Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
255. На краю мая. 30-31 мая 1973 года.
Сводка погоды: ВМБ Балтийск, среда 30 мая 1973 года, дневная температура: мин.: 8.8°C, средняя: плюс 16.8°C тепла, макс.: плюс 23.7°C тепла, без осадков; четверг 31 мая 1973 года, дневная температура: мин.: 9.0°C, средняя: плюс 18.1°C тепла, макс.: плюс 24.0°C тепла, без осадков.
В среду 30 мая 1973 года на корабле из командования никого не было, видимо, все были на "разборе полётов" по итогам участия в учениях "Запад-73", поэтому мы, экипаж БПК "Свирепый", практически жили и праздно поводили время, как в выходной день: праздно делали приборки, праздно выполняли ППО и ППР на заведованиях, праздно завтракали, обедали и ужинали, а после ужина - смотрели старый советский фильм - "Арсен" (1937).
Ребята мне рассказали, что в Грузии издавна передаётся по наследству из поколения в поколение легенда о благородном разбойнике, народном мстителе Арсене, который один борется с несправедливостью "власть имущих", возглавляет народное восстание, бунт, революцию. Таким был и герой фильма Арсен Одзелашвили (красавец Спартак Багашвили), который в первой половине XIX века, возвратившись со службы в русской армии, поднимает на бунт крепостных крестьян аулов князей Баратовых. Одновременно с борьбой против тирании местных помещиков и пришедшей им на помощь русской военной экспедицией, в фильме показана трагическая любовь Арсена и Нено (Нато Вачнадзе). Арсену помогает старый русский солдат Василий Митрохин («Вассо», Пётр Морской), который перешёл на сторону восставших грузинских крестьян и ссыльный декабрист корнет Юрий Михайлович Остужев (Василий Матов), который помогает Арсену бежать из плена. Классный фильм!
Погода была чудесная и я с удовольствием тщательно вымыл, вычистил и даже продезинфицировал ленкаюту и библиотеку БПК "Свирепый", а потом проветривал её, открыв иллюминатор, а сам присоединился к нашим "качкам" и их зрителям, которые на баке, расстелив плетёные толстые маты, занимались силовой гимнастикой. И я, "хиляк", с ними...
30 мая 1973 ср
Сделал приборку. Теперь хожу босиком по ленкаюте. Хорошо! Загорали, занимались штангой. Нащёлкал целую плёнку. Смотрели фильм 30-х годов «Арсен». Патетическая трагедия.
В четверг 31 мая 1973 года меня вызвал к себе в каюту мой непосредственный начальник - заместитель командира БПК "Свирепый" по политической части капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин и отеческим тоном буднично сказал мне, что "в отпуск можешь ехать, хоть завтра"...
Я был не просто ошарашен, а оглушён этой новостью, потому что уже втайне не верил, что это случится когда-нибудь. Оказалось, что тот незнакомый капитан 3 ранга, который сопровождал нас на учениях "Запад-73" (вероятно, он был наблюдающий от главного штаба Балтийского флота), дал нам и нашему кораблю "превосходные оценки" и даже в своём докладе на совещании по итогам учений сообщил, что благодаря профессиональным знаниям и опыту владения корабельными средствами наблюдения были сделаны фотографии и зарисовки вооружения НАТО, не указанного в соответствующем справочнике-каталоге.
- Так, что матрос Суворов, - сказал со значением Дмитрий Васильевич Бородавкин, - командиру корабля дано предписание поощрить отличившихся матросов, старшин, мичманов и офицеров экипажа БПК "Свирепый", в том числе и вас. Так как вас уже неоднократно поощряли отпуском с выездом на родину, то принято решение поощрить вас тем, чтобы отпустить домой на 10 суток в ближайшее время.
- Ну-с, докладывайте, что у вас сделано к выборам, что ещё предстоит сделать, как дела вообще, чем занимаетесь?
Я бодро и с волнением доложил замполиту о проделанной работе, пригласил посетить ленкаюту и библиотеку, чтобы убедиться самому, что я не вру... (так и сказал, дурак!).
- Пойдём, раз приглашаешь! - весело сказал замполит и пошёл впереди меня - высокий, худощавый, немного сутулый, с журавлиной походкой.
Если бы я знал, что будет после этого посещения замполитом ленкаюты и корабельной библиотеки БПК "Свирепый"! Дмитрий Васильевич полюбовался на предвыборные лозунги и плакаты, которые я написал на кумачовых полотнищах и листах ватмана; похвалил меня за чистоту, порядок и приятный "амбулаторный" запах в ленкаюте; с радостью принял от меня комплект фотографий о событиях дней участия БПК "Свирепый" в учениях "Запад-73", а потом увидел сваленный кучей в проходе библиотеки учебники и пособия по политзанятиям, военные мемуары, альбомы и другие книги.
- А это что у вас тут валяется? - спросил заинтересованно замполит.
- А это я снял книги со стеллажей, чтобы их учесть в библиотечной картотеке и расставить соглсно библиотечным правилам, - радостно и гордо ответил я.
- Вот и хорошо, - сказал замполит. - Вот и правильно. Хвалю. Молодец. Как закончишь учитывать и расставлять книги, так сразу же пиши рапорт и отправляйся в отпуск. Приказ ясен?
- Точно так! Товарищ капитан 3 ранга! - выпалил я до такой степени разъярённый своей недальновидной глупостью, что сердце у меня чуть ли не выпрыгивало из груди.
Дело в том, что я только вчера, прибираясь в ленкаюте и библиотеке, движимый желанием навести порядок, скинул со стеллажей эту кучу книг и учебников, чтобы навести порядок. Вот и упорядочил... Теперь мне не меньше пяти дней понадобится на то, чтобы по библиотечным правилам учесть все книги, выписать карточки картотеки, заполнить их, потом расставить книги по полкам стеллажей, снова прибраться, затем подготовиться к отпуску и уехать домой к родителям. А если мы выйдем в море? А если завтра война?
