Это было зимой, в один из самых морозных дней.
Запрыгнул утром в машину, пытаюсь притерпеться к холоду сиденья, но в салоне видимо еще с ночи, минус 20 держится, хотя на улице гораздо теплее.
При таких цифрах, у меня движок не заводится, приходится второй аккумулятор притаскивать и "прикуривать" старушку.
Но в этот раз, хоть с неохотой, подрагивая промёрзшим корпусом, ожила машина, а значит будет выходной день, дача и долгожданная баня.
На улице перед машиной чистит лопатой тротуар от снега маленький дворник, таджик, поминутно останавливается и потирает озябшие руки. Я вижу, что он хоть и в перчатках, но они настолько дырявые, что полностью скрыты от мороза только два – три пальца, остальные выглядывают через разнокалиберные дыры. Их то он и трёт, пытаясь отогреть.
Вспомнилось мне Заполярье, как сам, в метель, сугробы перед КРАЗом раскидывал и как потеряв в снегу рукавицу, заскулил от леденящей боли.
Так же ежились сослуживцы таджики в лучах фар, копая бескрайнюю полярную ночь лопатами. Не успевала машина пройти по очищенной части дороги, как её тут же заметало вновь. Ветер Баренцева моря беспощадно сравнивал линии сугробов, рвал завязки ушанок, срывал шапки и пуговицы бушлатов, играючи валил нас с ног. Край северной земли, суровый и безжалостный.
Да, это было, как были и слезы отчаяния на лицах мальчишек, волею судеб собранных в унылых и бескрайне однообразных сопках Заполярья. Ворочая в снегу лопатой, моя безразмерная варежка незаметно соскользнула с руки, я не сразу заметил этого. Только острая колющая иглами боль, заставила обратить внимание на то, что кисть- то отмерзает. Найти потерю было нереально, и я так же, как этот таджик пытался согреть руку, растирая и дыша на неё. Но холод и мороз на ураганном ветру, в разы сильнее, чем при тихой погоде, пальцы отмерзали и помощи ждать было не откуда.
Залепленная снегом фигура, приблизившись протянула мне свою перчатку, и даже насильно засунула в спасительное тепло мою руку. По очереди меняя её с одной руки на другую, мы смогли пробиться в толще снега.
Холов Худойкул, так звали того парня из Таджикистана, спасибо тебе брат за помощь, мелочь, а вот помню.
В машине стало тепло и уютно, я снял кожаные перчатки на меху, расстегнул пуховик. А за окном по прежнему трудился человек, неслышно напевая свою восточную песню и согревая дыханием пальцы, долбил лед.
Я открыл окно и подозвал парнишку, на вид ему было чуть больше 20 лет.
- Ас-саляму Алейкум! - приветствовал я его.
- Уа Алейкум Ас-салям! - улыбаясь, ответил он.
- Откуда ты?
- Душанбе, Таджикистан.
Я пожал его ледяную руку и протянул свои перчатки.
- На брат, носи на здоровье и береги пальцы!
Я знаком с этим небольшим и трудолюбивым народом из средней Азии, Таджикистана. За годы службы мне они стали симпатичны своей спокойной мудростью, добрым нравом, в эпоху чудовищной дедовщины конца 80х, таджики не принимали в этом шабаше участия. Я учился у них терпению и спокойствию, без этих качеств выжить в краю ледяных гранитных сопок и карликовых берез трудно.
Теперь каждое утро, вот уже год, меня приветствует этот парнишка традиционным «Ас-саляму Алейкум» с широкой и доброй улыбкой, что означает - Мир Вам и Вашему дому!