны, все адепты полосатых палочек заболеют и скоро умрут. Прошу тебя, отвези жезлы Верховному Магистру, и уверяю, он тебя достойно вознаградит! Вот адрес, - Берик вложил в руку Дастану сложенный клочок бумаги.
- Конечно, друг, обещаю, - дрогнувшим голосом ответил Дастан.
Сцена была настолько трогательной, что у всех нас на глаза навернулись слезы.
Поблагодарив Дастана, Берик моментально отбросил раздумья и превратился в хладнокровного, презирающего опасность, воина. Кивнув нам на прощание, он вышел из коридора и быстрым шагом направился к Супер-Дог-Зилле.
- Я не понял! – загремели громкоговорители голосом Диггера. – А чего – только один? Где остальные? Вы сейчас у меня дождетесь! Эй, ты куда пошел? Стоять на месте, я сказал!
Высунув головы из-за бетонных стен туннеля, мы наблюдали, как Берик приблизился к огромной собаке. Диггер, почуяв опасность, открыл по нему огонь из расположенных в нижней части машины лазеров и пулеметов. Берик мастерски уходил от пуль и смертельных лучей, прятался за стальными контейнерами и упавшими с купола кусками кирпичных стен, поднимался, прыгал, короткими перебежками перемещался от одного укрытия к другому, и – добрался-таки до левой ноги гигантского дога. Зажав шнур жезла в зубах, Берик забрался по ноге к животу Супер-Дог-Зиллы и принялся там копаться. Диггер пытался его смахнуть передними лапами, но Берик прижимался к корпусу собаки и, используя выступы на его поверхности, уходил от ударов.
Развязка наступила спустя несколько минут. Берик издал радостный крик: «Нашел!» - с усилием воткнул жезл по самый шнур в секретное отверстие, расположенное в правой части огромного брюха Супер-Дог-Зиллы. В следующий момент громадная лапа собаки прихлопнула Берика, словно комара, и от него в буквальном смысле осталось одно мокрое кровавое место.
Гибель торговца полосатыми палочками не прошла даром. Огромная машина затряслась, и с нее градом посыпались куски обшивки. Затем с грохотом отвалились хвост и передние лапы.
- Идиоты! – заорал Диггер в громкоговоритель. – Не понимаете, что вы наделали! Этот мир уже никогда не будет прежним!..
Мощный взрыв оборвал его речь, и голова Супер-Дог-Зиллы разлетелась на мелкие кусочки по всему куполу. Туловище, лишенное верхних лап и хвоста, застыло гигантской мертвой статуей.
Мы вышли из коридора и осмотрели труп Супер-Дог-Зиллы, надеясь отыскать хоть какие-то останки Берика. Эта миссия провалилась, и мы стали думать, как выбираться из купола.
Огромная собака неожиданно ожила, и мы с криками отскочили к стенам. Но оказалось, что включился лишь один динамик. Хриплым женским голосом почившая машина предупредила:
- Активирован режим самоуничтожения. Всем срочно покинуть зону в радиусе одного километра. До детонации сорока тонн взрывчатки осталось шестьдесят минут…
Затем включился громкий звук часов – это был отсчет до нашей гибели.
Лица моих друзей посерели. Только что мы оплакивали Берика, а теперь ясно почувствовали, что сами скоро разделим его судьбу.
Мы в отчаянии принялись бегать внутри купола в поисках выхода. Потратив на это минут двадцать, мы обнаружили, что Диггер педантично завалил взрывами все выходы, даже самые мелкие и пожарные. Времени на панику у нас не было: сквозь один из завалов проходил слабый поток воздух, и мы начали его расчищать. Убрали небольшие камни, но с огромными кусками стены справиться не смогли: их нереально было даже сдвинуть с места.
К завалу шла железнодорожная ветка. Джон посмотрел на северный коридор и обратился ко мне:
- Если нам удастся подвести сюда локомотив, мы можем разогнаться и попытаться пробить им завал.
- Не получится, - ответила я. – Камни слишком большие, и их много. Только трамвай разобьем.
- Подождите, есть идея! – воскликнула Акшагуль. – Тамара, выводите тепловоз из туннеля и ставьте его перед завалом.
- А ты куда собралась? – я пыталась понять ее мысль.
- Не забывайте, что у нас есть Толокоп, - сказала девушка. – А он посильнее всех нас будет.
