ЭПИЛОГ
«Там за речкой тихоструйной
Есть высокая гора,
В ней глубокая нора;
В той норе, во тьме печальной,
Гроб покоится хрустальный.
Не видать ничьих следов.
Цепи там между столбов-
Гроб качается на них,
Там во гробе - твой жених».
«Чем ярче горят мосты за спиной, тем светлее дорога впереди!» О. Хайям.
Один из экземпляров книги обязательно попал в Петербург. Скорее всего, не могли враги перерезать все каналы сразу. Ехим-Этьен остался в Париже. Ему был куплен небольшой, но уютный домик на окраине Парижа с садом, чтобы у него было место для баньки. Являлась ли эта квартира явочной или нет, история умалчивает. Скорее всего, старик Ехим остался Этьеном, как замороженный агент. А вот использовали ли этого агента? Только потом, когда ему перевалило за 80 лет, ему разрешили отставку.
Но, если бы этот экземпляр попал в руки ревнивому мужу, который случайно заглянул в любимую книгу своей жены, то он был бы поражен. Книга называлась «Приключения Жака де Колиньи после революции». В круговороте событий и невзгод, выпавших на долю бедного Жака, были вплетены материалы самых последних научных разработок оружия, техники и подводного флота. Всё, начиная от калибровок нарезного оружия с комментариями до создания двигателя, способного нести на себе броню. Любой бы удивился таким увлечением жены оружием и современной техникой. Возможно, выйди книга тиражом, она бы стала любимой книгой многих мужчин и даже заинтересовала бы ряд разведок и промышленных компаний по выпуску военной техники и оружия. Но книга была выпущена по специальному заказу очень малым тиражом. Ровно столько, чтобы используя все каналы, над которыми уже висел дамаклов меч контрполиции третьей республики, один экземпляр попал бы на стол начальника 3-го отдела Тайной канцелярии.
…
А парижские могикане, как прозвал нашу группу сам Александр Сергеевич, продолжали свою работу. В чём она заключалась, я сказать не могу, не потому что под грифом секретно всё это, а потому что мне, в самом деле, неведома работа параллельных агентов. Всё знает только куратор резидентов, каковым был мой барин.
Ида Ферьер ещё долго играла в театре. Она уже не блистала молодостью, но покоряла сердца зрителей своим актерским талантом и цыганским запалом. Никто не давал ей её настоящего возраста. Она продолжила свою работу для преемника Александра.
Кадрус оправился после скандала с журналистом и продолжил свою деятельность банкира-фараона, сочетая её с выдачей кредитов в рост для представителей лондонской элиты. В этои к него была двойная выгода. Не только проценты набегали, обстоятельства заставляли многих чиновников и министров продавать государственные тайны. А Кадрус умел играть на страстях. Любителей азартных игр и любовных похождений он определял сразу. Научился отличать скрытых алкоголиков от наркоманов, пристрастившихся к опиуму или кокаину. Его бизнес процветал и он работал усердно, чтобы крыша над ним не рухнула.
Али остался у Шамиля. Он участвовал в переговорах о мире между Шамилем и представителем императора. Потом женился на дагестанке и жил в горном ауле.
А Бертуччо погиб в рядах армии Джузеппе Гарибальди.
«Я вольноотпущенный, Ефим Трофимович Комков (по месту своего рождения в поместье у барина полковкика С. А на самом деле Ехим Трохимов сын, денщик и ординарец известного вам полковника, а после слуга француза Александра Дюма, прежде русского поэта А.С. Пушкина пишу эту книгу не для широкого читателя в наше время, но для потомков, которым нужно знать истинную правду, о тех временах, в которые мы жили, о тех подвигах, которые совершали чудо-богатыри невидимого фронта в своих незримых баталиях с врагами России и всего рода человеческого.
