Темнее ночи не было уже 17 лет. Ни одной звездочки не видно. Я посмотрел на небо и увидел лишь яркий отблеск маяка. Как свет с того света.
Я очень хорошо помнил ту ночь 17 лет назад. Во время рыбалки, море мягко покачивало лодку, как детскую люльку, и я задремал. На секунду прикрыл глаза. Вроде бы, одно мгновение назад, морской ковер был молочного цвета с розовыми и пастельно-голубыми вкраплениями. Самый красивый цвет в мире. На закате, когда море совсем спокойное и нет ни одного порыва ветерка, оно превращается в молоко, поглощая заходящее солнце, как большую оранжевую печеньку. Стакан молока и печенька перед сном. Слышен только мерный крик чаек, вылетевших на свою вечернюю трапезу. Я прикрыл глаза буквально на минуту, чтобы представить себя свободной чайкой, расправившей крылья и мирно парящей над молочным прекрасным морем, провожая ко сну жаркое солнце. Последние теплые лучи ласкают перья и я начинаю скользить у самой кромки воды, вдыхая соленый аромат. Мое крыло гладит идеально спокойную поверхность, соль и йод обволакивают ноздри. Агр..Агр.
Она была так прекрасна. Адель.
Я был совсем молодым моряком. Наш корабль пришвартовался в нормандском порту, в Гавре. Нас отпустили на 2 полных дня, чтобы мы могли отдохнуть от моря и посмотреть, как живут французы. Когда еще бывает такая возможность. Портовый городок не представлял собой особого интереса, кроме баров и домов с проститутками. Мы неплохо заработали во время нашего круиза и уже держали обратный курс, поэтому могли со спокойной душой спустить все деньги в великолепном казино прилегающего Довиля, любуясь шикарно одетыми нормандскими дамами и красными зонтиками вдоль океанского побережья. Это были незабываемые дни. Я догонял непослушный ускользающий океан, практиковал французкие поцелуи под звуки французских шансонье, запивая устрицы белым вином в прибрежном ресторанчике легендарного пляжа в Довиле. Но это было потом. Вначале я встретил ее. Я встретил Адель.
С огромным нетерпением, я направился в казино, до которого мне так и не суждено было дойти в тот день, по узким улочкам соседнего Трувиля. Не передать словами эти ощущения. Узкие мощенные улицы источали запахи свежеиспеченного багета, океанских устриц, жареного мяса с картофелем и винных испарений. Пребывая в диком восторге и крутя головой во все стороны, пытаясь впитать все эти великолепия, я не заметил, как наступил на собаку. Маленькую такую, кучерявую белую болонку, которая, как и я, была абсолютно сбита с толку всеми этими благоуханиями, и крутилась во все стороны, чтобы побежать туда, где пахнет наиболее привлекательно для ее маленького носа. Собака издала громкий визг и стала метаться в поисках своей хозяйки, требуя защиты и наказания для столь непорядочного негодяя, посмевшего наступить на французскую болонку. Для справки, у французских собак манеры и характер не менее изысканы и капризны, чем у их прелестных хозяек. Я встретился с ней взглядом. Более красивой женщины я не встречал. Ее слегка волнистые, каштановые волосы были игриво подняты и заколоты, и лишь пара самых непослушных прядей выбивались из пучка, элегантной дугой лаская нежную, персиковую кожу шеи. Адель! … Глаза у нее были формы оливок и цвета хорошего пятидесятилетнего коньяка. Ее фигуру облегал легкий шифоновый сарафан, и она казалась такой воздушной и нереальной, что мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы проверить, не мираж ли это. Но самое сильное впечатление от встречи с Адель производил именно ее запах. От нее пахло корицей с лимоном. Такой свежий запах с примесью специй. Я никак не мог понять, почему при всем великолепии ароматов этого города, ее запах так сильно выделялся. Как позднее выяснилось, она работала в одной из многочисленных буланжери в Трувиле и выпекала невероятные пирожные с корицей и лимоном. Но об этом я узнал позже. Когда же мы встретились взглядами, Адель была, мягко сказать, в бешенстве. Больше всего на свете она любила свою собаку. В свои неполные 23 года, во время большого шторма и невероятного прилива 3 года назад, Адель потеряла всю семью. Ее семья плавала на лодке недалеко от подножия скалы Этреты. В одно мгновение она потеряла всех - маму, папу и ее маленького Поля ... Ее маленький Поль ... Ему было всего пять лет и глаза у него были голубые, как этот проклятый океан. И только Жозефина, белая болонка Поля, осталась тогда вместе с Адель, чтобы той не было скучно выпекать лимонные пирожные с корицей в их семейном буланжери...
Разъярённые коньячные глаза извергали искры и воспламеняли моё молодое, русское сердце. Я понимал, что дорога обратно займет теперь намного больше времени, чем отведенные мне два дня. Она заняла всю жизнь.
Она всегда так прекрасна, моя Адель...
Агр... Тихо ... Совсем тихо... Чайки. Где чайки? Я распахнул глаза так резко, как будто меня окатили тазом холодной воды. Хорошо - не вскочил, иначе бы лодка перевернулась, только дернулся. Где я?
Беспросветный мрак окутал мое сознание. Я надеялся, что глаза смогут привыкнуть к темноте, окружающей со всех сторон. Но этого не произошло. К счастью, ничего не изменилось в погоде, и море оставалось все таким же спокойным и мирным. Легкий ночной ветерок не предвещал беды. Но где же я? Как далеко унесло меня в море? Ничего не видно. Подступала паника. Такое неприятное трепетное чувство, которое полностью заполняет желудок и затрудняет проход воздуха к легким. Дышать. Нужно не переставать дышать. Все может быть не так страшно, и я совсем недалеко от берега.
Адель. Я должен вернуться к ней. Я не могу не вернуться к Адель. Как Поль... Болонка Жозефина умерла полгода назад, и моя Адель останется совершенно одна. Я не могу так с ней поступить. Но что же делать... Пой! Пой, Иван... Пой хоть что-нибудь... Нет, не могу. Молись. Молись... Господи... Господи... Зажги хоть одну звездочку, хотя бы на две секунды, чтобы я понял куда грести. Чтобы я вернулся к своей Адель. Пошли мне маленького светлячка. Я буду думать, что это маленький Поль, который приведет меня к своей сестренке, чтобы той было не скучно печь ее маленькие лимонные пироженьки с корицей. Господи... Спаси...
В это самое мгновение я увидел его. Прожектор. Свет был настолько ярким, что на пару секунд я ослеп. Свет с того света. Но если я умер, где же все... Свет двигался, кружил по ровной дуге, освещая море и ведя заблудших моряков к их любимым...К моей Адель...Маяк...
Темнее ночи не было уже 17 лет...