Палата 2
«ТАК БЫВАЕТ...»
(из разговоров )
Конечно, Вы подумали об Антоне Павловиче Чехове. Конечно, Вы угадали. Но жизнь интереснее, сочнее, ярче и, главное, неожиданнее любых «палат». И искать-то ничего не надо, само лежит на поверхности. И приглядываться тоже не надо...
Всё началось давно, говорят, где-то четверть века назад, когда ещё в социалистической Польше кто-то решил строить в небольшом городе в двадцати километрах на запад от Варшавы современную больницу или госпиталь. «Решено - сделано» и долгострой начался...
Мы оказались в этом городе в декабре 98-го. Ну, надо же было совершить такой «зигзаг удачи» или жизненный зигзаг, чтобы рождённому в Москве, прожившему с десяток лет на Урале, четверть века в Сибири, ещё почти 25 лет в Ростове-на-Дону, уже в пенсионном возрасте оказаться в небольшом городе на 25 тысяч жителей «где-то под Варшавой». Но, обратите внимание, через 10 лет комфортно проживать на том же самом месте, в том же самом доме (от которого в ста метрах в парке лет тридцать-сорок тому назад находился санаторий), уже в сорокатысячном городе, располагающим в своём «арсенале»: плавательным бассейном; спорткомплексом, включающим уютные футбольный стадион и тренировочное поле, два крытых и два открытых теннисных корта; несколько спортзалов; министадионы, в обязательном порядке построенные при каждой школе; массу маркетов, супермаркетов, магазинчиков и банков (около тридцати); несколько жилых современных комплексов, не считая множества частных домов, построенных в самом городе и его окрестностях; прекрасным Дворцом культуры, возведённым за полтора года на деньги Евроунии на месте снесённой старой котельни с единственной высокой (этак на 30 м, всего-то) кирпичной трубой на весь город и модернизированной вместо неё компактной теплоцентралью, отапливаемой газовым топливом и практически без дымовой трубы; дорожки и дороги, площади и площадки, «заасфальтированные» цветной тротуарной плиткой; новым ухоженным кладбищем, расположенным почти в лесу, на божественной поляне (всего в 3-х км от центра, т.е. от только что возведённого Дворца культуры). Найти аналогичное в России навряд ли возможно, да и в Польше, наверное, затруднительно. И, наконец, госпиталем или больницей, эпитет для которого трудно подобрать.
Знакомясь с городом в первый год после приезда, мне неоднократно приходилось бывать в том место, где через пять лет, в 2004 году, поднялся ГОСПИТАЛЬ. То место представляло собой унылое зрелище: ямы и котлованы; покосившийся забор с проломами; фрагменты фундаментов; строительный мусор; полынь и даже жидкие кустики дикого красного мака не вселяло никаких перспектив и надежд на «светлое будущее»... Но чудо свершилось – и так бывает. И меня не покидает вечный вопрос: почему? Одна из версий: возможно, Польше нужно было показать хоть какой-то козырь, подтверждающий, что и «она может строить по стандартам Евросоюза». Что и она может и хочет находится в одной связке с Европой. Именно в 2004 году Польская Республика вступила в Евроунию, кстати, когда у власти находились «бывшие коммунисты» - Союз левых сил (и Президент, и Правительство). Кажется, все выиграли, а всякие «лепперы», предсказывающие только «плохое», которое придёт в Польшу с этим актом, в конечном итоге, «канули в лета». Мне представляется, что подробно или в деталях описывать этот госпиталь будет неинтересно и может быть скучно. Но при возможности нужно его просто посетить. Вход свободный! Всё остальное сказка .
