ЕТИМ ЭМИН. ТВОРЧЕСКО-БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК
§1. Место и время рождения Етима Эмина
До сих пор не утихают споры, в каком селении и когда родился Эмин: в селении Цилинг или Ялцуг? Хотя, честно говоря, принципиального значения вопрос, где он родился, не имеет, ибо в любом случае Эмин родился на лезгинской земле. Все же существующие мнения или разногласия по этим и другим вопросам требуют уточнения, подтверждения или опровержения.
Обратимся к рассказу Мугудина Меликова, сына Мелика: "Наш дед Савзихан – уроженец селения Цилинг. После окончания медресе он был назначен на должность кази (судьи) семи сел и переселился в село Ялцуг. В это время умер мулла из селения Кахцуг Агашериф сын Таймараза. Осталась молодая жена Лейли с ребенком. Савзихан взял в жены Лейли, а ребенка по имени Шахламаз усыновил. В Ялцуге Лейли родила сыновей: Магомед-Эмина, Абдул-Мелика, Магомед-Неби, Гусейна; дочерей: Сувар, Фатимат, Эйлихан, Кизханум. Некоторые из них умерли еще в детстве. Ко времени смерти Магомед-Эмина Эйлихан, Мелик, Неби и Аливерди, сын Неби, были живы" (Газета «Коммунист».18 ноябрь,1981. – Перевод с лезгинского наш. Мугудин Меликов ошибается. Первым мужем Лейли был Паша, мулла селения Кахцуг. После его смерти Лейли осталась с младенцем (Шахламазом 1836 года рождения) на руках. В 1937 году ее взял в жены Савзихан, мулла селения Ялцуг).
Даты рождения и смерти Етима Эмина точно не установлены. Этот вопрос в литературе весьма спорный и запутанный. Разные источники дают разные годы рождения. Вот некоторые из версий:
Альманах даг.Литературы –род. в 1816 г. в Цилинге.
М.Гаджиев – 1838–1878 в Ялцуге.
А. Агаев – род. в 1838 в Цилинге, умер в 1878 в Ялцуге.
М.-Г. Садыки – 1834;1838 – 20.10.1884 в Ялцуге.
Р.Гайдаров – род. в 1816 в Цилинге, умер в 1878 в Ялцуге.
Ф. Вагабова – 1838 – 1878;1884 в Ялджуге.
М. Ярахмедов – 1838–1878 в Ялцуге.
Г. Гашаров – 1838 – 20.10.1885 в Ялджуге.
Г. Корабельников – род. 1816 в Цилинге, умер в 1878 в Ялцуге.
К. Акимов и родственники Е.Эмина – 1838 – 20.10.1884 в Ялцуге.
Некоторые исследователи (Агаев, Гашаров) при написании названия аула Ялцуг искажают орфографию на тюркский лад, как Ялджуг. (См. Агаев А. Етим Эмин. Предисловие к сборнику стихов Етима Эмина на русский язык. – Москва, 1959, с.3-7. Гашаров Г. Влюбленный в жизнь. Предисловие к сборнику стихов Я. Эмина. – Махачкала, 1986, с. 7-15. Он же: Ашугские традиции в творчестве Етима Эмина //Лезгинская ашугская поэзия и литература. – Махачкала, 1975, с.75-96).
По мнению А. Агаева, "...и в том году (1838) то ли в Кеане то ли в Ялцуге родился Эмин" (См. Агаев А.Г. Вольный дух Эмина, замешенный огнем Мухаммеда Яраги (на лезг.яз.) /Самур. 1998.№4, с.12). Согласно М. Ярахмедову, Эмин родился в селе Ялцуг в 1838 году и умер там же в 1878 году. (См. Ярахмедов М. Азербайджанская поэзия и Етим Эмин. Баку, 1992, с.4).
По М. Гаджиеву, Магомед-Эмин родился 1838 году в селении Ялцуг Кюринского ханства. Установление даты основывается на следующем факте. Составители первого сборника стихов Етима Эмина в предисловии к сборнику указывают, что издание посвящено 50-летию со дня смерти поэта. Следовательно, поэт умер в 1878 году.
По свидетельству наследников Эмин умер примерно в сорокалетнем возрасте, откуда получается и год рождения поэта 1838. Гайдаров считает такой подход странным. Но, подытоживая некоторые, не подтвержденные документами факты, ученый сам приходит к не менее странным выводам: "Сын Джелил оглы Севзихана Магомед-Эмин родился в 1816 году в селе Цилинг Кюринского ханства. В связи с утверждением отца сельским кази в селе Ялцуг, переехал туда. После смерти занял его должность". (Гайдаров, 2001, с. 14-15). Одним из веских оснований для такого заключения исследователь считает наличие семи стихотворений Эмина в рукописном альманахе из селения Кири до страницы 19, помеченной 1261 годом хиджры (1840 г.) (Гайдаров Р.И. Введение в эминоведение. - Махачкала, 2001, с.10). Г. Корабельников также, вслед за Гайдаровым, называет дату рождения 1816 в Цилинге, а дату смерти 1878 год в Ялцуге. (См. Корабельников Г. От устья к истоку / В кн.: Дорога к образу. – М., 1979, с.225).
К сожалению, находящийся в личном архиве Р. Гайдарова рукописный альманах для нас оказался недоступным. Но мы, думаем, что стихотворения 1840-года к Етиму Эмину едва ли могут иметь какого-либо отношения (ибо тогда ему было всего два года). Скорее всего, сочинения принадлежат другому Эмину. Или, возможно, Эмин, упомянутый в сборнике, предшественник Етима Эмина Молла Эмин (1670-1715) из селения Ялцуг Ахтынского района? Все же, пролить свет на эти вопросы мог бы упоминаемый Гайдаровым альманах.
Ознакомившись с сообщением Р. Гайдарова о рукописном альманахе, меня охватили те же чувства, что и поэта Шамсудина Исаева, который пишет: "…Прочитав статью Р. Гайдарова "Первый лезгинский альманах" мной овладели двоякие чувства: удивления и гордости. Удивления, потому что, как пишет автор, рукопись с 1949 года находится у них дома. Сколько же лет прошло? Ровно 44 года! Это ведь немалый срок, а более полжизни одного человека. Как же можно было терпеть, имея на руках такой клад? И при этом это ни у колхозника, ни у рабочего, а у знаменитого ученого, профессора! Скажите, о, учитель, когда мы, ваши студенты, село за селом, дом за домом искали, в надежде найти хоть строчку из наследия мастеров прошлого, неужели справедливо было держать такой материал в сундуке?" (Исаев Ш. Лезгийрин садлагьай альманах: Халкьдин хазинадал чан хкин (Первый лезгинский альманах: Возродим народное сокровище) /Лезги газет. 25.02.1993).
