6.
Мы подбежали к основному зданию депо. Тут уже собралось несколько десятков зеленых легионеров. Они сжимали в руках колья, штыковые лопаты, ломы и другое холодное оружие, и напряженно вглядывались в ту сторону, где раньше были ворота депо. На знакомом нам стуле с летней площадки снова восседала покинувшая нас нищенка. Она успокоилась и даже напевала детскую песенку.
- А она что тут делает? – спросил Берик.
- Это Виктория, наша сестра, - очень серьезно отозвался Шопырбек. – Ваши трамвайщики ее изгнали, а мы приняли в наше братство.
- Ее никто не изгонял, - возразила я.
- Потом поговорим, - шепнул Жургизбай. – Нашли, о чем спорить. У нас, вообще-то, есть дела поважнее.
Вечернее небо заволокло тучами, и из пугающей мглы доносились непонятные звуки, похожие на шарканье. Звуки приближались. Жургизбай подозвал одного из легионеров и велел выводить автобусы сквозь черный ход.
- Что, все так серьезно? – спросила я.
- Я знаю эти звуки, - пояснил старший брат. – Похоже, они нас накрыли, а значит, эту базу придется оставить.
- Кто – они?
Вместо ответа Жургизбай указал взглядом вперед. Я посмотрела в сторону входа в депо и увидела, как оттуда нестройной цепью выезжает десятка три полицейских на детских машинках – толокарах. Они неуклюже отталкивались ногами от земли и передвигались со скоростью черепахи, однако бросить машинки и атаковать в пешем строю не могли – это им запрещали инструкции.
Я не могла сдержать улыбку.
- Вы что, их боитесь?
- Я боюсь не их, а того, кто явится вслед, - ответил Жургизбай, и в его голосе чувствовалась обреченность.
Полицейские остановились, и один из них проорал в ручной мегафон:
- Поступила оперативная информация о нарушении законодательства о собраниях и комендантского часа. Вам должно быть известно, что любые не санкционированные сборища в количестве более пяти человек приравниваются к государственной измене. А если не известно, это все равно не освобождает вас от ответственности. Если вы храните запрещенные предметы, металл, сотовые телефоны, и во всех остальных случаях, - приказываю выйти с поднятыми руками и сдать все в бюджет экопоселения. Согласно административному кодексу, при добровольной сдаче срок исправительных работ по посадке свеклы и рапса в экологическом хозяйстве имени Полпотбая Пирметова для вас составят не пять лет, а всего лишь четыре года, одиннадцать месяцев и пятнадцать дней. Даю вам на это двадцать секунд. Я начал отсчет: двадцать, девятнадцать…
К нам подбежал парень в спецовке и сообщил:
- Ворота с черного хода перекрыты, там полицейские патрули. Вывести машины без боя не сможем.
- Вот они… - Жургизбай хотел выразиться, но сдержался, посмотрев на меня. – Шопырбек, отправляйся туда, а мы здесь организуем небольшое веселье. Как только патрули от черного хода подтянутся сюда, сразу же выводите автобусы и отправляйте их на третью базу.
Шопырбек ушел, а Жургизбай окинул взглядом легионеров и энергичным, но совершенно не боевым тоном воскликнул:
- Ну что, водилы? Покажем им, чья это собственность?
В ответ раздался общий яростный рев, и разгоряченные легионеры бросились в контратаку на толокары. У входа в депо началась форменная свалка. Полицейские несколько минут отбивались от наседавших на них водителей дубинками, а затем, получив изрядную порцию тумаков, позорно бежали, оставив свои толокары в качестве трофеев. Легионеры радостно завопили, но Жургизбай быстро их успокоил и остановил наиболее ретивых, бросившихся вдогонку за полицейскими.
В темноте раздался новый звук: громкий размеренный стук, словно копёр средних размеров забивал в грунт сваи. С каждым стуком легионеры по знаку своего вожака медленно отступали к зданию депо.
