ЖДУТ ЛИ НА ПЕРЕВАЛЕ ВОЛКИ?
Трава порыжела и стала похожа на волчью шерсть с подпалинами. Иногда идет мелкий холодный дождь. Русские убирают хлеб. Приехал наш тала Иван Котька. Папа отремонтировал ему жатку. Котька привез нам много хлеба, репку, морковь с зелеными хвостами и картошку.
– Когда отправитесь в Загдачей, на осеннее стойбище? – спрашивал он на бурятском языке у папы в кузнице.
– Осхоро пойдем, – говорил папа на русском языке, вытаскивая из горна раскаленный и красный кусок железа.
Утром я проснулся от холода. Очаг потух, дверь открыта. Папа с мамой выносят на улицу вещи.
– Вставай, вставай. Ты с Жалмой погонишь овец через перевал. Я выеду с коровами вслед за папой. Вставай, сейчас юрту будем разбирать.
Что может быть лучше осеннего стойбища! Я быстро оделся, попил чая для вида и выскочил на улицу. Жалма-абгай собирала и наматывала арканом волосяные веревки, развешенные на жердях. Увидев меня, она закричала:
– Открой ворота овцам, а веревку принеси мне!
Глупые овцы бегут на старое пастбище, не знают, что сегодня будем кочевать.
– Останови их! – кричит Жалма-абгай, – направо гони, к перевалу.
– Медленно гоните, мимо молитвенных камней. Не забудьте приношение духам. Почаще отдыхайте. – говорит мама, загружая тюки с нашими одеждами и выделанными шкурами на телегу.
Взяв ивовые прутья, мы гоним нашу маленькую отару мимо летника Шадаповых по подножию горы. Березовые и осиновые рощи полыхают рыжим золотом и шумят на ветру. День теплый. Даже жарко в осенней одежде. Гнать овец на перевал будет тяжело. Но мы уже взрослые. А вдруг на перевале нас ждет волк? Он давно знает, что мы погоним овец и сидит там в кустах! Немного испугавшись, мы не отходим от беспечных овец. Даже оглянуться некогда. Откуда на нас выпрыгнет страшный волк? Если овцы шарахнутся, увидит ли папа? Успеет ли он выстрелить? А перевал совсем близок. Вдруг овцы остановились и замерли. Волк!
– Перевал, – весело объявила Жалма-абгай, поправляя на голове венок из осенних цветов. Волка нигде нет. Пахнет овечьим потом и богородской травой, ветер несет запах степной полыни. Прохладно, отсюда дорога уходит вниз, кусками видны голубеющие просторы и незнакомые горы.
Спуск пологий и широкий, овцы идут не спеша, пощипывая траву. Вдали, у подножия Дунда-Мадаги, белеет шифером русская деревня.
Мы медленно гоним овец по подножию Соктуя и издалека видим наше осеннее стойбище, длинную стайку Намсараевых, оказывается они построили большой белый дом.
– Смотри, смотри, человек едет! – окликает меня Жалма-абгай. Человек – это хорошо. Если поблизости взрослый человек, то волк не осмелится напасть.
Человек едет на коне к большой отаре овец. Это отара Намсараевых. Если наши овцы побегут к ним и смешаются, не страшно. Жалма-абгай позовет их обратно. И они прибегут. Они хорошо знают ее голос, а она знает язык овец. Скажет она: «Хулай– хулай», – и наши овцы все соберутся вокруг нее!
Перевал кончился. Овцы наши пасутся в высокой траве. Намсараевских овец, конечно, пасет Цыгмит. Она бойкая и беспечная, не боится волков. Что-то не видно ее. Наверное, отдыхает где-нибудь.
Большие белые тучи медленно закрыли солнце. Подул прохладный ветер. Мы отдыхаем. Хорошо лежать в сухой осенней траве. Выглянет солнце из-за облаков и внезапно опалит тебя жаркими лучами. Тепло! Проголодавшись, так можно и уснуть. А волки? Но овцы беспечно пасутся и вырывают красные цветы сараны. Можно выкопать и поесть их сладкие луковицы. А если повезет, то можно найти мышиную кладовую. Там всегда много луковиц!
Медленно по осенним травам мы приближаемся к нашему стойбищу.
– Смотри, смотри – наши уже юрту поставили. Дым идет, – вдруг радостно объявляет Жалма-абгай.
Всматриваюсь в туманную рыжеватую даль. Ничего не вижу, только смутные черточки и комочки покачиваются перед глазами. Аа, и вправду виден дымок! Жалма-абгай востроглазая. Но ведь она больше меня пасет овец! Вот от нашего стойбища быстро едет человек на коне. Прошло много времени, пока я узнал маму. Она все ближе и ближе. Улыбается довольная.
-как дошли? – спрашивает мама, слезая с коня и вытаскивая из сумы туеса и свертки.
– Ничего мы не испугались. Волков не было! – выпаливаю я. Мама посмотрела на меня и, улыбнувшись, понюхала по привычке мою голову. Мы сидим на траве и едим. Только сейчас я почувствовал, как проголодался. Ем и ем без остановки!
– Пасите овец до вечера, потом гоните на стойбище, – наказывает нам мама, садясь на коня. Мы долго смотрим ей вслед. Вдруг Жалма-абгай спрашивает:
– Чего не хватает небу, горе и морю ?