Крайний день мая 1973 года (моряки традиционно не говорят "последний", они говорят "крайний" - автор) начинался так празднично, так весело, так бодро и озорно, он ознаменовался такими приятными и значимыми новостями, что сердце моё пело, трепыхалось, как птица в клетке, стремящаяся на волю, а потом я сам, своими руками, своим неугомонным характером всё разрушил. Теперь мне предстоит тяжёлая и нудная работа, которая стала ещё трудней и нудней оттого, что это я сам себя обрёк на рабство и рабский труд. Вечером я мужественно и сдержанно записал в своём дневнике-ежедневнике:
31 мая 1973 чт
Сегодня узнал, что в отпуск можно ехать хоть завтра! Ну, что же, поедем седьмого июня. Так лучше. Утро. Последний день мая. С первого июня форма №2. Надо работать и готовиться к отпуску. Сегодня выход в море. Обязательно будет письмо, я уверен!
Только выход в море на очередные тренировки (скорее всего, это был выход в море на "гули-погули" старших офицеров нашего соединения, которые так отмечали успех на учениях "Запад-73" - автор). Для меня этот выход в ласково колышущееся Балтийское море был успокоительным, так как иллюминатор я не закрывал, а высунув за борт голову, любовался как играет изумрудно-прозрачная волна и кипит бурун под острым форштевнем большого противолодочного корабля 2 ранга проекта 1135 типа "Буревестник" БПК "Свирепый". Я опасно высовывал из иллюминатора ленкаюты свой рабочий корабельный фотоаппарат "ФЭД" и пытался сфотографировать освещённые ярким солнцем форштевень корабля и пенный бурун...
"Ну, что же, - сказал я самому себе вслух. - Назвался груздем, полезай в кузов! Болтать меньше надо! И торопиться не надо! Тише едешь, дальше будешь! Не высовывайся, не получишь по носу! Работа не волк, в лес не убежит".
После этих и других экскурсов по русским народным пословицам и поговоркам, я сел за свой рабочий стол и начал вести учёт библиотечным книгам как положено по правилам библиотечного учёта. Все вокруг в экипаже БПК "Свирепый" убеждённо считали, что быть библиотекарем на корабле, - это "лафа", "кайф", "ничегонеделанье" - сиди себе в ленкаюте за прилавком и выдавай книги морякам. Признаться, я тоже так думал, пока не "хлебнул" правил учёта библиотечного фонда в библиотеке... Оказалось, что это трудная, нудная и многогранная работа...
Как всё на флоте, так и в корабельном библиотечном деле, существуют свои руководящие документы, инструкции и приказы вышестоящих инстанций, которые нужно исполнять, исполнение которых проверяют проверяющие и ставят оценки, входящие в итоговые оценки корабля и экипажа. Так что за оценку по библиотечному учёту я боролся точно так же, как боролись "рогачи", "румыны", "маслопупы", "штурманцы", "сигнальщики", радиометристы, радиотелеграфисты, боцмана и коки за свои оценки, из которых складывалась общая оценка готовности БПК "Свирепый" к одиночному боевому походу в море-океане.
"Минимум библиотечной техники в массовых библиотеках", утверждённый заместителем Министра культуры СССР Г. Владыкиным 16 сентября 1968 года (Инструкция и учетные формы) содержал инструктивные указания по основным вопросам комплектования, учета, обработки книжных фондов и организации каталогов, по технике обслуживания читателей и учету работы библиотек. В нем были представлены формы основной первичной документации, единой для всех массовых библиотек, ведение которой является необходимым условием для успеха, контроля, самоконтроля и анализа деятельности библиотек. Применение "Минимума" обязательно для каждой массовой библиотеки системы Министерства культуры СССР, а также для всех профсоюзных библиотек. Вот так и никак иначе...
В этом 10-м издании "Минимума" внесены такие изменения: 1) восстановлен прежний ежегодный срок перерегистрации читателей, так как срок перерегистрации раз в 2 года, рекомендованный в 9-м издании, не оправдал себя; 2) формы учета книжного фонда (книга суммарного учета) и работы библиотеки (дневник) приведены в соответствие с бланком статистической отчетности - форма N 6-НК; 3) исключена периодичность проверки книжных фондов библиотек. Проверка предусматривается только при передаче библиотеки в целом или ее части от одного работника другому и при чрезвычайных обстоятельствах - стихийное бедствие (пожар, наводнение) и т.д.; 4) восстановлен книжный формуляр; 5) введены новые разделы: "Комплектование книжного фонда" и "Учет, обработка и хранение нот и материалов звукозаписи в специализированных отделениях библиотек"; 6) помещена новая форма инвентарной книги. Когда я вник во все эти "улучшенные изменения", у меня на моей стриженой голове "волосы встали дыбом".
Этот "Минимум" состоял из двух частей: инструкция и учетных форм (образцы актов, обязательств, договоров и других документов). Мне предлагалось за несколько дней до отпуска изучить этот "Минимум" и "принять меры к внедрению его в практику". При этом, оказывается, я должен был (по приказу замполита) перед выходом БПК "Свирепый" на БС (боевую службу) укомплектовать книжный фонд корабельной библиотеки в соответствии с "Основными положениями о порядке комплектования книжных фондов библиотек", утвержденными Министерством культуры СССР, и аналогичными инструкциями, утвержденными Министерством обороны СССР и ВМФ, то есть получить в библиотечном коллекторе главного штаба политуправления Балтийского флота книги, учебники, пособия, средства наглядной агитации и ещё кучу всяких материалов для организации культурно-досуговой работы во время боевого похода в море-океане. При этом, вдобавок, я должен был вести финансово-имущественный учёт всего этого имущества корабля. Так вот почему должность комсорга была лейтенентской...
Заместитель командира корабля по политической части капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин сказал мне, чтобы я предусмотрел все варианты укомплектования корабельной библиотеки: библиотечный коллектор штаба флота: книжные магазины Калининграда и Балтийска; отделы "Книга - почтой"; обменно-резервный фонд базовой библиотеки ВМБ Балтийск а также подписку на периодические и подписные издания. При этом я должен был выяснить: "Кому и какие книжки и журналы нравятся?".