Попытки установить подлинность даты и места рождения предприняты и А. Кардашом. (Кардаш А. Мирес... Стха... Хва... (Сородич... Брат... Сынок...) /Лезги газет. 12.02.1998). Рассуждения А. Кардаша строится на словах: 1) "мирес" (родственник по отцу) в стихотворении "Цилингцы" (но автор "Цилингцев" не Эмин, а Мелик); 2) "стха" (брат), в стихотворении "Новому дому Гасана Эфенди"; "стха" свидетельствует, что Гасан (1834) и Эмин ровесники; на это же слово и в стихотворном ответе Казанфара Эмину (рассуждение не лишено логики; но адресат "Поздравления..." не Гасан Алкадари, а Гасан Мамрачви, который был намного старше Эмина: отсюда и некоторая "робость" автора); 3) обращение "хва" (сын) в письме Хаджи-Исмаила эфенди к Эмину (точную разницу в возрасте слово не определяет). Доводы недостаточно убедительны. Оттого дискуссия по вопросу о времени и месте рождения Етима Эмина продолжается и поныне, не находя веских доказательств. Откликаясь на статью Р.Гайдарова, где ученый выдвигает свои соображения по поводу места и времени рождения Етима Эмина, основываясь на стихи некоего Эмина из находящегося у него рукописного альманаха, А. Кардаш резонно замечает: "Если бы уважаемый профессор обнародовал бы те семь стихов, возможно нашлись бы какие-то факты, подтверждающие их авторство, ибо главное свидетельство жизни поэта – его стихи". (Гайдаров Р. Ихтилат куддачир, эгер... (Не начинал бы разговор, если...) /Лезги газет. №4. 1998).
Известный арабист, эминовед Магомед-Галиб Мугудинович Садыки также подтверждает, что отцом Эмина является уроженец селения Цилинг Савзихан сын Джелила, сына Савзихана, сына Абукара (он же поэт Цилинг Бука). В связи с назначением на должность кази семи сел, Савзихан переселяется в селение Ялцуг. Но версия Садыки по поводу рождения Эмина от предыдущей несколько отличается: в селении Ялцуг отец Эмина Савзихан женится на вдове из села Кахцуг Лейли, а ее ребенка Шахламаза усыновляет. Лейли рожает Савзихану сыновей Магомед-Эмина, Абдул-Мелика, Магомед-Неби, дочь Эйлихан (во время смерти Эмина она замужем в селении Гоган. (Странно, ради чего название сел искажаются до неузнаваемости: К1ири – Кири (облепиха) названо Икрой, а Къугъван – Куган (марена) – Гоганом).
Встречающиеся там и тут в печати, СМИ, электронных средствах информации (сети Интернет) биографические данные о поэте настолько противоречивы, что понимаешь резонное возмущение родственников поэта. Опасность положения еще и в том, что искаженная, ложная информация попадает в энциклопедии и в базы данных электронных средств. Вот, например, какая информация о Етиме Эмине в "официальном сайте Махмуда": "... родился в ... в ауле Ялджух. Рано осиротел (отсюда прозвище – "етим" - сирота). К поэзии Эмин приобщился еще в юные годы, когда, став мастером-каменщиком, в Азербайджане принимал участие в соревнованиях ашугов. Творчество Эмина оказало огромное влияние на все дальнейшее развитие лезгинской поэзии. Он умер в 1890 году". Очевидно, информация почерпнута из сборника 1988 года, и ее следует уточнить: 1) селения с названием Ялджух во всем Лезгистане не существует. Есть два селения с одинаковыми названиями Ялцугъ (Ялцугъар), в Ахтынском и Сулейман-Стальском районах. А Ялджугъ – искаженный тюркизированный вариант названия Ялцугъ (Ялцуг); 2) псевдоним поэта (а не прозвище!) Етим (Сирота) никак не связан со смертью родителей (они умерли, когда Эмин был уже достаточно взрослым); 3) мастером-каменщиком Эмин никогда не был; по свидетельству родственников, умел плотничать; 4) ни в Азербайджане и ни в другом месте в состязаниях ашугов никакого участия не принимал (здесь, видимо, идет путаница Етима Эмина с Ялцуг Эмином, который родился за сто лет до Етима Эмина); 5) Етим Эмин умер не в 1890, а в 1884 году.
Родственники Етима Эмина Эмин Меликов, сын Мугудина сына Мелика (брата Эмина), обеспокоенные неутихающим спором вокруг их предка вынуждены были обратиться в газету: "Уважаемая редакция! Цель моего обращения следующая. В этом году в республике впервые отметили юбилей классика Дагестанской литературы, отца лезгинской поэзии Етима Эмина. Прошедшие в Махачкале и других городах, районах, селах мероприятия к юбилею нашего прадеда, публиковавшиеся в газетах и журналах материалы обрадовали нас. Я с 1928 по 1966 год жил в доме, построенном самим поэтом в селении Ялцуг. Как я слышал, в доме должно было остаться кое-какие бумаги, архивы Эмина. Я везде их искал, но тщетно. В 1961 году я освобождал заложенные ранее кирпичом фасадные окна и в одном из окон обнаружил ящик полный бумажными листами, исписанными арабскими буквами. Один лист особо заинтересовал меня. На ней был чертеж нашего дома и еще какие-то другие схемы и планы. Возможно, это была рука прадеда Эмина. Мне захотелось быстро прочитать эти пожелтевшие листки, и я отправился в соседнее село и пригласил к нам Ильясова Ажимирзе, который владел арабской грамотой. Как он подтвердил, среди бумаг было много листков, написанных рукой Эмина. О чем же мы узнали из них? О том, что Етим Эмин умер в октябре 1884 года. О том, что воспитание восьмилетней дочери Эмина Мислимат было поручено брату Мелику.
О находке архива Етима Эмина я информировал районные партийный и исполнительный комитеты. Оттуда приехали работники и выразили мне благодарность. Через несколько дней ко мне приехали М.-Галиб Садыки и Абдулбари Махмудов. С ними и с аксакалами села мы посетили кладбище. Могилы Етима Эмина и Мелика распологались близко, так как Мелик умер через три года после Эмина. М.-Г. Садыки узнал могилу Мелика по письменам на надмогильном камне. А камень Эмина лежал, и письмена уже не были заметны.