Акшагуль пошла в камеру к Толокопу, а я отправилась в туннель.
На холодной платформе перед трамваем в одиночестве сидела безумная Виктория и мрачно глядела на кабину. Я тихо подошла к ней. Виктория посмотрела на меня и коротко бросила:
- Это тот самый.
Девушка узнала вагон, который разделил ее жизнь на до и после аварии. Теперь смотрела на него, замирая от страха и обиды.
Я внезапно поняла, что делать. Взяла девушку за руку и предложила:
- Садись за руль. Ты можешь это сделать. Ты поведешь этот трамвай.
Виктория резко отдернула ладонь и протянула:
- Ну не-ет…
В ее глазах снова промелькнуло безумие.
- Тебя ведь обучали, не бойся, - настаивала я. – Ты будешь не одна, я всегда рядом, помогу и подскажу.
Виктория молчала, опустив голову.
- Вика, - я решила применить строгий подход. – Хватит бездельничать. Купол скоро взорвется и, если мы не выберемся, нас тут засыпет. Немедленно садись за руль и выезжай из туннеля.
Тут я, конечно, слегка перебрала. Девушка закрыла лицо ладонями и дико закричала. Она орала не меньше минуты.
«Ладно, не буду трогать психическую», - подумала я и сама вошла в кабину.
Несмотря на переделку в тепловоз, всю систему управления трамваем оставили как было. Топлива в баках хватало еще сотни на две километров. Я привычным жестом включила машину и с замиранием сердца прислушалась к знакомым звукам двигателя.
Трамвай выехал из туннеля, а Виктория так и осталась сидеть на платформе.
Поставив локомотив перед завалом, я вышла из кабины и обнаружила, что рядом нет ни души. Отправилась в камеру к Толокопу и увидела, как Акшагуль, приведя робота в чувство, уговаривает его помочь, а Джон Гейн и Дастан наблюдают за вялотекущим процессом. Судя по усталому лицу и потному лбу, Акшагуль к этому моменту уже сильно намаялась с тупым киборгом.
- В сотый раз тебе объясняю, дубина ты пластиковая. Если ты останешься, через полчаса взрыв разнесет тут все в щепки, и ты тоже погибнешь! Не понимаешь? Материнская плата отказала или памяти не хватает?
- Директива один-два, - бесстрастно отозвался робот. – Защищать себя. В этом помещении крепкие стены. Толокоп останется невредим.
- А у тебя – тугие пластмассовые мозги! – прокричала Акшагуль, наклоняясь к упрямому агрегату. – В этой махине только одной взрывчатки сорок тонн! Примени свои нанотехнологии, дебилоид, посчитай, и поймешь, что стены тебя не спасут! Тут вообще ничего от этого купола не останется!
- Директива один-два, - повторил Толокоп.
Тогда Акшагуль взорвалась. Она схватила робота за его огромную пластиковую голову и принялась что есть силы бить по ней кулаками. При этом Акшагуль вовсю рыдала и кричала:
- Вставай, жестянка, поднимайся, иначе не представляешь, что я с тобой сделаю! Как вы все мне надоели, тупые, упрямые, заносчивые мужики! Без разницы, из чего вы сделаны, да хоть из пластмассы, все равно вы уроды! Вместо того, чтобы работать и честно бороться за свое место под солнцем, всегда ищете какие-то кривые обходные пути, по линии наименьшего сопротивления ходите! Я столько лет работаю, каждый день без выходных до десяти вечера, каждый квартал по две недели провожу в офисе безвылазно, я знаю наизусть все кодексы, постановления, инструкции, прошла миллион семинаров, меня уважают во всем комитете и министерстве, а начальником отдела поставили этого кретина Серикбая, только потому, что, видите ли, у него папа депутат, а мама – крутая шишка из правительства! И это уже второй раз! Еще три года назад я могла стать начальником отдела, но и тогда на это место нашелся чей-то племянник! Как вы мне надоели, всюду лезете, наглеете, а вот когда от вас требуется проявить хоть немного инициативы и помочь, то вы вспоминаете какие-то дебильные правила и директивы и отказываетесь! Вставай, я сказала, иначе я тебе сейчас череп разобью! Я не могу здесь оставаться! Я выберусь из этого проклятого купола, и тогда руководство меня повысит, мне обещали! Слышал ты, дубина?