– Не знаю...
– Эх ты! А бабушка что нам рассказывает? Небу не хватает подпорки, горе – пояса, а морю – крышки. Это же так просто!
Мы начинаем вспоминать загадки. Близится вечер...
О. какой большой дом построил дядя Намсарай! Только почему он поставил его на чурки? Ведь по низу пробегают ягнята и козлята. Пахнет сосновыми стружками, смолой. У дяди Намсарая есть крепкий верстак, на котором он ровно строгает доски. В доме, прямо на земле, стоит большая квадратная печь. А сами Намсараевы живут в юрте. Я обежал и осмотрел новый дом, только потом пошел к себе.
Утром наш сивый конь все время стоит привязанный к столбу коновязи.
– Мы куда-нибудь поедем? – спрашиваю я маму.
– Нет. Мы специально выстаиваем и закаляем его, – деловито говорит мама. Роса высохнет и отпустим его пастись.
Значит коня надо закалять. А человека? Я хожу вокруг сивого коня и внимательно рассматриваю его, будто в первый раз вижу.
БЕЛЕНА
Долго я бродил вдоль берега речушки и искал сарану. Уставший приплелся к Жалма-абгай, которая отдыхала в юрте, загнав овец в бурьян около изгороди.
– Возле речки шлялся? -заинтересованно спросила она меня.
– Да, – ответил я и посмотрел на нее. Глаза сестры засветились.
– Там на излучине, в кустах, стоят два перевернутых горшка! Я видела, – вдруг объявила она. Папа встревожено поднял голову от инструментально ящика и быстро спросил:
– Ты не трогала их?
– Нет! Я даже не подходила к ним, – испугалась Жалма-абгай.
– Хорошо, – вздохнул папа и улыбнулся. Потом задумался и сказал:
– Эти горшки давно поставил ваш дедушка... Ладно, раз вспомнил... Позовите-ка своего Дамдин-ахэ.
Мы побежали к бабушке и позвали Дамдин-ахэ. «Что за горшки? Почему их поставил дедушка?» Когда мы все сели вокруг папы, он не спеша рассказал:
– Растет в наших края белена. Это такой красивый цветок с длинным стеблем. Запах от белены сладкий и дурманящий. Но это очень ядовитое растение. Если корова съест белену, то она отравится и подохнет. Дедушка нашел белену и накрыл их горшком. В темноте у белены яд становится сильным. Наверное, сейчас им можно отравить волка. Дедушка для того и готовил эту белену. С первым снегом надо снять горшки, собрать белену, положить с горячей печенью овцы в теплое место и высушить. Потом растереть и растолочь в порошок. Тогда можно добавлять ядовитый порошок в мясо и разбрасывать в местах, где бродят волки...
Мы все вспоминаем дедушку и молчим. Мне кажется,что он где-то рядом и тихим голосом говорит мне:
– Видишь, Дугурка, человек не может убить волка, а тут какая-то трава... Белена.
БУКВАРЬ
Мы давно мечтали о колодце. Бато-нагаса провел собрание, собрал с людей деньги и нанял русскую семью. Теперь русские копают колодец недалеко от нас. Каждый день я бегаю к ним. Копают муж и жена. Жена все время подгоняет мужа. Сначала они поставили маленький бревенчатый домик, потом начали копать большую квадратную яму. Однажды домик исчез. Подбежав, я увидел, что он внутри колодца. Теперь русские опускают домик все ниже и ниже, а сверху добавляют бревна... Значит вот как надо копать колодцы!
Русский мужик в яме, оттуда глухо слышен его голос. Его жена опускает на веревке деревянную бадью. Потом из ямы появляется всклокоченная голова мужика. Я не мешаю им, сижу возле ямы и наблюдаю. Откуда-то подъехал на коне Бато-нагаса. Он подошел к русским и заговорил с ними, размахивая руками. Потом он увидел меня, вытащил из-за пазухи синий карандаш, протянул мне и сказал:
– Раз в этом году ты не пошел в школу, будешь учиться дома. Я буду учить тебя. Возьми карандаш... Придется тебе отдать «Букварь» ликпункта.
Он достал из набитой сумы зеленую книгу, прочитал, шевеля губами: «Бук– ва– арь» и отдал мне. Что такое «ликпункт»?
Взяв книгу и карандаш, я ринулся домой. Сев на кровать, я перелистал всю книгу, но картинок не нашел. Неинтересная книга. Я положил ее около стены.
Через несколько дней папа нашел книгу и удивленно спросил:
– Это чья монгольская книга?
– Мне дал ее Бато-нагаса, – пробормотал я. Папа не знает грамоты, но я знаю, что это не монгольская, а русская книга.
– Вот– вот, пусть он тебя учит. Будешь к ним ходить, – озадачил меня папа.
Утром я встал растерянный. Когда мне идти к Бато-нагаса? Он теперь почти не бывает дома, проводит собрания, что-то пишет на бумагах... А Жамьян-Дэби знает монгольскую грамоту и все время читает монгольские книги. Надо сходить к ним. Я побежал к Намсараевым и остановился изумленный. Большой белый дом был закрыт на черный замок, на крыше дома сидели голуби. Маленький домик, где дядя Намсарай всегда выпекал хлеб был тоже закрыт. Над ним летают синицы. А людей нет, будто все уехали далеко-далеко.
Продолжение следует.