После смерти Мелика, моего отца Мугудина воспитали Туквезбан и мачеха Шахселем. По словам отца, Туквезбан была мудрой, красивой женщиной. "Туквезбан меня всегда жалела,– говорил отец.– Она была мне и матерю, и отцом". Как вспоминал отец, Туквезбан наизусть помнила все стихи Эмина. И то, что знал мой отец, все было от нее. Это помогло сохранить жемчужины поэзии всенародно любимого поэта.
С 1927 по 1939 год к нам приезжали много людей: ученых, литераторов… Отец читал им стихи Эмина, а те записывали.
Меня беспокоит одна проблема, вокруг которой до сих пор не прекращаются споры. Это спор о месте рождения Етима Эмина. Я хочу ясно заявить: предки Эмина из села Цилинг Кюринской области (ныне Курахского района). Но сам Эмин родился в селе Ялцуг. И у меня есть некоторые аргументы, подтверждающие это". Д(Дат1ана рик1евай кас (Тот, кто всегда в сердце). Газета "Коммунист".16.12.1988).
В конце материала дается редакционное примечание: "В редакцию поступило письмо и от внука Етима Эмина Я. Ярахмедова. И он подтверждает то, что поэт родился в селе Ялцуг. Кроме того, наследники поэта просят общественность прекратить споры и внести ясность в этот вопрос. Впредь в учебниках, во всех официальных документах отразить: Етим Эмин родился в 1838 году в селе Ял¬цуг и умер в октябре 1884 года, похоронен там же".
Как видим, версий много. Но какие же из них верны?
В результате нашего исследования документов посемейных записей 1886 года выяснилось следующее:
В 1835 г. дочь кази селения Даркуш Лейли выходит замуж за Молла Пашу, сына кази селения Кахцуг Агашерифа сына Таймураза. В 1836г. Молла Паша умирает, а Лейли остается с только что родившимся сыном Шахламазом на руках. В 1837г. она выходит замуж за Моллу Савзихана. Значит, Е.Эмин родился в 1838 году! Согласно документам посемейных записей, брат Эмина по матери Шахламаз сын Паши действительно родился в 1836 году в селении Кахцуг. Во время проведения переписи Шахламаз служит в должности кази суда селения Татархан, и ему 50 лет. Не мог же Эмин родиться раньше замужества своей матери, а также раньше старшего брата!
Так что, утверждение Р. Гайдарова, что Эмин родился в 1816г. в селении Цилинг ошибочно. В действительности, как свидетельствуют вышеупомянутые документы и родственники поэта, Етим Эмин родился в 1838 году в селении Ялцуг. (Судя по родовым именам рода Абукара – прадеда Эмина, возможно, что родовым именем Шахламаз ребенка назвал отчим Савзихан, после того как Лейли стала его женой. Годы рождений вычислены по данным Посемейных списков жителей Кюринского округа Кутур-Куринского наибства. П.С.ч. II. 1886г. ЦГА РД. Ф.21).
§2. Годы ученичества
Отец Эмина Савзихан в свое время был в должности кази (кази назначался начальником округа, как правило, из числа духовных лиц и состоятельных людей). В судах того времени, согласно "Положения 1868 года о судах Дагестанской области и Закатальского округа", жалобы рассматривались и решались по законам шариата и местных обычаев.
Из этого следует, что Савзихан был хорошим знатоком этих законов, т.е. грамотным человеком. Семья его по тем временам считалась зажиточной. Поэтому у юного Магомед-Эмина была возможность получить самые лучшие знания своего времени. Конечно же, первоначальные знания он получил у отца. Затем обучался у разных учителей. В медресе тех лет изучались фикх (мусульманское право), коранические дисциплины, арабский (персидский, тюркский) язык и литература, хадисоведение, богословие, арифметика, философия, логика, естествознание, медицина, астрономия и прочие науки.
Например, в медресе Моллы Атлухана эфенди преподавали восточную поэзию и естественные науки; в медресе Хаджи-Исмаила эфенди и Хаджи-Абдуллаха эфенди обучались чтению Корана, фикху и арабскому языку; у Мирза-Али Ахцахви, наряду с поэзией, ученики изучали физику и математику, философию и логику; у Сейида Абдуллы эфенди Карахани обучали персидским и тюркским языкам. Прежде всего сухта (ученик) должен был научиться послушанию, прилежному поведению и дисциплине. Сухта должен был повторять "астафируллах!" по 300 раз. Мударрис (учитель) имел также права наказывать провинившегося ученика, нагружая его дополнительной работой во время общего отдыха.
Разные исследователи придерживаются разных мнений и по вопросу, в какие годы, где и у кого учился Эмин.
М.-Г. Садыки: сначала у отца, затем в Кеане у Ходжи Магомеда, в Алкадаре у Абдуллаха эфенди, в Яраге у Хаджи-Исмаила эфенди, в Ага-Стале у Атлухана эфенди (См. Садыки М.-Г. Отец лезгинской литературы Етим Эмин (предисловие к сб.стихов) //Етим Эмин. Стихи. Махачкала, 1980. С.14. – На лезг.яз.). Но в 1857-1859 гг., во время учебы Етима Эмина в Ага-Кране, Атлухана эфенди уже не было в живых; он умер в 1845 году.
А. Агаев: в Кири у Магарама эфенди, в Кеане у Агамирзе эфенди. (Агаев А. Етим Эмин. О жизни и творчестве. – На лезг. яз. – Махачкала, 1958, с.17).
Р. Гайдаров: у своего отца, затем у Алимета эфенди из Кири, у Ходжа эфенди из Кеана, у Абдуллаха эфенди из Алкадара, у Гаджи Исмаил эфенди из Ярага. (Гайдаров Р. Введение в Эминоведение. – Махачкала, 2001, с.11; Имя учителя назван Азимет. См. Гайдаров Р. Лезгийрин садлагьай альманах /Лезги газет. 23.01.1993).
Г. Гашаров: у отца, затем в Кеане у Ходжа Исмаила Эфенди, завершил учебу у Хаджи Абдуллаха Эфенди Алкадари. (Гашаров Г.Г. Ашугские традиции в творчестве Етима Эмина /Лезгинская литература. Махачкала, 1998, с.64). Гашаров здесь ошибается: кеанского учителя Эмина звали не Хожа Исмаил, а Ходжа Магомед.
