Состав медленно шел по рельсам. Мы полуобнаженные смотрели на проходящие мимо нас вагоны. Шумно… Стук колёс о рельсы. Громко… Можно кричать.
Я держала в руках дневник, тот самый, которому два дня назад был положен конец на последней странице и искала подходящий вопрос для моего любовника.
- Нашла! – воскликнула я. – Если бы вы не знали своего возраста, сколько бы лет вы себе дали?
- Ммм… - недолгое молчание, которое уходило в размышления. 25 лет.
- Отлично, - улыбнулась я. – Если бы вы не знали своего имени, какое бы вы дали сами себе?
Марк посмотрел на меня, затем поднял взгляд на потолок машины и погрузился в раздумья.
- Не знаю. Мне нравится моё имя. Мне, наверное, не нужно никакое другое. Я это я, весь. Не знаю, надо подумать.
- Хорошо. Оставим это. Следующий вопрос.
Грузовой состав продолжал медленное движение.
- Вы боитесь одиночества?
- Одиночества навсегда или на какое-то время? – уточнил Марк.
- На время.
- Если на время, то нет. Абсолютно. Я спокойно могу прожить 3 месяца в глухой деревне в пустом доме в полном одиночестве.
- Я понимаю тебя. Следующий вопрос. Вы чаще скрываете правду или говорите ее?
- Все мужчины по природе патологические лгуны.
- Нет, подожди, мы говорим сейчас не о всех мужчинах, конкретно о тебе. Что делаешь ты?
- Я чаще скрываю правду.
- Почему?
- Потому что так проще.
- У вас есть секрет, о котором никто не знает?
- Да.
- Да? - переспросила удивленно я.
- Да! - утвердительно ответил Марк.
- Вы верите в себе искренно и на 100%?
- Конечно.
- Почему вы – это вы?
Поезд исчез. Стало тихо. На нас падал свет от прожекторов. Наши тела были так красивы в этом желтом ядовитом свете.
- Почему мы это мы? – начал рассуждения Марк, но я перебила его.
- Нет! – Взмахнула рукой и села поудобнее, поджав ноги под себя.
- Почему ты это ты?
- Почему ты это ты… - повторил он.
- Да. Почему я это я? Ты это ты?
- Я это я… Потому что… я совокупность всех, всех, кто окружает меня. Как отражение, преломление лучей в меня, заключенное во мне.
- Потрясающе. Ещё один вопрос. Есть ли жизнь после смерти? Если да, то где она?
Марк сел в кресле в позу йоги, подперев рукой подбородок, погрузился в воспоминания, которые рождала в нем эта мысль.
Как он хорош сейчас! Даже больше, чем хорош, неотразим в эти минуты задумчивости.
- Знаешь, я сегодня был в одном прекрасном месте, - начал он и остановился.
Я решила с иронизировать и, смеясь, бросила ответ с вопросительным знаком
- В церкви?
- Нет, - покачал голой Марк, на кладбище.
Я удивленно подняла брови, и тут же вспомнила, как недели три сама гуляла по Новодевичьему кладбищу. Проходя мимо захоронений великих полководцев, монахинь, писателей, адмиралов, священников, передо мной вырастали точно деревья, памятники, столетние, с невероятнейшей историей и энергетикой, с фотографиями или выгравированным в профиль или фас лицом того, чьи кости покоились в земле.
- Я был на могиле своего отца. Стоял и думал: Вот папа умер, его нет, где он сейчас?
Он там, он – это всего лишь кости, или папа здесь, со мной, внутри меня. Марк положил руки на грудь.
Он здесь. Ответил сам себе Марк.
И будет жить здесь столько, сколько прожил в моей жизни. В жизни моей мамы, брата он жил другое количество лет. Сейчас он тоже живет в них.
Скажи мне, Лола, предположим, что я умру раньше тебя, я умру, всё, меня не станет, где и кем я буду для тебя? Я кости или я буду жить в тебе? Что я?
Заворажённая необыкновенностью его голоса, хрипловатого, чуть простуженного и мыслью, я смотрела на него так, словно мне дали право взглянуть в последний раз. Представив эту картину, миг, момент, я содрогнулась внутри и ответила низком простуженным голосом
- Ты будешь жить здесь. Во мне. Со мной. И показала на сердце.
Марк улыбнулся ласково и поднес зажигалку к стеклянной трубке. Закурил. Вдохнул. Выпустил дым.
- Последний вопрос.
- Слушаю.
- Эротическое влечение – худшее из зеркал. Каким вы видите свое отражение в зеркале?
- Хм… Это интересный вопрос, довольно непростой. Какой я, когда занимаюсь сексом?
- Да. Какой ты, когда чувствуешь влечение, страсть, безумное желание?
- Я дикий зверь, которого даже и не существует в природе, аналогии ему нет. Зверь, который набрасывается, хочет разорвать в клочья. Я Дьявол, который хочет убить, задушить. Таким я вижу себя.
Я закрыла дневник.