- Сходите в базовую библиотеку, познакомьтесь и подружитесь с её работниками, попросите совета и помощи, - сказал Дмитрий Васильевич. - Они вам будут давать подержанные книги, а вы постарайтесь взять новые, только что изданные. Мне лично нравятся мемуары флотоводцев, офицеров флота, маршалов победы, военачальников. Обязательно сделайте так, чтобы были собрания сочинений классиков русской и советской литературы, например, В.В. Маяковского, Максима Горького, А.П. Чехова, Л.Н. Толстого, А.С. Пушкина.
- Не мне вас учить, разберётесь сами, но сделайте так, чтобы библиотека была полной, укомплектованной на все случаи жизни, интересной, насыщенной. Старайтесь на совесть и моряки вам в походе спасибо скажут.
- Да! И ещё одно, - добавил Дмитрий Васильевич Бородавкин. - Сразу же, изначально, наведите в библиотеке должный порядок в учёте. Книжки проверяющие смотреть не будут, а вот учётные документы будут проверять строго. Постарайтесь всё сделать так, чтобы командир корабля не краснел из-за вашей нерасторопности и невнимания. Вы меня понимаете?
Понимаю, ещё как понимаю! "Не умей сделать, умей отчитаться!" - одна из самых стойких пословиц-поговорок в советском обществе и советской системе 70-х годов XX века.
По инструкции "Минимума" корабельная библиотека БПК "Свирепый" должна была иметь: 1) картотеку доукомплектования; 2) картотеку читательского профиля; 3) регистрационную картотеку периодических и подписных изданий. Ежегодно я, как корабельный библиотекарь, должен был составлять, согласовывать с базовой библиотекой и сдавать в установленные сроки в библиотечный коллектор заказ на литературу по тематическим планам издательств и бланкам для заказов; подавать дополнительные заказы на вышедшую из печати литературу в книжные магазины или обменный фонд разных библиотек. В конце текущего года проводить подписку на периодические издания, газеты и журналы. Систематически освобождать фонд корабельной библиотеки от литературы, которая не может быть использована читателями (странная формулировка, под которую подпадает "запрещённая литература" - автор), а также от ветхой и устаревшей по содержанию. "Исключение" устаревшей, ветхой и ненужной литературы также регламентируется инструкцией...
Сам учёт книжного фонда корабельной библиотеки включает в себя следующие операции:
1. Учет библиотечного фонда.
Поступающие в библиотеку книги принимаются по сопроводительному документу (счет, накладная, акт передачи). Только журналы и издания, получаемые библиотекой по подписке, принимаются без передаточных документов. При обнаружении в принимаемой партии недостачи книг, дефектных экземпляров или замены одних книг другими немедленно составляется акт в двух экземплярах (образец N 2). Первый экземпляр акта остается в библиотеке, второй передается в то учреждение, от которого были получены книги (библиотечный коллектор, книжный магазин), с требованием дослать недостающие, заменить ошибочно присланные или поврежденные экземпляры. Все остальные книги подлежат учету и обработке на общих основаниях.
На деле акты об ошибках я никогда не составлял, потому что договаривался, что негодные книги будут компенсированы каким-либо книжным "дефицитом", то есть модными или знаменитыми, особо читаемыми произведениями (детективами). Все эти книги я получал как дар и вместо акта о недостатках комплектования я составлял акт спиасния негодной литературы и акт приёма литературы. Все эти акты я добросовестно передавал в финансовую службу БПК "Свирепый", где они спокойно тонули в кипах других учётных документов и их никогда никто не читал.
Что я делал немедленно и бескомпромиссно, тщательно и прилюдно (при свидетелях), так это "штемпелювал", потому что согласно инструкции: "Все экземпляры принятых книг, журналов и газет немедленно штемпелюются. Штемпель с наименованием библиотеки должен быть прямоугольной формы, размером не больше 1,5 x 4 см (образец N 4). Применение для этой цели круглой печати запрещается".
Штемпель, по инструкции, ставится на обороте титульного листа и на 17-й странице под текстом в левом нижнем углу. При этом нельзя допускать порчи текста или иллюстраций. Штемпель библиотеки БПК "Свирепый" был фабричного изготовления, небольшой и кроме названия библиотеки имел место (линию) для учётного номера. "Штемпелювать" было с одной стороны очень интересно, потому что я одновременно с оттиском штемпеля просматривал книги, даже что-то читал, чтобы иметь представление о ней, а с другой стороны, когда одинаковых книг было много, "штемпелювать" было нудно и скучно. Любой учёт - это нудное и скучное дело.
В корабельной библиотеке БПК "Свирепый" было два вида учета библиотечного фонда: а) индивидуальный и б) суммарный. Индивидуальный учет - это учет каждого экземпляра книги. Формой индивидуального учета служит инвентарная книга. Стоимость всех изданий, записанных в инвентарную книгу, финчасть относит на баланс корабельной библиотеки. Суммарный учет - дает общие сведения о фонде библиотеки, его составе и происходящих в нем изменениях. Суммарному учету подлежат все издания, составляющие фонд библиотеки. Книга суммарного учета библиотечного фонда состоит из трех частей: 1. Поступление в фонд; 2. Выбытие из фонда; 3. Итоги движения библиотечного фонда. Брошюры временного хранения и периодические издания не вносятся в инвентарную книгу и не подлежат отнесению на баланс библиотеки (брошюры регистрируются на карточках, на которых указывается: автор, заглавие, год издания, цена и количество экземпляров, поступивших в библиотеку. Периодические издания - регистрируются на карточках или в тетради по формам № 4 и 5. Кстати, к брошюрам временного хранения, по правилам библиотечного учёта, условно относятся издания типа: листовки, временные инструкции, памятки, буклеты, планы, правила, а также брошюры-приложения к журналам, например, библиотечки "Огонька", "Комсомольской правды", "Крокодила", приложения к журналу "Юный техник".
