Лучше всех в нашей группе, студентов физического факультета государственного университета города, учился, как это ни каламбурно звучит, конечно же паренёк по кличке «Лучший».
На учёбу одевала его мама в синий школьный пиджак, тот что родом из СССР, с алюминиевыми пуговицами. Сумка из кожзама такого же цвета, с белой окантовкой и поломанной латунной змейкой, болталась на длинном ремне, переброшенным через его угловатое плечо.
Лекции Лучший прослушивал глядя в окно, с идиотской улыбкой на лице. Как-то раз, я имел неосторожность выяснить: запомнил ли он что-либо из изложенного? После его ответа уже сам я почувствовал, что не всё услышал, а тем более понял из данного материала!
В библиотеке Лучший раскрывался во всей своей красе: набирал стопку книг выше себя ростом, садился и быстро-быстро листал страницы «читаемой» книги веером, ненадолго останавливаясь только на картинках и иллюстрациях. Когда книга заканчивалась, он начинал листать её в обратном направлении. Таким образом он тратил максимум минут 5 даже на толстый переплёт. Через час он уже сдавал стопку книг обратно удивлённой бабке-библиотекарше.
«Что, поможешь решить нам домашку?» - с насмешкой, не осилив целой группой задачку, от безысходности, спросили мы Лучшего.
Голос его изменился до неузнаваемости. Из детского сиплого тенорка, стал басом, с интонацией напоминающей преподавателя по предмету: «Ну вы даёте! Тут же можно даже в лоб записать систему из уравнения Менделеева-Клапейрона, законов Бойля-Мариотта и Гей-Люссака, подставить то, что дано по условию задачи, упростить и выразить требуемое!»
После ответа Лучшего в читальном зале повисла такая тишина, которую никогда не могла добиться бабка-библиотекарша, даже нервно, со всего размаха стуча железной 50-сантиметровой линейкой по парте.
Девушки очень любили Лучшего, за то, что в разговоре с ними он всегда был вежлив и тактичен, всё принимал «за чистую монету», наивно попадался на все остроты подколок, не тискал их за талию и ягодицы, не «пускал слюни», на полные, как и положено в двадцатилетнем возрасте, роскошные груди собеседниц.
К сожалению по научной линии Лучший не пошёл, а то я его непременно бы встретил в коридорах какого-нибудь научно-исследовательского института города. Где сейчас этот наивный, чистый, гениальный человек? Нашёл ли он себе место в этом, ставшим последнее время таким алчным, меркантильным, жестоком капиталистическом мире?!