По нашему мнению, Етим Эмин, примерно, до 10-12 лет, учился грамоте у своего отца Моллы Савзихана. Затем, как утверждают Агаев и Гайдаров, возможно, его отдают в Киринское медресе к Алимет эфенди. К 13 годам, он переходит в медресе Ходжа Магомеда эфенди в Кеане (отца Туквезбан и Агамирзы), где обучается до 15 лет. Затем, из-за любви к Туквезбан, его переводят в Алкадарское медресе Хаджи Абдуллаха эфенди. В Алкадарском медресе у своего отца учился и Гасан Алкадари. В 1855-1857гг. Эмин расширял свои знания в Вини-Яраге у Хаджи-Исмаила эфенди, сына Мухаммеда Яраги. Возможно, в это же время с ним учились Гасан и Казанфар.
О факте учебы Эмина в селении Ага-Кран в медресе Атлухана эфенди, приводимый М.-Г. Садыки, говорил еще Стал Сулейман и подтверждается свидетельствами многих старожилов села: Молла Ахмеда, Гаджимирзе эфенди, Салиха эфенди, Абдурагима Саидова, Абдулаги Шахмирзоева, Алимирзы Алибекова, Назлу Ражабаруш и др., которые слышали это от своих отцов. В 1857-1859гг. Эмин действительно учился в Ага-Кране, но не у Атлухана эфенди, а у его сыновей Абдулгамида эфенди и Абдулвагида эфенди (хотя Атлухана эфенди уже не было в живых, медресе назывался его именем). Ага-Кран (Ага-Стал) XVII-XVIII вв. славился своими медресе (по свидетельству старожилов, в Ага-Крани было три медресе) и учеными-алимами: Молла Атлуханом эфенди (1770-1845), Абдулгамидом эфенди (1805-1877), Абдулвагидом эфенди (1811-1896), Магомедкеримом эфенди, Джафером эфенди и др. Семья Атлухана эфенди славилась своей ученостью. У него же учился и его младший двоюродный брат Мухаммед Яраги (их матери были сестрами).
Сын Атлухана эфенди Абдулкадыр был одаренным стихотворцем (умер в 22 года), Абдулгамид эфенди и Абдулвагид эфенди, также и внук Абдулфатах (сын Абдулгамида) были известными в свое время учеными-арабистами (эфендиями) и поэтами (об этом в главе «Етим Эмин и его современники). В медресе Атлухана эфенди (имя ученого оставалось за медресе и после его смерти), помимо прочих наук, большое внимание уделялось поэзии, восточной поэтике и стихосложению.
В стихотворении, посвященном бунтам 1877 года, Эмин вспоминает о казненном через повешение ученом и поэте Абдулгамиде эфенди: "Абдулгамид – знаний море, Оставив нам мудрые сочинения, Голову в сторону рая повернув, В путь к вечности отправился". А "избравший путь лучезарного отца, брат Абдулвагид, бедных, беззащитных заступник" потерял все свое имущество и был выслан в Сибирь. Имущество и сочинения Атлухана эфенди, его сыновей Абдулгамида, Абдулвагида, дочери Фатимат были конфискованы царскими властями и уничтожены.
Предположение, что ко времени учебы Эмина в Кеанском медресе, у него уже нет отца и матери, и он – етим (сирота), по нашему мнению, неверно. Основанием для этого утверждения взято стихотворение "Къарийриз" ("Старушкам")). Но, если судить по качеству, оно сочинено после окончания Эмином Ага-Кранского медресе и до его поездки по Азербайджану. Отец Эмина Савзихан, скорее всего, умер до 1860 (1853-1857 гг.?). Эмин тогда учился в Яраге. Если верить версии М.-Г. Садыки, «Когда умирал отец (т.е. в 1853 г.), Эмину было 15 лет». (М.-Г. Садыки. Для обездоленных светоч зажегший //Е.Эмин. Не нагляжусь на этот мир. Махачкала, 1995, с.9.– Лезг.)
Анализируя и сопоставляя многочисленные факты, встречающиеся в литературе, мы составили условную таблицу где, когда и у кого мог учиться Етим Эмин:
1848-1850 гг. – с детства до 10 -12 лет учился в Ялцуге у отца Моллы Савзихана.
1850-1851 гг. – в 12-13 лет – в Кири у Алимета эфенди.
1851-1853 гг. – 13-15 лет – в Кеани у Ходжа Магомеда эфенди.
1853-1855 гг. – 15-17 лет – в Алкадаре у Хаджи Абдуллаха эфенди.
1855-1857 гг. – 17-19 лет – в Яраге у Хаджи-Исмаила эфенди Яраги
1857-1859 гг. – 19-21 год – в Ага-Кране у Абдулгамида эфенди и Абдулвагида эфенди.
Процесс учебы юноши обычно длился до достижения им зрелости (по тогдашним меркам это 15 лет, время наступления брачного возраста). Но кто хотел постичь больших знаний, те продолжали учебу и до 20-25 лет. Судя по тому, что к имени Эмина не прилагается титул "эфенди", присваиваемый людям, получившим высшее в то время образование, М.-Г. Садыки делает вывод, что Эмин в своей учебе не дошел до последней ступени тогдашнего образования. Вероятно, забота о младших братьях и сестрах после смерти родителей, не дали ему такой возможности. После смерти матери старший брат Шахламаз перебрался жить в селение Кахцуг, к своим дядям по отцу. А забота об оставшихся без родителей младших братьях и сестрах легла на плечи Эмина.
Некоторые исследователи (Агаев, Гайдаров, Ярахмедов и др.) утверждают, что по окончании учебы Эмин некоторое время пребывал в Азербайджане. Хотя прямых доказательств для такого утверждения нет, видимо, не следует также и игнорировать этим положением. Возможно, это были 1860-1861 годы, когда после смерти матери юноша должен был думать о том, как прокормить семью. И, возможно, Эмин, как и многие его сельчане уезжал в Баку в поисках заработка.
В то время в Азербайджане существовали разные поэтические общества. В Баку действовало поэтическое общество "Меджлиушшуара". В Ширване поэтическим обществом в длительное время руководил известный поэт-просветитель, учитель поэта Сабира, видный сатирик Сейид Азим Ширвани (1835-1888). Сейид Азим Ширвани был тесно связан с Дагестаном. После смерти отца он долгое время жил в Дагестане в селении Яхсай с дедушкой и матерью кумычкой. Был он несколько раз и в Касумхуре, на родине своего отца, и имел личное знакомство с Етимом Эмином и Гасаном Алкадари. (Ярахмедов М. Етим Эмин и Азербайджан //Творческое наследие Етима Эмина. - Махачкала, 1990, с.105, 107).