Мне тоже хочется умереть дома, на Родине. Я уже просил начальство об отставке. Надеюсь, мое прошение удовлетворят. 30 лет во Франции, но французом я так и не стал. Говорю свободно на их языке, а думать, как они не могу. В тягость мне на чужбине. Барин Александр Сергеевич в доску русский был! С ним и на чужбине я чувствовал дыхание родной земли, которое от него исходило. Сейчас его не стало, и оставаться здесь мне ни к чему»--дочитал свою рукопись, написанную ещё в Париже, Ехим. Потом он попросил малого Ехимку напомнить невестке, чтобы принесла самовар. Ехимка слушал историю прадеда, широко раскрыв глаза и поглощая всем своим существом весь сюжет рукописи. Он гордился своим прадедом, в честь которого его назвали, но которого он увидел недавно. В семье рассказывали, что он был убит восставшими лейб-гвардейцами в декабре 1825-го года. Прочитанное прадедом ему запало в душу навсегда и он мечтал пойти ординарцем к барину Сидору Мартыновичу. Что потом и случилось во время войны с Японией.
Мой дед, как и я Ефим Трофимович Комков геройски погиб. Находясь с барином Павлом Андреевичем под Измаилом в период штурма. Мой отец заменил его и. хотя был молод, барин меня взял в ординарцы. Служил исправно барину до тех пор, пока не стал я замещать отца в должности денщика всё чаще и чаще. У отца нога болела. Ранен он был на войне с французами. Потом я уже утвердился денщиком полковника, пока тот не передал меня служить ординарцем к коллежскому регистратору Пушкину, с которым я уехал в Париж.
Я не претендую на литературный талант писателя, тем более на гений моего последнего барина, но поскольку полковник обучил меня не только грамоте и языкам разным, кои высшее сословие обязано знать, но и политесу, светским манерам, французскому языку и многим премудростям необходимым для разведчика и служащего 3-го отдела тайной канцелярии месье Беккендорфа. Александр Сергеевич, в свою очередь привил мне любовь к литературе и я, развлекая его читал ему свои собственные сочинения, чем вызывал у него прекрасное настроение. Но он сказал мне, что некоторые писаки пишут и хуже, но имея деньги и связи могут прослыть талантливыми и даже гениальными литераторами.
Книгу же сию завещая своему сыну Трофиму, внука Егору и правнуку Ехиму, так уж повелось, что все Трофимы и Ехимы из нашего рода служили денщиками у каждого последующего барина из рода С.
Пишу о тех событиях, очевидцем которых я был свидетелем и непосредственно участвовал в них. Многое дополнил рассказами первого и второго барина, записками полковника С. И теми неоспоримыми фактами, о которых я сам имел разумение догадаться путем логических умозаключений моего ума, интуиции и знании психологии, коей я обучался в университете М.В. Ломоносова по направлению барина, под именем Виссариона Трушина, коллежского регистратора в ведомстве попечителя учебных заведений в Полоцкой губернии».
Только в 90 с лишним лет я ушёл в отставку и покинул Париж, где служил второму барину Александру Сергеевичу, и прибыл на Родину в поместье Комки, где у меня проживали дети, внуки и правнуки. Начал с повествования о декабрьском мятеже гвардейских офицеров, дополняя некоторыми событиями из компании 1812—1815 годов для полноты картины и правильного изображения характеров и натур описываемых мною героев.
А продолжил рассказом о дуэли великого поэта России и удивительных последствиях её в истории России и всего мира.
«Завершая рукописи свои, хочу сказать, что по старости я к службе не пригоден. Я пишу рапорты к князю Долгорукому и прошусь назад в Россию, чтобы умереть на своей земле, под своим именем. Новые поколения, новые агенты пришли уже на наше место. Мы иногда подкидываем информацию. Незаметно. А на каких агентов из нашей группы выходить, это уже решение его сиятельства Долгорукого».
…
Пыльная летняя дорога лежала далеко по полю обрамленная местами деревьями ольховника. Справа от дороги за версту был дремучий сосновый бор, а слева на долгие версты простирались пашни и поля, засеянные житом, картошкой и другими культурами. У самой дороги расцветал своим малиново-сиреневыми переливчатыми пирамидами люпин.
У самой дороги на поляне из молодого июльского клевера, лежал мальчишка лет семи. Возле него паслись две лошади.