Ещё когда я принимал первую партию книг и учебников в фонд корабельной библиотеки БПК "Свирепый" в августе 1972 года, я уже тогда каждая партию книг и брошюр, поступивших в библиотеку по одному документу, записывал в первой части книги суммарного учета библиотечного фонда на отдельной строке, под очередным порядковым номером (форма № 1). При этом в начале 1973 года порядковые номера записей в 1-й части книги суммарного учета опять начались (по инструкции) с № 1. Финансовая службы (финчасть) тогда (в августе 1972 года) почему-то не потребовала от нас (БПК "Свирепый") указывать стоимость книг, подлежащих записи в инвентарную книгу. Также не включалась в стоимость книг, переданных в нашу корабельную библиотеку накладные расходы (стоимость библиотечной обработки, переплета, выполненного библиотекой или библиотечным коллектором, почтовые и транспортные расходы и т.д.), то есть книги и учебники для политзанятий изначальной библиотеки нам передали, как бы в дар.
По инструкции на журналы, поступающие в библиотеку по подписке, раз в год составляется акт. Все получаемые номера журналов немедленно отмечаются на регистрационных журнальных карточках (форма N 4) или в тетради регистрации журналов, получаемых по подписке (форма N 5). В конце года я должен был по регистрационным карточкам или в тетради регистрации журналов подсчитать все полученные библиотекой номера журналов. На основании этого подсчета я должен был составить акт для приходования журналов в книге суммарного учета. Хорошо, что по инструкции в "финчасть" акт не передается, но я его всё же составил сейчас, оформив таким образом все имеющиеся в библиотеке журналы. На основании этого акта количество журналов я отметил в графе 10 книги суммарного учета (без указания их стоимости), а затем наравне с книгами и брошюрами распределил по содержанию. Дело в том, что у меня самыми ценными и ответственными журналами в корабельной библиотеке были - "Морской сборник" и "Зарубежное военное обозрение".
Так что в конце мая 1973 года я выполнил все требования "Минимума" по учёту библиотечного фонда, которые выполняются обычно по окончании каждого года, подвёл итоги поступлений за год и перенёс эти данные в 3-ю часть книги суммарного учета библиотечного фонда (форма N 1), а затем перешёл к индивидуальному учету книг, то есть к оформлению Инвентарной книги (форма N 2), которая, как известно, является важнейшим документом библиотеки и хранится наравне с денежными документами. Вот тут-то и начались профессиональные требования инструкции, которые мне одновременно с учётом пришлось изучать, точно так же, как формулы и примеры алгебры и высшей математики при самоподготовке к поступлению в институт. Сразу же "заныли зубы", захотелось "играть в футбол" и мне начали мерещиться девушки...
Учет книг, записанных в единый инвентарь библиотеки, я производил посредством карточек на каждую книгу с кратким ее описанием (инвентарный номер, автор, заглавие, цена, дата поступления в библиотеку). На каждой карточке каждой книги (единицы библиотечного фонда) я расписывался в подтверждение приема и складывал карточки в особый ящик-бюро каталога подразделения конструкторского бюро, подаренный мне ещё на Калининградском Прибалтийском СЗ "Янтарь" в 1972 году. Ящик-бюро-картотеку был старый, старинный, удобный, а ручки к ящику я вырезал из буковых обрезков сам, своими руками.
В конце инвентарной книги я строго по инструкции составил "заверительную запись": "В этой инвентарной книге имеется (столько-то) пронумерованных страниц, что подписью и печатью удостоверяется". Дата, подпись, печать. Печати у меня не было, поэтому я "проштепелювал" заверительную запись штемпелем для книг.
Все записи, буквально все - и в инвентарных книгах, и в актах, и в карточках - я принципиально, тщательно и ответственно производил аккуратно, разборчивым каллиграфическим почерком и обязательно чернилами. Инструкция запрещала подчистки и строго требовала не делать помарок и ошибок. Все исправления в текстах и цифрах обязательно должны были иметь "примечания", заверенные подписью заведующего библиотекой. Я уже знал точно и наверняка, что красивый каллиграфический и аккуратный разборчивый почерк - это 99% успеха при проверке проверяющими: они не любят напрягать глаза и свой мозг при проверке; увидел зрительно, понравилось оформление и хорошо, значит, всё в порядке...
Конечно, оформлять на каждую книгу карточку и делать записи в инвентарной книге было тяжело... Карточки - маленькие, чернила - жидкие, перо ученической ручки - "задирается" за картон карточки и бумагу книги. Руки и пальцы устают, глаза напрягаются, слезятся и их начинает "колоть и резать". Работа по оформлению карточек нудная, механическая, стандартная, но я её делал с интересом, потому что: во-первых, первый раз; во-вторых, одновременно с учётом книг я получил возможность легально потратить время на её беглое прочтение; в-третьих, под видом учёта книг (выполнения приказа начальника), я был "всё время при исполнении служебных обязанностей", то есть теперь я с полным правом мог озабоченно всем говорить, что я "неимоверно занят делом".
Когда я всем и каждому, кому было надо, говорил: "Занят, провожу инвентаризацию библиотечного фонда", то эта фраза действовала магическим образом, потому что "инвентаризация - это святое дело", потому что "Учет и контроль — вот главная экономическая задача каждого..." (В.И. Ленин. Как организовать соревнование. Написано 24-27 декабря 1917 г. (6-9 января 1918 г.). Впервые напечатано 20 января 1918 г. Цитируется по рукописи 1929 г. в газете "Правда" №17. Подпись: В. Ленин).