В Шуше были поэтические общества "Меджлиси-унс" и "Меджлиси фарамушан", которыми руководили Натаван и Мир Мохсун Навваб. Поэтесса Х1Х века Хуршуд бану Натаван, дочь Мехтикули-хана Арцахского (Карабахского), была женой кумыкского князя полковника царской армии Хасайхана Уцмиева. А двоюродная сестра Хасайхана Хаджи-Бике-ханум была женой писателя XIX века Исмаил бека Куткашенского. Возможно, Эмин был в Ширване и знакомился с тамошними поэтами. Видимо, к этому периоду (или чуть раньше?) относятся его тюркские стихи и так называемые подражания (незиры).
§3. Любовь к Туквезбан. Женитьба
С Туквезбан Эмин познакомился в годы учебы в медресе Ходжа Магомеда в селе Кеан. Здесь с Эмином учились и дети Ходжа Магомеда: дочь Туквезбан и сын Агамирзе, к которым Эмин сердечно привязался. И в душе юноши родилась любовь к Туквезбан. Не исключено, что и девушке был небезразличен этот стройный с тонкими чертами юноша, который преуспевал по всем предметам и к тому же сочинял стихи. Эмину тогда было около 15 лет. Ходжа Магомед эфенди, заметив симпатии молодых и опасаясь возможных последствий, запрещает Эмину ему дальнейшее пребывание в своем медресе. Но, как говорят стихи Эмина, юноша не только забывает свою возлюбленную, но возводит ее на высокий пьедестал любви, воспевая ее всю жизнь. И после окончания учебы у разных учителей по каким-то причинам им не суждено было быть вместе. Туквезбан отдают за другого, который не ценит ее. "Вун жагъайдаз гьич ви къадир чизавач… Тот, кому ты досталась, цены тебе не знает…"), – сокрушается поэт, в стихотворном обращении к своей возлюбленной Туквезбан. Семь долгих и мучительных для себя лет ждал Эмин возлюбленную, которая была замужем за другого ("Ирид йис я вун заз яр яз гьамиша… Семь лет постоянно я тебя люблю").
В то время девушек отдавали замуж, как было дозволено по шариату, в 15 лет. Были случаи сватовства и в 12-13 лет. По замечанию старых людей, дети богатых женились в 15 лет, как только появлялся пушок над губой. Бедные люди, чтобы жениться, вынуждены были зарабатывать средства на свадьбу, а это достигалось иногда к 30-40 годам.
Составители сборников поэта придерживаются версии, согласно которой тестем Эмина был его первый учитель Агамирзе из села Кеан. В дальнейшем и внук поэта Ярахмед Ярахмедов (сын дочери Муслимат) утверждал, что жена Эмина Туквезбан была дочерью Агамирзы эфенди. Ярахмедов ошибается; Эмин учился у Ходжа Магомеда, отца Агамирзы, а Туквезбан была старшей сестрой Агамирзы. С Тукезбан и Агамирзе Эмин учился в медресе их отца, и тогда, видимо, она приглянулась Эмину. И М.-Г. Садыки опровергает это предположение, полагая, что Агамирзе приходится младшим братом Туквезбан, а не отцом. Якобы и сам Агамирзе в своих письмах говорит, что Туквезбан его старшая сестра. Вероятно, когда Эмин учился у Ходжа Магомеда эфенди в 1850-1853 гг., Туквезбан была юной красавицей. Согласно записи №53 в посемейном списке 1886 года селения Кеан, Агамирзе 1845-1846 года рождения. Туквезбан может быть на два-три года старше своего брата, т.е. 1843 года рождения.
Согласно М.-Г. Садыки, Эмин женился в 1856 году (с этой датой соглашается и Р. Гайдаров). Но тогда получается, что Туквезбан всего около 13-ти лет. Ведь за Эмина она вышла после первого брака.
Мы думаем, что Эмин женился на Туквезбан предположительно в 1867 году в возрасте около 29 лет (к этому времени она, по каким-то причинам, была свободна от первого /1860-1861гг./ брака). Туквезбан родила Эмину двух дочерей (Кизханум, 1868г. и Муслимат, 1876г.) и четырех сыновей. Сыновья умерли в детстве. Когда Эмин умирал, старшая дочь уже была замужем, а младшей Муслимат было 7-8 лет. Кизханум вышла замуж за Алибека (из селения Ахниг). (М.-Г.Садыки. Новые сведения о Етиме Эмине // Лезги газет.7.07.1995).
И действительно, в посемейных списках 1886 года селения Ахниг за № 32 значится: Алибек сын Рамазана 30 лет, сын его Рамазан 2 года, женского пола 2 человека (вероятно, мать и жена или дочь и жена). У Алибека неполивной земли 6 капанов (1,5 десятин), рогатого скота 4. Учитывая данные переписи, легко вычислить, что Алибек родился 1856 году. Он женился в 29 лет, т.е. в 1883г. Исходя из того, что девушек выдавали замуж по достижению 15 лет, Кизханум, возможно, тогда было 15 лет. (Данные взяты из сведений посемейных записей 1886г. сел. Ахниг. ГАРД. Ф.2.Оп.5).
Версия М.-Г. Садыки о женитьбе Эмина в 1856 году нам кажется ошибочной. Тогда Кизханум должна была бы родиться в 1857-58гг., а к моменту замужества в 1883г. ей было бы 25 лет! Общеизвестно, что в то время, если не физический недостаток, горянки в родительском доме до двадцатипятилетнего возраста не оставались.
§4. Служба
Как мы говорили выше, дела в судах решались согласно нормам шариата и местных обычаев. И это требовало от судьи хорошего владения арабской грамотой и исламскими знаниями. В должность кази (судьи), видимо, Эмин мог вступить лишь после образования Куринского округа, т.е. с 1862 года. Куринское ханство было признано Россией в 1812 году (договор от 4 января) во главе с Асланханом, который правил до 1837 года. (Для гаранта под договор русский царь взял в аманаты сына Асланхана Нуцалбека и сыновей двух Кюринских старшин).
Затем в течение полутора лет правил его сын Магомедхан, а после смерти последнего – другой сын Магомедмирзехан. С 1840 года, после смерти второго сына Асланхана, править стали сыновья его брата: Гарунбек, а после него – Гаджи-Юсуфхан. В 1862 году, вместо упраздненного ханства, был образован Куринский округ, которым стали править царские чиновники. (Комаров А. Казикумухские и кюринские ханы //Сб. сведений о кавказских горцах. Вып.2,т. 6.Док. № 15).