Не успели. Стук прекратился, и из мглы прямиком в центр отряда водителей упал небольшой тяжелый пакет. Жургизбай посмотрел на него и крикнул:
- Бежим! – но в то же мгновение пакет взорвался у ног Жургизбая и разнес нашего нового знакомого на тысячу кусочков. Около десятка легионеров попадали с ног, другие подхватили их под руки и потащили к депо.
Вслед за первым пакетом из темноты вылетело еще два, они разорвались с еще большей силой, но на этот раз не принесли вреда: водители успели отступить, и только разбросанные толокары и останки почившего Жургизбая напоминали теперь о произошедшей на этом месте недавней драке.
Затем начался абсолютный ад. Возле зданий и внутри них один за другим раздавались мощные взрывы, стены депо рушились, падали сраженные осколками легионеры. Мы с Бериком сцепили намертво ладони и носились в этой круговерти дикой парой, не видя ничего в темноте и не в силах найти выход.
Неожиданно взрывы прекратились. Спотыкаясь об убитых и раненых, мы с Бериком на ощупь пробирались сквозь клубы дыма и столбы пыли. Откуда-то слева послышался уже знакомый размеренный стук. Он приближался с пугающей скоростью, и внезапно мне стало ясно, что это не просто стук, а топот ног неизвестного, но ужасного исполина. Мы бросились прочь от этого топота, но уперлись в стену одного из зданий трамвайного депо. Около минуты мы пробирались вдоль стены, словно слепые, но далеко нам уйти не удалось.
Неимоверная сила швырнула меня к стене, а потом мою шею обхватили огромные пластмассовые клещи. Я попыталась их оттолкнуть, но клещи сжались с еще большей силой. Затем меня подбросило в воздух, и я так и зависла в этой петле в полуметре от земли. Чтобы не задохнуться, пришлось подтянуться на руках и висеть в такой позе, пребывая в полной беспомощности и глядя, как недалеко точно так же корчится Берик, подвешенный на второй гигантской клешне.
- Мы… сдаемся… - смогла прохрипеть я, и это был последний воздух в моих легких.
Клешни раскрылись, и мы с Бериком рухнули вниз, как два полупустых бурдюка. Пока мы охали и пытались собрать наши пострадавшие кости, из пыли и дыма к нам вплотную приблизилось нечто. В первое мгновение я не могла найти подходящее слово, чтобы хоть как-то идентифицировать это – то самое, что к нам подошло. Машина? Здоровяк? Самоходный строительный кран? Больше всего явившийся из дыма исполин напоминал, как ни странно, игрушечного робота из далекого детства: такой же прямоугольный, пластиковый, смешной, раскрашенный в веселые цвета: голубой, красный, белый… Только ростом этот робот был не менее трех метров, и добротой совершенно не отличался. Второе стало понятно в тот момент, когда робот вытащил из большой корзины пакет с взрывчаткой и электронным голосом предупредил нас:
- Вы обвиняетесь в контрабанде металлом. Предлагаю выдать весь укрываемый вами запрещенный товар, иначе вы будете распылены с помощью бризантного взрывчатого вещества. Даю вам двадцать секунд, после чего приведу в действие детонатор.
- Нет у нас никакого металла, офицер, - сказал Берик. – Поищи других подозреваемых…
- У вас осталось пятнадцать секунд, - отреагировал робот, и нам стало предельно ясно, что этот кусок пластика не задумается, прежде чем отправить нас на тот свет.
Нам повезло. Когда робот бесстрастно объявил, что до нашей смерти осталось менее пяти секунд, из клубов дыма появилась взволнованная Акшагуль. Она смело закрыла нас своим телом, выставила вперед раскрытое служебное удостоверение, и, смотря роботу прямо в красные окуляры, спросила:
- Ну, что ты теперь скажешь, жестянка?