Каждый экземпляр книги, подлежащей инвентаризации, я записывал на двух строках инвентарной книги и получал отдельный, лишь ему присвоенный инвентарный номер. Этот номер одновременно я вручную проставлял и на самой книге - на титульном листе (или на обороте титульного листа) и на 17-й странице. Все необходимые для записи в инвентарь сведения о книге берутся, как правило, с титульного листа, а не с обложки или издательского переплета, поэтому каждую книгу я открывал, перелистывал, просматривал, читал (хоть немного). При записи в инвентарь, по инструкции, я указывал стоимость каждой книги в соответствии с проставленной ценой на ней и с данными сопроводительного документа (счет, копия счета, акт). Стоимость книг, приобретенных в книжных магазинах, указывал согласно отметкам магазина, проставленным на каждой книге. Все книги, поступившие в библиотеку бесплатно, как дар и не имеющие указания их стоимости, по инструкции оценивал от 2 до 5 коп. за каждые десять страниц (в зависимости от качества издания). Очень редкие и ценные изданий, стоимость которых не указывалась, я не оценивал, я их записывал в отдельной инвентарной тетради и карточках, да и хранил тоже отдельно от библиотечного фонда...
Конечно, очень нудно и трудно было оформлять и учитывать многочисленные учебники и пособия для политзанятий, книги с решениями КПСС, потому что их были сотни экземпляров. Однако я быстро нашёл способ от них избавиться (они занимали практически все места на полках стеллажей библиотеки) - я их скомплектовал в микробиблиотечки и почти насильно (с одобрения замполита) раздал офицерам и мичманам БПК "Свирепый", комсоргам и в кубрики матросам (пусть там покрасуются, постоят на полках).
Зимой и ранней весной 1973 года мне очень помогли списать массу этих учебников и пособий наши корабельные крысы... Дело в том, что переплёты этих книг и учебников были проклеены фруктовым клеем и к марту все матерчатые корешки этих книг были аккуратно обгрызены, то есть книги рассыпались на отдельные листы... Была специальная комиссия из базовой библиотеки и политотдела нашего соединения, офицеры и старший библиотекарь "поохали", "поахали" и составили акт на списание этих книг, а также рекомендацию политуправлению Балтийского флота и типографиям использовать для проклейки переплётов только синтетические клеи типа ПВА.
Конечно, жалко было отдавать в макулатуру совершенно великолепные издания политлитературы, но использовать и было невозможно, зато сохранились все комплекты учебников и пособий в микробиблиотечках офицеров, мичманов и в кубриках личного состава экипажа БПК "Свирепый" и эти книги тут же превратились в дефицит, их стали беречь, реально использовать, готовиться по ним к занятиям и экзаменам. Кстати, меня сильно похвалили за создание микробиблиотечек, но тут же обвинили в том, что я "нарочно привлёк крыс в библиотеку и нарочно намазал вареньем корешки книг политлитературы". Все члены специальной комиссии посмеялись на эти слова одного из политработников штаба, но неприятный осадок остался...
Подписные издания (газеты) я не учитывал и карточки на них не заводил, только тщательно и строго брошюровал и хранил подшивки газет, так как они всё время нужны были для подготовки к политзанятиям. Газеты из подшивки я "на руки" не выдавал - разрешал только готовиться в ленкаюте за столом-рундуком президиума. Однако инвентарные записи условий подписки вёл: когда и кому сдана подписка, номер подписной квитанции, стоимость подписки, срок и условия подписки, поступление очередных номеров газет (газетные карточки по форме N 6).
После приема партии книг, записи ее в книгу суммарного учета библиотечного фонда и инвентаризации на сопроводительном документе (или в акте) я делал следующую запись: "Книги в количестве (столько-то) экз. на сумму (столько-то) руб. коп. приняты, записаны в книгу суммарного учета под N (такой-то) и в инвентарь под N (таким-то). Кроме того, получено экземпляров брошюр временного хранения на сумму (столько-то) руб. коп., не подлежащих записи в инвентарь". Дата. Подпись. После этого сопроводительный документ (или акт) передавал в "финчасть" корабля, под расписку, оформляемую в тетради передачи денежных документов (форма N 25). Однажды я этого не сделал и потом горько пожалел, потому что был по моей же глупости и лени наказан "рублём"...
Конечно, из корабельной библиотеки, из книжного фонда, книги выбывали по разным причинам - терялись, уносились, портились, просто исчезали самым немыслимым образом. На такие книги и журналы я по инструкции составлял акт в двух экземплярах (образец № 5). В каждый акт вносились книги, исключаемые только по какой-либо одной причине. Список исключаемых книг составлялся только в одном экземпляре, при этом, если исключалось из фонда не больше трех книг, то перечень их включается в текст акта. Все эти акты должны были утверждаются в базовой библиотеке или даже в политотделе нашего соединения Балтийского флота, но нам, БПК "Свирепый", почему-то, разрешили "списывать" книги нашей корабельной библиотеки самим с утверждении акта с печатью корабля, а также списком книг, прилагаемых к первому экземпляру акта. Первый экземпляр акта вместе со списком книг подшивается и подлежит постоянному хранению в корабельной библиотеке как оправдательный документ об исключении книг. Второй экземпляр оставался в "финчасти" БПК "Свирепый", потому что на основании актов об исключении книг "финчасть" производит снятие стоимости выбывших книг с баланса.
Ветхие и устаревшие книги, по инструкции, сдаются по акту в макулатуру. На акте должна быть и я обязательно добивался расписки о приеме книг. Деньги, полученные сдачу макулатуры, сдаются в "финчасть" корабля, но я всё до копейки отдавал в базовую библиотеку (им нужнее). При исключении книг, не возвращенных читателем, ушедшим в запас по ДМБ или переведённым на другое место службы, к акту об исключении книг прилагал документ, подтверждающий факт выбытия читателя (справка из строевой части о выбытии). Акт на книги, пропавшие по неизвестным причинам, до передачи его на утверждение проверялся замполитом, который на акте давал письменное "добро на списание" книг из фонда и баланса корабля.