Селение Ялцуг было расположено на взгорье, на уровне селения Хутарг. Отсюда открывалась величественная панорама гор, а внизу на многие километры простирались предгорья и долины. С веранды Эмина Киченсув (Гора Страха, она же Базар-Дуьзуь) был виден как на ладони. Зимы здесь были холодными, прохладно было и летом. Ниже располагалось села Цицер и Кеан. Согласно переписи 1886 года в Ялцугское сельское общество Кутур-Куринского участка Куринского округа входили селения Ялцуг (45 дымов, 281 чел.), Бигер (26 дымов, 187 чел.), Мака (27 дымов 146 чел.), Хпит (52 дыма, 245 чел.), Цицер (22 дыма, 98 чел.), Кахцуг, Кеан. Согласно поверьям, село Ялцуг обосновал уроженец села Кеан Керим. Из Кеана сюда переселились хашар (крещеные), из Цилинга – предки Эмина бук1аяр, из Кири – арасар (воины), из Келе – ц1иарар, с верхнего Квардала – квардалар и дали названия своим родам (сихилам). В Ялцуге было три квартала: вини кьилер (верхние начала), элкъвей магьле (круглый магал), агъа кьилер (нижние концы). Эмину подчинялись судьи этих сёл.
По Агаеву, Эмин вступил в должность кази в 1870-1871гг. По мнению одних исследователей, в этой должности он работал около двадцати лет. (Агаев А. Етим Эмин. Беседа о жизни и творчестве. Махачкала, 1958, с. 20-30. – На лезг.яз.) По мнению других, он был в должности в 1862-1871гг. Конечно, сколько Эмин пробыл в должности судьи, вопрос спорный. По нашему мнению, Эмин занимал эту должность предположительно с 1862 года по октябрь-ноябрь 1877 года, то есть в течение пятнадцати лет.
Судя по посланию к Эмину судьи Кюринского округа Хаджи-Исмаила эфенди, датированному 15 сентября 1877г. (начало восстания), Эмин еще выполняет свои обязанности. После поражения восстания в октябре в течение ноября месяца происходили события по выявлению лиц, сочувствующих восстанию, аресты и наказания его участников. Как раз в это время были арестованы и сосланы друзья и знакомые Етима Эмина (сам Хаджи-Исмаил эфенди др.), а некоторые и казнены. Не могло это пройти и мимо Эмина. Скорее всего, в октябре-ноябре он от этой должности был отстранен. А не арестовали его, видимо, потому, что он болел (хромал на больную ногу) и явно не был способен на активные физические действия. Не исключено, что претендентов на эту должность было достаточно (Таги, Хаджи-Тагир, Мелик).
Возможно, Мелик с морально-этических соображений не мог занимать место, с которого был смещен его старший брат. Поэтому, видимо, до смерти Эмина обязанности судьи некоторое время выполняли Таги и Хаджи-Тагир. А после смерти Етима Эмина эту должность занимает его брат Мелик (с 1884 – 1885г.).
§5. Болезнь и смерть
Впервые о своей болезни Эмин говорит в письме, адресованном кази Куринского округа Хаджи-Исмаилу эфенди. Согласно этому письму от 3-го дня месяца джамад ал-авваль 1288 года (21 июля 1871г.; даты перевода мусульманского летоисчисления в григорианский везде выполнены М.-Г. Садыки). Эмин "в прошлое воскресенье ночью", возвращаясь от Хаджи-Исмаила эфенди "упал на камни и поранил колено" и поэтому он не может к нему придти. (Здесь и далее письма Эмина или к нему приводятся по сборникам стихов Етима Эмина 1980, 1995 гг. – Составитель М.-Г. Садыки).
После этого по прошествии 27 дней, заместитель начальника округа Астувацтуров в своем письме, предлагает Эмину, чтобы он явился к нему, как выздоровеет.
В последнем от 5 апреля 1873г. из известных писем к Хаджи-Исмаилу эфенди Эмин подписывается: "Я ваш больной и ослабленный Эмин", откуда вытекает, что, и будучи больным, поэт исполнял обязанности судьи. (См. Письма // Е.Эмин. Стихи (на лезг.яз.). - Махачкала, 1980.С.198-201. (Перевод с арабск. на лезг. Г.Садыки). Документы хранятся в архиве М.-Г.Садыки).
Как свидетельствуют эти документы и как явствуют его произведения, Эмин долго и тяжело болел. Болезнь называлась "слоновость" (жузам).
М. Гаджиев упоминает о каком-то альманахе дагестанской литературы, где содержится информация о том, что Етим Эмин родился в 1816 году в ауле Цилинг и умер в 1879 году в возрасте 63 лет в ауле Ялцуг. Сам Гаджиев в качестве даты смерти называет 1878 год. С ним согласны Агаев и Гайдаров. М.-Г. Садыки, основываясь на документы о разделе имущества умершего поэта, называет дату 20 октябрь 1884 года.
С этой датой солидарен и исследователь творчества Етима Эмина Мавлуд Ярахмедов. Эту же дату подтверждают и родственники поэта (внук Эмина Ярахмед Ярахмедов и правнук Мелика Эмин Меликов): "Етим Эмин родился в 1838 году в селении Ялцуг и умер в октябре 1884 года и похоронен там же". Согласно документа о согласии сестры Эмина Эйлихан на передау своих полномочий на долю наследства брату Мелику от 21.Х1.1885 г. дата смерти отодвигается еще дальше. (Меликов Э., Ярахмедов Я. Дат1ана рик1евай кас – Тот, кто всегда в сердце /Коммунист. 16.12.1988).
Г. Гашаров считает, что Е. Эмин умер 20 октября 1885 года в возрасте 47 лет и похоронен в селении Ялджуг. (Ялджуг – тюркизированный вариант названия села Ялцуг).
В предисловии Шахабудина Мейланова к первому сборнику стихов Етима Эмина, выпущенном в 1928г. (составитель Г.Гаджибеков), говорится, что сборник издается к 50-летию со дня смерти поэта. Магомед Гаджиев, оперируя этими цифрами (1928-50), устанавливает дату смерти поэта 1878 год. (См. Йетим Эмин. Хкягъай ч1алар – Избранные стихи. На лезг.яз. в арабской графике. – Махачкала, 1928, с.3-7).
Для уточнения даты смерти Етима Эмина мы попытались более детально изучить известные факты и документы:
1. После смерти Эмина опекунство над его дочерью Муслимат было взято братом Меликом.
