... Дрожала на краю
Обрыва си-бемоль,
И где-то там, в раю
Земные эти звуки
Просили у Судьбы
Сменить кому-то роль...
(Стихи автора)
Она приехала в эту страну с чемоданом в одной руке и средних размеров потрёпанным футляром прямоугольной формы в другой. Офицер на таможне заинтересовался фамильным обручальным кольцом и показал ей закон, запрещающий вывоз предметов старины из страны. Пришлось оставшееся ещё от бабушки кольцо снять и отдать офицеру. В открывшемся на мгновение ящике стола, она успела заметить много разных предметов. Смена была в самом разгаре, а у таможенника взгляд был натренирован на старину. Ну а на пальце ещё долго был заметен след от кольца. Новое она не купила.
Таким образом, из ценных вещей у неё оставался только потрёпанный футляр. Именно за футляр, вернее, за его содержимое, она боялась больше всего и долго искала и оформляла разные бумаги на вывоз. Но таможенник лишь лениво взглянул и махнул рукой: Проходи, не задерживай. Закон ясно говорит: предметы старины.
В потрёпанном футляре лежала скрипка. Футляр был неудобен, угловат и тяжёл, но он бережно принимал в себя и укутывал в свои мягкие подушки багряного бархата её инструмент - скрипку середины прошлого века, сделанную в Германии и несущую внутри номерную наклейку с именем мастера.
Это всё, что она смогла привезти.
Теперь надо было срочно думать - что дальше. Небольшая сумма денег неумолимо таяла и времени на раскачивания особенно не было.
В принципе, выход был только один.
И на местных страницах объявлений о предлагаемых услугах стали регулярно появляться короткие строчки на английском и русском языках: "Классические уроки скрипки для детей и взрослых". Теперь телефон пришлось держать всегда включённым. Пошли первые звонки.
Вы когда-нибудь держали в руках скрипку? Вы, мечтающие, чтобы ваши дети в бабочках или в глубоких белых платьях заставляли замирать на выдохе зал, следящий сотнями глаз за полётом смычка, то устремляющегося вверх, словно взметнувшееся в потолок копьё, то, как неотвратимые удары судьбы, падающего вниз, туда, туда, да, именно туда. Вниз. Вы держали когда-нибудь в руках скрипку?
И если держали, то вы должны знать - как мучительно сводят пальцы, как болят кисти, как ноет и немеет спина, как устают ноги. Как ломят плечи. Вы должны знать, как бунтует и не идёт ни на какие переговоры организм. Кто-то из вас должен сдаться. Горе побеждённым!
Вы должны знать, что пройдёт не один месяц только перед тем, как начнёт появляться первый более-менее чистый звук на ещё открытой струне. Забудьте про Токкату Баха! Давайте сначала научимся играть гамму ля-минор. Ну хотя бы на паре октав. Кстати, какие там знаки при ключе?
Вы хотите, чтобы ваш ребёнок научился играть эту песенку за пару недель? Давайте я дам вам телефон человека, который может помочь. Это, правда, будет не скрипка, и без заучивания названий и положений нот, но ведь вам это как раз и надо, не так ли?
Ученики приходили и уходили. Ночами, когда гудящие ноги не давали ей заснуть, она думала: Может, убрать слово "Классические" из объявлений? Но она не могла это сделать. Она так училась. Она этим жила. Она доставала свой инструмент, и из-под смычка плакала и дрожала на краю над обрывом тихая волшебная музыка, которую дарила ей скрипка, сделанная мастером в середине прошлого века.
Как-то раз, в телефоне раздался хрипловатый мужской голос, говорящий с сильным и грубым акцентом.
- Говорите по-русски. Я понимаю.
- Правда? Это замечательно. Видите ли, мы бы хотели, вернее, мой сын хочет брать уроки музыки. Скрипки. Он в третьем классе. Я не знаю, откуда у него вдруг это проснулось, но он хочет. А я полностью "за". Но проблема в том, что я сам ходил в музыкальную школу там (он подчеркнул голосом слово " там", чтобы было понятно - где), и я несколько по-другому представляю себе музыкальное образование. Мы посетили уже не одного учителя музыки, даже профессора скрипки в местном университете. Вы знаете... показывать вибрато с третьего занятия... Я увидел слово "Классические" в вашем объявлении и я подумал, что...