Акшагуль так сильно колотила голову робота, что кожа на костяшках ее кулаков разбилась, и гладкий пластик Толокопа покрылся бурыми разводами крови. Но девушка не замечала боли и продолжала стучать по безмозглой голове киборга.
В какой-то момент в организме разъяренной девушки что-то произошло, и из ее головы, рук и туловища посыпались денежные купюры. По всей видимости, все деньги, которые притягивались к ней в течение предыдущих лет, а потом бесследно исчезали, теперь возникли из небытия и пролились на тупого робота благодатным дождем.
Робот моментально ожил, его лампочки засияли ярким светом, а руки принялись с космической скоростью собирать разбросанные вокруг купюры. Дастан сделал попытку поднять несколько бумажек, но Толокоп с легкостью выпрямился во весь рост и оттолкнул конкурента к стене. Дастан сильно ударился и едва не потерял сознание, а робот тут же сгреб выпавшие у него деньги и отправил в выдвижной ящик, возникший, словно по волшебству, из его необъятного живота.
Акшагуль даже в состоянии отчаяния прекрасно соображала. Поняв, что надо делать, она бросилась из камеры, продолжая браниться и плакать. Толокоп отправился за ней, ловко подбирая выпадающие из девушки купюры.
Я помогла Дастану подняться с пола и обратилась к Джону Гейну:
- Идемте быстрее, похоже, мы все же выберемся отсюда.
- Подождите, а как же молодой человек из соседней камеры? – озаботился Джон.
- Его ничего не интересует, кроме игрушек и конфет, - сказала я. – Оставьте, это дохлый номер. Только если у вас где-нибудь случайно не завалялся саксофон…
- Идите, я что-нибудь придумаю, - решил Джон. – Это не в моих правилах – оставлять человека в беде.
Джон Гейн зашел в камеру к старосте, а я подвела ковылявшего Дастана к трамваю. На завале тем временем происходила интересная сцена. Акшагуль прыгала с камня на камень, бросая деньги в щели между валунами, а Толокоп ни на шаг от нее не отставал, легко отбрасывая далеко в сторону самые большие плиты. Завал расчищался, и скоро сквозь небольшие отверстия в купол начали проникать первые робкие полоски дневного света.
- Садитесь в трамвай и будьте готовы пробиваться в любой момент! – закричала Акшагуль, с трудом переводя дыхание от невиданной гонки.
- До самоуничтожения осталось пять минут, - послышался голос из динамика. – Всем срочно покинуть помещение.
Я затащила Дастана в кабину, следом туда проник Джон. Он все-таки придумал способ – утащил у старосты коробку с конфетами и теперь подманивал его леденцом. Староста с крайне недовольным лицом взобрался в трамвай и скромно сел на пол позади меня – там, где Джон Гейн поставил коробку. Обняв машинку, староста взял один леденец и затих. Джон уселся рядом с ним и укрылся плотным одеялом из камеры.
Завал становился все меньше, а Толокоп и Акшагуль продолжали стремительную игру с купюрами. Вот далеко отлетел последний валун, рельсы теперь были свободны. Но своды купола задрожали, сверху посыпались десятки больших и мелких камней, – видимо, в результате обстрела, устроенного Диггером, нарушилась структура здания. Мощная верхняя балка, поддерживавшая проезд, начала медленно съезжать вниз. Стало очевидно: если она упадет, проезд снова будет завален, и тогда у нас не хватит времени расчистить его.
Акшагуль тоже это поняла и намертво встала прямо под балкой – с той стороны, где та начала проседать. Толокоп последовал за ней. Одной рукой он поддерживал балку, а другую вытянул до пола и собирал купюры, сыпавшиеся из девушки мощным потоком.
- Проезжайте! – что есть силы закричала Акшагуль.
Я запустила трамвай в проезд, и в этот момент сверху прямо на кабину упал огромный валун. Крыша задержала его, но одним из отделившихся кирпичей выбило переднее стекло, и осколки попали мне в лицо. Удар был сильный, я сразу же наполовину ослепла и, истекая кровью, упала на пол.
- Бегите, быстрее! – вопила Акшагуль. – Он долго не продержится!
Я пыталась подняться, но тщетно – ударом меня практически оглушило. Сквозь пелену я словно в замедленной съемке видела, как согбенная фигура в лохмотьях занимает мое место за рулем, и трамвай неторопливо, тягуче, но в то же время легко трогается с места, набирает ход и выезжает из-под страшного купола.