2. По известным свидетельствам родственников Мелик пережил своего брата Эмина три года.
3. Вначале опекуном дочери брата был Мелик (ей было 7-8 лет). После смерти Мелика опекунство над Муслимат было принято окружным кази Магомедом эфенди Алкадари (по свидетельству М.-Г. Садыки, Магомед эфенди был женат на двоюродной сестре Туквезбан. Опекуну надлежало ежегодно составлять отчет расходов. Первый такой отчет составлен Магомедом эфенди в 1301 году. Значит, Мелик тогда уже умер (вероятно, годом раньше). Согласно посемейным спискам 1886 года Мелику 40 лет. Он погиб от руки зятя в 1887 году. Согласно сохранившимся свидетельствам современников Етима Эмина и его родных, "Мелик пережил своего брата на три года".
Так как Мелику в 1886 году (время переписи) 40 лет, то Эмин не мог умереть в 1878 году, так как Мелик в 1881 году (1878+3) еще жив. Скорее верна дата, которую, ссылаясь на документы о разделе имущества умершего поэта, приводит М.-Г. Садыки – 20 октября 1884 года. Как раз эту дату отстаивают и родственники поэта. Она согласовывается и с тем фактом, что Мелик умер три года спустя после Эмина: 1884+3 =1887 г.
Выходит, что Г. Гаджибеков ошибался, когда приурочивал сборник 1928 года к 50-летию со дня смерти поэта. По тем же соображениям безосновательно и утверждение Гайдарова, что Эмин умер не позже 1878 года. Не является верной и дата Гашарова – 20 октября 1885 года.
К сожалению, на надмогильном камне, установленном в 1999г., в селении Ялцуг и на памятнике-бюсте поэту, сооруженном в Эминахуре высечена дата смерти 1885 год (на сегодня дата исправлена на 20 октября 1884).
§6. Жизнь, отданная поэзии и любви
Согласно дошедшим до нас документам, Магомед-Эмин свободно писал и говорил на трех языках: лезгинском, арабском, тюркском. Но, хотя поэт и упражнялся в сочинительстве стихов на других языках, для своего творчества он выбрал родной лезгинский язык.
Эмин берет себе нисбу (псевдоним) Сирота – Етим. По нашему мнению, этот псевдоним не только следствие физического сиротства поэта вследствие потери им родителей и того, что на его жизнь выпало много страданий. Этот псевдоним поэт берет осознанно, в пору мудрости и расцвета своего таланта. В положении сироты (етима) находился и его обездоленный, многострадальный народ, чаяния и беды которого поэт ощущал всем своим сердцем.
Поэт с его нелегкой судьбой был понятен и близок своему многострадальному народу. Он, как и его народ, прошел через тяжелые душевные и физические испытания: несчастливая любовь; болезнь и непонимание родных, которых в свое время он воспитал; непризнание современной ему интеллигенцией и забвение друзей, бедность в конце жизни... Говорят, такая же участь постигла и его стихов. Большинство из них пропало бесследно (по мнению некоторых, стихи были сожжены Меликом, оскорбленным предсмертным стихотворением своего брата). До нас дошла лишь небольшая часть поэтического наследия Етима Эмина, сохранившаяся в памяти народа.
Благодаря человеческому достоинству и поэтическому мастерству Эмина, казалось бы, неприглядное с виду и как бы ущемляющее достоинство человека прозвище "етим", приобретает харизматический ореол. Эти два имени словно отражаются друг в друге, отражаются и графически и фонически: Етим – Эмин.
Первые двадцать лет жизни Етима Эмина совпадает с очень бурным и неспокойным временем в истории Лезгистана и Дагестана. Здесь и период распространения учения мюридизма Мухаммеда Яраги и последующей Кавказской войны под руководством трех имамов – учеников Мухаммеда Яраги: Газимагомеда, Гамзатбека, Шамиля (до момента сдачи Шамиля 25 августа 1859г.). Здесь и Кюринское восстание 1877 года.
"Етим сочинил множество прекрасных стихов, где дана высокая оценка героям, сражающимся против царских войск", – пишет Р. Фатуев (См. Литературное обозрение. №16,1936). А. Агаев считает это вымыслом Р. Фатуева. Но, оказалось, что А. Агаев ошибался. В действительности среди стихотворений Етима Эмина на тюркском языке, есть стихотворение о пленении Шамиля, сочиненное им в возрасте 21 год. Его обнаружил и опубликовал М. Ярахмедов. (Об этом см. Гл.V, § 2).
Работая в должности кази Эмин часто встречался с человеческой бедой и страданиями. К нему часто обращаются обездоленные, обиженные люди, нуждающиеся в поддержке и помощи. Он был человеком простым и отзывчивым. По свидетельству современников, он владел профессией плотника; многие брали у него плотницкий инструмент, и он никому не отказывал. "Никогда не отказывайте в том, в чем вы в силах помочь другому", – говорил он своим детям. Так о своем великом деде вспоминают его внуки. Еще в детстве встречался Эмин с униженным положением неимущих, которые терпели от состоятельных несправедливость, насилие и гнет. Это очень повлияло на становление его характера, сделало его душу ранимой и сострадающей. Он честен, бескорыстен и человеколюбив. В дружбе ценит верность и надежность, и сам был таким. Ведь и имя его – Эмин означает преданный, верный, надежный. Как добропорядочный гражданин и как должностное лицо (кази), он свято чтит законы шариата и нормы морали. Изобличает тех, кто в угоду корысти нарушает эти нормы: судей-мздоимцев, сводников-мулл, двоеженцев, выскочек, забывающих свои корни и др. Поэт и сам становится жертвой несправедливого решения корыстолюбивого судьи, решившего дело не в его пользу. "Судья, ты на мою бедность погляди…", – говорит он нечестному судье.
Много у Эмина стихотворений-обращений к миру: "Фана дуьнйа, вуна, гьей, куда…", "Тленный мир, ты, гей, обжигаешь…"), "Мегер гьикьван жеда…" (Сколько же можно…"), "Чархи-Фелек..." ("О, Крутящий Жизни Колесо..."), "Зи шад рик1 барбат1 жезава…" ("Мое радостное сердце пропадает зря…"), "Вил вегьейла и дуьнйадиз…" ("Окинешь взором этот мир…"), "Гьарай эллер…" ("Взывайте, люди…"), "Дилийрин девран я дуьнйа гургьагур…" (Воля для сумасшедших, сумасбродный мир…), "Фана дуьнйа, вавди я зун…" ("К тебе обращаюсь, тленный мир…") и др. Поэт обвиняет этот несправедливый мир; мир гнета и страданий; мир, где "правоверных обделяют", где "честность считается за порок". Страдания очистили его душу.