- Приходите. Вы правильно поняли это слово. Я сама училась там (она так же указала голосом место, обозначаемое словом "там"). Но... вы понимаете, что такое - скрипка?
- Я понимаю. А сын... Не знаю.
- Приходите.
Откуда это? Откуда у десятилетнего мальчишки такое стремление, такое желание, такая воля? Она видела, она понимала, что он часами стоял перед зеркалом со своей ученической скрипкой, взятой на прокат за тридцать долларов в месяц в ближайшем магазине, продающим гитары; в том, где в дальнем углу стоял небольшой шкаф с полдюжиной дешёвых инструментов, наспех соструганных и склеенных местными умельцами. Она видела, как постепенно встают руки, как пальцы всё увереннее находят положения бемолей на струне, как перестаёт гулять смычок... Вы пробовали когда-нибудь играть на скрипке? Ах, да.
Прошло четыре года. У неё уже было небольшое количество постоянных учеников и раз в год накануне Рождества она организовывала для их родителей небольшой отчётный концерт. Маленькое подвальное помещение местной церкви как раз подходило для этих выступлений. Не так дорого, чтобы снять на один вечер. Да и не нужно большое. У неё не так много учеников. А кто ещё, кроме родителей может придти на отчётный концерт учащихся по классу классической скрипки?
Она приносила туда цветы и после выступлений детей и к удивлению их родителей, вручала по маленькому букетику каждому из них. Они все для неё - её дети.
Наступила его очередь. Первая часть Концерта Вивальди. Того самого. Вздохнул, закрыл глаза. Взлетел вверх смычок.
Соль!
Фа-диез!
Соль!
Три минуты музыки. Три года каждодневных занятий. Или это - вся жизнь? Она вдруг поняла , что хотел донести до слушателей Вивальди оттуда, из своего времени, три сотни лет назад.
Она слушала, затаив дыхание, не в силах пошевелиться сама и только рука непроизвольно дирижировала невидимым оркестром - тем, который сейчас наполнял льющейся музыкой полуподвальное помещение местной церкви.
Откуда это?
Ноты, как солдаты в блестящих золотом мундирах в парадном строю, смычок, как взмах офицерской шпаги.
И последняя торжествующая соль!
Откуда?
И это - на инструменте, склеенном местными умельцами, на инструменте, судьба которого была - пылиться на дальней полке магазина, продающего гитары! На инструменте, сдаваемым в аренду за тридцать долларов в месяц, включая страховку, потому что денег чтобы купить, пусть даже такой, дешёвый, трижды дешёвый , у его отца, так на всю жизнь и сохранившего свой сильный грубый акцент просто не было!
На следующем занятии ученик раскрыл папку.
- Я понимаю, что мне рано, но... Могу я попросить попробовать разобрать вот это?
Она посмотрела на листы. Адажио Альбинони.
Она перебрала листы, сложила их по порядку в стопку. Ещё раз перебрала. Из всех вариантов он нашёл и выбрал один. Тот самый, с органной партией. Она вспомнила разрывающие тишину звуки органа на сцене филармонии и себя - в глубоком белом платье, со скрипкой в руках, склонившуюся в поклоне перед восхищённым залом. Она подумала ещё секунду, потом, решившись, подошла к потрёпанному футляру и оттуда, из объятий бархатных подушек багряных цветов, достала скрипку середины прошлого века, сделанную немецким мастером, и приклеившим внутрь номерную наклейку со своим именем:
- Вам нужна уже другая скрипка. Возьмите вот эту. Это всё, что я могу вам дать...
Рассказчик откинулся на спинку кресла и замолчал, глядя в огонь камина.
- И как, он сыграл адажио?
Вместо ответа пожилой мужчина с седыми усами встал, подошёл к полке и из потрёпанного футляра, из подушек бархата багряных тонов, достал инструмент. Он взял его в руки и вдруг распрямились плечи, зажёгся огонь в глазах. Взлетел, как копьё, направленное в высокий потолок, смычок, затем рухнул вниз, коснулся струн, и вверх, вверх, под крышу и туда, выше, выше полилась божественная мелодия, музыка, дрожащая бемолями на краю обрыва, музыка, сочинённая на небесах, та, которую там, на земле не мог написать человек, написавший её, но который её написал:
Ре-до-си-бемоль-ля-соль-соль- фа-диез...
Это было Адажио Альбинони.
Откуда?