Мы ехали около минуты, после чего позади раздался сокрушительный, выбивавший барабанные перепонки взрыв. Трамвай засыпало камнями, грязью и тоннами пыли, и на несколько минут наступила полная тьма.
Я с трудом поднялась, стряхивая с себя пыль и осколки стекла. Левый глаз вообще перестал видеть, зато, протерев правый, я увидела картину дикого погрома в кабине. Дастан, староста и Джон в последний момент успели спрятаться под одеялом и теперь боязливо из-под него выглядывали. За рулем трамвая сидела молчаливая Виктория. Я поднялась и ободряюще потрепала ее по плечу. Девушка посмотрела на меня, и в ее глазах впервые за все время нашего знакомства появилось осмысленное выражение, присутствовала даже спокойная уверенность.
Смерч, вызванный взрывом, постепенно улегся. Мы вышли из трамвая и бросили взгляд на гигантскую кучу обломков, под которой остались погребены Супер-Дог-Зилла, Диггер, Берик, Толокоп и Акшагуль.
- Она могла спастись, - сказал Джон, неотрывно глядя на обломки купола. – Проход был открыт, ей стоило только сделать несколько шагов. Почему она осталась и вместо этого спасла нас? Ее ведь ждала новая должность в столице?
- Этого мы уже никогда не узнаем, - отозвалась я. – Иногда люди совершают поступки, которых от них совершенно не ожидаешь.
- Смотрите, что я тут нашел, - позвал нас Дастан.
На склоне железнодорожной насыпи в разных позах лежало около полусотни трупов. Мы насчитали примерно поровну черных охранников Крылатого Братства и воинов Зеленого Легиона. Неподалеку стояло три боевых автобуса легионеров. Охрана не бросила Диггера, как он уверял нас. Его подчиненные вышли из купола и приняли последний бой с верными солдатами Шопырбека. Судя по безрадостной картине, не выжил никто.
Дастан проверил пострадавшие в сражении автобусы и нашел, что один из них находится во вполне рабочем состоянии. Он тут же подогнал автобус к вагону и принялся переносить в него ящики с жезлами.
- Ты куда? – спросила я.
- Было весело, но, думаю, тут наши пути расходятся, - пыхтя от напряжения, ответил парень.
Мы с Джоном помогли ему, и Дастан помахал нам на прощание из автобуса.
- Куда ты теперь? – спросила я.
- Ну, есть некоторые дела, - уклончиво ответил Дастан, свешивая руку из кабины.
- Поедешь к Верховному Магистру? – я понимающе кивнула.
- Да я уже думал про это, - Дастан скорчил кислую мину. – Их Верховный Магистр – это политический труп, и я, честно говоря, сомневаюсь, что он мне достойно заплатит. Есть у меня один знакомый барыга на Северном Кольце, вот он точно отвалит за это добро хорошую сумму. Я уже даже знаю, под каким названием продам эти штучки – влет уйдут.
- Ты же обещал, - я от неожиданности закашлялась. – Берик столько для нас сделал…
- Ему уже все равно, - махнул рукой Дастан. – А то, что он сделал, я его делать не просил. И потом, не нравится мне эта публика – торговцы палочками. Без них как-то лучше. Ну ладно, бывайте!
Автобус стремительно набрал скорость, и больше Дастана мы не видели.
- Смотри как бывает, - пробормотала я. – Через такое вместе прошли, а человек вдруг оказывается…
- Пусть едет, это его путь, и не нам судить чужие поступки, - философски заметил Джон Гейн.
Я вошла в кабину, где меня ожидали оставшиеся товарищи. Виктория тронула рычаги, и трамвай медленно отправился назад в город.
На востоке поднималось красное солнце. Мы отъехали достаточно далеко от взорванного купола и на небольшой скорости могли теперь полностью насладиться запахами свежей степи и предгорий. Позади сидели укрытые одним одеялом Джон и староста, - каждый - погруженный в свои мысли. Я стояла рядом с Викторией и видела, как она улыбается сама себе, получая явное удовольствие от процесса вождения.
Я подставила раненое лицо потоку влетавшего в кабину прохладного воздуха и свободно вздохнула – полной грудью. Это свершилось – мы выполнили задание и ехали домой.
Продолжение следует.