И вот в этой сказке мне пришлось побывать, увы, не один раз. Сначала в связи с болезнью и кончиной моей дорогой тёщи (а на тещю мне повезло), но в 2005 году, совершенно неожиданно, оказаться в кардиологическом отделении, доставленным из поликлиники на «каретке скорой помощи» по настоянию моего семейного врача пана Козашевского, молодого, но знающего своё дело, терапевта. Его диагноз - глубокая аритмия, с которой я прожил более 50-ти лет, в последующем никем не оспоренный, логически привёл меня на операционный стол через две недели, но уже в варшавском госпитале МВД, по вживлению стимулятора сердца или «разрушника», только подтвердил, что с медициной в Польше дела обстоят неплохо, а в сравнении с Россией вообще хорошо. И так бывает...
В течение часа-полутора молодой врач, уже кардиолог, пан Млотек блестяще, как мне кажется, без общего наркоза(!) справился с поставленной задачей. Думаю, на это косвенно указывает тот факт, что через два года он уехал по контракту во Францию. В ночь перед операцией у меня поднялось давление, лезли, мягко говоря, тревожные мысли... Перед глазами явно вставало «неизвестное», и только экстренный приём соответствующих лекарств смог «сбить», возможно, гипертонический криз. На следующий день, уже после полудня, операция прошла успешно, и ровно через двое суток мне «помахали ручкой». Ещё через три месяца мы с женой совершили потрясающее и незабываемое месячное путешествие по дорогам (железнодорожным!) «нашей необъятной Родины», проехав более 12 тысяч километров: Варшава – Москва – Железногорск -- Ростов/Д – Москва -- Новокузнецк – Москва -- Варшава. Конечно, такое путешествие не могло так просто, незаметно, не сказаться на нашем здоровье – ведь мне было уже 70, а жене 68. Но факт остался фактом.
Через три года меня снова «угораздило» оказаться в нашем госпитале. Госпиталь «поздоровел, потяжелел, приосанился», набрался опыта, функциональных отделений, авторитета, известности уже в широкой округе и, я уверен, привнёс новый мощный стимул в динамичное развитие города. Подумайте сами – увеличить население в полтора раза за 10 лет, очевидно, далеко не каждому городу по силам. Это редко удаётся и удавалось в истории. Может быть Харбину в начале ХХ века в Китае. И не нужно забывать о «значении личности в истории», которое упорно отрицали в советское время. Почему-то... А зря и напрасно. Мне же удалось познакомиться с мэром паном Гжегожем Бенидыкцинским, более менее близко, на базе экологических проблем, следствием чего были три совместных публикации в «моём» ростовском журнале «БЖД. Охрана труда и окружающей среды». Одним словом, повезло и пану, и городу. Но то, что личность имеет огромное значение для истории – это точно!
Так бывает...и было всегда.
На этот раз «моё заселение» в урологическое отделение, относительно молодое, недавно открытое, «созревало» лет пять. Созрело. Риски увеличивались. Надо было всё-таки решаться «идти под нож». Пошёл. И вот здесь была совершена ошибка не в главном решении, а, казалось бы, побочном – послеоперационном периоде, первой послеоперационной ночи. Успехи нашего госпиталя были налицо. При общем сокращении медперсонала, который стал «рассасываться» и разъезжаться по странам Евросоюза, и даже сокращении количества самих госпиталей в стране успехи Западного госпиталя имени Яна Павла Второго были не мифом. Это и притупило нашу бдительность.
Меня поместили в палату № 2, в которой находились две широкие кровати, оборудованные пультом с кнопкой экстренного вызова (она – кнопка, имеет очень важное значение не только с точки зрения жизнеобеспечения, но также и «юридическое значение». Об этом мне пришлось узнать несколько позже, как говорится, сначала «всё испытав на себе»). В этой палате (всего их десять в отделении) имеется прекрасная душевая комната с совмещённым санузлом, и, кстати, с встроенной «кнопкой вызова». В нём, в свою очередь, есть раковина с широким зеркалом над ней, два светильника, вентилятор, включающийся автоматически при открывании двери, соответствующие держатели с заправленными салфетками и туалетной бумагой, никилерованные краны, рукоятки и даже мыльница, наполненная жидким мылом. В самой же палате площадью не менее 14 кв. м установлены: телевизор; опять же умывальник с мыльницей для жидкого мыла; окно с несколькими функциями во всю ширину палаты с оригинальными жалюзи; три вида светильников, естественно, выполняющих каждый своё назначение; приёмники от централизованной кислородной магистрали дополняют интеръер палаты, выполненный в светлых тонах.