Сведения об исключенных книгах и брошюрах записывались во 2-й части книги суммарного учета библиотечного фонда, где для каждого акта отводится одна строка. Порядковые номера записей во 2-й части книги суммарного учета продолжаются из года в год. В инвентарной книге в графе "№ и дата акта о выбытии" указывается номер акта и год его утверждения, например: 29/73 г. Инвентарные номера и цена выбывших книг зачеркиваются. При исключении книг на карточках алфавитного каталога зачеркиваются соответствующие инвентарные номера; если выбывает последний экземпляр данного издания, все составленные на него каталожные карточки изымаются из всех каталогов. Карточки на выбывшие книги я извлекал из алфавитной картотеки, а также изо всех каталогов и картотек библиотеки, где они ранее находились.
Не скрою, таким механизмом списания книг из библиотечного фонда приходилось пользоваться, когда кому-то из высших или старших офицеров, пребывавших на нашем корабле, хотелось иметь в своей личной библиотеке наши книги. С разрешения замполита или командира корабля я оформлял такие акты на списание и мы наши библиотечные книги отдавали нашим "гостям" и "пассажирам" в дар. Таким же образом в ноябре 1974 года несколько моих любимых и редких книг корабельной библиотеки БПК "Свирепый" стали даром мне за годы флотской службы на корабле...
Не все правила библиотечного учёта я исполнял в нашей корабельной библиотеке БПК "Свирепый", так как эти требования правил относились к городским, сельским или специальным библиотекам, например, для детей или слепых. Также я не определял авторские знаки, зато гордился тем\, что у меня был ящик-каталог всех учтённых книг библиотечного фонда БПК "Свирепый". Один раз я добросовестно выполнил эту работу и теперь всякий раз молча и с достоинством выставлял этот библиотечный каталог проверяющим и через три-пять минут проверки получал высшую оценку работе нашей библиотеки. Всех проверяющих буквально "сражало" сообщение о том, что "наш каталог и картотека выполнены в соответствии с инструкцией Министерства культуры СССР "О каталогах и картотеках массовых библиотек" - все книги имели стандартные карточки (форма № 8) оформленные по инструкции "Единые правила описания произведений печати и организации алфавитного каталога для небольших библиотек".
Карточки на вновь поступившие издания я незамедлительно расставлял в каталог библиотеки, а при выбытии изданий из библиотеки делал в каталоге соответствующие изменения. Каталог я изначально хорошо оформил и поместил на видном и удобном месте на полке стеллажа прямо перед собой. Рядом в рамке и под тонким оргстеклом я вывесил краткие правила пользования каталогом. Увы, каталогом читатели не пользовались, они, как и я сам, любили "рыться в книгах".
Все книги, брошюры и журналы, входящие в состав фонда корабельной библиотеки БПК "Свирепый" изначально были обработаны, то есть на книгах проставлен штемпель, указан инвентарный номер и шифр издания. На все книги, брошюры и журналы были заполнены формуляры (форма № 9), а также наклеены кармашки (форма № 10) и контрольный листок сроков возврата (форма N 11). Правда, это я сделал только и исключительно на самую первую партию поступивших книг (кроме многочисленных учебников и пособий для политзанятий). На формуляре книги были указаны: шифр, инвентарный номер, фамилия и инициалы автора, заглавие, цена книги и год издания. Для многотомных изданий указаны также номер тома (части или выпуска). Кармашек для хранения формуляра книги наклеивается на внутреннюю сторону переплета или обложки на расстоянии 2 см от нижнего края. Контрольный листок сроков возврата книги наклеивается на форзац, а при его отсутствии - на внутреннюю сторону верхней крышки переплета или обложки (ближе к корешку книги). Все остальные учётные библиотечные тонкости я игнорировал...
Особое значение и внимание я уделял расстановка книжного библиотечного фонда на полках стеллажей корабельной библиотеки БПК "Свирепый". Книги и журналы нужно было расставить на полках так, чтобы и инструкцию соблюсти, и удобно было, и чтобы лишний раз никто не лазил бы в дальние концы библиотеки, где хранились "дефицитные" книги и инвентарь культурно-досуговой работы. Так что я придумал свою библиотечную классификацию книг и схему расстановки, выставив на первых, самых удобных для читателей и проверяющих полках стеллажей библиотеки, подшивки газет и журналов, руководящие документы и самые читаемые книги (детективы, фантастику, научно-популярные книги и произведения современных авторов с элементами лёгкой эротики, то есть не "любовные романы" - их тогда в 70-е годы XX века ещё не было, но интересные, "душевные", молодёжные книги.
Замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин требовал, чтобы я выставлял на "ближних полках" материалы и решения пленумов и съездов КПСС и ВЛКСМ, хрестоматии и пособия для политзанятий, полное собрание сочинений В.И. Ленина, но я упорно ставил их на самые видные, но верхние полки стеллажей в библиотеке. Объяснял я такое их положение тем, что "нужно обеспечить им сохранность от неосторожных действий читателей" (матросы начисто отвергали мои попытки "всучить" им политлитературу - автор).
Сначала (зима и ранняя весна 1973 года) заместитель командира корабля по политчасти капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин потребовал, чтобы я обеспечил "открытый доступ к библиотечному фонду", но после того, как моряки (особенно, офицеры - автор) БПК "Свирепый" за несколько часов полностью переворошили и нарушили заведённый порядок в библиотеке, я доступ к полкам и стеллажам ограничил - начал допускать только самых культурных и надёжных. Например, старший лейтенант Г.Ф. Печкуров, командир БЧ-1 и штурман, очень надменно и раскованно, неряшливо и небрежно "копался" в книгах на полках, оставлял после себя беспорядок, а его напарник по каюту, лейтенант А.С. Дробот, командир БЧ-4, наоборот, рассматривал и перебирал книги на полках библиотеки очень аккуратно, точно оставляя взятую для просмотра книги на своём месте. Большинство матросов просили меня: "Дай что-нибудь почитать, чтобы душа сначала развернулась, а потом свернулась" и я им давал книги, подходящие им по их натуре и настроению...
