Эмансипация и феминизация, безусловно, дали свои плоды. Свои чахлые, червивые, кислые плоды из которых ни варенья не сваришь, ни компот не закрутишь. Достижения в виде голосования и штанов, которые теперь можно надевать не только на бал-маскарад или конную прогулку - очень сомнительны. Хотя бы потому, что мы до сих пор говорим: «Жена от мужа ушла, а муж жену бросил!» Всё! Где он её бросил – рядом с урной для голосования, в тесных штанах, на космической станции, за пультом управления баллистической ракетой, за рулем трактора, во время учений в пустыне – какая разница! Женщина будет брошена, как двести лет назад – подло, гадко, вероломно и, конечно, совершенно безосновательно.
Женщина будет ползти по пустыне и рыдать, обнимая автомат, будет кричать на пульт ракеты, будет сидеть с опухшими глазами, с заложенным носом у иллюминатора космической станции, делая вид, что занята исследованиями, обматерит бригадира и завалит трактор в овраг и там, подтянув символ свободы, то есть штаны, обязательно поклянется себе и остальным немым свидетелям - лопухам, кузнечику и диску Стаса Михайлова - быть счастливой. Как и с кем не представляет, но решимость её столь велика, что она может взять судьбу за хибот сразу же, как вылезет из оврага. В этот ответственный момент непьющим подругам, а также несовершеннолетним и женатым мужчинам лучше держаться подальше. ДобЫча женщинами личного счастья дело принципиальное и потому временами разрушительное.
Но самое удивительное, что при тех же обстоятельствах мы ведем себя совершенно по-другому и вообще вразрез с концепцией равенства. Не отрицаем, не прогоняем, не забываем, а лишь обозначаем, что будем находиться на каком-то расстоянии. Мы уходим... Типа, мы когда-то пришли, а теперь вот так получилось... Мы похожи на отбежавшую волну, на отлив, на отчаливший от берега парусник: если ему долго махать, он вернется и заберет. Мы уходим и это вовсе не означает, что кто-то остался без внимания и контроля. Любая из нас с гордостью и достоинством возьмет на себя функции Маргариты Павловны Хоботовой и будет нести этот крест высоко над собой и чуть-чуть впереди. Когда мужчины бросают, они бросаются к молодым. Когда женщины уходят, они уходят от молодых - от молодых себя!
В общем, странные итоги у женской борьбы. Будто дали нам светик-семицветик, а мы все желания на бусы променяли, профукали. Штаны, работа нам так и так бы перепали, а в голосованиях толку никакого. Надо было выбивать пенсию в сорок лет, три выходных дня, и чтобы работать с двенадцати до пяти. Посудомойки и стиральные автоматы в каждый дом, за ведение домашнего хозяйства – стаж, за варикоз – надбавки, за пьющего мужа – путевки в санаторий. Если комплименты не делает – штраф в пользу маникюра. Если цветов не дарит – ест в столовой, если дарит, но не те – гладит белье пожизненно. За каждые роды – повышение по работе и дом за городом. Вот бы зажили! Какой дурак бросил бы красивую женщину – директора, здоровую от санаторского лечения, в цветах, с маникюром, с тремя загородными домами, в которых он все белье выгладил?
Все так логично и продуманно, что закрадывается подозрение, что за феминизмом на самом деле стоят мужчины. Похоже сами запутались в своей политике и экономике вот и приплели женщин. А брюки до кучи, чтобы плотность повысить. Вот вечно они так. Нет, чтобы подойти, посоветоваться... А мы бы уж что-нибудь придумали, не подвели. Ужином накормили, да с присказкой, что утро вечера мудренее, спать уложили. А тем временем доклад подготовили, что надо как можно скорее принимать третий вексельный Устав и не оглядываться на Германию, у нас-то преобладают простые векселя, а у них переводные. Ну и еще пару предложений. Если к тебе с душой, то какого ж тебе р... равенства еще надо?