Пыль клубами поднималась далеко на горизонте по дороге. Кто-то скакал на вороном коне галопом. Но разглядеть его было невозможно. Когда всадник поравнялся с мальчишкой, он осадил коня и мальчик увидел седого худощавого но крепкого старика с недавно отпущенной бородой и усами. Форма уланского поручика сидела на нём отменно. Но что-то внутреннее подсказывало, что это какой-то маскарад. Старик как-то не вписывался в этот мундир. А лицо у него было очень знакомое. Посмотрев на всадника, мальчишка чуть не вскрикнул. Незнакомец был очень похож на его отца. Вот только у отца борода много больше. Всадник спешился и долго смотрел на мальчишку.
—Чего зыришь?—спросил мальчонка.
—В поместье Комки держу я свой путь. Не подскажешь ли мне, как туда лучше добраться.
—Прямо по дороге и окажитесь у самой усадьбы. Там молодой барин электростанции на мельнице сооружает.
—А жив ли господин Мартин?
—Жив, только он оставил службу и теперь живёт в поместье. А недавно с Балкан с фронта вернулся молодой барин Сидор Мартынович. Школу приказал стоить в деревне и больницу для крестьян в Комках.
—А жив ли ещё Трофим Комков?
—Так это же мой дедушка—крикнул мальчик.—Он сейчас помогает барину динамо на мельнице устанавливать. Барин говорит, что мельница будет давать свет в усадьбу и избы. Свет будет, а свечей и лучин для этого не надобно будет. И масло в фонари наливать не надо будет. Нога у него болит, но он в электричестве толк знает. Барин направлял его учиться в университет и потом повышать квалификацию в Англию.
Седой офицер посмотрел на мальца и долго молчал.
—Что зыришь?—опять спросил мальчик.
—А как зовут тебя, мальчик?
—Ехимкой,—ответил пацан и старик прослезился.
—Я… Я… Я…—пробормотал он, захлебываясь от волнения.—Я твой прадедушка.
—Не может быть. Его же декабристы убили,—тихо проговорил мальчик. А старик обнял его за плечи, смотрел на него и плакал.
—Я тоже Ехим,—говорил он сквозь рыдания. —Не Этьен, а Ехим.
Ехим-Этьен дописывал свою рукопись, сидя за столом в своей уютной и добротной избе. На столе дымился самовар, а перед Ехимом стояла чашка с крепким чаем.
«Александр умер спокойно и незаметно. Его похоронили тихо, без лишнего пафоса. Похоронили под чужим именем. Которое он прославил в веках, почти, как своё собственное. Таков удел многих… Трудно сказать, когда откроется гриф «секретно» на их делах, если конечно эти документы не исчезнут в пыли заброшенных архивов, не сгорят от случайного или неслучайного пожара или не будут тайно вывезены за границу.
Операция Монте-Кристо закончилась. На его место прибыл другой куратор резидентов, который отчасти перенял сеть предшественника, отчасти уже обзавёлся своей агентурой».
Мартын, как к тому времени уже называли Мартина, ушел в отставку. Его старший сын Вениамин пошёл служить во флот. А Сидор избрал тайную канцелярию, но не коллегию иностранных дел он предпочел, а военную разведку. (Позднее он будет участвовать в операции «Брусиловский прорыв» и раскроет хорошо законспирированного немецкого шпиона из фельд-егерей государевых).
Сергей Загоскин проявил усердие в службе и дослужился до чина тайного советника.
Почему я не пишу о Натали и её детях? Гриф секретности здесь не причём. Просто я счёл не этичным писать о семье своего барина без его на то дозволения, которого я уже никогда не получу. Всё что говорят о них в свете Санкт-Петербурга, скорее всего, правда. И вам не обязательно читать о семье Пушкина и их дальнейшей судьбе, потому что вы это услышите в обществе или прочитаете в газетах.
Чем я отличаюсь от газет? Газеты врут и, какую бы чистую правду они вдруг не написали, я буду подходить к их публикации, как к заведомо ложной. Я же пишу правду, чтобы передать это потомкам моим Трофиму, Егору и правнуку моему Ехиму Комковым.