Не буду хвалить себя и свою наблюдательность, но скажу только, что я крайне редко ошибался в подборе подходящих книг для того или иного матроса, мичмана или офицера, как правило, меня благодарили за книгу, приходили снова и охотно брали новые книги "под настроение". Правда, читали книги на БПК "Свирепый" подолгу, так как читать времени не было, надо было служить, работать, учиться, тренироваться, воевать...
При расстановке книг на полках библиотеки я применял сочетание систематическо-алфавитной расстановки с тематическими выставками, например, комплекс общественно-политической литературы; комплекс фантастики; комплекс мемуаров; комплекс научно-популярной литературы; комплекс детективов; комплекс русской, советской и зарубежной классики; комплекс периодических изданий; комплекс учебников и пособий к политзанятиям; комплекс руководящих документов (уставов, инструкций, руководств, расписаний и т.д.).
Книги я расставлял на полках слева направо и в конце каждой полки оставлял свободное место для новых поступлений. Для крепления "по штормовому" и поддержания вертикального положения книг я использовал специальные алюминиевые плоские уголки - книгодержатели, которые ставил в середине и в конце книжного ряда. Иногда "в распорку" я укладывал на полках альбомы и журналы. В начале каждого стеллажа я вставлял специальную алюминиевую бирку с указанием, к каким разделам относятся находящиеся на стеллаже книги. Книги смежных разделов отделял алюминиевыми разделителями с биркой. Там, где стояли наиболее популярные и читаемые книги, я специально вставлял разделители с бирками: "Детективы", "Фантастика", "Для взрослых"... На отдельных полках стояли справочные издания (словари, энциклопедии, хрестоматии.
Сохранность библиотечного фонда корабельной библиотеки БПК "Свирепый" обеспечивалась в соответствии с инструкцией "О сохранности книжных фондов библиотек". Я должен был систематически производить мелкий и текущий ремонт книг (подклейку надорванных и выпадающих страниц, подклейку переплета и т.п.). Журналы мне рекомендовалось переплетать потомно или сшивать по 3-6 номеров.
Периодичность проверки книжных фондов новым "Минимумом" отменялась и производилась только при передаче библиотеки в целом или части ее от одного работника другому и при чрезвычайных обстоятельствах - стихийное бедствие (пожар, затопление) и других ЧП. Проверка фонда производилась путем непосредственной сверки книг с записями в инвентарной книге. За мой срок службы в качестве библиотекаря командир корабля или замполит ни индивидуально, ни комиссией ни разу не проверяли книжный фонд корабельной библиотеки, хотя акты проверки (образец № 7) я оформлял регулярно.
В корабельной библиотеке БПК "Свирепый" хранились катушки-бобины с магнитной записью музыки, песен, гимнов, сигналов и т.д., а также больше десятка грампластинок. Все грампластинки хранились на полках вложенными в конверты или альбомы в вертикальном положении. Долгоиграющие, особенно стереофонические пластинки дополнительно были защищены от пыли внутренними пакетами из полиэтилена и хранились в специальных картонных коробках вдали от отопительных приборов. Все бобины с плёнкой и грампластинки были отмечены штакмпом библиотеки БПК "Свирепый".
Запись читателей и выдача им книг производилась тоже по инструкции "Правила пользования массовой библиотекой". Эти Правила были вывешены на видном месте в ленкаюте у дверей в библиотеку для обязательного ознакомления с ними всех читателей. Каждый читатель при получении книги расписывался в своем формуляре (формы № 14 и № 15) в том, что правила ему известны и он обязуется их выполнять. При записи на каждого читателя я заполнял регистрационную карточку (форма № 12) с указанием фамилии, имени и отчества читателя, даты записи и номера его формуляра.
Конечно, все, все и каждый, особенно, офицеры и мичманы, активно возражали против того, чтобы я заводил на них регистрационные карточки... Я ничего никому не объяснял, терпеливо и просто заполнял данные в карточку, спокойно подсовывал ребятам под роспись и только потом говорил, что это "элемент гражданской жизни" и открывал прилавок, допуская читателя до полок в библиотеке. Многие матросы вдруг начинали вести себя так, как будто они дома, в своих городах и посёлках, в давнем времени, когда они были школьниками, студентами или курсантами... Со временем получилась своеобразная игра "в библиотеку", хотя со второго раза я уже регистрационные карточки не оформлял и допускал к полкам библиотеке и выдавал книги морякам "на доверие".
Перерегистрация читателей корабельной библиотеки БПК "Свирепый" производилась дважды в год во время смены личного состава при уходе годков на ДМБ. На формулярах и регистрационных карточках перерегистрированных читателей я проставлял взамен старого новый номер и уточнял анкетные сведения - таким образом я имел всё необходимое для точного оформления боевых листков и стенгазет (а также для сообщения данных корреспондентам газет, например, "Страж Балтики").
Сначала я записывал в читательском формуляре все выдаваемые читателям книги, при этом указывал (как полагается по инструкции): срок возврата, инвентарный номер, индекс отдела, автор и заглавие книги. Читатель расписывался в получении книги. В формуляр читателя вкладывался формуляр выданной ему книги, на котором указывается номер читательского формуляра. Затем, в время первой БС (боевой службы) в Северной Атлантике (июль - октябрь 1973 года) я записывал в формуляр только номер и название книги, но подпись читателя - это "святое дело" (книгу под личную ответственность). При возвращении книг в библиотеку я публично и на глазах читателя зачёркивал его расписку в формуляре. Формуляры читателей я расставлял в картонной коробке из под обуви по срокам возврата, а в пределах срока - в порядке алфавита фамилий читателей или по номерам формуляров читателей. Формуляры читателей, не взявших книги, расставлял отдельно в порядке алфавита фамилий или в порядке номеров формуляров читателей.