Робот слегка наклонил огромную голову, в течение мгновения рассматривая нового персонажа. Затем обратился к девушке:
- Гражданка, вы обвиняетесь в оскорблении офицера полиции при исполнении им служебных обязанностей. Перед вами полицейский робот «Толокоп-ИП-1». Изделие выполнение с максимальным использованием пластика, композитных и экологически чистых материалов. Металл во мне содержится только в некоторых элементах скелета, микросхемах и стандартном оборудовании, не являющемся частью конструкции. В связи с чем ваше обращение классифицируется как оскорбление должностного лица, и в соответствии с действующими инструкциями профильного ведомства вы подлежите немедленному распылению.
- Ага, давай, попробуй, - невозмутимо предложила Акшагуль, даже не пытаясь сдвинуться с места.
Робот сделал движение вперед, но тут же остановился, словно упершись в невидимую стену. Затем Толокоп дернулся всем корпусом, судорожно отодвинулся и обвис. Внутри его пластикового механизма раздался печальный свист.
- Что, слегка неймется? – заботливо спросила девушка. – Шестеренки заело?
- Во мне нет шестеренок, - плаксиво ответил робот. – Пластиковый экзоскелет, созданный с помощью нанотехно…
Толокоп замолчал на середине фразы. Его веселые лампочки погасли, а пакет с гексогеном автоматически втянулся внутрь боевой корзины. Акшагуль сочувственно погладила робота по огромной ноге и заметила:
- Ну прости, ты, кусок пластика. Понимаю, что вмешиваюсь в твою деятельность, но ведь и я тоже при исполнении.
Я осторожно посмотрела из-за плеча Акшагуль на присмиревшего Толокопа и шепнула:
- Привет, давно не виделись. Как это ты его смогла успокоить? Ты бы видела, что он тут до этого творил.
- Я видела, - прошептала девушка. – Это ведь я и вызвала полицию. Вы думали, мы вас тут бросим с этими грязными бандитами?
- Вообще-то, они оказались вполне нормальными… - возразила я. – У нас уже с ними была почти достигнута важная договоренность, но… забудь, похоже, нам пора отсюда убираться.
- Что за договоренность? – заинтересовалась девушка. – Это как-то может помочь нашему расследованию?
- Могло помочь, - уточнила я. – Но, учитывая, что человека, с которым мы говорили, несколько минут назад разорвала на куски взрывчатка этого робота, нам лучше очень быстро отсюда убираться, пока не пришел психически неустойчивый брат этого человека… В общем, долго рассказывать, ты можешь нас отсюда вывести? Пока этот робот стоит перед нами, я побаиваюсь выходить из твоей тени.
- Хорошо, тогда продолжайте стоять за мной и очень медленно, по стеночке, двигаемся в сторону…
Но не тут-то было. Только мы двинулись, как Толокоп ожил и последовал за нами.
- Понятно, - разочарованно пробормотала Акшагуль, останавливаясь. – Так просто он от нас не отстанет.
- Он же тебя слушается, скажи ему, чтобы стоял на месте, - пискнул Берик, старательно пытаясь сложиться в комочек за спиной девушки.
- Он меня не слушается, - прошептала Акшагуль. – Он не может причинить мне вред.
- Почему? Вы что, подружились?
- Скажешь тоже. Ну, в общем, так получилось, что я принимала участие в создании этой груды пластика.
- Интересные вещи узнаем друг о друге. Ты что, робототехник?
- Да нет, в технике я не разбираюсь. Это был проект профильного министерства, а деньги выделяло правительство. Вы же знаете, в таких случаях создают большие комиссии из представителей разных органов, чтобы было потом на кого спихнуть ответственность в случае чего. Я в той комиссии отвечала за налоговый контроль. Как-то мне попался на глаза листок с директивами этого робота. И я решили преподнести полиции маленький подарок от налогового комитета…
- Что за директивы?