В палате №2 в этот момент находился тяжелобольной пан Марэк, мужчина 65 лет, грузный, «лежачий», оперированный уже на вторую почку (другая была удалена раньше), с установренным катетером и «подключённый к кислороду», за которым ухаживала дочь - высокая, приветливая, спортивного вида, 35-40 летняя женщина, прилетевшая из США, очевидно, на подмогу. Первая «совместная» с паном ночь была не из лёгких. Пан Марэк часто включал боковой светильник и тихо, как молитву, произносил: «Боже, мой! Мой Боже...». А утром подошла дочь, ближе к вечеру сын и к вечеру супруга. Днём ему стало, кажется, полегче. Общими стараниями им удалось «организовать и перейти всем» в соседнюю палату. Мне же после полудня сделали операцию – удалили водянку, причём относительно быстро (показалось за полчаса) не под общим наркозом, и «прикатили» обратно в палату №2. Через 4 часа наркоз «отошёл». Жена была рядом – а это замечательно, и послеоперационный период начался. Кажется, первый этап прошёл нормально. Опасность не предполагалась...
Почему-то уже после 10 вечера, когда жена ушла, было шумно в коридоре отделения, крики радости, гам и суэта. Только к полуночи все угомонились, и я заснул один в палате №2.
Проснулся сначала в два часа ночи и просунул руку под себя. Ощутил что - то липкое. Нажал кнопку бокового освещения. Кровь. Многовато. Что делать? Ну, конечно, кнопка экстренного вызова – «кнопка SOS». Нажал. Жду... Через пять минут появилась заспанная медсестра. Блондинка. Подошла к кровати, приподняла одеяло... Вновь закрыла и со словами - "так бывает" удалилась досыпать. И вот здесь пришлось растеряться. Что делать? Спасаться собственными средствами. Вход были пущены и два полотенца, и даже рулон туалетной бумаги. «Сражался», наверное, ещё два часа. Лезли нехорошие мысли. В четыре ночи пришло решение - так дело не пойдёт! Всё-таки, надо что-то делать. Конечно, спасительная кнопка. Вновь экстренный вызов. Через пять минут в дверях показалась медсестра. Брюнетка. Подошла к кровати, приподняла одеяло. Вновь закрыла и со словами - так бывает удалилась. Конечно, досыпать.
Только в семь утра, вновь заступившая на смену, санитарочка - пани Божена, женщина уже в годах, но подвижная, приветливая, человечная (это было написано на её лице, что соответствовало вполне её имени), подняв одеяло и увидев всё безобразие, за пять минут, без лишних слов и возгласов, заменила всё постельное бельё, обмыла и протёрла меня, не тронув саму повязку, набухшую от крови. Именно в этот момент в палату зашла супруга пана Марэка, бывшая медсестра (наверное, посчитав нужным проведать меня – соседа) и оценив ситуацию, закрыв лицо руками, уже не задерживаясь, быстро покинула палату №2. Только через час объявилась «дежурная» врач и, дав указания вновь заступившей медсестре как заменить опатрунок (повязку), также удалилась. Так бывает!... Но так не должно быть!
Обо всём случившемся мне пришлось рассказать оперировавшему хирургу – урологу пану Марчину Шепетовскому, и вот тогда стало ясно о «юридическом значении» кнопки вызова – «И вдруг выясняется...»:
- А Вы нажимали на «кнопку вызова»?
- Да, нажимал. Два раза. Но обязательной медпомощи не получил...
- Хм... Тогда всё законно и правильно. Я доложу по инстанции...
Так оно и было.
Прекрасный госпиталь, но «люди решают всё», в том числе и Вашу судьбу...
Июнь 2009 г.