Через каждый 15 дней после "библиотечного дня" (как правило, это было воскресенье) я ходил по кубрикам и сообщает по телефону офицерам о необходимости возврата просроченных книг. Если книги не возвращались в течение 10 дней после напоминания, я составлял список "должников-невозвращенцев" и передавал его замполиту. Дмитрий Васильевич с видимым удовольствием использовал этот список для проведения "воспитательных" бесед, где он мог с обычной для него "отеческой издёвкой" сказать: "Что от вас можно ждать по службе, если вы даже книгу в корабельную библиотеку вовремя возвратить не можете". Как правило, после такого напоминания книги тут же оказывались в библиотеке или их стоимость тут же возмещалась...
Читать и работать с книгами, журналами и газетами в ленкаюте БПК "Свирепый" можно было без каких-либо записей и оформления формуляров читателей. Никаких расписок при этом не требуется. Единственно только, я записывал в рабочую тетрадь ФИО и название книги, которые выдавал на руки для чтения в ленкаюте. Кстати, все эти рабочие записи вызывали у проверяющих неподдельное изумление и уважение, хорошие оценки. Может быть, поэтому командир корабля и замполит мне полностью доверяли все дела по корабельной библиотеке?
Базовая библиотека ВМБ "Балтийск" пыталась нам передать передвижную библиотеку подержанных книг, но оформление этой передачи было таким сложным и нудным, что я наотрез отказался. Отвечать за "полусписанные" книги, как за новые (по полной стоимости), да ещё к тому же ремонтировать их в море, в морском походе, - это было уже "чересчур" (таким образом базовая библиотека "убивала несколько зайцев" - нашими руками ремонтировала библиотечный фонд, списывала ненужные книги и выполняла "зачётные показатели библиотечной работы". К тому же раз в квартал я должен был библиотеке, выдающей передвижки, подсчитать на основании записей в формулярах число читателей в передвижках, количество выданных книг читателям, а также количество проведенных массовых мероприятий и число "обслуженных читателей"... Плюс я ещё должен был найти и организовать работу каких-то "книгонош"...
Короче, библиотекарь корабля обязан был вести учет: а) читателей, б) выдачи книг, в) посещений, г) массовой работы, д) передвижной работы, е) справочно-библиографической работы. Учет работы ведется в дневнике по форме № 16. Фактическое число читателей, обслуженных библиотекой, определялось по единой регистрационной картотеке. Число читателей определялось по количеству заведенных читательских формуляров. В конце каждого месяца (в этом мае 1973 года я это сделал впервые) подводятся итоги записи читателей за месяц, а также подсчитывается общее количество читателей в библиотеке и их состав с начала года. Число посещений библиотеки читателями учитывается по количеству формуляров читателей, посетивших в данный день библиотеку для получения, обмена, возврата книг и для продления срока пользования книгами.
Учет выдачи книг, брошюр, журналов и подшивок газет производится на страницах 2-й части дневника библиотеки на основании записей в формулярах читателей. Единицами выдачи являются: а) для книг и брошюр - отдельный экземпляр; б) для журналов - отдельные номера текущего года или номера толстых журналов и переплетенные (сшитые) комплекты номеров тонких журналов за прошлые годы; в) для газет - только подшивки. Продление срока чтения книги по просьбе читателя рассматривается как новая выдача.
Книга суммарного учета библиотечного фонда, инвентарные книги, акты на выбытие книг, дневник библиотеки и отчеты подлежат постоянному хранению, поэтому они хранились у меня в специальном шкафчике, закрытом на замок. Документы на поступившую в библиотеку литературу я сдавал замполиту, а тот в "финчасть" БПК "Свирепый" под расписку. Все служебные документы библиотеки подшивались и хранились по установленным правилам хранения документации корабля. Для учета некнижного имущества ленкаюты и библиотеки была заведена специальная инвентарная книга хозяйственного имущества (форма № 26). В эту книгу записываются предметы хозяйственного инвентаря и специального библиотечного оборудования (стеллажи, каталожные ящики, столы, стулья, лампы, вывески и т.д.), портреты, географические карты и пр., приобретаемые для оформления помещения ленкаюты и библиотеки. Некнижное имущество библиотеки подлежало ежегодной проверке. Кроме этого, я вывесил у входа в библиотеку специальную тетрадь для записи замечаний и предложений инспекторов и методистов, обследующих работу библиотеки, а также тетрадь предложений читателей. Страницы этих тетрадей были пронумерованы.
Взимание денежной компенсации за книги, утерянные читателями, на БПК "Свирепый" были добровольными и обязательными (при уходе с корабля, при увольнении со флота, при ДМБ). Для оформления приема денег, взимаемых с читателей в качестве денежной компенсации за утерянные книги, выдавались квитанции, по которым велся учет поступлений этих средств. Этим я не занимался никогда и ни разу...
Первую библиотеку БПК "Свирепый" я получал ещё в учебном центре 67-го ОДСРНК в Калининграде в июне 1972 года, а потом сдавал в ноябре 1974 года перед моим ДМБ своему сменщику по ленкаюте и библиотеке, но теперь строго по акту приёма-передачи. Какой была наша корабельная библиотека и как она формировалась, я расскажу в отдельной новелле, но я очень гордился нашей библиотекой и был чертовски рад заведённому в ней порядку. Практически все из перечисленных документов библиотечного учёта я оформлял строго, скрупулезно точно и вовремя... Те, кто знает, поймут меня правильно...
Фотоиллюстрация: 30-31 мая 1973 года. ВМБ Балтийск. БПК "Свирепый", бортовой номер 719 (1990 г.). Таким был наш легендарный БПК "Свирепый" в 1972, 1973 и 1974 годах, когда на нём рулевым, библиотекарем, художником-оформителем, зарисовщиком, визуальным разведчиком, фотографом и фотолетописцем, почтальоном, заведующим ленкаютой, организатором культурно-досуговой работы и помощником замполита, а в самом конце флотской службы командиром отделения ПИП РЭБ РТС служил автор книги "О службе на флоте. Легендарный БПК "Свирепый" - военмор и краснофлотец, старшина 1 статьи, капитан-лейтенант в запасе Александр Сергеевич Суворов.