- Правила, согласно которым он действует в реальной жизни. В комиссии решили не изобретать велосипед, а просто внедрили в его пластиковые мозги основные директивы стандартного этического кодекса местной полиции Аякталдинского района Курдыбурдинской области – указанный район был признан лучшим по итогам прошлого года - по раскрываемости преступлений в среде тяжких сэлфи, сопряженных с особым цинизмом, и хищений пирожков в школьных столовых, а это, как известно, наиболее опасные преступления согласно решениям восемьсот сорок девятого пленума министерства. Там в комиссии собралась веселая компания, работать было скучно, поэтому некоторые из директив для легкости усвоения облекли в форму народных пословиц и поговорок…
- Интересно бы почитать.
- Я отксерила себе копию на память, дам почитать потом…
- А что за подарок от налогового комитета?
- Все очень просто: в Толокопа по моему настоянию загрузили секретную директиву, согласно которой ему запрещено действовать против налоговых инспекторов. А вот приказывать ему я, к сожалению, не могу…
- Как же мы от него избавимся? Сейчас еще и друзья его приедут на своих детских машинках.
- Там за оградой никого уже нет, все в страхе разбежались. А вот он не уйдет просто так, ведь согласно моему заявлению в этом депо хранятся большие запасы металла, а это его основная задача на данный момент – искать железо.
- Что же делать?
- Возьми деньги у Берика…
- Чего? – прошипел Берик, даже привставая от возмущения.
- Это единственная возможность отправить его восвояси. Или вы тут хотите всю ночь проторчать, а потом он все равно ваши карманы выпотрошит?
- Ты что, он же полицейский!
- Вот именно!
- Хватит болтать, давай деньги! – прошептала я.
- Пусть она сама ему деньги дает!
- Ты знаешь, что происходит, когда мне в руки деньги попадают! – сказала Акшагуль. – Поэтому держи их крепко, не выпускай, дашь Тамаре, как только я закончу переговоры.
- Какие переговоры?
- Ну, не переговоры, а скорее торг… - и Акшагуль обратилась к Толокопу: - Господин офицер, я намерена отозвать свое заявление. В этом депо нет металла и других запрещенных предметов.
Толокоп вновь засветился лампочками и заявил:
- Статья четыреста девятнадцатая уголовного кодекса – заведомо ложный донос о совершении преступления наказывается…
- Может, договоримся?
Последняя фраза произвела на робота магическое воздействие. Он засиял самыми яркими красками и даже начал заметно пританцовывать.
- Вы ведь в курсе, это очень тяжкое преступление…
- Сто долларов, - быстро проговорила девушка.
- Тысяча, - робот моментально переключился на режим торга.
- Хорошо, сто пятьдесят.
- Девятьсот, и считайте, что я очень добрый.
- А скидки у вас предусмотрены?
- Какие скидки? Средства на техобслуживание выделяют очень мало, а мне надо поддерживать себя в постоянной форме. И потом, перебои с электричеством постоянные…
В течение пятнадцати минут Акшагуль виртуозно скинула цену до трехсот долларов. Робот картинно вздохнул, и в его гигантской ноге открылось окошечко со счетной машинкой, очень похожее на полость для приема денег в банкомате. Я вырвала деньги из рук упиравшегося Берика, добавила свои и положила в окошечко, после чего едва успела отдернуть руку, – дверки окошечка закрылись с огромной скоростью, щелкнув, как зубы агрессивной акулы, и, если бы не моя реакция, ходить мне сейчас без правой кисти.
Получив деньги, Толокоп немедленно удалился за ограду депо. Еще долго в темноте слышался его мощный топот, а потом все звуки стихли.
Пыль и дым к тому времени улеглись, и из различных укрытий начали выходить уцелевшие легионеры. Они подбирали павших и раненых товарищей и уносили их к зданию администрации. В атмосфере общей скорби мы не смогли уйти, не разделив с этими людьми их печаль. Хорошо, что никто из них не подозревал, кто на самом деле вызвал полицию... На место гибели Жургизбая пришел его мрачный брат. Хмуро оглядев останки вожака легионеров, он дал задание собрать их для похорон, а затем обратился к нам:
- Он уже много раз спасал мне жизнь. И каждый раз так – сам остается в опасности, а меня отправляет вроде бы на важное задание, а на самом деле, чтобы уберечь от беды. Вот и в этот раз…
- А как автобусы? – спросил Берик.
