Небо напоминало компот: светилось одновременно сиреневым и золотистым, сливой и яблоком.
Алычовое солнце исчезло за линией крыши – всего полминуты назад.
Мама ходила по мягкому нестриженому газону между крупных, бледно-золотых яблок. Раздумывала, что с ними делать. А чего думать, всего понемножку. Повидло, сок, варенье, тот же компот. А сегодня придут гости, и мы будем есть шарлотку.
И тут я оступилась. Ветка качнулась, гроздья плодов тяжело колыхнулись, и она пошла вниз... нет, не сломалась. В груди встрепенулся испуг. Но это был страх, как на аттракционе, когда кабинка резко опускается вниз. Было странное ощущение полёта над участком, заняло дух – но дерево словно бережно поставило меня на траву обеими ногами. И – с достоинством распрямилось. Это было необычно.
Через час пришли люди, наши знакомые и дальние родственники, они живо разбрелись, ели рыбу и мясо, шутили, кто-то ушёл гулять по деревне, чтобы спуститься потом к реке, я и сама ей любовалась, стоя между стеной дома и сараем. Мама почему-то стала просить меня написать на стене сарая что-то издевательское с хэштегом и частью слова «лука» - а что там шло дальше, «жесть» или «шесть» или «шняга», не помню, что-то шипящее и насмешливое. Да так я и сделала, хоть и удивляясь. К чему?.. Но всем понравилось, хихикали.
Вроде бы мы прошлись по улице, любуясь небом, но это я помню смутно.
Зато потом смотрели старенький телевизор, накрытый вязаной салфеткой. Папа вытащил его из подвала и поставил на четыре ножки напротив стола; удалось настроить канал «Россия». Крутили историческую передачу: документальные кадры, фотографии. Смотрю – так это ж Ю., его физиономия! И какой-то дядька рассказывал, как он с ним работал – был он в той же группе, что и Арбатов, и Бовин, и вся эта плеяда.
Ну, и что же - плохо ему работалось, дядька напыщенно обвинял Ю. в равнодушии к общим целям и коррупции! Мол, он только притворялся идейным, с годами росли лишь его высокомерие и... щёки. Ну, насчёт последнего я спорить не собиралась, там и фотка была подходящая. Но обвинения были столь дурацки и абсурдны, что я тут же поняла: нет, товарищ, это всё неправда, и хроника ненастоящая, а иначе и быть не может, потому что я - сплю.
И всё бы хорошо, но сознание куда-то мягко соскользнуло, не успело ничего подумать, на странные руки или изменчивые часы на стене... Я проснулась, потянулась, и стало даже жаль, что это всего лишь сон.