…
Всё что я сейчас рассказал основано на официальных документах и имеет тому подтверждение доказательствами. Для полной правды, я упустил из своей рукописи тех моментов, которые я не могу доказать или подтвердить документами. Я не пишу то, о чем не знаю и в чем не уверен на 100%! Поэтому, читателю придется проявить смекалку, логику и интуицию, чтобы понять промежуточный ход событий, который не зарегестрирован ни одним документом и не подтверждено доказательствами. Я думаю, что читатель вооруженный логикой и знакомый с интеллектуальной или ментальной дедукцией, сможет восстановить ход событий, которые остались за текстом или вне текста.
…
Штрихи революций в 1870 годах.
Луи Бонапарт повёл себя не так, как ожидали англичане. Он начал укреплять и наращивать мощь собственного ВМФ. Зачем терять силы по дороге через Германию или Австрийскую империю, иногда вступая в сражения с противником, нанести урон которому, не обязательно для осуществления собственной главной цели. Сухопутный поход на Россию предусматривает некоторые сложности с правительствами тех государств, через которые придется вести войска. Чаще всего, вступая в бой. Какой бой?!! В настоящую войну. Бисмарк понимает, что без союза с Россией, все его планы—нелепые мечты. Франц-Иосиф до сих пор благодарен русскому императору за то, что его возвели на престол. Будь то измена соглашением с Россией, инициированная Англией, Габсбург не стал бы мешать войскам, идущим на Россию. Но французам он ничем не обязан. Особенно сомнительному племяннику узурпатора. Именуемого «Корсиканский Людоед», который есть не меньший узурпатор, чем его дядя Наполеон 1-й.
Другое дело иметь мощный флот, который бы доставил войска к месту назначения. Лучше вступать в бой после морской качки, чем после продолжительных переходов и даже пусть и не очень сильных и кровопролитных боев с «третьей стороной» которая ему побоку, как и её территория.
Бонапарт не понимал. Что усиление военного флота будет очень негативно встречено в парламенте Англии. Более того, Англия не только не примет сторону Франции. но и, по возможности, натравит на Францию Германию или Испанию. Испания слаба. Британская корона будет тайно помогать Бисмарку, чтобы ослабить Францию и держать Луи Бонапарта в подвешенном состоянии.
Император так же не понимал, что внутри Франции зреет недовольство его политикой и очень скоро возможны акции гражданского неповиновения, которые часто переходят в революции, и Англия будет поддерживать эту оппозицию финансами. А возможно оружием и наемниками. Он сознательно шел на войну с Пруссией. Потому что его самоуверенность зашкаливала, и он считал Францию единой и достаточно мощной. Чтобы идти к мировому господству. Более не сведущего в политике правителя, Франция не знала.
Англия прибрала к рукам Суэцкий канал и Египет. Мечта Наполеона 1-го досталась его врагам. О колониях в Индии и Индокитае пришлось бы забыть, или тратить деньги и время на окольный путь туда, вокруг Мыса Доброй Надежды. Только. Когда некоторые министры Наполеона, начали понимать двуликость Английской короны и тот факт, что Британия не союзник, а самый главный соперник в аспектах передела карты мира, Наполеон попробовал заключить мир с Бисмарком. Но это было уже поздно. Немецкие войска держали Париж в блокаде, а сам император попал в плен. Тогда и разразилась сентябрьская революция, устроенная… англичанами. А Наполеон. Не понимая этого, эмигрировал в Англию, и начал качать оттуда свои права, в том числе и на престол. Палата лордов наверняка падала на пол от смеха!
Но англичане, выбрав во Франции Адольфа Тьера, не подозревали, что народным волнениям конца не настанет.
Они были полностью уверены, что интернационал, который создала кучка маргиналов в лице Маркса, Энгельса, Прудона, находится под полным контролем Великобритании и англичане в любую минуту могут повернуть ход истории в то русло, в которое им выгодно. Париж оказался нестандартным городом. Народное восстание разгорелось в самый неожиданный момент и попытки взять его под контроль не увенчались успехом. Это произошло потому, что вожди интернационала не имели к событиям в Париже никакого отношения, хотя в дальнейшем создание и приход к власти Парижской коммуны, они приписывали себе.