- Что? – не понял сначала Шопырбек. – А, ты про это. Ну да, автобусы мы вывели, как только брат отвлек на себя патрули, с этим все в порядке.
- Что теперь будете делать?
- Ну, первым делом надо организовать похороны. А потом я найду тех, кто за всем этим стоит. Я так понимаю, брат вам все рассказал, так что тайн у нас теперь друг от друга нет. Можно было бы найти этого робота-полицейского, но он всего лишь орудие в руках тех, кто всем этим заправляет. Вы уже в курсе, что они сидят в автобусном парке. Собирают металл, хотят выпустить на свет старинное зло…
- А можно уточнить, что это за зло? – спросила я. – В каком конкретно виде, имею в виду? Ведь это и есть та самая цель, к которой стремятся Черные Копатели?
- Не знаю точно, мы с братом как раз и пытались это выяснить, - признался Шопырбек. – Но думаю, они там, в парке, собирают нечто вроде огромной машины, с помощью которой надеются захватить власть во всем регионе, а может, и мире. Во всяком случае, все их древние манускрипты направлены на порабощение человечества.
- Вы читали их манускрипты?
- Я не читал, но мой брат кое-что из этого видел. Знаете, в нашем Легионе принято посвящать в тайны ступенчато и по старшинству. Жургизбай в свое время часто ездил на семинары в Россию, где ему многое рассказали, а вот мне все это известно только с его слов. Зато я прекрасно знаю техническую часть, и когда мы обрушим на их парк всю мощь наших легионов, ничто нас не остановит. У нас тоже найдется взрывчатка, и в куда большем количестве, чем у полиции. Давно следовало это сделать, только брат меня сдерживал…
- И когда вы нападете?
- Сразу же, как только завершим похороны. А вы можете идти к своему начальству и доложить, что скоро искать в двадцать шестом автобусном парке будет нечего. Я сотру его с лица земли.
На город уже опустилась ночь, но смуглое от природы лицо Шопырбека в этот момент было темнее самой беспросветной мглы.
Мы вышли из разрушенного депо. За оградой к нам присоединился, как обычно, невозмутимый Дастан.
- А ты где был, когда мы деньги платили? – спросил Берик. – Не мог помочь, что ли?
- Если б знал – помог, - ответил Дастан.
- Да, если мы так и дальше будем вести дела, скоро без копейки останемся, - заметила я.
- Следователь обещал возмещать наши непредвиденные расходы, - вспомнил Берик. – Надо будет завтра связаться с ним и представить счет. Я свои личные деньги не собираюсь тратить на служебные дела.
- Это само собой, как раз завтра мы с ним и свяжемся. А вы слышали, что сказал этот водитель в кепке? – обратилась ко всем Акшагуль. – Они собираются нападать на парк и стереть его с лица земли. Это значит, нам надо максимально ускориться и завершить задание, иначе не получим основную часть оплаты от следователя. Начнем завтра с раннего утра, поскольку скоро, чувствую, нечего будет искать.
- И что мы будем делать?
- У меня есть один план, мы его обговорили с Дастаном, пока ходили в полицию.
- С Дастаном? – мы с Бериком взглянули на невозмутимого члена нашей команды с большим сомнением.
- Да, большинство людей именно так на него и смотрят, - согласилась Акшагуль. – Видят его недостатки, но не замечают достоинств. А главное его достоинство – он неуязвимый.
- И что с того? – хмыкнул Берик.
- А вот что, - сказала Акшагуль и посвятила нас в свой хитроумный план.
Продолжение следует.