Многочисленны обращения поэта и к Всевышнему: "Гъуцар, ви сир вуч я зун халкь авунин?!" (О, Боже, в чем же тайна моего сотворения?!"), "За вуч айин, аман, Ребби?" ("Что делать мне, о, Создатель…"), "И дуьнйа са фана багъ я…" ("Этот мир – быстроувядающий сад". И, возможно, Бог внемлет его стенаниям, ибо Он дает поэту бесценный дар: божественную силу слова.
Апофеозом, посвященным несправедливости жизни, становится стихотворение-завещание Эмина "Зун кьейила тазиятдиз къведайди…" ("Когда помру, кто на похороны мои придет…". Когда народ провожал поэта в последний путь, его друг Эмирхан из селения Бигер (Эмин еще при жизни просил его об этом) нараспев прочел стихи своим сильным голосом. Народ, провожавший в последний путь своего любимого поэта, безмолвно плакал. В каждой униженной и обездоленной душе больно отзывались слова: "Как я, горе испивший, пусть придет… ".
§7. О портрете Етима Эмина
Факт наличия прижизненного фотопортрета Етима Эмина или художественного портрета с натуры не известен. Сохранились лишь воспоминания тех, кто видел живого Эмина. Ярахмед Ярахмедов, внук поэта (от дочери), вспоминает: "Эмин был худым и хилым, лицо удлиненное, волосы темные, чуть русые…". Б.Исмаилов (собиратель творческого наследия) в статье "Етим Эминан къамат" ("Образ Етима Эмина") пишет: "Етим Эмин был высоким и худым мужчиной, нос немного курносый, лицо чуть с оспинками, волосы и усы черные. Всегда молчаливый и грустный, он ходил с палкой. Одевался в чухва и валчаг (верхняя одежда горца), носил башмаки и островерхую овчинную папаху".
На групповом портрете представителей окружных судиев выделяется мужчина лет 30-35-ти в островерхой шапке. На его груди, как и у остальных, круглый именной знак. По мнению некоторых исследователей творчества Етима Эмина, в том числе и М.Ярахмедова, этот мужчина и есть Магомед-Эмин (согласно знака на его груди с надписью: "Эмин").
В 1964 году художник Абид Азизов вместе с родственниками Эмина и старожилами отыскали могилу поэта. Абид Азизов был художником с беспокойной душой. Он задумал воссоздать образ Етима Эмина. Мне посчастливилось познакомиться с ним и услышать от него многое об истории создания портрета Етима Эмина. Абид ездил по Лезгистану, встречался с теми, кто видел Эмина и собирал материал для написания портрета. Делал наброски, показывал старикам, видевшим Эмина, учитывал их советы и замечания. Так, на основании словесного портрета был восстановлен образ одного из всенародно любимых поэтов – Етима Эмина.
Это было огромным подвигом художника и его ценным вкладом в лезгинскую культуру. Вот ответ самого художника на вопрос об истории создания портрета Етима Эмина: "В 1960 году я познакомился с собирателем наследия Етима Эмина Магомед-Галибом Садыки. После бесед с ним, я задумал воссоздать образ любимого народом поэта. Когда в 1964 году, когда о своем намерении я рассказал главному редактору газеты "Коммунист" Имамуддину Апаеву, он очень обрадовался. Редактор отправил меня и фотокорреспондента Далгата Гарунова в командировку в селение поэта. В селении Ялцуг, в доме, построенном самим Эмином, нас радушно встретил внук Мелика (брата Эмина). Он познакомил нас с интеллигенцией села и с внуком Эмина от дочери Муслимат учителем Ярахмедом. На наше счастье среди аксакалов нам представили Айваз буба, человека, который жил по соседству с Эмином и воочию его видел. С его слов я составил портрет Эмина, каждый раз дорабатывал его согласно их замечаниям. Мы посетили могилу поэта и видели надмогильный камень, поставленный Гасаном Алкадари. Когда я с окончательным вариантом посетил селение, аксакалы, видевшие Эмина обрадовались и похвалили портрет.
В 1965 году в газете "Коммунист" портрет был впервые напечатан. И после этого я много раз возвращался к портрету Етима Эмина и другим работам из его жизни". (Азизов А. Портрет Етима Эмина //Литературный Дагестан. –На лезг.яз.). №6, 1988, с.74 – перевод на русский наш).
Позже, после переселения на равнину, родное село Эмина Ялцуг разрушилось. Затерялась и могила поэта. Впоследствии она была найдена с помощью старой родственницы поэта Хастан.
В 1996 году средствами Эмирбека Амаханова и при активном содействии Фонда имени Эмина на могиле поэта установлен белый трехметровый надмогильный камень со словами: "…Вил ат1удач дуьнйадихъай – ширин я, айиб мийир, инсан я лагь дустариз. Савзиханан хва Мегьамед Эмин ("Не наглядеться на мир: жизнь дорога, и я – человек, пусть не осудят, передайте друзьям"). Сын Савзихана Магомед Эмин. 1838 -1885".
Конечно, выбор слов, венчающих жизнь и творчество – дело ответственное. Каждая строка поэта достойна для увековечения. Но все же, видимо, эпитафия должна была бы выражением самого главного и важного для Етима Эмина. Что не давало ему покоя. В чем он видел смысл жизни и свою миссию как поэта и предназначение как гражданина. А высеченные на камне слова говорят лишь о том, что поэт ушел из жизни, как и многие из смертных, еще не насытившись ею. На наш взгляд, они не отражают последнюю волю поэта, ради чего он жил в этом "бренном мире": "Гъуцар, ви сир вуч тир зун халкь авунин..?" ("Что за тайну, Ты Господи, в сотворенье мое вложил?..")
Село Аламише, создавшееся из переселенцев с гор, переименовано в Эминахур (Село Эмина). Здесь 2 июля 1999 года в честь 160-летнего юбилея Етима Эмина торжественно был открыт памятник поэту. Символично, что постамент памятника высотой около шести метров отделан мрамором от святой горы Гъуцарсув (Горы Богов). Таково древнее название горы Шалбуздаг.
Текст взят из книги: Нагиев Ф.Р. Етим Эмин. Путь к истине. Махачкала, 2002, с.12-34.